***
На следующее утро за завтраком Эдвард одним из первых взял из рук Гермионы золотую монету. Он держал галеон руками в перчатках, чуть прищурив глаза. — Ты уверена, что они фальшивые? — Абсолютно уверена, Эдвард. — она указала на цифры сбоку. — У Гарри будет «главная» монета, и поэтому, когда он изменит дату на своей монете, остальные из них станут горячими, так что вы сразу заметите… — Насколько горячими? — Ну, не настолько, чтобы прожечь штаны, это уж точно.***
Уроки алхимии стали проходить намного лучше. Большинство студентов освоили основные принципы алхимии, некоторые даже нашли подходящие им элементы. Однако ему все еще приходилось пристально следить за пламенем Симуса и взрывами, которые почти постоянно устраивали близнецы. В очередной раз он напомнил сам себе, что для дальнейшего обучения Симуса нужно было узнать у полковника Мустанга побольше деталей об огненной алхимии. Так много дел.***
Одной из вещей, которая продолжала раздражать Эдварда в магическом мире, был квиддич. Он не понимал радости полета на какой-то жалкой палке и не видел смысла в бесконечном перебрасывании тяжелого мяча через обруч. Матчи за Кубок по квиддичу были все ближе, но поскольку Эдвард не видел в них никакого смысла, он нисколько не послаблял домашних заданий по алхимии для Гарри и Рона. Да и Эдвард от «радостей» квиддича тоже не был избавлен. Вечером его вызвали в кабинет к Макгонагалл. — Входите — Уже поздно, мадам. — Пожалуйста, я же сказала, зовите меня Минервой. И да, согласна, уже довольно поздно. — она постучала пальцем по серебряно-изумрудной штуковине на своем столе. Эдвард не думал, что когда-нибудь поймет все предметы волшебного мира. — У вас есть другие дела? — Да, есть. Мне нужно еще проверить много бумаг. Она удивленно подняла бровь. — Я могу только надеяться, что мои ученики вырастут с такими же жизненными ценностями, как вы. — Не говорите об этом. Зачем вы меня позвали? Макгонагалл указала за спину Эда, туда, где стоял кубок школы по квиддичу во всем своем великолепии. — Что вы знаете о Кубке по квиддичу, Эдвард? — Я знаю, что это абсолютно бессмысленный вид спорта, на котором мистер Поттер и мистер Уизли чересчур помешаны. Уголок рта профессора Макгонагалл приподнялся в ухмылке. — Осторожнее со словами, мистер Элрик. Боюсь, я сама фанат этого вида спорта. Эдвард застонал. — И что же? — И я хотела бы, чтобы вы присутствовали на завтрашнем матче по квиддичу. — Нет. Я не хочу. Если бы их роли поменялись, если бы Эдвард не был военным, если бы он не выглядел таким уставшим и грустным, если бы его жизненный опыт не отнял бы у него молодость, возможно, Макгонагалл повысила бы на него голос. Она могла бы попытаться запугать его. Но он смотрел на нее без капли страха в глазах. — Почему это? — У меня есть работа. Военные отчеты. Документы. Вы это знаете. — Так много работы, что ты даже не можешь уделить немного времени, чтобы посмотреть квиддич? — Квиддич не расслабляет и не подходит для спокойного утра, мадам… я имею в виду… Минерва. Эдвард Элрик мог быть тем, кто потерял две конечности… он мог быть самым молодым, кто когда-либо служил в армии Аместриса… он мог быть гением и вундеркиндом… но Минерва Макгонагалл была ведьмой. Он согласился пойти на матч по квиддичу.***
