цзюлун'1982

Есть несколько типов контрактов. Простые — когда ты просто пожимаешь руку демону, он тебе что-то, и ты ему в обмен. Или, например, есть более заковыристые, с разными особенностями обмена. Простые довольно короткие, обычно на одну атаку, вторые из долгосрочного типа. Есть еще несмертные — тоже неприятные типы, но для этого нужно обменяться с демоном сердцем там или что в груди бьется. А есть еще один тип. Самый отпадный. Затратный (как по обмену, так и по нервам) правда, но сойдет. Когда ты заключаешь договор с богиней. Небожители — они очень неприятные типы, скажу я по секрету. Все себе на уме, каждая считает, что она лучше другой. У нас такая в городе обитала, та еще персона, но мы вроде как более-менее ладили. Никогда бы не подумал, что фраза «сцепиться с богиней и дать ей в зубы» будет настолько обыденной для меня. Сначала я знал лишь ее, потом, когда первая экспедиция на поверхность исчезла, полез в дырку в небе следом и встретил еще парочку... Проблема была в одной. Ох, сколько от нее проблем. По-моему, у нее фетиш на то, что я к ней не особо-то и обходителен. Не знаю, как это еще описать — ей определенно в кайф, когда мы собачимся, как два идиота, а потом пытаемся друг друга убить. Это довольно весело, но я ожидал чего-то более интересного от божества. Не знаю, там, не только высокомерного взгляда, но еще и соответствующего характера? Диз Ют хватает меня за руку — пальцы у нее длинные, элегантные, настоящая богиня — после чего в дикой манере шипит: — Просто так такие вещи не делаются! Нужно посвящение, дань традициям! Мы сидим где-то посреди пустоши в раздолбанном фургоне, впереди на многие километры — лишь песок и жарящие несколько солнц. Я уже не та впечатлительная малявка из прошлого, а потому на ее попытки как-то меня расшевелить вяло отмахиваюсь, стараясь удержать баранку ровно: — Отвали. — Я не могу просто наградить тебя несмертием, дать часть своих способностей без всей этой мишуры, — грозит мне Диз Ют и нервно барабанит пальцами по коленям. Ей явно неуютно под солнцем, даже скрытая под тонной пудры черная как смоль кожа все равно дает о себе знать. Но Диз Ют ничего не говорит, терпит, выжидающе смотря на меня. — Почему? — Так надо. Диз Ют смотрит на меня с сомнением во взгляде. Довольно забавно — если подумать (и отбросить тот факт, что де-факто богини абсолютно бессмертны (а не дешево, как некоторые контракторы, у которых есть определенное количество воскрешений)) она намного старше меня. На вид в матери годится. Ну, ладно, не в матери, но в тетку точно. А мы сидим с ней, эдакие сэкс-баддиз, которые еще и убить друг друга пытаются. Праматерь моя, я... с богиней... У нее точно фетиш на ненависть к себе. Поехавшая. Почему я с ней сижу? — Н-да, бюрократии у вас больше, чем у нас внизу, — ворчу я и резко бью по тормозам. Диз Ют едва не бьется о торпеду головой и шипит. — Ну ты и обмудок! Водить у кого научился, у Кампанеллы?! Сразу видно! — Заткнись! — Сам заткнись! — Чувырла! — Дебил! — Жопа! — Двойная жопа! — Вот научишься оскорбления поинтереснее, тогда и поговорим. Мы замолкаем. Проходит несколько минут, пока Диз Ют наконец не произносит — звучит максимально неохотно: — Так вот, посвящение... — Что для этого нужно? — Ничего особенного, дурень, — она разводит руки в стороны и указывает на ритуальные татуировки у себя на руках. — Я передам тебе одну, мы скрепим наш союз кровью, затем я поменяю наши сердца местами, ну, кажется все? Некоторые еще целуются, но я не помню, чтобы это было необходимым. Но можем сделать на всякий случай. Последнее звучит совсем уж подозрительно, и я нехорошо смотрю на Диз Ют. Она же, проговорив все это, блаженно жмурится под яркими лучами солнц, подставляя лицо. В одном месте пудра смазалась, и сейчас я вижу ее настоящий цвет. Черный, как ночь. — Откуда мне знать, что это не очередной твой способ затащить меня в постель? — Сестра упаси, умник, у меня есть занятия поинтереснее, чем возюкаться с тобой. Сестра — это Праматерь, конечно. Богиня же... Переведя на меня недовольный взгляд, Диз Ют подносит палец к губам и резким движением сдирает ноготь. Отвратительное зрелище, но, если уж мы решили совершить нечто подобное посреди нигде в условиях абсолютной антисанитарии, то я даже не удивлен. Сам пользуюсь небольшим ножичком, режу ладонь. Мы наклоняемся ближе друг к другу, я чувствую горячее дыхание Диз Ют на щеке. — Именем, дарованным мне божеством нулевого порядка, властвующего над всем мета-хаосом и реальностями всех осколков, я, Восемнадцатая рожденная от первородного бога, дарую персоне, нареченной... — Быстрее! У меня кровь капает с ладони. Нехорошо. — Заткнись! — огрызается Диз Ют. — В общем, дарую право бесконечной репатриации, до тех пор, пока не будет разорван контракт или совершено преступление против божества высшего порядка с последующим «постыдным наказанием». В это время мы берем руки друг друга. Язык Диз Ют проходит по моей ладони, шершавый. Я слизываю с ее пальца кровь, фиолетовую, яркую, словно хроношлак. На вкус странно, почти сладко. Мы касаемся руками груди друг друга, в том месте, где бьются сердца. Ее рука постепенно белеет, моя наоборот — чернеет. Мы — дети дня, солнца. Она, богиня — ребенок ночи. Но сейчас мы начинаем смешиваться. — Данными мне регалиями я нарекаю тебя моим слугой. Наш контракт является договором высшего порядка, а потому до обозначенных выше условий он будет действовать в любой линии времени и пространства, — голос Диз Ют звучит почти механически, словно программа. — Можем обменяться ядрами. Сердцем. Наши руки мягко входят в грудные клетки. Это не буквальное выдирание. Что-то вроде обмена собственными душами — наши Ка. — Контракт заключен, — устало проговаривает Диз Ют. Когда мы совершаем обмен Ка, я вздрагиваю. Неприятное ощущение. Мне не очень-то хотелось быть бессмертным, но учитывая, что предстоит мне в будущем... Надо было подготовить почву и не умирать до тех пор, пока не наступит момент. Мне нужно будет обмануть весь мир. Сказать им, что я мертв. Вывести себя из систем фальшивой Праматери, чтобы потом убить ее. Я вздыхаю. — Отвратительно. — Поздравляю с посвящением в мои слуги, говна кусок, — шипит рядом Диз Ют и наваливается на меня. Прижимает меня к сиденью, ее волосы падают мне на лицо. Самое то для прелюдии. — Теперь твоя поганая мерзкая душонка у меня в груди. Не хочешь отметить? — Да я скорее сдохну, — фыркаю я. — Что ж, это можно устроить. С посвящением.