***
— Эй, профессор, — лениво протянул Малфой. — Подойдите сюда. Нахмурившись, Эдвард протопал туда, где в самом конце класса сидел Малфой. — Да? — с осторожностью спросил он. Драко указал на свой стол. — Это оно? Эдвард разинул рот. Они изучили самый простой из кругов трансмутации, но Драко, очевидно, подошел к обучению с большой сосредоточенностью. Там, где в центре основного круга преобразования когда-то лежал небольшой серебряный брусок, теперь была фигурка совы с немного грубыми очертаниями. Эдвард сомневался, что его ученики вообще смогут выполнить круг трансмутации, но Драко явно превзошел его ожидания. Эд выхватил серебряную сову и внимательно осмотрел ее. — Хорошая работа, — признал Эд. Действительно, это было почти удивительно, всего один месяц занятий алхимией. Он поставил на круг железный блок. — Посмотрим, справишься ли ты с железом.***
— Это трудно, — сказал Гарри, пытаясь нарисовать круг трансмутации. Нарисовать мелом ровный круг оказалось на удивление сложно. Время от времени Гарри поглядывал на доску, где Эдвард изобразил самый простой круг преобразования. — Дело говоришь, приятель, — согласился Рон. — Я хотела спросить, — внезапно сказала Гермиона, напугав Гарри так сильно, что он случайно провел черту через свой круг трансмутации, — Думал ли ты о преподавании Защиты от темных искусств, Гарри? — Конечно, — ворчливо сказал Гарри, стирая свой испорченный круг трансмутации, — Об этом невозможно забыть, когда эта ведьма Амбридж учит нас… — Я имела в виду… нашу с Роном идею… — Рон бросил на нее встревоженный, угрожающий взгляд. Она нахмурилась, глядя на него, — о, хорошо, идея, которая появилась у меня — о том, чтобы ты учил нас. Гарри ответил не сразу. Он притворился, что просматривает страницу с азиатскими противоядиями, потому что не хотел говорить, какие мысли крутились у него в голове. За последние две недели он много думал над этим вопросом. Иногда эта идея казалась безумной, как и в ту ночь, когда Гермиона предложила ее. Но иногда он ловил себя на том, что думает о заклинаниях, которые лучше всего служили ему в различных столкновениях с темными существами и Пожирателями смерти — фактически, подсознательно планировал уроки… — Ну, — медленно произнес он, когда больше не мог притворяться, что находит азиатские противоядия интересными, — да, я… я немного подумал об этом. — И? — нетерпеливо спросила Гермиона. — Не знаю, — ответил Гарри, пытаясь выиграть время. Он посмотрел на Рона. — Я с самого начала думал, что это хорошая идея, — сказал Рон, который, казалось, теперь был более готов поддержать этот разговор, когда был уверен, что Гарри снова не начнет кричать. — Ты был единственным человеком, который мог полностью сбросить проклятие Империуса, ты можешь создать Патронуса, ты можешь делать все то, что не могут взрослые волшебники. Виктор всегда говорил… Рон оглянулся на нее так быстро, что, казалось, почти свернул себе шею. Потирая ее, он сказал. — И что же говорит Вики? — Хо-хо, — сказала Гермиона скучающим голосом. — Он сказал, что Гарри знает столько всего, что ему неизвестно, а он учился на последнем курсе в Дурмстранге. Рон подозрительно посмотрел на Гермиону. — Ты ведь с ним больше не виделась? — Ну и что с того? — холодно спросила Гермиона, хотя ее лицо слегка порозовело. — Я могу завести себе друга по переписке, если захочу… — Он-то явно хотел быть другом не только по переписке, — укоризненно сказал Рон. Гермиона раздраженно покачала головой и, не обращая внимания на Рона, который продолжал испепелять ее взглядом, посмотрела на Гарри. — Ты будешь нас учить? — Только тебя и Рона, да? — Ну, — сказала Гермиона, снова выглядя немного встревоженной. — Ну… Только, пожалуйста, Гарри, не начинай снова кричать… но я действительно считаю, что ты должен научить всех, кто этого захочет. Я имею в виду, мы говорим о защите от В… Волдеморта. О, пожалуйста, Рон, прекрати вздрагивать. Это будет несправедливо, если мы не дадим такой возможности другим людям. — Да, но я сомневаюсь, что кто-то, кроме вас двоих, захочет учиться у меня. Я же псих, помнишь? — Ну, я думаю, ты будешь удивлен, когда узнаешь, что многие люди хотят услышать от тебя правду, — серьезно сказала Гермиона. — Послушай, — она наклонилась к нему — Рон, который все еще смотрел на нее с хмурым выражением лица, тоже наклонился вперед, чтобы лучше ее слышать, — Ты знаешь, что первые выходные октября — это выходные в Хогсмиде? Что если мы скажем всем, кто захочет встретиться с нами в деревне, и мы сможем там все обсудить? — Почему мы должны делать это вне школы? — спросил Рон. — Потому что, — сказала Гермиона, возвращаясь к схеме китайской капусты, которую