***
Эдвард проснулся от стука в дверь в его комнату. Что… Сколько сейчас времени? Эдвард попытался быстро выбраться из кровати, но запутался в одеяле и с грохотом свалился с кровати. Он застонал, протирая глаза, которые все еще не привыкли к свету. — Эд? Это был голос Гарри. Эд крикнул в ответ. — Уже иду! Подождите! Куда, черт возьми, подевался его плащ, когда он был так нужен? Эд был одет в черную майку и боксеры, из-за чего обе его металлические конечности были открыты. Черт возьми, где моя одежда? Он разбрасывал вещи по комнате, пытаясь найти в своей сумке одежды.***
— Уже иду! Подождите! Гарри посмотрел на Рона. — Как ты думаешь, что делает Эд? Рон пожал плечами. — Наверное, только что проснулся. Но Эдварду лучше поторопиться, наш урок скоро начнется, и он должен преподавать, не так ли? В комнате раздался грохот, но прежде чем Гарри успел открыть дверь и посмотреть, что происходит, Эдвард распахнул ее, одетый в свою мятую военную форму. — Что происходит? — проворчал он. Его волосы были собраны как обычно, и он только что закончил натягивать белые перчатки. Гарри показал Эду такой же листок, что и был прикреплен к доске объявлений в башне Гриффиндора. — Смотри сам. Что будем делать? Эдвард лишь мельком взглянул на объявление, потом пожал плечами и отодвинул его в сторону. — Очевидно, мы в любом случае сделаем то, что запланировали. Эта мысль была у Гарри в голове, но, услышав слова Эдварда, он, казалось, даже немного расслабился. Гарри скомкал плакат. — Да, ты прав. — Конечно, мы продолжим, — согласились Рон и Гермиона. Войдя в Большой зал, сразу стало ясно, что подписанный Амбридж пергамент появился не только в гриффиндорской башне. В привычной болтовне за завтраком на этот раз слышалась какая-то напряженность, а в зале появилось дополнительное движение, когда ученики сновали взад и вперед между столами факультетов, обсуждая прочитанное. Эдвард, Гарри, Рон и Гермиона едва успели занять свои места, как к ним подошли Невилл, Дин, Фред, Джордж и Джинни. — Ты это видел? — Как ты думаешь, она знает? — Что же нам теперь делать? Они все смотрели на Гарри. Он огляделся, чтобы убедиться, что рядом с ними нет учителей. — Мы все равно это сделаем, — тихо сказал он. Эд ухмыльнулся и похлопал Гарри по спине. — Иногда, чтобы мыслить яснее, нет ничего лучше, чем немного нарушить правила, — весело сказал аместриец. Рон несколько удивленно взглянул на Эда. — Твои слова звучат так, словно ты на все сто в них уверен, Эд. Эдвард схватил бокал с тыквенным соком и одним глотком осушил его содержимое. Он поставил бокал на стол, вытирая рот. — А почему бы и нет? Рон рассмеялся. — Не знаю, может быть, потому, что ты служишь в армии Аместриса? Эд тихо хихикнул. — Правила создаются, чтобы можно было их нарушить. — он поймал на себе пристальный взгляд гриффиндорцев и поспешно добавил. — Только прошу, не стоит цитировать эти мои слова. — Я так и знал, что ты это скажешь, — сказал Джордж, сияя и похлопывая Гарри по руке. — Старосты с нами? — спросил Фред, вопросительно глядя на Рона и Гермиону. — Конечно, — холодно ответила Гермиона. — А вот и Эрни с Ханной Эббот, — сказал Рон, оглядываясь через плечо. — И эти парни из Равенкло, и этот Смит… и ни у кого нету прыщей на лице… Гермиона встревожилась. — Не подавайте вида, к нам никто не должен подходить, это будет выглядеть очень подозрительно… Садитесь! — одними губами сказала она Эрни и Ханне, отчаянно жестикулируя им, чтобы они вернулись обратно к столу Хаффлпаффа. — Позже! Мы — поговорим — с — вами — позже! — Я скажу Майклу, — нетерпеливо сказала Джинни, вскакивая со скамейки. — Дурак, честное слово… Она поспешила к столу Равенкло; Гарри проследил за ней взглядом. Чжоу сидела неподалеку, разговаривая со своей кудрявой подругой, которую она привела в «Кабанью голову». Может быть, угроза Амбридж отпугнет ее от новой встречи с ними? Но полная опасность Декрета об образовании №24 не ощущалась до тех пор, пока они не покинули Большой зал, собираясь на урок истории магии. — Гарри! Рон! Это была Анджелина, и она спешила к ним, выглядя совершенно отчаявшейся. — Все в порядке, — тихо сказал Гарри, когда она подошла достаточно близко, чтобы услышать его. — Мы все равно собираемся это сделать… — Ты понимаешь, что это объявление включает и квиддич? — сказала Анджелина, перебивая его на середине фразы. — Мы должны пойти и попросить разрешения снова утвердить состав команды Гриффиндора! — Какого? — переспросил Гарри. — Ни за что, — сказал Рон в ужасе. — Вы читали объявление, там же упоминаются команды! Так что слушай, Гарри… Я говорю это в последний раз… пожалуйста, пожалуйста, не выходи из себя снова при Амбридж, а то она может больше не позволить нам играть! — Ладно, ладно, — сказал Гарри, потому что Анджелина выглядела так, словно вот-вот расплачется. — Не волнуйся, я буду хорошо себя вести… — Бьюсь об заклад, Амбридж сейчас объявится на истории магии, — мрачно сказал Рон, когда они отправились по коридору на урок Биннса. Они помахали Эдварду на прощание. — Она еще не инспектировала Биннса… спорим на что угодно, что она там… Но он ошибся; единственным учителем, присутствовавшим в классе, был сам профессор Биннс, который, как обычно, парил в дюйме над своим креслом и готовился начать монотонное бормотание о войнах великанов. Гарри даже не пытался сегодня его слушать; он лениво рисовал на своем пергаменте, игнорируя частые взгляды и подталкивания Гермионы, пока особенно болезненный тычок в ребра не заставил его сердито поднять глаза. — Что? Она указала на окно. Гарри оглянулся. На узком подоконнике сидела Букля с привязанным к лапке письмом и смотрела на него сквозь толстое стекло. Гарри не мог этого понять — они только что позавтракали, почему же она не доставила письмо в Большом зале, как обычно? Многие из его одноклассников тоже показывали друг другу на Буклю. — О, я всегда любила эту сову, она такая красивая, — услышал Гарри вздох Лаванды, обращенный к Парвати. Он оглянулся на профессора Биннса, который продолжал свой рассказ, совершенно не замечая, что внимание класса было еще менее сосредоточено на нем, чем обычно. Гарри тихо соскользнул со стула, присел на корточки и поспешил вдоль ряда к окну, где отодвинул задвижку и очень медленно открыл ее. Он ожидал, что Букля вытянет лапу, чтобы он мог забрать у нее письмо, а затем улетит в Совятню. Но как только окно было открыто достаточно широко, сова запрыгнула внутрь, жалобно ухая. Гарри закрыл окно, бросив тревожный взгляд на профессора Биннса, снова пригнулся и поспешил обратно к своему столу с Буклей на плече. Он вернулся на свое место, посадил птицу к себе на колени и попытался вытащить письмо, привязанное к ее лапе. Только тогда он заметил, что перья Букли странно взъерошены, некоторые из них были согнуты не в ту сторону, и она держала одно из своих крыльев под странным углом. — Она ранена! — взволнованно прошептал Гарри, низко склонив над ней голову. Гермиона и Рон наклонились ближе; Гермиона даже отложила перо. — Послушай, с ее крылом что-то не так…***
