Осенние зарисовки.

      Остап до сих пор не совсем может понять, как он мог забыть про день рождения своего любовника. Вот вроде же помнил ещё неделю назад, даже меньше. А за день до события выскочило совсем из головы. И ладно был бы чем-то занят, так нет. Просто по Москве шастал, достопримечательности разглядывал. Центр города всё-таки, там посмотреть есть что и в очень большом количестве. Вот и ходил, пока на глаза девочка с воздушными шариками не попалась.       А там уже и параллель пошла: шарики — праздник — день рождения — Андрей. Бендер едва на ровном месте не спотыкается, когда доходит до последнего пункта.       — Вот так и начинаются провалы в памяти, — произносит вслух, хоть и едва слышно. Ни к чему людям вокруг про его забывчивость знать.       Никому это, конечно, не нужно, даже для сплетен не так много простора, но всё-таки. Мало ли что может произойти, а уж с ним особенно. Да и вообще, всегда лучше лишний раз перебдить.       Вариантов для подарка пока не так уж и много в голову приходит. На самом деле — кроме рубашки какой-нибудь аляпистой расцветки больше идей нет. Но это явно не то, что Трофимов хотел бы получить в подарок. У него на такие вот рубашечки друзья есть и якобы-девушка. А тут надо бы чем-то удивить.       В голове перебирается всё, что только можно, но всё не то. Что-то есть, что-то не будет являться подарком. Несколько идей после тщательного обдумывания вообще оказываются оскорбительными конкретно для этого паренька. В таких ситуациях великий комбинатор ещё не оказывался, но был совершенно уверен, что справится.       Каким именно путём он попадает на ярмарку, Остап сказать бы не смог. Но то, что сюда забрёл было явно кстати. Что-то, сделанное своими руками или около того, Андрей любил. У самого Бендера руки не из того места были, а вот что-то в таком духе приобрести вполне можно. Или не приобрести... Как повезёт.       Ходить между палатками наскучило довольно быстро, какое-то всё было однообразное или однобокое. Или ему самому не нравилось. У лотка с украшениями только позволил себе остановиться чуть подольше, вдруг? Кольца, серёжки, брошки были отброшены сразу же, как варианты. Ну, в самом деле. А вот на браслетах он задерживается чуть дольше.       — Вот этот, — Бендер аккуратно цепляет нитку, — из чего?       — Коралловый, самый лучший, — женщина вся подбирается, растягивая губы в улыбке. — Ваша девушка будет очень довольна!       Остап только тихо хмыкает. Девушка, как же. Разве что со спины в тёмном переулке. Сослепу. В ответ он только кивает, ещё раз внимательно рассматривая браслет. Сомнения, конечно, гложат, но что-то лучше он вряд ли уже найдёт.       — Точно коралл? А не, предположим, крашеное стекло? — на женщину смотрит хоть и не напрямую, но внимательно.       Уж что-что, а чужие эмоции за годы своей деятельности он считывать научился замечательно. Но тут видит, не врёт. А даже если и не коралловый, то сама она об этом не знает. Хотелось всё же надеяться на оригинал.       — Спасибо.       Ну, не говорить, же ей, в самом деле, что купюры фальшивые? Мало ли, может, с браслетом всё-таки ошиблась. А так равноценный обмен, если разбираться.       Зато ни у кого голова не болит. Ни по поводу продать, ни по поводу подарить.