Живи, не смотря на обстоятельства.(РАБОЧЕЕ НАЗВАНИЕ)

Я зашла в класс, за столом сидел Владимир Александрович, больше в помещении никого не было. Я приветливо улыбнулась и сказала: – Доброе утро, Владимир Александрович. – Здравствуй, Василиса, здравствуй. Я села за парту и уставилась на дверь. В проходе показалась вся компашка Марка. Он обвёл кабинет раздражённым взглядом и остановился на мне. Лицо исказилось от ярости, а улыбка напоминала оскал. Да и его компашка отступать была не намерена. Милена шагнула вперёд, начала что-то шептать и резко выпростала руку в сторону учителя. Я за него не беспокоилась, он будет в безопасности. Это я чувствовала. Со мной будет, надеюсь тоже. Пораскинуть мозгами мне не дали. Марк развернулся ко мне и крикнул: – Амусса кетта,– слова шипели, я не сразу поняла что он сказал, но чувствовала что-то страшное, а что за что-то на своей шкуре знать не хотелось. Ох, что делать? Умирать? Уклониться не успею. Может получится? Я собрала волю в кулак. И вдруг я вспомнила, когда мне был годик наш дом сгорел в пожаре, в отца летел такой же пар, и мама кричала эти слова, это я запомнила навсегда. И слова, сказанные мамой, в тот день слетели с моих губ: – Саматра трэмб. Это облако засветилось светом, не слепящим, а мягким и тёплым. Марк в бешенстве сжимал шарик, которому ночью меня учил Фэш. При упоминании его имени я покраснела, и в последнее мгновение увернулась. Если считать что я была где-то в конце аудитории, а они у входа, то расстояние было немаленьким. Вдруг в левую ногу саднула боль. Я вскрикнула, обернулась и увидела холодные торжествующие голубые глаза. А Марк, которого я подпустила близко пырнул ножом в левое плечо. Ну попытался. Я увернулась, но незнакомка положила руку мне на шею, я начала терять сознание. Последнее что я успела это увидеть – какой-то столб света и руку Ляхтича плавно спустившуюся мне на талию. Незнакомка лишь хмыкнула. *** Очнулась я на какой-то каменной плите, прикованная серебряными цепями. Прислушалась. С потолка капала вода, а кто-то шушукался за дверью. Я вслушалась, улавливая лишь обрывки фраз: – ... как думаешь, зачем она госпоже... – ... талант через пару часов... – ...права Огнев не успеет... – ... она коварна... – Что вы здесь делайте? – жестокий, пропитанный могильным холодом голос был писклявым. Представили? Я кое-как постаралась не смеяться. Резко поняла серьёзность положения, и смех куда-то испарится. – А зачем она вам? – заискивающе поинтересовался тихий шёпоток. – Проверим на ней действие прклятий. – Я ей не завидую. – А теперь брысь по комнатам, – рыкнула она, совсем не писклявя. – Ох, Мандигор, Астрогор здесь? – Нет, госпожа, он занят планом по устранению Нортона Огнева и своего племянника. – А Лисса? Как мне убить её? – Пока жив Нортон, будет жить она.– послышался голос с хрипцой, ледянящий душу, вынуждающий подчинятся. – О, ваше темнейшество, вы так точно подметили. Подлиза. – Позовите Нертора, Мигеру, Стэвата, и теней призовите, пусть полакомятся. – Да, повелитель. Дверь распахнулась, и к потолку взвились около двадцати, как я поняла теней. Сразу после зашли какие-то непонятные существа. Один взмахнул рукой и все свечи зажглись. То ли орк, то ли какой-то тролль подошел ко мне и заметил: – А личиком то ничего так. – Угу, тебя толко это и волнует, – зло покосилась на меня бледная, как русалка, с длинными волосами и яркими зелёными глазами, девушка. – Ну, с какого проклятья начнём? – Давайте с "Окрупцио" или "Артаром"? – Нет, давайте с "Ариссы"? – Кто-то разозлился... – А давайте я "Окрупцио", Мигера "Ариссом", ты "Артаром"? Тут я разозлилась, и ярость перевесила любопытство: – Да быстрее уже, а то я тут щас себе ангину схлопочу. – Да, план Нертора мне нравится. Вставайте треугольником,– тут я струхнула. И поняла, что моё спасение зависит только от хозяюшки Судьбы. И тут меня осенило. Я быстро представила купол, он конечно появился, но хлипкий настолько, что его раскачивал сквозняк. Эти психопаты переглянулись, но промолчали. Вдруг я почувствовала, что мой купол накрыл ещё чей-то. До того невидимый и неощутимый, что шуршание страниц у наёмников не прекратилось. Они одновременно сказали четыре строки на латыни. И произошло сразу три события. Появилось поверх тех щитов ещё два. Один на малость крепче моего. Второй такой же профессиональный как и второй. Из луча света появились мама и отец. Из серой дымки вывалились тяжело дышащие ребята: Захарра, Ник, Диана, Маар. И из клубка цвета звёздного неба явился сам Фэшиар Драгоций. В руке он держал шарик белого цвета. Глаза яростно сверкали. Отец щёлкнул пальцами и дверь захлопнулась. Он ударил молнией прямо в середину крутящихся вокруг теней. Они выли, металась, но все отправились за грань. Драгоций готовый рвать и метать, кинул шар, как я поняла, в Нертора. Мегера крикнула что-то и... исчезла. Просто в воздухе растаяла. Орк поступил так же. Все сняли щиты, а мой уж давно распался. – Доченька, – мама кинулась меня обнимать. Отец не отставал. Когда они отлипли, ко мне кинулись друзья, наперебой задавая глупые вопросы. Фэш стоял в стороне. Уже и ребята отстали. Драгоций подошёл и крепко стиснул в объятиях. – Знаешь, как я испугался, все уроки свои отменил, отражающий щит поставил и успел, – шептал он на ухо, чтоб никто не услышал. – Спасибо. С меня причитается. – Хм, и что же? – Что хочешь, – как сказала, сразу поняла, что ляпнула. – Я подумаю... – туманно сказал о, отстраняясь. Чую, вечер будет долгим.