Рон выглядел совершенно ужасно. Его глаза были покрасневшими, и хотя его рыжие волосы почти всегда торчали в разные стороны, сегодня они были спутанными и словно потускневшими. Эд не сдержался от комментария. — Ты выглядишь дерьмово… э-э, я имею в виду, ты выглядишь усталым, — поспешно сказал он. — Это всего лишь игра в квиддич, верно? Я думал, что вы с Гарри отлично управляетесь на метлах. — Дело не в метлах, приятель, — мрачно сказал Гарри. — У нас проблемы со слизеринцами. — Разве ты не можешь просто… — Эд изобразил руками удушающее движение. — …слегка встряхнуть их? — Я бы с удовольствием навестила Аместрис, Эдвард. Хотелось бы узнать, кто тебя этому научил? — Не в этом дело! — Рон переводил взгляд с Гарри на Эда. — Просто… — он нервно сглотнул. — это моя первая игра, ясно? Просто немного… взволнован. Это пройдет. Казалось, что он пытался убедить себя больше, чем других. Эдвард схватил со стола довольно много кексов, и когда он начал запихивать их в рот с довольным видом, Рон мог только удивленно смотреть на него, держась за живот. — Эд, я бы с удовольствием тоже так уплетал за обе щеки, — Рон уронил голову на стол. — О, я ничего не могу есть. — Эх. Думаю, с тобой все будет в порядке. Ты казался очень довольным после недавних тренировок. Все заметили нотки ревности в голосе Эда, но прежде чем Рон, Гарри или даже Гермиона могли что-то сказать ему, капитан команды по квиддичу Анджелина Джонсон бросила на них суровый взгляд, который мог означать лишь одно — «немедленно уходите отсюда, или я вас заставлю». По правде говоря, Эдвард Элрик был одиноким человеком. Потеря двух конечностей и то, что он был самым молодым из всех своих коллег, не прошли незаметно. Ему отчаянно хотелось поделиться радостями и переживаниями с коллегами или знакомыми, но в тот день, когда они с Альфонсом решились принять свою ношу, он словно отгородился от остального мира. Он пошел к трибунам вместе с Гермионой и Полумной, и вскоре к ним присоединились Невилл и Джинни. — Интересная шляпа, мисс Лавгуд. — Спасибо, профессор Элрик, — серьезно сказала Луна, поправляя поля своей шляпы с львиной головой. — У вас явно хороший вкус. Полумна Лавгуд была одной из самых странных его учениц. Неплохой, просто странной. Она казалась невнимательной и рассеянной, но тем не менее отвечала на все вопросы правильно, не говоря уже о том, что Эдварду показалось подозрительным, что она так преуспела в алхимии. Действительно, Полумна была первой в своем классе, кто наконец превратил серебряный кубик в миниатюрный амулет-черепашку. Эд положил в карман амулет, когда она впервые преобразовала его, так как был удивлен тем, насколько детально тот был проработан. — Скажите, мистер Лонгботтом? — Профессор? Эд откинулся на спинку сиденья. Угол наклона сидений напомнил ему о небольшом театре в Ризенбурге, пьесы в котором обычно исполнялись хуже, чем в любом другом среднестатистическом. — Я не слишком хорошо разбираюсь в киддиче. Расскажи мне немного об этом спорте. — Во-первых, это называется квиддич, сэр. — в обычно очень кротком и спокойной голосе Невилла послышался упрек, когда он собирался рассказать Эдварду вещи, которые явно считал очень важными и интересными. — В каждой команде по семь игроков… Эдвард продолжал задавать все новые и новые вопросы, и Невилл терпеливо давал на них ответы, прерываемый лишь редким ревом причудливой шляпы Полумны и радостными возгласами Джинни. Эд вытянул голову, чтобы посмотреть на трибуну слизеринцев. -…что это за звук? Это… ликование? Невилл и Полумна повернули головы, чтобы понять, о чем говорит Эд, в то время как Гермиона была полностью погружена чтением учебника. — Слизеринцы? — Да, я слышал, как они что-то говорили. Они услышали, как по стадиону прогремел голос Ли Джордана. — …уворачивается от Уоррингтона, избегает бладжера — близко, Алисия, — и толпе это нравится, просто послушайте их, что они там поют? И после паузы слизеринцы начали петь так громко, как только могли. Уизли — наш король, Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Квоффл Рон поймать не может, Победить он нам поможет, На помойке он родился, Слизерину пригодился. — …и Алисия делает пас Анджелине! — прокричал в рупор Ли, как только понял, что слизеринцы замышляют что-то недоброе. — Да ладно тебе, Анджелина — похоже, ей осталось только обыграть