Темные кроны

Иинг сидела у зеркала, нервно барабаня пальцами по столу. Из овального предмета интерьера на нее смотрело ее собственное отражение, такое нелепое во всей этой роскоши, что короной покоилась в ее волосах. Лим, конечно, обещал ей красивую свадьбу, достойную императорских жен, да и сама она не раз грезила об этом, но когда дело дошло до реальности… Ну не идет ей и все! Иинг расстроенно выдернула из волос золотую шпильку и принилась яростно выдергивать вторую, отчаянно не желавшую вылезать. Корона феникса на которую она убила несколько часов превратилась в воронье гнездо, и от этого хотелось выть. Сегодня ее свадьба, гости со всех уголков страны уже начали собираться в полностью отремонтированной ферме, а она не была готова от слова совсем! Иинг расстроенно кинула шпильки на стол и уткнулась лбом в ладони. Почему-то ожидания всегда отличались от реальности. Она вздохнула, беря себя в руки. Стоило что-то делать с внешним видом, благо, заранее купленные ими в городе вещи были настолько разнообразны, что реши Иинг сто раз поменять облик, у нее все еще оставался бы выбор. Она оглядела разложенные перед зеркалом украшения и подняла глаза, рассматривая себя в отражении. Сегодня они с Лимом преступили множество традиций, одна из которых — мать невесты расчесывает своей дочери волосы. Только вот Иинг бы сейчас помощь не помешала. Словно услышав ее стенания, дверь растворилась, и в комнату заглянула Бэрта, решившая сначала просто поздороваться, но, увидев царящий хаос, она решительно зашла внутрь, захлопывая за собой створки. — О боги, милая моя, что ты творишь-то! — она опустилась рядом с Иинг, удрученно разглядывая некогда прекрасную прическу. — Лим для тебя раздобыл поистине императорские свадебные убранства, а ты все поломала. — Тетя Бэр, не по душе мне все это, слишком искусственно. — Так ты ж сама такое хотела? — женщина недоуменно подняла бровь, но, увидев слезно умоляющие глаза, замахала рукой, отворачиваясь. — Поняла, поняла. Молчу. Иинг радостно улыбнулась и повернулась к зеркалу, позволяя Бэрте свободно распоряжаться лежавшими перед ней аксессуарами. Черные волосы скользили между зубьями расчески, идеально прилегая друг к другу. Женщина ловко разделила их пополам, закрутив верхнюю часть в подобие пучка и закрепив ее длинной шпилькой так, чтобы оба ее конца оставались видны. На них она надела два наконечника с длинными хрустальными подвесками. Создавалось ощущение, словно в пучок были воткнуты две одинаковых обычных шпильки, но сидели они настолько ровно, что любой бы догадался: не все так просто. Иинг провела рукой по сверкающим подвескам и улыбнулась. Бэрта же не остановилась, и вокруг пучка сомкнулась хрустальная нить. Теперь по распущенным по спине волосам струились прозрачные, искрящиеся на свету камни, настолько маленькие, словно звезды на темном небе. Женщина удовлетворенно осмотрела свою работу и обошла Иинг, присаживаясь перед ней. Зеленую подводку в городе найти им не удалось, поэтому Бэрта, имея отменные медицинские навыки, а следовательно знание в области травологии, готовила по просьбе невесты косметику сама. Образ получался необычный, ни одна приличная невеста не позволила бы себе такого вопиющего неуважения к традициям предков. Только Иинг, смотря на новую себя, не чувствовала никакого дискомфорта или тревог по этому поводу. Они с Лимом давно решили, что традиционное красное — не для них. Хотелось хоть раз в жизни выбиться из обыденности, показать всем, что мир может иметь и другой угол, что не стоит следовать привычному, поэтому многое в их свадьбе будет отличаться. Основы в виде трех поклонов, свадебного вина и вуали, правда, останутся. Иинг поднялась вместе с Бэртой и посмотрела на висящее на вешалке платье — единственное в своем роде. Белая атласная ткань — из-за границы; фасон — смесь родной традиции (широкие рукава) и западной моды (это были не привычые телу несколько слоев одеяний на завязках, а единое целое платье, плотно облегающее талию и раскосое к низу). Иинг невольно охнула, когда Бэрта с непривычки слишком сильно затянула завязки на спине, и мысленно отдала поклон уважения западным женщинам — ходить в таком сутками она не готова. Широкие рукава по краям разрастались зелеными всполохами, низ платья тоже. Сапоги (заместо привычных женских тряпичных башмаков) делались на заказ и подходили под тон всего наряда — белые с ярко-зелеными узорами, походящими на трещины в нефрите. Иинг оглядела себя. Будь они в городе, ее осудили бы за неподабающий вид, но здесь сегодня никто этого не сделает, разве что родные, но она не уверена прибудут ли они вообще. Бэрта подняла со столика заранее приготовленный веер*, на бежевой ткани которого были вышиты яркие розы и голубые васильки с парой летающих среди этого великолепия фениксов, и подала его новоиспеченной невесте, которая тут же прикрыла им лицо. Женщина счастливо вздохнула, оглядывая стоящую перед ней, и ностальгически улыбнулась, несколько раз хлопая Иинг по руке. Девушка отложила веер и тоже расцвела улыбкой. — Огромное спасибо, тетя Бэр. — та лишь махнула рукой и усадила Иинг обратно к зеркалу. — Да что там. Теперь остается только ждать. И не выходи никуда пока за тобой не придут — дурной знак. Иинг кивнула, и Бэрта что-то радостно бормоча себе под нос вышла из комнаты, отправляясь к остальным гостям. Час неумолимо приближался. Девушка посмотрела на себя в отражении, а после, чуть отодвинув рукав, перевела взгляд на запястье, где тонким колечком красовалась ярко выделяющаяся на фоне бледной кожи красная нить, повязанная ей Лимом накануне ночью — символ их немой клятвы, что была принесена уже давно, но материальной стала лишь сейчас. Иинг улыбнулась, проводя по ней пальцами. Как жаль, что время нельзя остановить.