Истребление

      Вокруг забора горящего поместья Магне начали скапливаться жители города. Занавес магии ангелов не давал им увидеть, что двор был полностью залит кровью, завален гильзами, конечностями и трупами.       Аластор шел рядом с Лорен, огонь затухал перед их ногами, огибал, образуя ведущий наружу туннель. На выходе они стали ловить на себе озадаченные взгляды истребителей.       Некоторые из ангелов ходили и копьями добивали лежащих на земле демонов, в чьих телах еще теплилась жизнь. Их удары были резкими, нехарактерными для людей, а сами они выглядели одинаково — как под копирку, не в пример тем, кто занимались павшими и ранеными друзьями. Или тем, кто мрачно стоял в догорающем здании, рядом с мертвыми королем и королевой Ада, не обращая внимание на лижущие их броню языки пламени.       Аластор не улыбался. Ему даже не хотелось шутить насчет оружия смертных. Странно, почему? Ведь он достиг своей цели, замахнулся на самое могущественное существо в Аду в попытке развеять беспросветную скуку и остался жив.       Пусть он и спас таким образом огромное множество душ, но такой самоотверженный поступок был для него по большей части удовлетворением естественной потребности в развлечении. Настолько же естественной, как нужда в воздухе, еде или воде.       «Хлеба и зрелищ!» — как писал один разбирающийся в поэзии и человеческой природе древнеримский сатирик. И с развлечением было точно так же, как и с едой. Чтобы получать удовольствие от процесса, необходимо дозировать потребление, ограничивать себя, изредка балуя деликатесами. Но что делать, если после смерти и получения невообразимых сил, ты в пьяном угаре насытился так, что больше не можешь почувствовать вкуса? Аластор думал, что нашел ответ — искать то, что слаще.       Насилие и страдания людей уже не привлекали его, не вызывали тех волнительных, бодрящих эмоций. Драма и чужие судьбы стали его новым наркотиком, который он только-только распробовал, не притупив рецепторы.       Убить самого Люцифера, перевернуть весь Ад вверх дном! Одна только мысль об этом вызывала в нем благоговейный трепет. Ему нужен был лишь повод, эдакая сделка самим с собой.       И вот, наблюдая величайшую драму за всю историю загробного мира, Аластор не чувствовал ни восхищения, ни эйфории, ничего. Только пустоту.       Странно. Нелогично.       Он попытался вручить Лорен пистолет обратно, но она не пошевелила и пальцем, когда оружие уперлось ей в ладонь. Нет так нет. Аластор отбросил принцип «Не показывай всего, что умеешь» и растворил пистолет в воздухе своим методом, не используя пирокинез. Он считал этот тип управления материи низшим проявлением магии, ведь для него не нужно ничего уметь, только обладать большим везением, чтобы Ад даровал эту неукротимую силу, и быть злым, как черт, чтобы управлять ею. Однако то, как Лорен подстроила эту стихию под себя, заставила работать вместе огонь и порох, вызывало у Аластора неподдельное уважение.       К ним стали подходить выжившие ангелы. Подошла также и Рози — озорная затейница под видом благовоспитанной леди. Радио Демону не составило большого труда уговорить ее принять участие в перевороте. Более того, Рози всецело поддержала его затею. Она понимала, что такое настоящая скука, а их давняя дружба и ее жадность сделали остальное.       И теперь она стояла возле него, в окружении ангелов, навеселе от прошедшего боя, несмотря на смерть своих фаворитов.       — Вот и все. Они хотели войны, они ее получили, — холодно произнесла Лорен. Даже сквозь маску и электронный фильтр в ней чувствовалась какая-то надломленность. — Все свободны.       — Мы убили владыку Ада! — воскликнул женский голос.       — Удивительно, что так мало охраны было, — сказал кто-то суровым мужским голосом. — Эти сапоги максимум могли отразить атаку демонов, никак не нашу. Всего пара бронемашин и никаких крупнокалиберных пулеметов.       — Может, они нас и не считали большой угрозой? — заговорил басистый голос. — Своими силами у нас вряд ли бы получилось перебить их всех. Но что сделано, то сделано, почивать на лаврах потом будем. Забираем убитых, раненых и улетаем. Скоро сюда нагрянет техника посерьезней.       — Лорен, ты с нами не полетишь? — спросил молодой.       — Исключено, — отрезал басистый. — Она теперь демон.       Разговор шел строго по передатчику, но Аластор все отлично слышал. Для Рози же ангелы были немыми.       Истребители, с окрашенной броней разными сочетаниями белого, серого и черного, отличались друг от друга. Нимб с зубцами над рогами и крылья серебряного оттенка с внутренней стороны и черного с внешней были единственными общими чертами.       Однако среди них выделялся высокий, не уступающий в росте Радио Демону, мужчина в черной броне, пожирающий его с Лорен взглядом полным ненависти и злобы. Его пальцы крепко впивались в рукояти парных фальшионов на поясе, с лезвий которых чуть ли не струйками стекала свежая кровь. И, в отличие от всех остальных, на его маске были изображены только одни глаза — белые и пустые.       «Чего же ты не нападаешь, если так хочешь убить нас? Вижу же, что хочешь, такой взгляд я узнаю из тысячи. Боишься, что другие вступятся? Или опасаешься того, что не осилишь сразу троих? Мечи под стать мяснику. Неистовая ярость и холодный ум в одном лице. Интересный субъект».       — Беззубые не обрадуются такому возвращению, — пространно проговорил молчавший до того момента скрежущий голос. Державший руку на выставленном перед собой мече истребитель потер подбородок. — И что с ней делать, кэп? Прирезать вместе с дружками или как? Были б тут святоши, наверняка приказали бы их убить.       Лорен стояла, опустив руки и никак не реагируя. Смотрящий на нее исподлобья ангел с фальшионами слегка наклонился вперед, перенеся вес на левую ногу и крепче сжимая рукояти. Радио Демон приготовился нанести упреждающий удар. По его напряженному лицу Рози все поняла и продемонстрировала свои зубки рядом стоящему истребителю, держащему копье на плече. Тот ответил ей подозрительным прищуром.       — Если смерти Люцифера им будет мало, то в рапорте я укажу адрес, куда вся их свора может идти, — истребитель в черно-белой броне и одним мечом на поясе скрестил руки, после чего кивнул на троицу демонов. — Не думаю, что без их помощи у нас получилось бы убить Люцифера. К тому же, Рихтер была одной из нас, не забывай. Пусть идут своей дорогой.       — Да, кстати, Лорен, не хочешь сказать, где ты убила Вокса? — спросил другой ангел гадким женским голосом. — Хочу повесить его голову себе на стену вместо телевизора. Если не заработает, то будет как трофей.       Лорен проигнорировала ее и взяла Аластора за руку. В тот миг он ощутил что-то странное. Еще более странное, чем пустота внутри него. Раздумывая над этим чувством, он без лишних слов увел ее к Рози и телепортировался вместе с ними.       Очутились они во дворе совершенно другого особняка, имевшего схожий вид с поместьем Магне, но немного меньшего в размере. На аккуратно подстриженном газоне деревья отсутствовали как таковые. Отлично сделанная каменная мостовая и ничем не примечательный фонтан с низенькими бортиками вполне характеризовали владелицу. Простота и шик.       — Фу-ух… это было близко, — со смешком в голосе выдохнула Рози, пока Лорен смотрела в сторону далекого зарева над городом, видневшегося даже за мили. — Все мои красавчики умерли в этом бою, однако… — хотела продолжить она, но Аластор прервал ее своим взглядом.       Рози улыбнулась, понимающе махнула рукой и молча направилась к своему дому.       Аластор не сразу осознал, что он только что сделал. А потом задался вопросом зачем. Он должен был произнести торжественную речь, поблагодарить участниц и уйти в восвояси, а не строить из себя невесть что.       