вратаря! Она делает бросок… и-и… Вратарь Слизерина поймал кваффл, и игра продолжалась, хотя настроение гриффиндорцев заметно упало. — Это против правил, не так ли? — Эдвард пригладил свои светлые волосы. — Нельзя просто так распевать подобные песни… — Макгонагалл тоже не в восторге от этого, приятель, — мрачно сказал Невилл, указывая на недовольное лицо своего декана. — Но нет никаких правил, запрещающих это, так тому и быть. Эдвард так сильно вцепился в сиденья, чувствуя, что мог бы своим автопротезом легко сломать их. — Сволочи! Игра становилась все хуже и хуже для Рона, а его огненно-красное лицо было видно всем на трибунах. Квоффл Рон поймать не может… — …и Пьюси снова увернулся от Алисии, и он направляется прямо к цели, соберись, Рон! Все гриффиндорцы смотрели, затаив дыхание. И все они в один голос издали разочарованный вздох, когда квоффл проплыл через обруч. На помойке он родился, Слизерину пригодился! Эдвард посмотрел на Невилла, ища поддержки. — Это всего лишь 20:0, верно? Этот счет легко будет нагнать! Невилл тяжело оперся на спинку сидения перед ним. — Дело не только в счете, Эд. Это вопрос важности. Рона выбили из равновесия. — …и Кэти Белл из Гриффиндора уворачивается от Пьюси, обходит Монтегю… хороший поворот, Кэти… и она делает пас Джонсон. Анджелина Джонсон берет квоффл, она обходит Уоррингтона, движется к воротам, давай же, Анджелина… и Гриффиндор открывает свой счет! 40:10! 40:10 в пользу Слизерина. Квоффл у Пьюси… Невилл и Джинни зааплодировали особенно громко, в то время как львиная голова на шляпе Полумны, безусловно, издала уникальный рев. Эд улыбнулся, чего, как он думал, никогда бы не сделал, наблюдая за игрой в квиддич. — Пьюси бросает Уоррингтону, Уоррингтон — Монтегю! Монтегю снова пасует Пьюси… вмешивается Джонсон, Джонсон отбирает квоффл! Джонсон передает мяч Белл, это выглядит хорошо! Нет, все плохо — Белл ударило бладжером Гойла из Слизерина, и Пьюси снова завладел мячом… — Эта игра выглядит не лучшим образом… — Придержи язык, Эд! — Невилл негромко вскрикнул и указал наверх, туда, где зависли ловцы. — Смотрите, Гарри! Я думаю, он увидел снитч! Гарри нырнул вниз почти под вертикальным углом, но даже этого было недостаточно, чтобы удержать Драко Малфоя от преследования — они быстро оказались рядом, преследуя золотистый мячик. Сам Эдвард не видел момента, когда Гарри поймал снитч. Он просто слышал рев трибун гриффиндорцев, когда они радостно приветствовали его. Затем в спину Гарри ударил бладжер, сбив его с метлы на землю. Они смотрели, как мадам Трюк подбежала проверить Гарри. В это время Невилл с радостным возгласом ударил кулаком в воздух, а Полумна улыбалась в своей фирменной манере. Даже Гермиона выглядела очень довольной, держа на коленях уже дочитанную книгу. Невилл взглянул на Эда. — Интересно, правда? — Ну да, конечно. Но я не позволю и дальше затягивать с твоим заданием по алхимии, если это… — тут он заметил Драко, топающего через поле к команде Гарри. — Подожди, Невилл. У меня плохое предчувствие.***
— Гарри! Как твоя спина? Это был тот идиот, Крэбб. — сердито сказала Анжелина. — Он ударил тебя бладжером, как только увидел, что снитч у тебя — но мы победили, Гарри! Мы победили! Гарри услышал за спиной раздраженные возгласы и обернулся, все еще крепко держа снитч в руке: Драко Малфой приземлился рядом; побелевший от ярости, он при этом все еще ухитрялся ухмыляться. — Ты спас шею Уизли, не так ли? — спросил он Гарри. — Я никогда не видел худшего вратаря… но ведь он родился на помойке… тебе понравились мои стихи, Поттер? Гарри не ответил. Он повернулся, чтобы встретить остальных членов команды, которые теперь приземлялись один за другим, крича и триумфально ударяя кулаками воздух. Все, кроме Рона. Он спешился со своей метлы у основание ворот и