Осенние зарисовки.

      Николай довольно выдыхает и трёт глаза, отстраняясь от ноутбука. Повесть наконец-то закончена, вычитана вдоль и поперёк, можно смело сдавать. И, что главное, в срок он уложился, а это греет душу получше вина. Того, впрочем, он не пил на протяжении всего процесса. Не тянуло совершенно. Или это от того, что ему и самому нравилось произведение? И герои получались светлые, живые, а не как обычно.       Да, наверное, это ключевое. Горевать было не о ком, боль запивать незачем. Впрочем, кто бы ему это давал в таком количестве, как почти двести лет назад.       Кажется, в первый раз за последние года два у него вышло именно так — чисто и ясно, когда у всех героев всё в порядке. Хоть что-то хорошее.       — Ну что, яхонтовый, закончил? — мужчина довольно приобнимает плюхнувшегося к нему в постель Гоголя. — Или ещё какие правки нужны?       Николай под одеяло закапывается, сворачиваясь у Гуро под боком калачиком. Давно у них вот так просто полежать не получалось. То один занят, то второй, то ещё какая несуразица. А тут и расслабиться можно, отпустив себя.       — Ничего не нужно, — голос немного проседает, становясь глуше, когда писатель выпускает вторую свою сущность. — Только отпр-равить.       — Ого, — Яков даже не удивлён. — Так устал? Или он просто решил дать тебе выгуляться?       — И то, и др-ругое.       Тёмный чуть откатывается, довольно потягиваясь. Да уж, реальный мир это совершенно не то, что там, внизу, творится. Живой, яркий и, самое главное, цветной. Этого ему больше всего не хватает, чёрно-белая серость угнетает, но и деваться от неё никуда не получится. Таков его мир.       — Надолго? — мужчина в чужие волосы пальцами закапывается, перебирая пряди.       — А сколько ты готов тер-рпеть? — Тёмный к рукам льнёт точно котёнок, приятно.       — Сколько потребуется.       Яков виска губами касается, чуть заметно улыбаясь. Сколько раз у них это уже было, в разное время, в разные года и десятилетия. Из раза в раз одно и то же. Никому, впрочем, это не надоедало, скорее даже наоборот, стало некой традицией.       — Он сам р-решит, когда хватит.       Кивок и мягкая усмешка. Значит, серьёзно Коля решил отдохнуть от всего и всех, раз точных сроков не обозначил. Что ж, значит, только ждать. Столько, сколько потребуется. Мелочей, правда, на Якова таким образом свалилась неимоверная куча, ну да ничего, не в первый раз. И явно не в последний.       — Не хочешь пока попрактиковаться? Кажется, во время Второй мировой ты активно осваивал писательское дело, — Гуро хмыкает, прижимая дёрнувшегося Тёмного к постели. — И очень даже хорошо получалось, если мне не изменяет память.       — На этом агр-регате? Не дождёшься, — хмыкает, выворачиваясь и не давая себя целовать. — Гр-ромоздко и неудобно.       Мужчина только хитро улыбается, откатываясь. Когда-то же это должно было произойти, так почему бы не сейчас? Тем более, что и повод вполне подходящий.       — Со времён печатных машинок, яхонтовый, очень много воды утекло. Изобрели более удобные вещи, например, ноутбук. Вот он замечательно поместится у тебя на коленях. Да и печатать в разы удобнее.       — Заинтр-риговал.       Тёмный приподнимается, внимательно смотря за следователем. Надо бы порасспросить, что ещё за время его отсутствия изменилось. А такого, судя даже по комнате, ой как много.