Но что-то изменилось.       — Пойдем в отель. Чарли сейчас наверняка смотрит новости, если уже не мчится к своим родителям. Мы ей нужны, — так же холодно сказала Лорен, принимая облик девушки с черными волосами.       Аластор повернул ее к себе. И сдержал порыв накрыть ее своим сюртуком. Вместо этого он щелкнул пальцами, обновил ей одежду, убрал следы крови и копоти. Магия не могла убрать лишь усталый взгляд ее синих глаз. Сделав то же самое и с собой, он перенес их в отель.       Оказавшись внутри, они увидели плачущую навзрыд Чарли. Она пыталась высвободиться из рук Вегги, но та удерживала ее всеми силами, говорила, что ее убьют. Когда она вырвалась, Лорен схватила ее, обняв. Чарли билась, рыдала, умоляла, но Лорен держала крепко. Держала, пока Чарли не повисла у нее в руках.       Оставив ее вместе с Вегги, она отошла к застывшим перед новостями Энджелу и Хаску.       Всего за несколько минут встреча высших кругов Ада обернулась бойней. Занавес магии спал и стал являть подробности этой резни. Силуэты ангелов устремились вверх, а в глаза сразу бросились два тела, прибитые копьями к стене особняка. Выше них — темно-красная надпись. Послание было однозначным.       Лорен подскочила и ударом кулака разбила телевизор. Успевший увидеть этот ужас Энджел не возражал, в то время как Хаск злобно покосился на Радио Демона — старый друг отлично знал его замашки.       Не стерпев, Лорен подошла к Аластору. Ее губы задрожали, по щекам потекли слезы, и она уткнулась лицом ему в грудь.       И снова это чувство. От такого близкого физического контакта ему сразу стало не по себе. Лорен всего-то плачет в его сюртук, а у него уже закружилась голова.       Аластор машинально поднес к ней руку, чтобы утешить. Но придя в себя, он щелкнул пальцами, телепортируя их подальше от чужих глаз, чтобы никто не видел его непонятно откуда взявшуюся импульсивность.       И он не придумал ничего лучше, кроме как перенести их в свой номер.       Лорен продолжила плакать, а Аластор стоял и мысленно проклинал себя за только что совершенную глупость. Ему было свойственно иногда поддаваться сантиментам, но эта женщина была для него лишь удачно подвернувшимся инструментом в его плане. Как и Чарли с ее отелем. Все они нужны были ему, чтобы добраться до Люцифера и не более того. Аластор не испытывал никакой симпатии или, дьявол упаси, влечения к ним. Он не верил, что еще не оттолкнул Лорен, не съязвил, не посмеялся над ее слабостью, ибо происходящее сейчас было против его природы.       Что-то и правда изменилось, а он даже не понимал что.       И это непонимание его злило.       Нервно кусая губу, Аластор оглядел свой номер, который выбрал сам по причине того, что он единственной из всех соответствовал его стандартам — максимальной удаленностью ото всех.       В остальном же он ничем не отличался от других. Шкаф для набора одежды его любимых цветов, тумба, зеркало, перед которым он каждое утро репетировал так и не произнесенную речь. И совсем сейчас ни к месту и не ко времени кровать.       С другой стороны…       Аластор наклонил голову к Лорен и, коснувшись носом ее черных волос, вдохнул. Его пробрала дрожь. От нее пахло пожаром, залпами орудий и пролитой кровью. Пахло смертью.       Сердце Аластора забилось чаще, что не ускользнуло от его внимания. Его все еще удивляло происходящее. Всю сознательную жизнь у него была потребность в развлечении, но не такая. Такой никогда не было. Однако от горячего дыхания Лорен у груди по его спине забегали мурашки.       Раз так…       Аластор мягко отодвинул Лорен, заглянул в ее заплаканные глаза. Синие, нечеловеческие. Но такие живые. Ангел ставшая демоном, которая так и не разобралась со своими внутренними. Драма во плоти. И если эта девушка заставляет его почувствовать эмоции, вкус к которым он думал, что утратил, то почему нет? Разве не ради этого он все затевал?       