The Autumn Effect (#сероволктябрь)

      Олег рывком из кошмара вырывается. Ладонь к груди прижимает. Она только что пулями была разорвана. В очередной раз. Его теперь постоянными кошмарами преследует это воспоминание. Он готов уже душу продать дьяволу, чтобы его из головы выкинуть. И даже это не поможет, наверное.       Волков дышит загнанно, комната перед глазами плывет. Не хочет пока принимать привычные очертания. Голову обратно на подушку откидывает, глаза прикрыв. Ладонью по груди трет, пытаясь унять боль, вновь полученные раны сопровождающую. Нужно успокоиться. Это просто очередной кошмар был. Они теперь его верные спутники.       А под веками калейдоскопом воспоминания вертятся. Его никак отпустить не собираются. Криками, слезами, ужасом наполненные. Но он в тот момент их не слышал как будто бы. Он все смотрел на человека, для него самого родного, любимого, а на его месте видел совершенно чужого кого-то. До дрожи ужасающего.       Тогда ему верить не хотелось в происходящее. То что он для Сережи лишь пешка, в его мести чудовищной. Ах да, слон. Это все меняет конечно же. А он ведь дурак, до последнего надеялся. Даже в секунду, когда ошейник загорелся сигналом, смерть сулящим. Выдохнул в облегчении, когда он не сработал, веря в то, что Разумовским так и было задумано.       Помнит ужас, его тело парализующий, когда… Олег воет в отчаянье. Как же он устал от этого. И то, что Сергей сейчас у него взаперти сидит, все только сложнее делает. Волков все никак на разговор с ним решиться не может. Даже от мысли о нем внутри все болезненным спазмом сжимается. Но вечно его откладывать невозможно просто. Чем дольше это тянется, тем сильнее они оба мучаются.       Волков с постели встает, к столу идет пошатываясь. Бутылку виски, уже почти опустевшую подхватывает. В стакан рядом стоящий янтарную жидкость наливает, сразу же глоток делая. Тело привычным теплом наполняется. Только вот оно его не греет нисколечко. На стул устало опускается. По лицу ладонью проводит, как будто так можно скинуть прилипшие к сознанию воспоминания, как что-то физическое.       Стакан опустошает. Сам себя обманывая, что с алкоголем в крови легче становится. Сквозь узкое окно, временем припыленное, лучи утренние пробиваются. Олегу бы теперь каждому новому дню радоваться. Не у каждого второй шанс на жизнь выпадает. Но у Волкова судьбе благодарным быть не получается. У него к ней слишком много вопросов. Устало вздыхает, телефон со стола поднимая, на время смотрит. Нужно, наверное, пойти отнести еды Разумовскому.