она копировала, — я не думаю, что Амбридж была бы очень счастлива, если бы узнала, что мы задумали. — Как ты думаешь, мы должны сказать Эду? Гарри с нетерпением ждал прогулки на выходных в Хогсмид, но его беспокоила одна вещь. От Сириуса, после появления в камине в начале сентября, не было никаких вестей. Гарри знал, что они рассердили его, сказав, что не хотят, чтобы он приходил. Но Гарри все еще беспокоился время от времени, думая, что Сириус может отбросить осторожность и все равно появиться. Что они будут делать, если огромный черный пес припустит к ним по улице в Хогсмиде, возможно, прямо под носом у Драко Малфоя? — Ну, ты же не можешь винить его за то, что он хочет выбраться из того дома, — сказал Рон, когда Гарри высказал им свои переживания по этому поводу. — Я имею в виду, что он был в бегах больше двух лет, верно? И это конечно не смешно и не верно, но в тот момент он был свободен. А теперь он все время сидит взаперти с этим ужасным эльфом. Гермиона сердито посмотрела на Рона, но в остальном проигнорировала пренебрежительное отношение к Кикимеру. — Беда в том, — сказала она Гарри, — что до тех пор, пока В… Волдеморт — о, ради Бога, Рон — не начнет открыто действовать, Сириусу придется прятаться, правда? Я имею в виду, ведь Министерство не поймет, что Сириус невиновен, пока они не признают, что Дамблдор говорил правду о нем все это время. И как только эти дураки снова начнут ловить настоящих Пожирателей смерти, станет ясно, что Сириус не один из них… Я имею в виду, что у него, во-первых, нет метки… — Я не думаю, что он настолько глуп, чтобы появиться, — ободряюще сказал Рон. — Дамблдор будет в ярости, если узнает об этом, а Сириус слушает Дамблдора, даже если ему не нравится то, что ему говорят. — Послушай, — сказала Гермиона, видя, что Гарри по-прежнему обеспокоен, — мы с Роном опрашивали людей, которые, как нам казалось, хотели бы научиться правильной защите от темных искусств. Мы попросили их встретиться с нами в Хогсмиде. — Верно, — неопределенно ответил Гарри, все еще думая о Сириусе. — Не волнуйся, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — У нас и так очень много проблем и без переживаний о Сириусе. В этот момент к ним повернулся Эдвард. — Вы вообще делаете свою работу? — чуть раздраженно спросил он. Эд показал две фигурки: серебряную сову и железную утку. — Малфой уже трансмутировал две вещи. Это на две больше, чем все вы. Они были так заняты разговором, что совсем забыли про урок и задание. Гермиона вспыхнула и схватилась за мел. — Простите, профессор, мы… — В этом нет никакого смысла, скоро прозвенит звонок. Лучше собирайтесь. Как обычно, Гарри, Рон и Гермиона остались в кабинете после звонка. Эдвард внимательно посмотрел на них. — Слушайте, вы не знаете, Амбридж снова будет приходить ко мне в класс? — Сомневаюсь, — рассмеялся Рон. — Эд, ты не хочешь пойти с нами в Хогсмид? — Что это такое? — Это ближайшая к замку волшебная деревня. Видишь ли, мы планируем… Гермиона наступила Гарри на ногу и заговорила вместо него. — У тебя ведь нет совы, верно? В Хогсмиде продают сов. Эдвард на секунду задумался. — Да, мне действительно нужна сова. Скоро мне нужно будет отправлять следующий рапорт в Аместрис. Хорошо, я пойду с вами. Когда? — На этих выходных, пойдет? — Да, хорошо. Тогда увидимся позже. Как только они были вне пределов слышимости, Гарри зашипел, глядя на Гермиону. — Зачем ты наступила мне на ногу? Это вообще-то больно! — Гарри, я буду с тобой откровенна. Я не знаю, насколько Эдвард надежен для нашего плана. — А что не так? — возразил Гарри. — Он учитель, он сильный. Эдвард очень умен, и к тому же ненавидит Амбридж! — Да, но я немного боюсь, что его отчеты в Аместрис не все… — Гермиона понизила голос. — заслуживают доверия. Гарри фыркнул. — Ты слишком осторожничаешь, честное слово.***
Эдвард отсчитал монеты. Волшебные деньги были довольно странными. Семнадцать… чего к чему? Он совершенно ничего не понимал. Еще почти девять месяцев до моего возвращения на Аместрис, а я так ничему и не научился. Но мне нужна сова. Это было бы круто. В выходные Эдвард натянул свой красный плащ и с облегчением переоделся в любимую черную кожаную одежду. Он встретился с Роном, Гермионой и Гарри во дворе замка, и они вместе пошли в Хогсмид. Это была удивительно короткая прогулка, и Гермиона привела их в «Совятню мадам Райли». Эдвард с восхищением разглядывал всех сов, от крошечных сычиков, до довольно жутких, по мнению Эда, сипух. Но одной из сов он явно не понравился. Она была довольно крупной, с двумя «рожками» на голове и ярко-оранжевыми глазами. Птица угрожающе ухнула в сторону Эда. Эдвард свирепо посмотрел