Лосось

Как они до этого дошли? Нет, серьезно. Голова Питера покоилась на его груди, его маска была закатана до переносицы и линзы забавно прикрыты. По последнему слову техники, черт возьми. Впрочем, Уэйду грех жаловаться – его линзы были не менее подвижными и эмоциональными. Но вернемся к Питеру, что мерно сопел, иногда сглатывая слюну, которая всё равно стекала тонкой струйкой с уголка его рта, оставляя после себя высохший след. Его левая рука, чуть согнутая в локте, безвольно лежала на полу между их бедрами, а правая – покоилась на его собственно бедре. Ноги Питер поджал под себя, в тщетной попытке то ли свернуться клубком от холода, то ли в поисках более удобной позы. И хотя Уэйд не думал, что Питеру было удобно, но выглядело это всё именно так. Питер вновь сглотнул, чуть потеревшись щекой о его грудь, глубоко вздохнул и что-то прошептал на выдохе. Уэйд с трудом сдержался от того, что бы прижать спящего парнишку к себе. Впрочем, сложнее было не уснуть самому. У них было задание, они наблюдали за целью, но наблюдение было скучным (цель ничего не делала из того, что должна была), и через пару часов Питер заснул. Уэйд не будил его, понимая, что парнишка и без того слишком мало спит (вы вообще видели его мешки под глазами?! куда смотрят взрослые?!), а потому продолжил наблюдение сам. Только одно теплое, родное, сопящее обстоятельство под боком крайне мешало. И просто требовало что бы и Уэйд уснул, наконец, и не мешался со своим ерзаньем, кряхтением, вздохами и периодическим жеванием. Время близилось к трем часам ночи, температура спадала, а цель, точно издеваясь, уснула. Уэйд пожевал губу, откладывая бинокль. Уснуть бы самому, но нельзя же спать всем троим, кто-то должен бодрствовать! – Иди сюда, – раздался хриплый шепот, и тонкие руки потянули Уэйда куда-то вниз. Он не задумываясь поддался, ложась, и через мгновение зевающий Питер оплел его руками и ногами, словно паутиной, и довольно выдохнул: – ты слишком громкий, спи, никуда цель до утра не денется. Против воли его веки наливались тяжестью, нестерпимо хотелось закрыть глаза, прижать теплого Паучка к себе, и лежать вот так. Хотя бы до утра. – Спи, детка. – Мне нравится спать с тобой – ты надежный, Уэйд. Ты никогда меня не тронешь. Спасибо. Что-то теплое заполнило нутро Уэйда после этих слов. Он обнял Питера, легко провел пальцами вдоль позвоночника, и крепче сжал руки, даря защиту, тепло, спокойствие, получая в ответ довольное урчание, доверчивые объятия и тихий шепот, забирающийся в самые потаённые уголки души: – Ты самый лучший, Уэйд.