У Эдварда не было занятий с утра, поэтому он отправился в учительскую. Элрик жил в Хогвартсе чуть больше месяца, но он так и не приблизился к разгадке того, чем именно занимается сейчас Орден Феникса. Как бы ему ни было неприятно об этом думать, вероятно, они забыли посвятить его в свои планы. Эд посчитал, что сможет поговорить об этом с профессором МакГонагалл, но его мыслям не суждено было сбыться. Открыв дверь в учительскую, он столкнулся не только с профессором МакГонагалл, но и с профессором Граббли-Дерг. Обе женщины сидели за тем же самым столом, за которым Эд сидел в свой первый день в Хогвартсе. — А, Эдвард, — поприветствовала его Макгонагалл. — Вы хотели о чем-то поговорить? — О, нет, я просто… Но в этот момент в дверь учительской постучали. Профессор Макгонагалл встала. — Извините, — быстро сказала она. Когда она уже собиралась открыть дверь, Эд услышал, как она шепотом пробормотала. — Если это снова Поттер…***
Выйдя из класса истории магии, Гарри посадил Буклю себе на плечо и поспешил по коридору, остановившись, чтобы обдумать свои действия, только когда достаточно далеко отошел от двери в кабинет. Первым, кого он бы выбрал, чтобы показать раненую сову, конечно был бы Хагрид. Но поскольку он понятия не имел, где тот сейчас находится, ему оставалось лишь найти профессора Граббли-Дерг и надеяться, что она сможет помочь его сове. Он выглянул из окна на ветреную, затянутую тучами землю. Рядом с хижиной Хагрида было пусто, что могло означать, что урока у нее сейчас нет. В таком случае, вероятнее всего она сейчас была в учительской. Он спустился вниз, Букля слабо ухала, покачиваясь у него на плече. По бокам от двери в учительскую стояли две каменные горгульи. Когда Гарри приблизился, одна из них прохрипела. — Ты должен быть сейчас на уроке, мой юный друг. — Это срочно, — коротко ответил Гарри. — Оооо, срочно, да? — ехидно сказала другая горгулья высоким голосом. — Ну, это абсолютно меняет дело, не так ли? Гарри постучал. Он услышал шаги, затем дверь открылась, и он оказался лицом к лицу с профессором Макгонагалл. — Вы же не пришли сказать, что получили еще одно наказание?! — тут же спросила она, и ее квадратные очки тревожно блеснули. — Нет, профессор! — поспешно ответил Гарри. — Тогда почему вы не на уроке? — Очевидно, это срочно, — язвительно заметила вторая горгулья. — Я ищу профессора Граббли-Дерг, — объяснил Гарри. — Это касается моей совы, она ранена. — Раненая сова, говоришь? Профессор Граббли-Дерг появилась за спиной профессора Макгонагалл, покуривая трубку и держа в руках номер «Ежедневного пророка». К облегчению Гарри (или к его удивлению, трудно было сказать) в кабинете он также заметил белокурую голову Эдварда. — Да, — сказал Гарри, осторожно снимая Буклю с плеча, — она прилетела позже остальных сов, и у нее такое что-то странное с крылом, смотрите… Профессор Граббли-Дерг крепко зажала трубку между зубами и взяла сову у Гарри, а профессор Макгонагалл и Эдвард наблюдали за ней. — Хм, — проговорила Граббли-Дерг, ее трубка слегка покачивалась, когда она говорила. — Похоже, на нее кто-то напал. Хотя не представляю, кто бы это мог быть. Фестралы, конечно, иногда охотятся на птиц, но Хагрид обучил хогвартских фестралов, и они никогда не нападают на сов. Гарри понятия не имел, кто такие фестралы. Сейчас он лишь хотел убедиться, что с Буклей все будет в порядке. Профессор Макгонагалл, однако, пристально посмотрела на Гарри и спросила. — Вы знаете, откуда прилетела ваша сова, мистер Поттер? — Э-э… — Гарри немного замешкался с ответом. — Кажется, из