на нее в ответ. Я тебе не нравлюсь? Ну, ты мне тоже не нравишься. Но вдруг сова рванулась вперед, раскрыв клюв и выпустив вперед когтистые лапы. Повинуясь инстинкту, Эдвард поднял правую руку, защищаясь. Лязг Совиный клюв ударил по автопротезу, и Эд торжествующе ухмыльнулся, увидев озадаченное лицо совы. Никогда не пробовала металлическую руку, не так ли? Внезапно к нему подбежала дородная женщина, размахивая волшебной палочкой. — Простите, мистер, — тут же заговорила она, — это не самая милая сова… очень жаль, мистер, позвольте мне снять ее с вас… Но Эд положил руку на голову совы. — Не беспокойтесь, мадам. Я покупаю ее. — Вы уверены? Временами он довольно агрессивен, отпугивает моих клиентов… — Я возьму его, — твердо сказал Эд. И вот он заплатил за сову, которая, как он узнал, оказалась самцом евроазиатского филина. Филин был довольно тяжелым и сидел на плече Эда. Его когти вонзились в автопротез Эда. Но когда он огляделся в поисках Гарри, Рона и Гермионы, то обнаружил, что троица исчезла. — Рон? Гермиона? Гарри? Эд взглянул на свою птицу, которая жалобно ухнула. — Не думаю, что ты знаешь, куда они ушли. У совы все еще не было имени. Если подумать, коричневые и желтые перья совы напоминали Эду его старый дом, Ризенбург. — Я не очень хорошо разбираюсь в именах, — сказал Эд своей сове. — Как тебе «Ризенбург»? Я буду называть тебя «Бул» для краткости. — филин Бул ухнул в знак согласия. Эд отправился в путь. — Теперь нам просто нужно найти Гарри, Рона и Гермиону…***
— Не очень-то любезно с твоей стороны, Гермиона, было оставлять Эда в «Совятне мадам Райли»… — Не волнуйся, он скоро нас найдет. — Но почему ты все-таки сказала нам уйти от него? Гермиона помолчала, а потом наконец сказала. — Я не знаю, согласится ли он с нашим планом. — А куда мы вообще едем? — спросил Гарри. — В «Три Метлы»? — О нет, — сказала Гермиона, выходя из задумчивости, — там всегда полно народу и очень шумно. Я сказала остальным, чтобы они встретились с нами в «Кабаньей голове», в том другом пабе, ну, вы знаете, который не на главной улице. Я думаю, что это место немного… ну, ты знаешь… сомнительное… но студенты обычно туда не заходят, так что я не думаю, что нас подслушают. Они прошли по главной улице мимо магазина волшебных шуток Зонко, где не удивились, увидев Фреда, Джорджа и Ли Джордана; мимо почты, откуда через равные промежутки времени вылетали совы, и свернули в переулок, в конце которого стояла небольшая гостиница. На ржавой скобе над дверью висела потрепанная деревянная табличка с изображением отрубленной головы дикого кабана, из которой на белую ткань стекала кровь. Вывеска заскрипела на ветру, когда они приблизились. Все трое в нерешительности остановились у двери. — Ну, пошли, — сказала Гермиона, слегка нервничая. Гарри первым вошел внутрь. Это заведение было совсем не похоже на «Три Метлы», которые производили впечатление домашнего тепла и чистоты. Бар «Кабанья голова» состоял из одной маленькой, мрачной и очень грязной комнаты, в которой сильно пахло чем-то, похожим на загон для коз. Эркерные окна были так покрыты грязью, что в комнату проникало очень мало дневного света, освещение вместо этого создавалось огарками свечей, стоявших на грубых деревянных столах. На первый взгляд пол казался спрессованной землей, но когда Гарри ступил на него, он понял, что под тем, что казалось скопившейся за века грязью, был камень. Гарри вспомнил, как Хагрид упоминал об этом пабе на первом курсе: «в «Кабаньей голове» можно встретить забавных людей», — говорил он, объясняя, как выиграл там драконье яйцо у незнакомца в капюшоне. В то время Гарри удивлялся, почему Хагриду не показалось странным, что незнакомец прятал свое лицо во время их встречи; теперь же он понял, что скрывать свое лицо было в этом баре чем-то вроде моды. В баре сидел человек, вся голова которого была обмотана грязными серыми бинтами, хотя он все еще умудрялся почти непрерывно глотать стаканы какой-то дымящейся огненной субстанции через щель для рта; две фигуры, закутанные в капюшоны, сидели за столом у одного из окон — Гарри мог бы принять их за дементоров, если бы они не говорили с сильным йоркширским акцентом; а в темном углу у камина сидела ведьма с толстой черной вуалью, спадавшей до пят. Сквозь плотную ткань вуали выступал только кончик ее носа. — Я не уверен в этом месте, Гермиона, — пробормотал Гарри, когда они все зашли в бар. Особенно пристально он смотрел на ведьму под густой вуалью. — И мне кажется, что под той вуалью может прятаться Амбридж? Гермиона окинула оценивающим взглядом фигуру в вуали. — Амбридж ниже ростом, чем эта женщина, — тихо сказала она. — И вообще, даже