***
Этой ночью Гарри спал беспокойно. Во снах то и дело мелькали родители, не произносящие ни слова; миссис Уизли, которая рыдала над трупом Кикимера, а Рон и Гермиона стояли над ней с золотыми коронами на головах; а потом Гарри снова оказался в длинном коридоре, где в самом конце была видна запертая дверь. Он резко проснулся, его шрам слегка покалывало, и обнаружил, что Рон уже одет и разговаривает с ним. — …лучше поторопись, мама сходит с ума, она говорит, что мы опоздаем на поезд. . . В доме царила суматоха. Миссис Блэк и миссис Уизли кричали во весь голос. — …ВЫ МОГЛИ НАНЕСТИ ЕЙ СЕРЬЕЗНУЮ ТРАВМУ, ИДИОТЫ! — …ГРЯЗНЫЕ ПОЛУКРОВКИ, ОСКВЕРНЯЮЩИЕ ДОМ МОИХ ОТЦОВ! Когда Гарри уже надевал свои кроссовки, в комнату торопливо вошла Гермиона, выглядя взволнованной. Эдвард стоял позади нее с дорожной сумкой, закинутой на плечо, и выглядел довольно мрачно. Может быть, встреча с боггартом так и не отпустила Эда. Букля покачивалась на плече Гермионы, а на руках девушка держала извивающегося Живоглота. — Букля только что вернулась с ответом от моих родителей, — сова послушно слетела с ее плеча и уселась на верхушку своей клетки. — Ты уже готов? — Почти. — ответил Гарри, надевая очки. — С Джинни все в порядке? — Миссис Уизли ее подлатала, — сказала Гермиона. — Но теперь Грозный Глаз жалуется, что мы не можем уехать, пока не появится Стерджис Подмор, иначе охранников будет на одного меньше. — Охранник? — переспросил Гарри. — Мы должны идти на Кингс-Кросс с охраной? — Ты должен идти на Кингс-Кросс с охраной, — поправила его Гермиона. — Почему? — раздраженно спросил Гарри. — Я думал, что Волдеморт должен был залечь на дно, или ты хочешь сказать, что он собирается выскочить из-за мусорного бака, чтобы попытаться убить меня? — Не знаю, просто так говорит Грозный глаз, — рассеянно ответила Гермиона, глядя на часы, — но если мы не уедем в ближайшее время, то точно опоздаем на поезд… — Лично я не возражаю, если мы опоздаем на поезд. — Эд зевнул себе в руку. Его голос казался немного более усталым, чем обычно, но звучал так, будто он не потерял своего сарказма. Гермиона сердито посмотрела на него. — Пожалуйста, спускайтесь вниз! — взревела миссис Уизли, и Гермиона подскочила, как ошпаренная, тут же выбегая из комнаты. Гарри схватил Буклю, бесцеремонно запихнул ее в клетку и спустился вниз вслед за Гермионой и Эдвардом, волоча свой чемодан. Портрет миссис Блэк выл от ярости, но никто не потрудился задернуть занавески — от шума в холле она все равно бы снова проснулась и начала кричать. — Гарри, ты пойдешь со мной и Тонкс, — крикнула миссис Уизли, стараясь перекричать повторяющиеся вопли «Грязнокровки! Мразь! Отбросы!» — Оставь свой чемодан и сову, Аластор разберется с багажом… о, ради Бога, Сириус! Дамблдор же сказал «Нет»! Большая черная собака появилась рядом с Гарри, когда он перелезал через различные сундуки, загромождавшие холл, чтобы добраться до миссис Уизли. — А это еще кто? — Это? — Гарри указал на огромного черного пса. — Это Сириус. Эдвард громко выругался и, не обращая внимания на взгляд миссис Уизли, попятился назад. — Он что, химера?! — Нет, это не так. — Гарри в замешательстве склонил голову набок. — Сириус — анимаг. Это волшебники и волшебницы, которые могут превращаться в животных. — Он может превратиться обратно, когда захочет? — Эдвард посмотрел на «Сириуса» сузившимися глазами. — Да, но поскольку он разыскиваемый преступник, я сомневаюсь, что он должен это делать прямо сейчас. Эдвард все еще выглядел неубежденным. — Ох, ну честное слово… — в отчаянии всплеснула руками миссис Уизли. — Что ж, Сириус, пусть это будет на твоей совести! Она рывком распахнула входную дверь и вышла на слабый сентябрьский солнечный свет. Гарри и собака последовали за ней. Дверь за ними захлопнулась, и визг миссис Блэк мгновенно оборвался. — А где Тонкс? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам, пока они спускались по каменным ступеням дома номер двенадцать, которые сразу исчезли, как только они достигли тротуара. — Она ждет нас здесь, — сухо сказала миссис Уизли, отводя взгляд от черной собаки, идущей рядом с Гарри. На углу их встретила пожилая женщина. У нее были туго завитые седые волосы и пурпурная шляпа, похожая на пирог. — Привет, Гарри, — сказала она, подмигивая. — Нам лучше поторопиться, правда, Молли? — добавила женщина, взглянув на часы. — Знаю, знаю, — простонала миссис Уизли, ускорив шаг, — но Грозный Глаз хотел дождаться Стерджиса… если бы только Артур мог снова достать нам машины из министерства… но Фадж в наши дни не даст ему даже пустой чернильницы… как магглы могут путешествовать без магии… Огромный черный пес радостно залаял и запрыгал вокруг них, распугивая голубей и гоняясь за собственным хвостом. Гарри не смог удержаться от смеха. Сириус был заперт внутри дома очень