Лондона. Он мельком взглянул ей в глаза и по тому, как ее брови насупились, понял, что она поняла слово «Лондон» как «площадь Гриммо № 12». Эдвард перестал подпрыгивать на месте, пытаясь понять, из-за чего весь сыр-бор. Он явно тоже все понял. Профессор Граббли-Дерг вытащила из-под мантии монокль и вставила его в глаз, чтобы получше рассмотреть крыло Букли. — Я смогу ее вылечить, если ты оставишь ее со мной, Поттер, — сказала она. — В любом случае, она не должна летать на большие расстояния в течение нескольких дней. — Э-э… хорошо… спасибо, — сказал Гарри, как раз когда прозвенел звонок на перемену. — Без проблем, — хрипло ответила профессор Граббли-Дерг, возвращаясь в учительскую. — Одну минуту, Вильгельмина! — окликнула ее профессор Макгонагалл. — Письмо Поттера! — О, да! — воскликнул Гарри, совершенно забывший о свитке, привязанном к ноге Букли. Граббли-Дерг передала его и исчезла в учительской, унося сову Поттера, которая смотрела на Гарри так, словно не могла поверить, что он оставляет ее. Чувствуя себя немного виноватым, он повернулся, чтобы уйти, но профессор Макгонагалл окликнула его. — Поттер! — Да, профессор? Она оглядела коридор: с обеих сторон коридор начали заполнять ученики, вышедшие на перемену. — Имейте в виду, — быстро и спокойно сказала она, не отрывая глаз от письма в его руке, — что каналы связи в Хогвартсе и за его пределами могут быть под наблюдением, верно? — она повернулась к Эдварду. — Проводите мистера Поттера на следующий урок, хорошо, Эдвард? Одному Богу известно, на какие неприятности он снова может наткнуться между уроками. — Макгонагалл вытолкала недовольного Эда за дверь вместе с Гарри. — Я… — начал Гарри, но поток студентов, заполняющих коридор, почти настиг его. Профессор Макгонагалл коротко кивнула ему и Эду и удалилась в учительскую, оставив Гарри наедине с толпой студентов. Он заметил Рона и Гермиону, которые уже стояли в укромном уголке, подняв воротники плащей от ветра, доносящегося из выхода во двор замка. Гарри вскрыл свиток, спеша к ним, и обнаружил лишь несколько слов, написанных почерком Сириуса. Сегодня, в то же время, в том же месте. — С Буклей все в порядке? — с тревогой спросила Гермиона, как только он оказался в пределах слышимости. — Куда ты ее отнес? — спросил Рон. — К Граббли-Дерг, — сказал Гарри. — И я встретил Макгонагалл. Она сказала Эду, чтобы он пошел со мной… слушайте… И он коротко рассказал им, что сказала ему профессор Макгонагалл. К его большому удивлению, никто из друзей не выглядел шокированным. Напротив, они обменялись многозначительными взглядами. — Что? — переспросил Гарри, переводя взгляд с Рона на Гермиону и обратно. — Ну, я только что говорила с Роном… что, если кто-то пытался перехватить Буклю? Я имею в виду, что раньше ее никогда никто не ранил, верно? — Кстати, от кого это письмо? — спросил Рон, забирая у Гарри записку. — Нюхалз, — тихо сказал Гарри. — «В то же время, в том же месте?» Он имеет в виду камин в гостиной? — Очевидно, — сказала Гермиона, тоже читая записку. Она выглядела встревоженной. — Я надеюсь, что никто больше этого не читал… — А кто такой Нюхалз? Гермиона ответила Эду: — О, мы так называем Сириуса, если боимся, что кто-то услышит. Значит, общая комната, верно? — Подождите, что? — Сириус иногда разговаривает с нами по каминной сети, — прошептал Гарри Эду. Эдвард выглядел слегка шокированным. — И вы мне ничего не сказали? — с обидой в голосе спросил он у троицы. — Письмо было запечатано и все такое, — сказал Гарри, не обращая