если Амбридж придет сюда, она ничего не сможет сделать, чтобы остановить нас, Гарри, потому что я дважды, даже трижды перепроверила школьные правила. Я специально спросила профессора Флитвика, можно ли студентам заходить в «Кабанью голову», и он сказал, что это не запрещено, но настоятельно посоветовал мне взять с собой собственные стаканы. И я просмотрела все, что касается учебных групп и клубов по интересам, и они определенно разрешены. Я просто не думаю, что выставлять напоказ то, что мы собираемся делать — правильное решение. — Верно, — сухо ответил Гарри, — тем более, что это будет не совсем учебная группа для домашних заданий, не так ли? Бармен бочком вышел к ним из задней комнаты. Это был угрюмый старик с длинными седыми волосами и бородой. Он был высоким и худым и показался Гарри смутно знакомым. — Чего? — проворчал он. — Три сливочных пива, пожалуйста, — сказала Гермиона. Мужчина сунул руку под стойку и вытащил три очень пыльные, очень грязные бутылки, которые он со стуком поставил на стойку. — Шесть сиклей, — сказал он. — Я возьму их, — быстро сказал Гарри, передавая серебро. Взгляд бармена скользнул по Гарри, задержавшись на долю секунды на его шраме. Затем он отвернулся и положил монеты в старинную деревянную кассу, ящик которой автоматически выдвинулся, чтобы принять их. Гарри, Рон и Гермиона отошли к самому дальнему от бара столику и сели, оглядываясь по сторонам. Человек в грязных серых бинтах постучал костяшками пальцев по стойке и получил от бармена еще один дымящийся напиток. — Знаешь что? — пробормотал Рон, с энтузиазмом оглядывая бар. — Мы можем заказать здесь все, что захотим. Держу пари, этот мужик продаст нам все, что угодно. Ему все равно! Я всегда хотел попробовать Огневиски… — Ты — староста, — прорычала Гермиона. — О, — сказал Рон, и улыбка исчезла с его лица. — Да… — Итак, ты говорила, что кто-то еще должен прийти? — спросил Гарри, открывая ржавую крышку своего сливочного пива и делая большой глоток. — Всего лишь пара человек, — повторила Гермиона, посмотрев на часы и с тревогой бросив взгляд на дверь. — Я сказала им, что мы соберемся здесь, и я уверена, что они все знают, где это место… О, смотрите, это могут быть они… Дверь паба открылась. Толстая полоса пыльного солнечного света на мгновение разделила комнату надвое, а затем исчезла, заблокированная приближающейся толпой людей. Первым шли Невилл с Дином и Лавандой, за ними следовали Парвати и Падма Патил, а с ними (желудок Гарри сделал сальто) Чжоу с одной из ее вечно хихикающих подружек, затем (сама по себе и выглядя такой мечтательной, словно зашла сюда случайно) Полумна Лавгуд; дальше шли Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон; Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Эббот и девушка из Хаффлпаффа с длинной косой за спиной, имени которой Гарри не знал; еще были три мальчика из Равенкло — Энтони Голдстайн, Майкл Корнер и Терри Бут; еще Джинни, за которой следовал высокий тощий блондин с вздернутым носом, в котором Гарри смутно узнал члена команды Хаффлпаффа по квиддичу, а замыкали шествие Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом — все трое несли большие бумажные пакеты, набитые товарами из Зонко. — Пара человек? — хрипло спросил Гарри у Гермионы. — Пара человек?! — Да, идея оказалась довольно популярной, — радостно сказала Гермиона. — Рон, давай пододвинем еще стульев? Бармен застыл, вытирая стакан тряпкой, настолько грязной, что казалось, будто его никогда не стирали. Возможно, он раньше не видел свой паб настолько переполненным. — Привет, — сказал Фред, подходя к стойке первым и быстро пересчитывая своих спутников, — не могли бы вы… двадцать пять бутылок сливочного пива, пожалуйста? Бармен пристально посмотрел на него, потом раздраженно отбросил тряпку, словно его прервали во время очень важного занятия, и начал раздавать пыльные бутылки из-под стойки. — Ваше здоровье, — сказал Фред, раздавая их. — Раскошеливайтесь, ребята, у меня на все это монет не хватит… Гарри оцепенело наблюдал, как большая, весело переговаривающаяся компания забирала у Фреда пиво и принялась рыться в своих карманах в поисках денег. Он не мог себе представить, зачем пришли все эти люди, пока ему не пришла в голову ужасная мысль, что они, возможно, ожидают от него какой-то речи. Он повернулся к Гермионе. — И что же ты наговорила этим людям? — тихо сказал он. — Чего они от меня ждут? — Я же сказала, они просто хотят услышать то, что ты им расскажешь, — успокаивающе сказала Гермиона, но Гарри продолжал смотреть на нее с такой яростью, что она быстро добавила. — Тебе пока ничего не нужно делать, давай сперва я с ними