медленно возвращался в раздевалку… один. — Мы хотели написать еще пару стихов! — крикнул Малфой, когда Кэти и Алисия обняли Гарри. — Но мы не могли найти рифмы для «толстая и уродливая» — мы хотели спеть о его матери, понимаете… — Он просто завидует. — сказала Анжелина, бросив на Малфоя полный отвращения взгляд. — …мы так же не смогли вписать слова про «бесполезного неудачника» — для его отца, ты же понимаешь… Фред и Джордж явно поняли, о чем говорит Малфой. Они оба замерли с протянутыми для рукопожатия с Гарри руками, оглядываясь на Малфоя. — Оставьте его, — тут же сказала Анджелина, беря Фреда за руку. — Брось, Фред, пусть орет, ему просто обидно, что он проиграл, этот мелкий выскочка… — …но тебе ведь нравятся Уизли, Поттер? — усмехнулся Малфой. — Проводишь там каникулы и все такое, верно? Не могу понять, как ты выносишь эту вонь, но я полагаю, что когда ты всю жизнь торчал у магглов, даже лачуга Уизли пахнет нормально… Гарри схватил Джорджа; тем временем Анджелине, Алисии и Кэти потребовались совместные усилия, чтобы удерживать Фреда, готового броситься на Малфоя. Тот откровенно смеялся над ними. Гарри огляделся в поисках мадам Трюк, но она все еще отчитывала Крэбба за незаконную атаку бладжером. — Или, может быть, — сказал Малфой, ухмыляясь, делая при этом несколько шагов назад, — ты вспоминаешь, как вонял дом твоей матери, Поттер, и свинарник Уизли напоминает тебе об этом? Гарри не понял, что отпустил Джорджа. Он лишь понял, что через секунду они уже оба бросились на Малфоя. Гарри совершенно забыл о том, что все учителя смотрят на него. Все, чего он сейчас хотел — это причинить Малфою как можно больше боли. Не успев вытащить палочку, он просто отвел кулак, сжимавший снитч, и изо всех сил ударил им Малфоя в живот. — Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! НЕТ! Он слышал крики девочек, вопли Малфоя, ругань Джорджа, свисток мадам Трюк и рев толпы вокруг него. Но ему было все равно.***
Невилл посмотрел на Полумну. — А куда делся Эд?***
Эдвард спрыгнул с трибун и поморщился, когда большая часть удара пришлась на его металлическую ногу. Он побежал к Гарри, Джорджу и Драко, которые боролись на земле. Он оттолкнул Кэти Белл и Анджелину Джонсон, затем обогнул Алисию Спиннет и бросился на дерущихся мальчиков. Хотя Эдвард Элрик был невысок ростом, он определенно не испытывал недостатка в силе. Несколько удачных ударов (они могли быть нанесены его автопротезом, а может и нет), и вскоре воротники рубашек Джорджа и Гарри были у него в одной руке, а воротник Драко — в другой. — Полегче, Гарри, Джордж. — Он оскорбил мою семью! Эд позволил им взглянуть на окровавленное лицо Драко. — И вы уже избили его за это. Хотя, если бы мы вернулись в Аместрис… — он бросил презрительный взгляд на Драко. -…от меня бы ты не откупился. — ГАРРИ ПОТТЕР! ДЖОРДЖ УИЗЛИ! Эдвард отпустил Гарри и Джорджа, когда мадам Трюк подошла к ним — она была раскрасневшейся от злости и крепко сжимала в руке свою палочку. — Я никогда не видела такого неспортивного поведения! Идите в замок, вы оба, и прямо в кабинет вашего декана! Вперед! Сейчас же! — она обернулась и увидела, что Эд все еще держит Драко, как какое-то безвольное существо. — И отпустите воротник мистера Малфоя, профессор Элрик. Если он задохнется, вам это не пойдет на пользу. Гермиона, Полумна и Невилл встретили его на краю поля для квиддича. — Ты совсем спятил, Эд! Ты спрыгнул прямо с трибун на поле? Невилл изумленно покачал головой. — Глупо, правда. Но блестяще. — Кого ты называешь глупым? — Эд посмотрел на Гарри и Джорджа, идущих обратно в замок. — Да. Не могу поверить, что не я начал драку. — Это нехорошо, Эд!***