внимания на горести Эда. — И вряд ли кто-то поймет, что это значит, если они не знают наверняка, где мы говорили с ним раньше, верно? — Не знаю, — встревоженно сказала Гермиона, закидывая сумку обратно на плечо, когда снова прозвенел звонок, — Не так уж трудно будет снова запечатать письмо с помощью магии… и если кто-то следит за каминной сетью… но я действительно не понимаю, как нам его предупредить, чтобы он не приходил, и при этом чтобы наше послание не перехватили! Они поплелись вниз по каменным ступеням в подземелья к кабинету зельеварения. Все четверо были погружены в свои мысли, но когда они достигли нижней ступеньки, их встретил громкий голос Драко Малфоя, который стоял прямо перед дверью класса Снейпа, размахивая куском пергамента с официальной печатью Амбридж и говоря нарочито громче необходимого, чтобы они могли слышать каждое его слово. — Да, Амбридж разрешила команде Слизерина по квиддичу сразу же продолжить игру. Сегодня утром я первым делом пошел к ней. Ну, это было сразу ясно, я имею в виду, она очень хорошо знает моего отца, он на хорошем счету у Министерства… интересно будет посмотреть, разрешат ли Гриффиндорцам продолжать играть, не так ли? — Не встревайте, — умоляюще прошептала Гермиона Гарри и Рону, которые смотрели на Малфоя с застывшими лицами и сжатыми кулаками. — Это то, чего он хочет. Стоящий рядом Эд просто закатил глаза. — Я имею в виду, — сказал Малфой, чуть повысив голос, его серые глаза злобно сверкнули в сторону Гарри и Рона, — Если связи в Министерстве важны, я не думаю, что у них есть много шансов… из того, что говорит мой отец, они годами искали предлог, чтобы уволить Артура Уизли… а что касается Поттера… отец говорит, что это вопрос времени, когда Министерство отправит его в больницу Святого Мунго… очевидно, у них там есть палата для идиотов, чьи мозги поехали набекрень из-за магии… Малфой скорчил нелепую гримасу, его рот отвис, а глаза закатились. Крэбб и Гойл, как обычно, тупо заржали, а Пэнси Паркинсон радостно взвизгнула. Эдвард вздохнул. У него не было времени терпеть бессмысленные насмешки Малфоя. Он повернулся, собираясь уходить. Что-то сильно ударило Гарри и Эда в плечи, отбросив их в сторону. Через долю секунды Эдвард понял, что Невилл только что пронесся мимо него, направляясь прямо к Малфою. — Невилл, нет! Гарри прыгнул вперед и схватил Невилла за мантию; Невилл отчаянно сопротивлялся, размахивая кулаками, отчаянно пытаясь добраться до Малфоя, который на мгновение выглядел крайне потрясенным. — Помогите мне! Гарри крикнул Рону, ухитрившись обхватить Невилла за шею и оттащить его назад, подальше от слизеринцев. Крэбб и Гойл, разминая руки, встали перед Малфоем, готовые к бою. Рон схватил Невилла за руки, и вместе с Гарри ему удалось оттащить его обратно к другим гриффиндорцам. Лицо Невилла побагровело. Из-за того, что Гарри оттаскивал его за ворот мантии и передавливал его горло, разобрать слова Невилла было почти невозможно. — Не… смешно… не надо… Мунго… я ему… покажу Внезапно он вырвался из рук Гарри и Рона и снова бросился в атаку. Эдвард встал перед Невиллом. Лонгботтом попытался протиснуться мимо Эдварда, но Стальной алхимик оказался быстрее. Он схватил Невилла за руки и крепко держал, довольно сильно для человека его роста. Невилл напрягся, стараясь вырваться из захвата, но не смотря на разницу в росте, Эдвард был намного сильнее него. — Отпустите меня, профессор Элрик, — сердито сказал Невилл. Дверь подземелья открылась. Перед учениками появился Снейп. Его черные глаза