поговорю. — Привет, Гарри, — сказал Невилл, сияя и садясь напротив него. Гарри попытался улыбнуться ему в ответ, но не смог произнести ни слова — во рту у него пересохло. Чжоу легко улыбнулась ему и села справа от Рона. Ее подруга, у которой были кудрявые светло-рыжие волосы, не улыбалась, зато бросила на Гарри совершенно недоверчивый взгляд, ясно говоривший ему, что, будь ее воля, она бы сюда ни за что не пришла. По двое и по трое новоприбывшие расселись вокруг Гарри, Рона и Гермионы. Некоторые выглядели довольно возбужденными, другие — любопытными, Полумна Лавгуд мечтательно смотрела в пространство. Когда все раздобыли себе стулья и уселись, болтовня прекратилась. Все глаза были устремлены на Гарри. — Э-э, — сказала Гермиона, голос которой из-за волнения звучал чуть выше обычного. — Ну… э-э… привет всем. Теперь внимание остальных было направлено на нее, хотя взгляды продолжали регулярно возвращаться к Гарри. — Ну… э-э… ну, вы знаете, почему мы здесь. Э… ну, у Гарри была идея… я имею в виду… — Гарри бросил на нее резкий взгляд, -… у меня была идея… что было бы хорошо, если бы люди, которые хотят изучать защиту от темных искусств… и я имею в виду, действительно изучали бы защиту, вы знаете, а не ту ерунду, которую Амбридж нам преподает… — голос Гермионы внезапно стал намного сильнее и увереннее -… потому что никто не мог бы назвать это «защитой от темных искусств»… — Слушайте внимательно, — проговорил Энтони Голдстайн, и Гермиона от этой реплики стала выглядеть еще более уверенной. — Ну, я подумала, что было бы хорошо, если бы мы… ну, взяли дело в свои руки. — она сделала паузу, искоса бросив взгляд на Гарри, и продолжила. — И под этим я подразумеваю обучение тому, как правильно защищаться, не только теоретически, но и используя настоящие заклинания. — Держу пари, ты тоже хочешь сдать СОВ по защите от темных искусств? — спросил Майкл Корнер, внимательно наблюдавший за ней. — Конечно, хочу, — тут же ответила Гермиона. — Но более того, я хочу быть должным образом обученной защите, потому что… потому что… — она глубоко вздохнула и закончила, — потому что Лорд Волдеморт вернулся. Реакция была мгновенной и предсказуемой. Подруга Чжоу взвизгнула и пролила на себя сливочное пиво; Терри Бут непроизвольно дернулся; Падма Патил вздрогнула, а Невилл издал странный вопль, который ему удалось превратить в кашель. Однако все они пристально, даже с нетерпением смотрели на Гарри. — Ну… во всяком случае, таков план, — сказала Гермиона. — Если вы хотите присоединиться к нам, мы должны решить, как это сделать. — А где доказательство того, что Сам-Знаешь-Кто вернулся? — довольно агрессивно спросил блондин-хаффлпаффец. — Ну, Дамблдор считает, что это… — начала Гермиона. — Ты хочешь сказать, что Дамблдор верит ему, — сказал блондин, кивая на Гарри. — Кто ты такой? — довольно грубо спросил Рон. — Захария Смит, — ответил мальчик, — И я думаю, что мы имеем право точно знать, почему он говорит, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. — Послушайте, — быстро вмешалась Гермиона, — на самом деле эта встреча должна была состояться не из-за этой причины. — Все в порядке, Гермиона, — сказал Гарри. До него только сейчас дошло, почему здесь так много людей. Он подумал, что Гермиона должна была это предвидеть. Некоторые из этих людей — возможно, даже большинство — пришли в надежде услышать историю Гарри «из первых рук». — Почему я говорю, что Сам-Знаешь-Кто вернулся? — повторил он, глядя Захарии прямо в лицо. — Я видел его. Но Дамблдор рассказал всей школе о том, что произошло в прошлом году, и если вы ему не поверили, то не поверите и мне, а я не собираюсь тратить день на то, чтобы кого-то убеждать. Вся группа, казалось, затаила дыхание, пока Гарри говорил. У Гарри создалось впечатление, что даже бармен его внимательно слушает. Он протирал все тот же стакан своей грязной тряпкой, отчего стекло становилось только грязнее. — Все, что Дамблдор сказал нам в прошлом году, это то, что Седрик Диггори был убит Сам-Знаешь-Кем, и что ты принес тело Диггори обратно в Хогвартс. Он не сообщил нам подробностей, он не сказал нам точно, как Диггори был убит, я думаю, что мы все хотели бы знать… — Если вы пришли послушать, как выглядит убийство человека Волдемортом, то я ничем не могу вам помочь, — сказал Гарри. Его гнев, все эти дни постепенно нарастающий, снова поднимался из глубины души. Он не сводил глаз с агрессивного лица Захарии Смита и твердо решил не смотреть на Чжоу. — Я не хочу говорить о Седрике Диггори, ясно? Так что если ты здесь именно для этого, то можешь убираться отсюда. Он бросил сердитый взгляд в сторону Гермионы. Он чувствовал, что в этой ситуации