Эд скомкал бумагу и бросил ее в мусорное ведро. Возможно, одной из вещей, которые он презирал больше всего в своем автопротезе, был его почерк. Это было кропотливо — либо пытаться писать левой рукой, либо стараться ровно писать правой. В Хогвартсе ему очень не хватало печатных машинок. Он схватил другой лист бумаги и снова принялся писать. «Привет, Альфонс! Это твой старший брат. Преподавание здесь странное. Дети странные. Знаешь что? Здесь все странно. Даже спорт. Я смотрел матч по квиддичу. Они на метлах в воздухе и бросают мячи через обручи. Я думаю, что у тебя голова закружится, если долго смотреть, как они летают. У меня есть сова, если ты еще не заметил. Я назвал его Ризенбург, но это имя показалось мне слишком длинным, поэтому обычно я называю его просто Бул. Надеюсь, он тебе понравится. Здесь столько всего происходит, а я так и не смог найти ничего полезного, связанного с алхимией. Передай привет Хоукай и Армстронгу, и скажи Мустангу, чтобы поторопился с исследованиями. Я постараюсь сделать все, чтобы тебе разрешили приехать. Думаю, я смогу убедить Макгонагалл согласиться на это. С любовью, Эд. P.S. передай Уинри, что мой автопротез цел и невредим.» Когда Эд запечатал письмо и уже собирался отправить Була, он заметил несколько следов у края поля, ведущих к хижине на окраине леса. Одни из следов явно принадлежали ботинкам от квиддичной формы. Как странно.***
На следующее утро, когда Эдвард спустился на завтрак в Большой зал, из-за учительского стола ему на встречу подошел ужасающе крупный бородатый мужчина. — А! Эд! — Гарри указал на высокого человека. — Это Хагрид, наш учитель по уходу за магическими существами. Эдвард Элрик не отступил. Он протянул мужчине изящную руку в белой перчатке и произнес самым профессиональным тоном. — Стальной алхимик. Приятно познакомиться, сэр. Наблюдать, как руку Эдварда полностью охватывают перчатки размером с дверцу духовки, было даже комично. И Эд подумал, что к тому моменту, как Хагрид перестанет трясти его руку, он перестанет ее чувствовать. — Сэр! Просто Хагрид, не надо называть меня «сэр», да? — Очень хорошо. Этот Хагрид был славным парнем, и судя по всему ужасно добрым. Эдварду он понравился, а может, просто напоминал майора Армстронга. — Эд! У тебя есть почта! И действительно, когда Эд резко вскинул голову, в него чуть не врезался Бул. Эдвард уныло потер лицо, а филин весело ухнул (Эд и не знал, что птицы на такое способны). Обычно все письма Эдварда были на аместрийском, и поэтому никто, кроме него не мог их прочитать. Однако, кроме письма из Аместриса, там был еще один конверт, подписанный на английском. Мистеру Эдварду Элрику, Большой Зал, Хогвартс. Эд вскрыл письмо, и сразу узнал размашистый почерк Артура Уизли. «Здравствуй, Эдвард. Мне немного неловко просить тебя о помощи в одном деле, порученном мне, поскольку эта работа явно не для человека твоего возраста. К сожалению, эта работа, вероятно, из-за твоих военных навыков больше всего подойдёт именно тебе. Послезавтра я должен патрулировать место, где хранится очень важная секретная вещь. Я прошу тебя быть моим напарником, чтобы патрулировать вместе со мной. Это только на один раз, у Тонкс сейчас много работы, поэтому я не могу попросить ее. Патруль будет в Министерстве, в Департаменте тайн. Это не должно быть опасно. Меня немного ранит то, что тебе всего шестнадцать. И Молли, конечно, сердится из-за этого, но ты единственный человек, у которого я в текущей ситуации могу просить помощи. Ты можешь приехать на площадь Гриммо завтра, чтобы подготовиться к патрулированию. Я говорил с Макгонагалл и Дамблдором. Артур Уизли» — Эй, Рон? — Эдвард показал рыжему письмо. — Знаешь, о чем спрашивает твой отец? Рон быстро просмотрел письмо. — Понятия не имею, Эд. Но значит ли это, что завтра твои занятия отменяются? — Да, завтра и послезавтра. Гарри вздохнул. — До Рождества осталось всего несколько дней… — А что такое Рождество?