Аластор прижал ее к себе, обхватив руками. Лорен немного успокоилась, а его сердце забилось еще чаще.       — Удивительная ты женщина, — задумчиво протянул он.       — Иди к черту, — пробубнила она в рубашку.       Демон усмехнулся.       — Тебе легче? — вдруг он задал вопрос, который был уже за рамками его характера, отчего Аластор сначала даже испугался, а потом принял это как плату за новые ощущения.       — Угу.       Он сел на кровать, усадив ее рядом с собой. Лорен не возражала. Она тихо сидела, опустив голову, пока он оглаживал ее волосы, вновь и вновь вдыхая будоражащий его сознание запах.       Аластор понимал, кто она. В бою он прочувствовал всю ее злость, всю невыносимую печаль, пропустил через себя, ощутил каждой клеткой своего тела. Она напомнила ему о былых временах, ведь именно злоба предрешила его судьбу в день, когда он переступил черту.       Теперь уже Лорен оказалась на перепутье, когда больше всего требуется поддержка. У Аластора ее не было — он переборол себя сам, сломал, собрал заново и стал тем, кем стал.       И все же он не был уверен, что она ждала именно такой близости.       Чтобы удостовериться в своем предположении он взял ее руку и сжал, приоткрыв рот полный острых зубов. Лорен не шевельнулась, не издала не звука, а рука истребителя, способная с легкостью разорвать его, покорно лежала в ладони.       Пусть она и казалась разбитой, но ее специальность вынуждала Аластора действовать осмотрительно. Хоть в чем-то он оставался себе верен.       Отпустив руку девушки, он медленно расстегивает пуговицы ее пиджака и стягивает его, обнажая плечи и место, где искусственная кожа на руках переходит в обычную, покрытую мурашками. От вида ее голой шеи виски сдавливает, а в ушах начинают гудеть помехи.       Осознавая, что он вот-вот потеряет контроль над собой, Аластор берет ее за подбородок и снова смотрит ей в глаза. И, получив последнее подтверждение в виде обхватывающих его рук, срывается в поцелуй. Лорен отвечает взаимностью, и сознание окончательно накрывает феерической пеленой дурмана.       Вот они, те бьющие по голове незабываемые чувства. Самые яркие, ярче всего, что он когда-либо испытывал.       Лорен падает на спину, утаскивая Радио Демона за собой. Их губы размыкаются, он отстраняется, нависает над ней и неожиданно кусает за шею. Лорен вскрикивает. Кровь из сонной артерии вырывается ему на язык, и демон запрокидывает голову назад, смакуя до одури пьянящий соленый привкус железа во рту.       Затем он смотрит на изумленную партнершу и видит, как рана на ее шее затягивается, обрывая пульсирующий алый поток. От столь быстрой регенерации свойственной только высшим демонам Аластор скалится в кровавой ухмылке.       Кровь во рту, на языке, между зубов, она капает с его губ на ее, идет по щеке, стекает на уже залитую кровать, завораживая своим видом.       Не встречая протеста, Радио Демон приближается к Лорен и снова целует, давая ей попробовать себя на вкус. Удивительно, но ей это нравится. Она расслабляется и тихо стонет ему в губы. В этом поцелуе сливается все: жар ее тела, отчаяние, страх и напрочь сносящая крышу страсть.       Лорен медленно проходится когтями по пуговицам его сюртука. С треском рвутся нитки. Распахнув его, она заводит руку ему за спину — даже сквозь рубашку прохладная искусственная кожа пробирает контрастом — и, придерживая за затылок, прижимает к себе, будто боясь, что он пропадет, исчезнет из ее жизни.       Ее прикосновения словно бьют током — неаккуратные, холодные и в то же время обжигающе нежные. Помехи звучат громче, свет в комнате начинает моргать. Аластор щелкает пальцами и избавляет партнершу от всего лишнего, оставляя только бинты и красную майку поверх.       Уж слишком ему нравится этот цвет.