была только ее вина; она решила выставить его каким-то уродом, и, конечно же, все они пришли послушать, насколько дикой и ужасающей была его история. Но никто из них не встал со своих мест, даже Захария Смит, хотя он и продолжал пристально смотреть на Гарри. — Итак, — сказала Гермиона, и ее голос снова звучал взволнованно. — Итак… как я и говорила… если вы хотите научиться защищать себя, то нам нужно решить, как мы будем это делать, как часто мы будем встречаться и где… — Это правда, — перебила ее девушка с длинной косой, глядя на Гарри, — что ты можешь создать Патронуса? При этих словах по группе пробежал ропот интереса. — Да, — ответил Гарри, все еще выдерживая оборонительный тон в голосе. — Телесного Патронуса? Эта фраза всколыхнула что-то в памяти Гарри. — Э-э… вы знакомы с мадам Боунс, не так ли? — спросил он. — Это моя тетя, — сказала она с легкой улыбкой на губах. — Я — Сьюзен Боунс. Она рассказала мне о вашем слушании. Так. это действительно правда? Ты можешь создавать Патронуса-оленя? — Да, — спокойно ответил Гарри. — Черт возьми, Гарри! — сказал Ли, выглядя глубоко впечатленным. — Я никогда этого не знал! — Мама сказала Рону, чтобы он не распространялся об этом, — сказал Фред, улыбаясь Гарри. — Она сказала, что ему и так уделяют достаточно внимания. — Она не ошиблась, — пробормотал Гарри, и несколько человек засмеялись. Ведьма под вуалью, сидевшая в одиночестве, слегка пошевелилась в кресле. — И ты убил Василиска мечом, который висит в кабинете Дамблдора? — настойчиво спросил Терри Бут. — Так мне сказал один из портретов на стене, когда я был там в прошлом году… — Э-э… да, так все и было, — сказал Гарри. Джастин Финч-Флетчли присвистнул; братья Криви обменялись благоговейными взглядами, а Лаванда Браун тихо сказала: «Ух ты!» Гарри почувствовал, как медленно начинает краснеть; он решительно смотрел куда угодно, только не на Чжоу. — А на первом курсе, — сказал Невилл, обращаясь ко всем присутствующим, — он спас этот филологический камень… — Философский, — поправила Невилла Гермиона. — Да, это… от Сам-Знаешь-Кого, — закончил Невилл. Глаза Ханны Эббот стали круглыми, как галеоны. — А еще, — сказала Чжоу (глаза Гарри метнулись к ней — она смотрела на него, улыбаясь, — и его желудок сделал еще одно сальто), — вспомните все задачи, которые он должен был выполнить на Турнире Трех Волшебников в прошлом году — пройти мимо драконов и русалок, акромантулов и все такое… За столом послышался ропот восхищенного согласия. У Гарри внутри все сжалось. Он старался придать своему лицу такое выражение, чтобы не выглядеть слишком довольным собой. Тот факт, что Чжоу только что похвалила его, дал ему понять, что все то, что он хотел им сказать, было очень, очень трудно. — Послушайте, — сказал он, и все разом умолкли. — Я не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я пытаюсь быть скромным или что-то в этом роде, но… мне почти всегда кто-нибудь помогал… — Только не с драконом, — тут же возразил Майкл Корнер. — Это был действительно классный полет… — Ну да, — сказал Гарри, чувствуя, что было бы невежливо не согласиться. — И никто не помог тебе избавиться от этих дементоров тем летом, — сказала Сьюзен Боунс. — Нет, — сказал Гарри, — Нет… хорошо, я знаю, что кое-что сделал без посторонней помощи, но я хочу сказать следующее… — Ты что, пытаешься увильнуть от того, чтобы показать нам все это? — сказал Захария Смит. — У меня есть идея, — громко сказал Рон, прежде чем Гарри успел заговорить. — почему бы тебе не заткнуться? Возможно, слово «увильнуть» особенно сильно подействовало на Рона. Во всяком случае, сейчас он смотрел на Захарию так, словно изо всех сил сдерживался, чтобы не врезать ему. Захария вспыхнул. — Ну, мы все собрались, чтобы поучиться у него, а теперь он говорит нам, что на самом деле ничего не умеет, — сказал он. — Это не совсем то, что он сказал, — прорычал Фред. — Хочешь, мы почистим тебе уши? — спросил Джордж, вытаскивая из сумки с товарами из Зонко длинный и смертоносный на вид металлический инструмент. — Или любую другую часть твоего тела, правда, нам не принципиально, куда это засунуть, — подхватил ответ Фред. — Да, хорошо, — поспешно сказала Гермиона, — идем дальше… вопрос в том, согласны ли мы брать уроки у Гарри? Послышался ропот общего согласия. Захария сложил руки на груди и ничего не сказал. Хотя, возможно, это было потому, что он был слишком занят, не сводя глаз с инструмента в руке Фреда. — Хорошо, — сказала Гермиона, явно обрадовавшись, что наконец-то все уладилось. — Ну, тогда следующий вопрос — как часто мы будем встречаться. Я полагаю, что есть смысл встречаться не реже, чем раз в