метнулись по толпе учеников, после чего он перевел взгляд на Гарри и Рона, стоящих возле Невилла, которого все еще удерживал Эдвард. — Драка? Поттер, Уизли, Лонгботтом? — Снейп говорил своим холодным, насмешливым голосом. — Десять очков с Гриффиндора. Отпустите Лонгботтома, Элрик. Возня со студентами значительно портит ваш имидж. Разве у вас нет сейчас урока, который нужно преподавать? Эдвард отпустил Невилла и зашагал обратно в сторону кабинета алхимии, бросив злой взгляд на Снейпа и Драко. — Мы с Эдом должны были остановить тебя, — прошептал Гарри Невиллу, поднимая свою сумку. — Крэбб и Гойл разорвали бы тебя на части. Невилл ничего не сказал. Он просто схватил свою сумку и зашагал в подземелье. — Во имя Мерлина, — медленно произнес Рон, когда они последовали за Невиллом, — что это было? Гарри не ответил. Он точно знал, почему тема людей, которые попали из-за магического повреждения разума в больницу Святого Мунго, была для Невилла запретной. Но он поклялся Дамблдору, что никому не расскажет секрет Невилла. Даже сам Невилл не знал, что Гарри в курсе его истории. Гарри, Рон и Гермиона заняли свои привычные места в конце класса, достали пергамент, перья и свои экземпляры «Тысячи волшебных трав и грибов». Класс вокруг них шептался о том, что только что сделал Невилл, но когда Снейп закрыл дверь подземелья с гулким стуком, все сразу замолчали. — Вы наверное заметили, — сказал Снейп своим низким, насмешливым голосом, — что у нас сегодня гость. Он указал в темный угол подземелья, и Гарри увидел профессора Амбридж, сидящую там с блокнотом на коленях. Он искоса взглянул на Рона и Гермиону, подняв брови. Снейп и Амбридж, два учителя, которых он ненавидел больше всего. Трудно было решить, кого из них двоих он не любил больше.***
Возвращаясь в свой класс, Эд не переставал думать о той беспомощной и одновременно бессвязной ярости, охватившей Невилла, когда Драко заговорил. Мозги повредились из-за магии… Эдвард вспомнил, как несколько недель назад Невилл Лонгботтом, самый застенчивый из всех гриффиндорцев, подошел к нему с вопросом в конце урока. На вашей войне людей пытали, профессор? Был ли кто-нибудь из них исцелен? Эд вспомнил и свой, полный разочарования, ответ. Никто не был исцелен. Невилл, бедный парень. Может, мне стоит спросить, что его беспокоит? Эдвард навел порядок в классе, расставив на полках еще несколько книг. Хогвартс делает меня мягким…***
— Итак… как давно вы преподаете в Хогвартсе? — спросила Амбридж у Снейпа, держа перо над бумагой. — Четырнадцать лет, — ответил Снейп. Выражение его лица было непроницаемым. Гарри, внимательно наблюдая за ним, добавил несколько капель в свое зелье. Оно угрожающе зашипело и превратилось из бирюзового в оранжевое. — Вы, кажется, сначала подали заявление на должность преподавателя защиты от темных искусств? — спросила все тем же учтивым голосом профессор Амбридж. — Да, — тихо произнес Снейп. — Но вам было отказано? Губы Снейпа скривились. — Как видите. Профессор Амбридж что-то нацарапала в своем блокноте. — И вы регулярно подавали заявки на интересующую вас должность с тех пор, как поступили в школу, я полагаю? — Да, — тихо сказал Снейп, едва шевеля губами. Он выглядел очень сердитым. — У вас есть какие-нибудь мысли по поводу того, почему Дамблдор постоянно отказывается назначить вас? — спросила Амбридж. — Это вам лучше спросить у него, — отрывисто сказал Снейп. — О, я так и сделаю, — сказала профессор Амбридж с милой улыбкой. — Полагаю, это имеет отношение к делу? — спросил Снейп, его