долго. Миссис Уизли поджала губы почти как тетя Петуния. Им потребовалось двадцать минут, чтобы дойти пешком до Кингс-Кросс, и за это время не произошло ничего более интересного — разве что Сириус, напугавший пару кошек для развлечения Гарри. Оказавшись внутри вокзала, они небрежно задержались у барьера между платформами девять и десять, пока вокруг не стало пусто, затем каждый из них по очереди прислонился к нему и легко провалился на платформу девять и три четверти, где стоял «Хогвартс-экспресс», изрыгая закопченный дым над платформой, заполненной студентами и их семьями. Гарри вдохнул знакомый запах и почувствовал, как его настроение поднимается… Он действительно возвращается в Хогвартс… — Надеюсь, остальные успеют вовремя, — с тревогой сказала миссис Уизли, оглядываясь на кованую железную арку над платформой, через которую должны были пройти новые посетители. — Славный пес, Гарри! — крикнул высокий парень с дредами. — Спасибо, Ли, — улыбнулся Гарри, а Сириус отчаянно завилял хвостом. — О, как хорошо, — вздохнула миссис Уизли с облегчением, — вот и Аластор с багажом, смотрите… Низко надвинув на разномастные глаза фуражку носильщика, Грюм, прихрамывая, вошел в арку, толкая тележку, нагруженную их чемоданами. — Все в порядке, — пробормотал он миссис Уизли и Тонкс, — не думаю, что за нами следили… Через несколько секунд мистер Уизли появился на платформе вместе с Роном и Гермионой. Они уже почти разгрузили тележку с багажом, когда появились близнецы, Эдвард и Джинни с Люпином. — Никаких проблем? — проворчал Грюм. — Ничего, — ответил Люпин. — Я все равно доложу Дамблдору о Стерджисе, — сказал Грюм, — уже второй раз за неделю он не появляется. Становится таким же ненадежным, как Наземникус. — Ну что ж, берегите себя, — сказал Люпин, пожимая всем руки. Он подошел к Гарри последним и хлопнул его по плечу. — И ты тоже, Гарри. Будь осторожен. — Да, держи голову опущенной и смотри в оба, — сказал Грюм, тоже пожимая Гарри руку. — И не забывайте, все вы — аккуратнее с тем, что пишете. Если вы сомневаетесь, не пишите об этом в письме вообще. — Было здорово познакомиться со всеми вами, — сказала Тонкс, обнимая Гермиону и Джинни. — Надеюсь, мы скоро увидимся. Раздался предупреждающий свисток, и студенты, все еще стоявшие на платформе, поспешили к поезду.***
Грозный глаз похлопал Эдварда по плечу. — На пару слов, Элрик. — Да? — Эдвард ощетинился, насторожившись. Грозный глаз наклонился ближе, чтобы миссис Уизли не смогла его услышать. — Будьте настороже в Хогвартсе. Если дело дойдет до худшего, вы можете испытать нечто большее, чем просто встречу с боггартом. Он ушел, Тонкс с ним, оставив Эдварда в невеселых чувствах размышлять над тем, что сказал Грозный Глаз.***
— Быстро, быстро, — рассеянно сказала миссис Уизли, обнимая их наугад. Гарри она по рассеянности схватила дважды. — Пишите… будьте умницами… если что-нибудь забыли, мы отправим… в поезд, в поезд, поторопись… На одно короткое мгновение огромный черный пес встал на задние лапы и положил передние на плечи Гарри, но миссис Уизли оттолкнула Гарри в сторону двери поезда, прошипев: — Ради бога, Сириус, веди себя как собака! — Увидимся! — Крикнул Гарри в открытое окно, когда поезд тронулся. Рон, Гермиона и Джинни помахали рукой провожающим. Фигуры Люпина, мистера и миссис Уизли быстро уменьшались, но черная собака прыгала рядом с окном, виляя хвостом; люди на платформе смеялись, глядя, как она гонится за поездом, затем они завернули за угол, и Сириус исчез. — Он не должен был идти с нами, — обеспокоенно сказала Гермиона. — О, успокойся, — сказал Рон, — он уже несколько месяцев не видел дневного света, бедняга. — Ну, — сказал Фред, хлопая в ладоши, — не могу же я весь день болтать без умолку, нам надо обсудить с Ли кое-какие дела. Увидимся позже, — и они с Джорджем исчезли в коридоре направо. Поезд набирал еще большую скорость, за окном мелькали дома, и стоявшие у окна покачивались на месте. — Ну что, пойдем поищем себе купе? — спросил Гарри. Рон и Гермиона обменялись взглядами. — Э-э, — сказал Рон. — Мы… ну… Рон и я должны сходить в вагон старост, — неловко сказала Гермиона. Рон не смотрел на Гарри; казалось, его очень заинтересовали ногти на его левой руке. — О, — сказал Гарри. — Точно. Хорошо. — Я не думаю, что нам придется оставаться там всю дорогу, — быстро сказала Гермиона. — В наших письмах говорилось, что мы просто получаем инструкции от старост школы, а затем время от времени патрулируем коридоры. — Хорошо, — повторил Гарри. — Ну, тогда, может быть, увидимся позже. — Само собой, — сказал Рон, бросая беглый, встревоженный взгляд на Гарри. — Мне не особо хочется идти туда, я бы предпочел… но мы должны… я имею в виду, меня это не радует, я же не Перси, — вызывающе закончил он. — Я знаю, что это не так, — сказал Гарри и