неделю. — Подожди, — сказала Анжелина, — нам нужно убедиться, что эти встречи не будут пересекаться с нашими тренировками по квиддичу. — Верно, — сказала Чжоу, — И с нашими тоже. — И нашими, — добавил Захария Смит. — Я уверена, что мы сможем найти вечер, который устроит всех, — немного нетерпеливо сказала Гермиона, — Но ты знаешь, это довольно важно, мы говорим о том, чтобы научиться защищаться от Пожирателей Смерти… — Отлично сказано! — рявкнул Эрни Макмиллан, которого Гарри ожидал услышать задолго до этого. — Лично я думаю, что это действительно важно, возможно, важнее всего, что мы сделаем в этом году, даже важнее наших СОВ! Он выразительно огляделся, словно ожидая, что люди закричат: «Конечно, нет!» Когда никто не заговорил, он продолжил. — Лично я не понимаю, почему Министерство навязало нам такого бесполезного учителя в этот критический период? Очевидно, они отрицают возвращение Сами-Знаете-Кого, но при этом дают нам учителя, который пытается активно помешать нам использовать защитные заклинания… — Мы думаем, что причина, по которой Амбридж не хочет, чтобы нас обучали применению заклинаний, — сказала Гермиона, — заключается в том, что у нее есть какая-то… какая-то безумная идея, что Дамблдор мог бы использовать учеников в школе как своего рода частную армию. Она думает, что он мобилизует нас против Министерства. Почти все выглядели ошеломленными этой новостью. Все, кроме Полумны Лавгуд, которая проговорила: — Ну, это имеет смысл. В конце концов, у Корнелиуса Фаджа есть своя собственная армия. — Что? — переспросил Гарри, совершенно сбитый с толку этой неожиданной информацией. — Да, у него целая армия гелиопатов, — мрачно сказала Полумна. — Нет, это не так, — отрезала Гермиона. — Да, это так, — сказала Луна. — А что такое «гелиопаты»? — недоуменно спросил Невилл. — Это духи огня, — сказала Луна, ее выпуклые глаза расширились так, что она выглядела еще более безумной, чем когда-либо, — Огромные высокие пылающие существа, которые передвигаются по земле, сжигая все перед собой. — Их не существует, Невилл, — едко сказала Гермиона. — О да, это так! — сердито воскликнула Луна. — Прости, но где доказательства? — резко спросила Гермиона. — Есть множество показаний очевидцев. Просто потому, что ты такая узколобая, тебе нужно, чтобы все было у тебя под носом. — Кхм, кхм, — закашляла Джинни, так хорошо подражая профессору Амбридж, что несколько человек испуганно оглянулись и рассмеялись. — Разве мы не пытались решить, как часто будем встречаться и проводить уроки защиты? — Да, — тут же ответила Гермиона, — да, именно, ты права, Джинни. — Ну, раз в неделю — это круто, — сказал Ли Джордан. — Если только… — начала Анжелина. — Да, да, мы помним о квиддиче, — сказала Гермиона напряженным голосом. — Ну, еще надо решить, где мы встретимся… Это было гораздо труднее; вся группа замолчала. — Библиотека? — спросила Кэти Белл через несколько секунд. — Полагаю, мадам Пинс будет не слишком довольна, если мы будем практиковать там заклинания, — сказал Гарри. — Может быть, в неиспользуемом классе? — предположил Дин. — Да, — ухватился за его предложение Рон, — Макгонагалл могла бы дать нам свой! Она так делала, когда Гарри тренировался для Турнира Трех Волшебников. Но Гарри был совершенно уверен, что на этот раз Макгонагалл не будет столь любезна. Несмотря на все сказанное Гермионой о том, что учебные группы разрешены, у него было отчетливое чувство, что эта группа может считаться гораздо более бунтарской. — Ладно, попробуем что-нибудь найти, — сказала Гермиона. — Мы пошлем сообщение… — Что все это значит? Повернув головы, они все увидели Эдварда, уверенно шагающего в «Кабанью голову», с великолепной рогатой совой на плече. Эдвард остановился рядом с забинтованным мужчиной, бросая монету на стойку. — Эй, дай мне то же самое, что у них. — он указал на Гарри. Бармен бросил на Эда свирепый взгляд, на который Эдвард ответил тем же, а затем наклонился и со стуком поставил бутылку на стойку. Эдвард откупорил его, направляясь к потрясенной группе. — Что? — спросил Эд. Но потом он сделал глоток из бутылки и на его лице появилась недовольная гримаса. — Фу, это слишком сладко. Лучше я возьму разбавленное пиво. Наступило молчание, все смотрели, как Эд берет у бармена свою бутылку. А потом любопытство Ли Джордана взяло верх. — Эд, приятель… ты пьешь пиво? — спросил он тоном, полным удивления. — Иногда я это делаю во время официального празднования Дня рождения фюрера. — Эд нахмурился. — Это обязательно, мы все должны выпить в его честь. Но это не имеет значения. Я пью разбавленное. Не так крепко, когда в пиве есть вода… что? Все на него набросились. Фред захохотал. — Пьющий