черные глаза сузились. — О да, — сказала профессор Амбридж, — да, Министерство хочет получить полное представление обо всех учителях и… э-э… их прошлом. — Как ты думаешь, она потом будет допрашивать Эда? — прошептал Рон Гарри. Гарри пожал плечами. Он больше думал о своем зелье, чем об Эдварде. Амбридж отвернулась от учительского стола, подошла к Пэнси Паркинсон и начала расспрашивать ее об уроках. Снейп оглянулся на Гарри, и их глаза на секунду встретились. Гарри поспешно опустил взгляд на свое зелье, которое теперь отвратительно застывало в котле и издавало сильный запах горелой резины. — Значит, снова нечего сдать, Поттер, — злобно сказал Снейп, опустошая котел Гарри взмахом волшебной палочки. — Вы напишите мне эссе о правильном составе этого зелья, указав, как и почему вы ошиблись. Сдать нужно на следующем занятии, понятно? — Да, — яростно ответил Гарри. Снейп уже дал им домашнее задание, и сегодня вечером у него была тренировка по квиддичу. Это означало еще пару бессонных ночей. Казалось невероятным, что в это утро он проснулся очень счастливым. Все, что он чувствовал сейчас — это страстное желание, чтобы этот дурацкий день поскорее закончился. — Может быть, я не пойду на прорицание, — мрачно сказал он, когда они стояли во дворе после обеда, а ветер трепал полы их мантий. — Я притворюсь больным и вместо этого напишу это эссе для Снейпа. Может тогда хоть полночи смогу поспать. — Ты не можешь пропустить еще один урок! — строго сказала Гермиона. — Слушай, кто бы говорил! Ты отказалась от прорицаний, ты ненавидишь Трелони! — возмутился Рон. — Я не ненавижу ее, — надменно сказала Гермиона. — Я просто думаю, что она абсолютно ужасная учительница и настоящая старая мошенница. Но Гарри уже пропустил историю магии, и я не думаю, что сегодня ему следует прогуливать еще какие-нибудь занятия! В ее словах было слишком много истины, и отрицать их было нельзя. Поэтому полчаса спустя Гарри занял свое место в жаркой, перегретой атмосфере класса прорицания, чувствуя себя сердитым на всех. Профессор Трелони снова раздавала экземпляры «Оракула снов». Гарри подумал, что ему наверняка было бы куда полезнее сейчас писать эссе, полученное в наказание от Снейпа, чем пытаться расшифровать свои выдуманные сны. Однако, он был не единственным человеком в кабинете, который был в гневе. Профессор Трелони швырнула экземпляр «Оракула» на стол между Гарри и Роном и умчалась, поджав губы. Другой экземпляр книги она швырнула в Симуса и Дина, чуть не попав первому в голову, а последнего «Оракула» ткнула в грудь Невилла с такой силой, что тот соскользнул с пуфа. — Ну, за работу! — громко сказала профессор Трелони высоким и немного истеричным голосом. — Вы знаете, что делать! Или я настолько плохой учитель, что вы даже не научились у меня открывать книгу? Класс недоуменно уставился на нее, после чего все ученики начали удивленно переглядываться друг с другом. Гарри, однако, думал, что знает, в чем дело. Когда профессор Трелони с глазами, полными злых слез, плюхнулась обратно в учительское кресло с высокой спинкой, он наклонился ближе к Рону и пробормотал. — Наверное, она получила результаты своей проверки… Мало того, что Гарри и Рон должны были выслушать горести профессора Трелони, так сразу после прорицаний у них был урок у Долорес Амбридж. Профессор Амбридж улыбнулась, когда они оказались в ее классе. — Пожалуйста, откройте тридцать четвертую страницу «Теории защитной магии» и прочтите третью главу, «Аргументы в пользу неагрессивных реакций на магическую атаку». От разговоров… — …стоит воздержаться, — хором закончили за нее Гарри, Рон и Гермиона.***