усмехнулся. Но когда Гермиона и Рон потащили свои чемоданы, Живоглота и клетку с Сычиком к головному вагону поезда, Гарри испытал странное чувство потери. Он никогда не ездил в «Хогвартс-экспрессе» без Рона. — Пошли, — сказала ему Джинни, — если мы поторопимся, то сможем занять им места. Эдвард, тебе нужна помощь? Эдвард положил руку в белой перчатке на свой чемодан. — Знаешь что? — он оглядел коридоры. — Я чувствую себя немного запутанно в данный момент. Я прогуляюсь по коридорам. — О, хмм, конечно. Он отдал свой багаж Гарри, который чуть не рухнул под тяжестью книг. — Хорошо, — сказал Гарри, беря клетку Букли в одну руку и чемодан в другую. Гарри подозревал, что Эдвард еще не до конца оправился после инцидента с боггартом, как бы ни старался вести себя спокойно. Они с трудом пробрались по коридору, заглядывая через стеклянные двери в купе, мимо которых они проходили, но все они уже были полны. Гарри не мог не заметить, что многие люди смотрели на него с большим интересом, а некоторые даже подталкивали локтями своих соседей и указывали на него. Встретив подобное поведение в пяти вагонах подряд, он вспомнил, что «Ежедневный пророк» все лето твердил своим читателям, какой он лживый хвастун. Он пытался понять, верят ли люди, которые сейчас смотрят на него и перешептываются, в эти истории. В самом последнем вагоне они встретили Невилла Лонгботтома, товарища Гарри по Гриффиндору, его круглое лицо покраснело от усилий: одной рукой он тащил свой чемодан, а другой старался удержать постоянно вырывающегося Тревора, его жабу. — Привет, Гарри, — выдохнул он. — Привет, Джинни… везде полно народу… Я не могу найти место… — О чем ты говоришь? — спросила Джинни, протиснувшаяся мимо Невилла, чтобы заглянуть в купе позади него. — В этом полно места, здесь только полоумная Лавгуд. Невилл пробормотал что-то насчет того, что не хочет никого беспокоить. — Не говори глупостей, — рассмеялась Джинни, — она неплохая. Она открыла дверь и втащила свой чемодан внутрь. Гарри и Невилл последовали за ней. — Привет, Полумна, — сказала Джинни, — ничего, если мы сядем на эти места?***
Эдвард не лгал, когда говорил, что хочет прогуляться. Он чувствовал напряжение, словно вот-вот кто-то захочет напасть на него, хотя вряд ли такое бы произошло. Чертов боггарт. Эд продолжал идти. Интересно, кем бы обратился боггарт Кинга Брэдли? Эдвард покачал головой. Ему просто нужно было получить представление о студентах, которых он должен был учить. Превращение Сириуса похоже на одну из успешных военных операций по превращению людей в химер. Он вспомнил о Дариусе, одном из приспешников Кимбли. Дариус мог превратиться в гориллу. Такая же способность — превращаться из человека в животное за считанные секунды по своему желанию. Но Сириус и Гарри непреклонны в том, что он не является химерой. Это означает, что либо Сириус не помнит своей операции, что маловероятно, или же они оба сознательно лгут. Конечно, есть еще вариант, что они говорят правду, но… Эд чувствовал на себе взгляды, которые на него бросали. Они, наверное, никогда раньше не видели кого-то с золотыми глазами. Теперь, когда я думаю об этом, мы с Алом единственные люди с таким цветом глаз. Если не считать Хоэнхайма. Ха, я никогда раньше не замечал этого. Поезд дернулся, и Эдвард споткнулся. Он оперся рукой о стену, чтобы не упасть. Когда он поднял глаза, мимо него прошла девушка, одетая в черную мантию. На ней был желтый галстук в черную полоску поверх белой рубашки. Он оглянулся на то купе, в котором сидели Гарри и Джинни. Эдвард вспомнил, что многие люди, сидевшие там, были одеты в такую же одежду, что и девушка, которая только что прошла мимо него, но вместо желто-черного галстука они носили алые галстуки с желтым, больше похожим на золото. Это разные звания? Разные отделения? Он продолжал идти по коридорам, изредка поглядывая в окна. Когда Эдвард подошел ближе к вагону старост, в котором ехали Рон и Гермиона, он заметил, что красные с золотым галстуки исчезли, а желтые с черным были заменены в основном синими с серебряными полосками галстуками. Желтый с черным. Красный с золотым. Синий с серебристым. Все одеты в одинаковые черные мантии, различаются лишь галстуки. Ему вспомнилась прошлая ночь. «Боггарт» — существо, которое превращается в худший страх любого человека. Эдвард дотронулся до своего плеча, там, где к его плоти был присоединен автопротез. …Все что угодно для брата. Я не могу потерять и его тоже. Он подошел к купе старост как раз в тот момент, когда оттуда выходили люди, и отодвинулся в сторону. Несколько подростков с такими же значками, как у Рона и Гермионы, посмотрели на него с любопытством, но ничего ему не сказали. — Эдвард! Что ты здесь делаешь? Он увидел Рона и Гермиону, выходящих из купе старост, и отряхнул плащ. — Я тут гулял, — сказал Эдвард. — Я никогда не был на этом «Хогвартс-экспрессе». Они пошли рядом с ним. — Нам нужно патрулировать коридоры, — объяснила Гермиона. — А цвет вашего галстука что-нибудь значит? Она с удивлением посмотрела на свой алый с золотом галстук. Рон был одет точно так же. — А, ты имеешь в виду цвета факультетов. — Они называются «факультеты»? — Да. В Хогвартсе четыре факультета. Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпафф. — она сосчитала на пальцах. Эдвард нахмурился. — Четыре? Но я видел только три. — Ты вышел из купе и направились прямо к вагону старост, верно? — Да. — Вот почему ты не видел слизеринцев. Они сидят в самом конце Хогвартс-Экспресса. — в ее голосе прозвучала нотка презрения, не привычная для нее. — Они тебе не нравятся, — заметил Эдвард. — Конечно, мы их не любим, эти чертовы мерзавцы… Гермиона шикнула на Рона. — Ну, гриффиндорцы не очень-то ладят со слизеринцами, — призналась она. — Видишь ли, нас распределяют по этим факультетам, когда нам исполняется одиннадцать лет, и мы остаемся на одном факультете до тех пор, пока не закончим школу. Они названы в честь основателей Хогвартса. Гриффиндорцы — это для храбрых сердцем… — и Рон ухмыльнулся, дотрагиваясь до своего красного галстука. — Слизеринцев сортируют из-за их амбиций и хитрости, а не потому, что они злые… — Но многие из выпускников Слизерина оказываются злыми, — прорычал Рон. — Рон! То, что ты учишься в слизерине, не означает автоматически, что ты злой! — Тц! — В любом случае, — сказала Гермиона, глядя на Эдварда. — В Равенкло отбирают умных и охочих до знаний, а Хаффлпафф… — она развела руками. — Принимает всех остальных, но также этот факультет известен, как «добрые сердцем и трудолюбивые». — Итак, ты, Рон, Гарри, Джинни, близнецы — вы все… — он сделал кавычки в воздухе. -…храбрые сердцем? Гермиона и Рон выпрямились, улыбаясь. — Что-то вроде этого. Патрулировать коридоры было довольно скучным занятием, но присутствие Рона и Гермионы несколько скрашивало скуку. Довольно скоро они обогнули весь «Хогвартс-экспресс» и снова оказались в своем купе.***
Гарри стряхивал с себя Смердящий сок, когда в купе вошли Рон, Гермиона и Эдвард. Гарри показалось, что Эдвард выглядел чуть менее бледным, хотя это могло быть игрой света. Однако Гарри почувствовал облегчение, когда подумал, что, возможно, Эд уже не так остро переживает инцидент с боггартом. Внутри были разбросаны пирожные, большинство из которых Эдвард никогда раньше не видел. — Я умираю с голоду, — сказал Рон, усаживая Сычика рядом с Буклей, после чего забирал у Гарри шоколадную лягушку и уселся на сиденье рядом с ним. Он разорвал обертку, откусил лягушке голову и откинулся назад с закрытыми глазами, как будто у него было очень утомительное утро. Он бросил Эдварду коробку бобов «Берти Боттс» со всеми вкусами. — Угощайся, приятель. — Ну, в каждом Доме есть по два старосты с пятого курса, — сказала Гермиона, занимая свое место с совершенно недовольным видом. — Мальчик и девочка от каждого. — И угадай, кто у нас староста в Слизерине? — сказал Рон, все еще с закрытыми глазами. — Малфой, — тут же ответил Гарри, уверенный, что его худшие опасения подтвердятся. — Конечно, — с горечью сказал Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря другую. — И эта толстая корова Пэнси Паркинсон, — злобно сказала Гермиона. — Как она может быть старостой, если она толще и противней, чем контуженный тролль… — Кто у Хаффлпафф? — спросил Гарри. — Эрни Макмиллан и Ханна Эббот, — хрипло произнес Рон с набитым шоколадом ртом. — Значит, в каждом доме всего по два старосты? — Нет, в каждом доме по шесть действующих старост. — Заметив растерянный взгляд Эдварда, Гарри добавил. — Как только ты станешь старостой на пятом курсе, ты будешь старостой до тех пор, пока не закончишь школу. — Звучит жестко. — У Равенкло старосты Энтони Голдстейн и Падма Патил, — закончила Гермиона. — Ты был на Святочном балу с Падмой Патил, — раздался тихий голос. Все повернулись и посмотрели на Полумну Лавгуд, которая, не мигая, смотрела на Рона поверх «Придиры». Он проглотил шоколад, который был у него во рту. — Да, я знаю, — сказал он, выглядя слегка удивленным. — Ей это не очень понравилось, — сообщила ему Полумна. — Она считает, что ты плохо с ней обращался, потому что не хотел с ней танцевать. Не думаю, что я была бы против, — задумчиво добавила она, — я не очень люблю танцы. Она снова спрятала лицо за журналом. Рон уставился на обложку с открытым ртом в течение нескольких секунд, затем оглянулся на Джинни в поисках какого-нибудь объяснения, но Джинни засунула костяшки пальцев в рот, чтобы не хихикать. Рон ошеломленно покачал головой и посмотрел на часы. — Нам полагается время от времени патрулировать коридоры, — сказал он Гарри и Невиллу, — но мы только что это сделали, так что нам не о чем