профессор. Эд, ты классный, очень крутой! Эдвард поставил бутылку на стол и скрестил руки на груди. — Может быть, вы все же расскажете мне, что все это значит? — Мы расскажем тебе после, — поспешно сказала Гермиона. Она порылась в своей сумке, достала пергамент и перо, затем на секунду заколебалась, словно собираясь с духом, чтобы что-то сказать. — Я… я думаю, что каждый должен записать свое имя, просто чтобы мы знали, кто здесь был. Но я также думаю, — она глубоко вздохнула, — что мы все должны согласиться не говорить о том, что мы собираемся делать. Так что если вы подпишитесь на пергаменте, то значит соглашаетесь не говорить Амбридж или кому-то еще о том, что мы задумали. Фред потянулся за пергаментом и весело поставил свою подпись, но Гарри сразу заметил, что несколько человек выглядели не слишком счастливыми от перспективы внести свои имена в список. — Э-э… — медленно проговорил Захария, не беря в руки пергамент, который Джордж пытался передать ему, — Ну что ж… Я уверен, что Эрни скажет мне, когда состоится встреча. Но Эрни, похоже, тоже сомневался, стоит ли подписывать этот пергамент. Гермиона удивленно подняла брови. — Я… ну, мы же старосты, — выпалил Эрни. — И если этот список будет найден… ну, я хочу сказать… ты же сама сказала, если Амбридж узнает… — К нам присоединяется профессор. Ты только что сказал, что эта группа — самое важное, что может быть в этом году, — напомнил ему Гарри. — Я… да, — сказал Эрни, — да, я действительно верю в это. — Эрни, неужели ты думаешь, что я оставлю этот список валяться где попало? — раздраженно спросила у него Гермиона. — Нет. Нет, конечно, нет, — сказал Эрни, выглядя немного менее встревоженным. — Я… да, конечно, я подпишу. После слов Эрни уже никто не возражал, хотя Гарри заметил, что подруга Чжоу бросила на нее довольно укоризненный взгляд, прежде чем добавить свое имя в список. Когда последний человек — Захария — расписался, Гермиона забрала пергамент обратно и осторожно положила его в сумку. Теперь в группе царило странное чувство. Как будто они только что подписали какой-то совместный тайный контракт. — Ну что ж, время идет, — оживленно сказал Фред, поднимаясь на ноги. — Нам с Джорджем и Ли еще нужно купить кое-какие вещи, увидимся позже. По двое и по трое уходили и остальные члены группы. Перед уходом Чжоу задержалась, застегивая замок на сумке. Ее длинные темные волосы упали вперед, скрывая лицо. Но ее подруга стояла рядом, скрестив руки на груди и прищелкивая языком, так что у Чжоу не было иного выбора, кроме как уйти вместе с ней. Когда подруга проводила ее до двери, Чжоу обернулась и помахала Гарри рукой. — Ну, я думаю, что все прошло довольно неплохо, — счастливо сказала Гермиона, когда она, Гарри и Рон остались в «Кабаньей голове» несколькими минутами позже. Гарри и Рон сжимали в руках бутылки сливочного пива. — Ты не хочешь рассказать мне, о чем вы говорили? — сердито спросил Эд. Гарри покраснел и указал на Гермиону. — Ты хотела скрыть это от него, объясняй теперь сама. Гермиона меньше чем через минуту начала свое сбивчивое объяснение. Эдвард с недовольством ударил кулаком по столу. — Почему ты не сказала мне раньше? — с жаром спросил он. — Знаешь, мне бы очень хотелось быть в такой группе. Ты что, думаешь, раз я профессор, я на тебя донесу? — Именно так она и подумала, — прошептал Рон Гарри. Эд откинулся на спинку стула. — Но в любом случае, да, это звучит как блестящая идея. Однако… — Эд поднял руки. — мне что там делать? — А ты не можешь научить нас еще алхимии? Ну, чему-то большему, чем на уроках? Выражение лица Эдварда стало настороженным. — Это было бы трудно. Алхимию не следует торопить, она… — он заметил, как некоторые посетители бара наклонились, стараясь послушать его речь. Эд встал, филин все еще сидел у него на плече. — Давайте поговорим в другом месте. — Как его зовут? — спросил Гарри у Эда. Гарри протянул к птице руку, но филин от него отодвинулся. Эд погладил мягкие перья. — Я назвал его Ризенбург. — Какое странное имя. — Эй! — Но ты ему, кажется, нравишься. Эд улыбнулся. — Да, когда я был помладше, я хорошо ладил с животными. — У вас были домашние животные? — Нет, не домашние животные, я жил в деревне, там были коровы и свиньи… Рон рассмеялся. — Эд — деревенский парень! А мы — то думали, что ты весь такой из себя городской житель! — Что?! Эй! В любом случае, это неправда, я переехал в Централ… — его лицо помрачнело. — …я переехал в город три, почти четыре года назад. Гермиона благоразумно сменила тему. — Нам все еще нужно найти место для проведения встреч… Но Гарри не стал участвовать в разговоре. Его голова была полна мыслей о Чжоу Чанг.