Эдвард поднял еще один лист бумаги, лежавший на земле. Первокурсники были довольно небрежны со своими вещами. Как ни странно, именно первый и второй курс были, вероятно, его любимыми учениками. Они еще не претерпели изменений полового созревания, а это означало, что подавляющее большинство из них все еще были ниже его ростом. Кроме того, казалось, что одиннадцатилетние и двенадцатилетние дети сохранили большую часть своих маггловских знаний. Он услышал, как за дверью его класса прозвенел звонок. Эд быстро отложил книги в сторону и вытащил новые, специально предназначенные для следующего класса. Он придержал дверь открытой, когда студенты вошли. Драко и Блейз вошли первыми — единственные слизеринцы на пятом курсе, которым удалось разгадать загадку Эда. — Драко… — начал Эдвард. Наследник Малфоев бросил на него самодовольный взгляд. — Да, профессор? — Не заговаривайте мне зубы, — раздраженно сказал Эд. Улыбка сползла с лица Драко. Эд протянул ему книгу. — Вчера ты показал свое умение обращаться с дорогими металлами. Ознакомьтесь с этими материалами. Металлы несколько сложнее природных элементов, поэтому я рекомендую начать с этого. Драко взял книгу с удивительной осторожностью и отошел в конец класса. Эдвард схватил Блейза за плечо. — Мистер Забини. — Да? Эд указал на большое ведро, до краев наполненное разными материалами. — Я предлагаю и тебе начать искать подходящий тебе элемент, Блейз. Гарри, Рон и Гермиона вошли с раздраженными выражениями на лицах. Эд догадался, что у них вероятнее всего был урок с профессором Амбридж. Вскоре за ними последовали Дин и Симус, и, наконец, последним зашел Невилл. Эдвард сгреб несколько материалов из ведра и направился к гриффиндорцам. — У кого-нибудь из вас проявились способности к чему-нибудь? Все покачали головами, кроме Симуса. Эд указал на него пальцем. — Симус, сейчас просто изучай материалы. Я не специалист по огненной алхимии. Финниган кивнул и взял книгу, а Эд повернулся к остальным. — Вы все, либо изучайте элементы, либо хотя бы попытайтесь повторить… — он махнул рукой в сторону доски, где был изображен самый простой круг преобразования. — Этот круг. — он быстро окинул учеников взглядом. — Не пытайтесь делать ничего более сложного, понятно? — Эдвард указал на Гермиону. — Я уверен, что вы можете рассказать нам, что такое алхимический отскок. — Когда слишком многое пытаются сделать из слишком малого, происходит то, что называется отскоком. Алхимические силы, выбитые из равновесия по обе стороны уравнения, часто оборачиваются совершенно непредсказуемым и катастрофическим образом, таким как случайная мутация, серьезная травма или смерть. — Все ясно?***
Оказалось, не было никакой необходимости предостерегать их от попыток выполнить большую работу. Рон и Гарри, казалось, были настолько не в себе, что Эд всерьез подумывал о том, чтобы применить на них оригинальные методы изучения алхимии, которые на нем когда-то использовала Изуми Кертис. Но у него не было ни единого шанса, потому что, когда прозвенел звонок, Гарри и Рон практически бегом выскочили из кабинета. Гермиона последовала за ними с извиняющимся выражением на лице. — Простите, профессор, но… — она огляделась вокруг, заметив Драко и Блейза, приближающихся к выходу. — Я расскажу тебе позже, — прошептала Гермиона и тоже ушла вслед за мальчиками. Эдвард вздохнул. Он надеялся, что эта троица узнает что-нибудь из разговора с Сириусом этой ночью.