беспокоиться. Мы также можем назначать наказания, если ученики плохо себя ведут. Я не могу дождаться, чтобы прищучить Крэбба и Гойла за что-нибудь. — Ты не должен злоупотреблять своим положением, Рон! — резко сказала Гермиона. — Да, конечно, потому что Малфой вообще ни капельки не будет злоупотреблять своим, — саркастически сказал Рон. — Значит, ты собираешься опуститься до его уровня? — Нет, я просто хочу убедиться, что доберусь до его дружков раньше, чем он до моих. — Ради всего святого, Рон! — Почему ты так зациклился на… — Эдвард махнул рукой. — этом «Малфое»? Надеюсь, он не родственник того, кого я встретил в Министерстве. — Об этом, Эд, — мрачно сказал Гарри. — Тот, кого мы встретили, был Люциус Малфой, отец Драко Малфоя. И сын точная копия своего отца, Эд, вплоть до неприятного смеха. — Простите, — вмешался Невилл, — но кто вы? Его большие карие глаза встретились с золотыми глазами Эда. Эдвард взглянул на Гарри. — Да, ты можешь сказать Невиллу, — подтвердил Гарри. — Все остальные рано или поздно об этом узнают. — Ладно, конечно. — Эдвард поправил свой плащ. — Эдвард Элрик, профессор Алхимии. Вторая часть фразы до Невилла дошла лишь через несколько секунд, когда они уже обменялись рукопожатием. — Подождите минутку, профессор? — Да, я именно так и сказал. Невилл вытаращил глаза на Эда, в то время как Полумна была полностью сосредоточена на своем журнале. -В-вы, профессор?! Но вы так молоды! И такой низкий… Гарри, Джинни, Рон и Гермиона съежились, ожидая вспышки гнева Эдварда. Но вместо этого они услышали, как Эдвард сказал голосом, который звучал слишком сдержанно. — Я не коротышка, Невилл, и да, я — профессор. И буду учить тебя алхимии. Эдвард был абсолютно точно коротышкой, но тем не менее все подыграли ему в его незначительной лжи. — Алхимия?.. Это что, новый курс? — Да, это так. Меня пригласили сюда, потому что ваш директор хотел принять некоторые…особые меры предосторожности. Дверь в купе открылась. — Ой-ой, вы посмотрите, кто у нас тут. Гарри оглянулся. Он конечно ожидал этого, но, но все равно увидеть ухмыляющегося Драко Малфоя, стоящего между своими дружками Крэббом и Гойлом — приятного мало. — Что? — спросил он агрессивно, прежде чем Малфой успел открыть рот. — Повежливей, Поттер, или мне придется наказать тебя, — протянул Малфой, чьи гладкие светлые волосы и острый подбородок были точь-в-точь как у его отца. — Видишь ли, в отличие от тебя, я назначен старостой, а это значит, что я, в отличие от тебя, имею право назначать наказания. — Да, — сказал Гарри, — но ты, в отличие от меня, мерзавец, так что убирайся и оставь нас в покое. Рон, Гермиона, Джинни и Невилл рассмеялись. Губы Малфоя скривились. — Скажи мне, Поттер, каково это-быть вторым после Уизли? — спросил он. — Заткнись, Малфой, — резко сказала Гермиона. — Кажется, я задел тебя за живое, — ухмыльнулся Малфой. — Ну, просто будь осторожен, Поттер, потому что я буду преследовать тебя по пятам, словно пес, и буду вынюхивать, что ты сделаешь не так. — Он перевел взгляд на Эдварда. — И за всякими иностранцами тоже буду приглядывать. — Убирайся! — сказала Гермиона, вставая со своего места. Хихикая, Малфой бросил на Гарри последний злобный взгляд и ушел, а Крэбб и Гойл неуклюже последовали за ним. Гермиона захлопнула за ними дверь купе и повернулась, чтобы посмотреть на Гарри, который сразу понял, что она, как и он, услышала скрытый смысл в том, что сказал Малфой, и была так же взволнована этим. — Брось нам еще одну лягушку, — сказал Рон, который явно ничего не заметил. — Бе! — Эдвард только что попробовал свой первый «Берти Боттс», быстро выплюнул его и вытер рот тыльной стороной одетой в перчатку руки. — Это отвратительно! — Тебе, наверное, попалась со вкусом грязи или ушной серы, Эд. — Рон рассмеялся. — Те, что со вкусом мяты, очень вкусные. Но Эдвард не хотел пробовать другие конфеты, остановив свой выбор на тыквенном печенье и шоколадных котелках. Гарри не мог свободно разговаривать в присутствии Невилла и Полумны. Он еще раз нервно переглянулся с Гермионой и уставился в окно. Он думал, что Сириус, отправившись с ними на вокзал, просто всех позабавил, но внезапно это показалось ему безрассудным, если не откровенно опасным поступком… Гермиона была права… Сириус не должен был приходить. Что, если мистер Малфой заметил черную собаку и рассказал Драко? Что, если он догадался, что Уизли, Люпин, Тонкс и Грюм знают, где скрывается Сириус? Или все же то, что Малфой употребил слово «пес», было простым совпадением? Погода оставалась неустойчивой, пока они ехали все дальше и дальше на север. Дождь вяло забарабанил по окнам, потом на короткое время выглянуло слабое солнце, и снова его затянуло тучами. Когда стемнело и в вагонах зажглись лампы, Полумна свернула «Придиру», аккуратно убрала его в сумку и принялась разглядывать