The Autumn Effect (#сероволктябрь)

      Сережа очередную страницу книги переворачивает. Но все написанное мимо него проходит. Он все никак сосредоточиться не может, его голова сейчас другими мыслями забита совершенно. Уже полдень близится, а Олег до сих пор не вернулся. Он всегда возвращался до завтрака, чтобы его отсутствие не заметили. Сережа его прикрыл, конечно же, но у самого кошки ни душе скребутся.       Но это не страхом за Олега обусловлено. Волк за себя постоять умеет, да и глупостей не наделает. Не должен по край мере, Разумовский на это надеется. Но уже ни в чем не может быть уверен окончательно. Олега как будто подменили в последние месяцы. Все свободное время проводит с новыми приятелями. Сбегает через окно поздно вечером, и тем же путем под утро возвращается.       И Сергей бы на это глаза закрыл, он Волкова в свободе не ограничивает, пусть гуляет, раз ему так хочется. Если бы собственными глазами не видел, как Олег целует какую-то девушку. У Сережи тогда земля из-под ног ушла, кажется. Он и не думал, что это его заденет так сильно. Догадывался, что подобное случится когда-нибудь, и все равно был не готов Олега с кем-то видеть совершенно. Но Волк, к его хоть слабому, но все равно облегчению, не пытался его просвещать о своих отношениях. А вскоре Сергей еле скрывал довольную улыбку под маской сочувствия, узнав о его расставании.       Правда, не долго он радовался, за той девчонкой сразу же появилась следующая, а потом другой сменилась в скором времени. Олег, к его удивлению, оказался очень непостоянным в отношениях. Разумовский в его пассиях уже запутался. И даже понятия не имеет, с какой Олег сейчас обжимается, да так что во времени потерялся видимо. Сережа щеку изнутри нервно прикусывает, чтобы снова на предательские слезы не сорваться. Книгу на кровать отбрасывает, все равно читать сейчас бессмысленно.       Нужно перестать об этом думать. Он за эту ночь опять бессонную уже все решил. Хватит ему страдать и бездействовать. Теперь Олег точно только его будет. Если та странная женщина его не обманывала. Сергей на полупустую бутылку газировки смотрит. Он в нее решил влить то средство чудотворное, что должно было заставить Олега его полюбить до беспамятства. Так менее подозрительно, да и в темной химозной жидкости, сложно почувствовать что-то инородное.       Сергей долго на этот шаг не решался. Странно это все как-то, какие-то глупости, сродни тем, как они будучи совсем маленькими пиковую даму у зеркала вызывали в тайне от воспитателей. А потом разбегались с громкими криками, стоило кому-то сказать, что увидел в темноте какое-то движение, нарушая конфиденциальность сего «тайного» предприятия. Ох, и влетало им потом от воспитателей. Сережа невольно усмехается.       Он вроде как давно вышел из возраста, когда веришь в сказки и магию. Но было в той незнакомке что-то, что заставило ее словам поверить. Хоть и с виду обычная женщина, но красивая очень, яркая, и такая же как он рыжая. Явно не местная. Он ей просто подсказал, где нужный ей адрес найти. А она вместо простых слов благодарности, его взглядом окинула, улыбнулась очень загадочно и протянула небольшую склянку с полупрозрачной жидкостью. — Что это? — Считай это приворотным зельем.       Сережа даже опешил в растерянности. Их периодически остерегают воспитатели, что на улице им могут предлагать всякое, и чтобы они эту дрянь потом в стены их детского дома даже тащить не думали. Но вот к такому презенту его жизнь не готовила. Из оцепенения его вывел приятный голос женщины. — На сердце у тебя не спокойно. Любит оно, но в ответ любви не чувствует. А это поможет. Просто влей это в напиток возлюбленной…       Сережа невольно глаза к земле опускает. Ведьма это видит и только улыбается, лицо Разумовского за подбородок приподняв, и в ладонь ему маленькую бутылочку вкладывая. — Или возлюбленного. И тогда он тебя полюбит сразу же. И не важно, что до этого к тебе испытывал, и было ли его сердце кем-то другим уже занято.       У Сережи сердце пару ударов пропускает от ужаса. Как она догадалась? Неужели мысли читать умеет? Щеки от стыда предательски алым вспыхивают. А незнакомка только лукаво подмигивает на прощание и удаляется. Сережа же с необычного дара в своей ладони взгляд отвести не может, а когда в себя приходит то ведьмы странной уже и след простыл, как будто ее и не было.       Из воспоминаний его выдергивает негромкий звук, с которым тяжелые ботинки на пол с подоконника опускаются. Олег уже наловчился практически бесшумно это проделывать. Если бы не обстоятельства, то новым талантам друга Сережа бы даже порадовался. А так он в тайне надеялся, что Волков попадется когда-нибудь, и сам же себя за подобные мысли ненавидел. — Мог бы и через двери зайти, раз днем возвращаешься. — Так уже как-то привычнее.       Олег неловко улыбается, в голосе Разумовского обиду чувствуя. Сережа на него глаза поднимает, ответную улыбку из себя выдавить пытается. И сам удивляется, что у него это даже получается видимо, раз Волк под его взглядом расслабляется и перестает с ноги на ногу переминаться, как ребенок нашкодивший. Сережа всю оставшуюся волю в кулак собирает. — Я оставил тебе колы, если хочешь…       Во рту пересыхает от волнения. Он что и правда это сейчас делает? И Волков как дурак, только шире улыбается в благодарности, да бутылку это злосчастную со стола подхватывает. У Сергея сердце сжимается, Олег ведь даже подумать не может, что лучший друг с ним делится не из благородных намерений. А судьбу его решить намеривается, к себе насильно привязать против воли. Нет. Это неправильно. Не может он так с Олегом поступить. Сережа с кровати подскакивает, бутылку выбивает из рук Волкова. Та на пол затертый падает, разливается по нему пузырящийся жидкостью. — Серый, какого хрена ты творишь?       Олег смотрит растерянно. А у Сережи слезы на глаза наворачиваются, ему убежать сейчас как можно дальше хочется, но ноги его совсем не слушаются. — Не могу я так, это неправильно! Нельзя кого-то заставлять себя насильно полюбить. Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь!       Сережа всхлипывает, по груди Волка кулаками бьет. А Олег и правда, что происходит, совершенно не понимает. Ладонями лицо Разумовского обхватывает, на себя посмотреть побуждает. И во взгляде этом, до краев болью наполненном, теряется. Кажется, он о самом главном забыл, от своих чувств бегая — что они могут оказаться взаимными. Олег по родному лицу взглядом пробегается, брови в привычной манере хмурит, что-то для себя решив окончательно. А Сереже под этим взглядом кажется, что он как дышать забыл напрочь.       Волков вперед подается резким движением, губы напротив своими накрывает. Сергей замирает, от неожиданности, глаза только шире распахивает напуганные. Но Олег сдаваться теперь уж точно не собирается. Пальцами слезы с Сережиных щек смахивает, скулы родные нежно очерчивает. И Разумовский в его руках расслабляется, глаза прикрывает, неумело на поцелуй ответить пробует. На периферии сознания, сейчас такими новыми, приятными, важными ощущениями подавленного, только на секунду странная мысль проскакивает. А зелье то и правда помогло, хоть так и не было использовано по назначению.