всех в купе. Гарри сидел, прижавшись лбом к окну вагона, и пытался разглядеть Хогвартс издалека, но ночь была безлунной, а залитое дождем окно — грязным. Наконец поезд начал замедлять ход, и они услышали привычный шум во всех вагонах, когда ученики бросились собирать свой багаж и домашних животных, готовясь сойти с поезда. Поскольку Рон и Гермиона должны были приглядывать за всем этим, они снова исчезли из купе, оставив Сычика и Живоглота на попечение Гарри и остальных. — Я понесу эту сову, если хочешь, — сказала Полумна Гарри, протягивая руку к Сычику, пока Невилл осторожно укладывал Тревора во внутренний карман мантии. — О… э — э… спасибо, — сказал Гарри, передавая ей клетку и крепче прижимая к себе клетку Букли. Они вышли из купе, чувствуя на лицах свежесть ночного воздуха, и присоединились к толпе в коридоре. Медленно они двинулись в сторону двери. Гарри почувствовал запах сосен, росших вдоль тропинки, ведущей к озеру. Он спустился на перрон и огляделся, ожидая услышать знакомы голос: «Эй, первокурсники, сюда». Но этого не произошло. Вместо этого совсем другой голос, бодрый женский, выкрикивал. — Первокурсники, постройтесь здесь, пожалуйста! Все первогодки ко мне! Фонарь качнулся в сторону Гарри, и в его свете он увидел выдающийся подбородок и строгую стрижку профессора Граббли-Дерг, волшебницы, которая в прошлом году замещала Хагрида на занятиях по уходу за волшебными существами. — А где Хагрид? — произнес Гарри вслух. — Не знаю, — ответила Джинни, пожимая плечами, — но нам лучше идти, мы заблокировали проход. — О, да… — Профессор Элрик! Эдвард резко повернул голову назад, смотря туда, где стояла женщина. Она сделала ему знак рукой. Он взглянул на Гарри. — Полагаю, это она мне. Увидимся за ужином!***
Эдвард, немного нервничая, подошел к женщине, которая окликнула его по имени. Она кивнула ему. — Вы профессор Элрик? Дамблдор велел мне дождаться вас. — она махнула рукой в сторону дороги, где стояли кареты, запряженные странными существами. — Эту мы подготовили для вас. — женщина указала на самую длинную карету, стоящую впереди остальных. — Так вы быстрее доберетесь до замка. А теперь поезжайте. Пир совсем скоро начнется. Элрик кивнул головой, крепче сжимая свой чемодан, и быстро зашагал к каретам. Приблизившись к той из них, что стояла впереди, он с содроганием сердца смог разглядеть существ, тянущих карету. Они были похожи на рептилий или скорее на помесь дракона или ящерицы с лошадью. Не смотря на то, что фигура полностью повторяла лошадиную, черная кожа была так плотно обтянута на скелете, что можно было разглядеть почти все кости. Тело было словно покрыто мелкой чешуей, и Эдвард совершенно не готов был до этих существ дотрагиваться, чтобы убедиться в этом. Он старался держаться подальше от кожистых их крыльев, когда залазил в карету. Его дорожные сумки громко стукнулись друг об друга. Это какие-то химеры? Боже, надеюсь это не так. Когда карета остановилась и он выглянул из окна, то никого рядом не увидел — остальные кареты были еще довольно далеко от него. Не видя никого, кто мог бы ему помочь, Эдвард просто направился к замку, стоявшему перед ним.***
Гарри не хотел говорить остальным, что он и Полумна могли видеть этих скелетообразных существ, кем бы они ни были, поэтому он больше не говорил об этих «лошадях», когда сел в экипаж и захлопнул за собой дверь. Тем не менее он не мог не смотреть на силуэты лошадей, двигавшихся за окном. — Все видели профессора Граббли-Дерг? — спросила Джинни. — Что она здесь делает? Хагрид ведь не мог уволиться, правда? — Я была бы очень рада, если бы он это сделал, — сказала Полумна. — Он не очень хороший учитель, правда? — Он отличный учитель! — сердито ответили Гарри, Рон и Джинни. Гарри сердито посмотрел на Гермиону. Она прочистила горло и быстро сказала: — Да… он довольно хороший учитель… — Ну, мы в Равенкло думаем, что на него без смеха не взглянешь, — невозмутимо сказала Полумна. — Значит, у вас дурацкое чувство юмора, — огрызнулся Рон, когда колеса под ними со скрипом пришли в движение. Полумну, казалось, не смутила грубость Рона. Напротив, она просто наблюдала за ним некоторое время, как будто он был не самой интересной телевизионной программой. Грохоча и раскачиваясь, экипажи двигались вереницей вверх по дороге. Когда они въехали в ворота школы между высокими каменными колоннами, увенчанными крылатыми вепрями, Гарри высунулся в окно, чтобы посмотреть, горит ли свет в хижине Хагрида у Запретного леса. Но территория была погружена в полную темноту. Замок Хогвартс, однако, вырисовывался все ближе — возвышающаяся громада башен, угольно-черных на фоне темного неба, на которых тут и там ярко светились прямоугольники окон. Экипажи со стуком остановились у каменных ступеней, ведущих к дубовым парадным дверям замка, и Гарри первым вышел из кареты. Он снова повернулся, чтобы попробовать разглядеть свет в домике лесничего, но в хижине Хагрида определенно не было никаких признаков жизни. Неохотно, все-таки надеясь, что они исчезнут, он перевел взгляд на странных, похожих на скелеты существ, спокойно стоящих на холодном ночном воздухе, их пустые белые глаза блестели. Гарри уже однажды видел нечто такое, чего не мог видеть Рон, но это было отражение в зеркале — нечто гораздо более призрачное, чем сотня очень крепких на вид животных, достаточно сильных, чтобы тащить несколько десятков тяжелых карет. Если верить Полумне, эти звери всегда были здесь, но невидимы. Почему же тогда Гарри вдруг увидел их, а Рон — нет? — Ты идешь или как? — спросил Рон рядом с ним. — О… да, — быстро сказал Гарри, и они присоединились к толпе, спешащей вверх по каменным ступеням в замок. Эдвард, вероятно, уже в замке. Вестибюль был освещен факелами и шаги студентов, которые шли по выложенному плитами каменному полу, разносились эхом по коридору. Все двинулись направо, к большой двустворчатой двери, которая вела в Большой зал, где вот-вот должен был начаться пир по поводу начала семестра. Четыре длинных стола в Большом зале заполнялись учениками под беззвездным черным потолком, неотличимым от неба, которое они могли видеть через высокие окна. Свечи плавали в воздухе вдоль всех столов, освещая серебристых призраков, вальяжно перемещающихся по залу, и лица студентов, оживленно беседующих, обменивающихся летними новостями, выкрикивающих приветствия друзьям из других домов, разглядывающих новые прически и мантии друг друга. И снова Гарри заметил, как люди склонили головы друг к другу и зашептались, когда он проходил мимо. Он стиснул зубы и попытался сделать вид, что ничего не замечает и ему все равно. Полумна отошла от них к столу Равенкло. Как только они добрались до стола Гриффиндора, Джинни окликнул какой-то четверокурсник и она осталась сидеть с ним и другими ее сокурсниками. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл нашли места вместе примерно посередине стола между Почти Безголовым Ником, призраком Гриффиндора, и Парвати Патил и Лавандой Браун. Последние двое приветствовали Гарри беззаботно и чрезмерно дружелюбно, что заставило его быть уверенным в том, что они перестали сплетничать о нем долю секунды назад. Однако у Гарри были более важные заботы: он смотрел поверх голов студентов на преподавательский стол, который тянулся вдоль верхней стены зала. — Его там нет. Рон и Гермиона тоже оглядели учительский стол, хотя особой необходимости в этом не было: рост Хагрида делал его сразу заметным в любой толпе. — Он не мог уехать, — сказал Рон слегка встревоженно. — Конечно, нет, — твердо сказал Гарри. — Ты же не думаешь… что с ним что-то случилось? — с тревогой спросила Гермиона. — Нет, — тут же ответил Гарри. — Но где же он тогда? Последовала пауза, затем Гарри сказал очень тихо, чтобы Невилл, Парвати и Лаванда не услышали: — Вы же помните, он летом был занят каким-то заданием… Ну, о котором его просил Дамблдор. — Да… да, скорее всего так, — сказал Рон ободряюще, но Гермиона прикусила губу, оглядывая преподавательский стол, словно надеясь найти какое-то убедительное объяснение отсутствию Хагрида. — Эй, там наверху Эд! Сначала они его не заметили, потому что цвет волос Эда довольно красиво сливался с передним планом, но он сидел там, между профессором Флитвиком и пустым местом, где должна была сидеть профессор Макгонагалл. Макгонагалл, вероятно, сейчас инструктировала первокурсников перед распределением.***
Едва переступив порог замка, Эдвард почувствовал себя ужасно маленьким. Потолок был огромным, даже массивным, и простирался выше, чем любой потолок, который когда-либо видел Эдвард, а на многих стенах висели до жути реалистичные картины. Но прежде, чем Эдвард продолжил осматриваться, перед ним возник человек, смотрящий на него сверху вниз с высоких ступеней. — Вы прибыли раньше, чем мы ожидали. Это был профессор Снейп, один из тех, кто приезжал к нему, пока он был на площади Гриммо. Снейп обернулся и сделал жест рукой, чтобы Эдвард следовал за ним. — Распределение скоро начнется, вы можете познакомиться с другими профессорами, пока мы ждем начало пира. Эдвард толкнул дверь с табличкой «Преподавательская», и увидел внутри комнаты несколько человек. Первым поздоровался мужчина, который был даже ниже ростом, чем Эдвард, что немало его удивило. — Очень приятно наконец познакомиться с вами, мистер Элрик, — сказал он скрипучим голосом. — Филиус Флитвик, я преподаю Чары. Какие еще «Чары»? — Вы уже встречались с профессором МакГонагалл раньше, не так ли? — Да, они с Северусом навещали меня летом. — Эдвард кивнул. — Хорошо, хорошо. Сейчас Минервы здесь нет, она собирает первокурсников перед распределением. — Простите, а что именно за распределение? — Эдвард чувствовал, что ему нужно это узнать. В комнату заглянула женщина. Она была ниже и полнее профессора Макгонагалл, с растрепанными волосами, которые в некоторых местах уже начали седеть. — Все, пойдемте! Скоро начнется, мы должны быть в зале до прихода студентов! — Ты права, Помона, — весело ответил Флитвик и добавил, обращаясь к Эдварду. — Скоро вы узнаете, что такое распределение, Эдвард. А сейчас, пойдемте с нами. Мы должны занять свои места. Учителя вошли в зал, который выглядел еще более торжественно, чем коридоры замка. Вместо потолка, казалось, было самое настоящее небо. Эдвард указал на него. — Небо что, настоящее? — Нет-нет. Это просто волшебный потолок — он выглядит, как настоящее небо. В Большом зале стояли четыре длинных стола, но за ними никто не сидел. Снейп заметил, что Эдвард оглядывается, из-за чего нетерпеливо махнул рукой. — Иди дальше, Эдвард, скоро придут студенты. Впереди стоял ряд довольно симпатичных стульев, на которых, видимо, сидели профессора. Но один из них, в самом центре, золотой с орлиным подиумом впереди, все еще пустовал. Видимо, это было место директора, но почему же тогда Дамблдора нет? Флитвик похлопал по сиденью рядом с собой. — Вы можете сесть рядом со мной, Эдвард. — Спасибо, профессор Флитвик. — Пожалуйста, зовите меня Филиус! — он улыбнулся. — Мы ведь коллеги, не так ли? Эд заметил, что место рядом с ним, через два места от Флитвика, тоже все еще пустовало. — А кто здесь сидит? — Это место профессора Макгонагалл, она скоро будет здесь. Но когда двери открылись, это была не Макгонагалл или студенты, это был профессор Дамблдор, болтающий с… Эдвард наклонился ближе, пытаясь разглядеть вошедшую с директором женщину. — О, это, вероятно, новый профессор защиты от темных искусств, — пробормотал Флитвик более холодным тоном, чем до этого разговаривал с Эдвардом. Северус фыркнул, Эдвард повернул голову, чтобы посмотреть на него. Снейп сидел с другой стороны, через два стула от директорского кресла. — Держу пари, она тоже не протянет и года, — сказал он, его протяжный голос сочился презрением. Странно, но никто из профессоров не сделал ему замечания по поводу этого высказывания, вместо этого они обменялись понимающими взглядами. Когда Дамблдор подошел поближе к учительскому столу, Эдвард наконец разглядел, кто с ним разговаривает. Его желудок сжался, и он нахмурился. Флитвик, заметив это, спросил у него: — Вы ее знаете, Эдвард? — Да, — мрачно ответил он. — Она работает в Министерстве… жирная розовая жаба… — Тише, Эдвард! По крайней мере, не говорите такого, когда она находится в одной с вами комнате, — прошептал Флитвик. — Когда ее нет — говорите, что вам захочется. «Мне нравится этот учитель». — Здравствуйте, профессора, — поздоровался Дамблдор, когда они с Амбридж направились к своим местам. — Я вижу, вы уже познакомились с Эдвардом Элриком, пожалуйста, познакомьтесь и с профессором Амбридж. Как только Амбридж села между Дамблдором и Снейпом, последний отвернулся, очевидно, находя ее розовое одеяние довольно неуместным и отталкивающим. Всего через несколько минут двери в Большой зал открылись, и прибывшие студенты начали рассаживаться за своими столами.***
— Это же Амбридж! — Кто-кто? — спросила Гермиона. — Она была на моем слушании, она работает на Фаджа! — Кофточка что надо, — ухмыльнулся Рон, глядя на кресло, где сидела Амбридж. — Она работает на Фаджа… — Повторила Гермиона, нахмурившись. — Тогда какого черта она здесь делает? — Не знаю… Гермиона оглядела преподавательский стол, ее глаза сузились. — Нет, — пробормотала она, — конечно, нет… Гарри не понял, о чем она говорит, но спрашивать не стал. Его внимание привлекла профессор Граббли-Дерг, только что появившаяся позади учительского стола. Она прошла в самый конец стола и заняла место, на котором раньше всегда сидел Хагрид. Это означало, что первокурсники, должно быть, уже пересекли озеро и добрались до замка. И действительно, через несколько секунд двери из вестибюля открылись. Вошла длинная вереница перепуганных первокурсников во главе с профессором Макгонагалл, которая несла табурет, на котором лежала древняя Волшебная шляпа, сильно залатанная и заштопанная с широкой прорехой возле потертых полей. Гул разговоров в Большом зале стих. Первокурсники выстроились перед преподавательским столом лицом к остальным студентам, и профессор Макгонагалл осторожно поставила стул перед ними, после чего отступила назад.***
Эдвард с большим любопытством разглядывал потрепанную и поношенную шляпу. Что она должна делать? Просто будет лежать на табуретке? Он заметил прореху возле полей шляпы — еще одно свидетельство ее древности. Эдвард спросил Флитвика: — А для чего тут эта старая шляпа? — Вот увидишь. — Филиус лишь загадочно улыбнулся. Итак, распределение началось.