Истребление

      Лежа в кровати, Лорен в десятый раз изучила тоненькую трещинку, растянувшуюся от удара маски по всей высоте стены от пола до потолка. Затем с легкой улыбкой на лице посмотрела на спящую Ниффти. Вид тихо сопящей девочки, прислонившейся лобиком к твердому плечу, успокаивал ее, спасал от всепоглощающей тишины, не позволяя звенящей тревоге заполонить разум.       Они были накрыты одним одеялом, пусть самой истребительнице оно и не требовалось. То была простая формальность, помогающая по-прежнему ассоциировать себя с человеком. Она бы сменила облик, но боялась потревожить Ниффти. После тяжелого разговора ей пришлось подтвердить необходимость мер для их выживания, которые Люцифер задумал по поводу похолодания и Рая. Но несмотря на все тяжелые решения и ужасные поступки, девочка не захотела уходить. Взяв с Лорен обещание вернуться живой, она снова обняла ее и пообещала, что ни за что не оставит ее, что будет поддерживать и помогать, чтобы бы ни случилось.       К тому времени уже сильно хотелось спать. Стресс одинаково оставил их без сил, и глаза сами норовили сомкнуться. Ниффти легла рядом с Лорен, они разговаривали еще несколько минут, пока девочка не уснула. Она стала для нее почти что дочерью — настолько же дорогим демоненком для сердца когда-то бывшего ангела-истребителя. Подложив подушку чуть ниже, чтобы лежать с торчащими из головы рогами было удобней, Рихтер понадеялась погрузиться в сон, окутанная этими согревающими мыслями, но их постепенно вытеснили размышления о пугающем своей неопределенностью будущем. Что с ней станет? В кого она превратится? В отдаленное подобие себя или растворится в бездне сознания, когда Люцифер полностью поглотит ее?       Лорен хотела заткнуть все эти звучащие в голове вопросы, ответы на которые вряд ли хоть как-то помогут успокоится, но инстинктивное чувство опасности не отпускало ее. Особенно волнение подкреплялось тем, что в присутствие девочки сознание выдергивало образы подрастающей Чарли из чужой памяти.       «Знаешь, когда моя дочь была в ее возрасте, я тоже считал ее самым прекрасным созданием на свете», — предавался воспоминанием Люцифер. — «Такая же добрая, сочувствующая. Она даже меня умудрилась заразить своей неувядающей радостью. Однако, как только она вышла в люди, мне пришлось снять розовые очки и наконец осознать, что в нашем мире, такие как она долго не проживут. Я запоминал всех, кто хоть как-то неправильно смотрел на Чарли, дожидался пока Лилит уведет ее и тотчас называл имена своим сильнейшим слугам, чтобы ни у кого даже в мыслях не было притрагиваться к ней».       Лорен продолжала бездумно смотреть в потолок, стараясь игнорировать проснувшийся голос в голове.       «Но у Шарлотты есть мои силы и мое воспитание, которое, к счастью, не пропало даром, когда она осталась сама по себе. И чем черт не шутит, может быть, после того, как она бы расправилась с тобой, взяла бы правление над Адом в свои руки. У Шарлотты было с кого брать пример в таких делах. А что есть у нее?»       Он перевел взгляд Лорен на торчащий из-под одеяла комок розовых волос.       «У нее нет ни больших сил, ни правильного характера. И рано или поздно настанет такой момент, когда ей придется полагаться только на себя. Я тоже думал, что всегда могу быть рядом с Чарли. Но не смог. Она ушла сама, однако я заранее позаботился о ней и, как мы оба с тобой убедились, довольно успешно».       Рихтер, вновь устремила свой взор на потолок и закрыла глаза, очистив разум от всего, чего только могла, лишь бы быстрее уснуть. Нашелся тут воспитатель...       «Что? Не нравится иметь общие чувства?» — поддразнил Самаэль. — «Скажу, как опытный отец: если твое дитя вырастет и потом не попытается убить тебя, значит ты — хреновый родитель».       Губы растянулись в ухмылку и задрожали в немом смехе. Самой Лорен смешно не было.       «Понимаю, тебе ни черта не весело, ты устала, тебе страшно и так далее по списку. Так же я знаю, что мое мнение тебя интересует в самую последнюю очередь, но если ты перестанешь грузить свой мозг и наконец дашь нам обоим отдохнуть, то я не думаю, что одна личность будет вытеснять другую. Скорее всего, мы не заметим как станем говорить и хотеть одного и того же. Все твои воспоминания останутся, как и пережитый опыт, а именно из них и состоит личность. Просто к твоему опыту добавится мой, и временами мы будем устраивать внутренний спор, чей опыт лучше. Это почти как шизофрения! Только по-настоящему».       Последние два предложения резко контрастировали в тоне: первое прозвучало, как шутка, второе — как приговор. За слоями циничного юмора и напыщенности Лорен смогла прочувствовать неприязнь Самаэля к тому, что его лишили шанса на нормальную жизнь, насильно заперев с ней в одном теле. Он сдерживал эти порывы, направляя размышления в русло материальных проблем, а не переживаний. Но в какой-то момент это превратилось в поток недалеких от откровений мыслей, подобно тому, как у человека под ночь размываются границы реальности, и он становится более открытым, чем обычно. Все-таки разум контролировать сложнее, чем язык.       Странно, но уловив скрываемую тревогу вторженца, Лорен посмотрела на их общую беду немного проще, словно разъедающее нервы волнение разделилось между ними поровну, ослабив хватку. Повернув голову на бок, чтобы почувствовать щекочущее прикосновение розовых волос к коже, она зацепилась за расслабляющую пустоту в голове и позволила накопившейся усталости затянуть ее в сон.

***

      В комнате висела тягучая тишина. В беспросветном мраке проглядывались лишь размытые очертания стен и поваленного на бок комода. Механическое зрение никак не могло развеять тьму и выдать четкую картинку, а мысли текли медленно, заторможено. Под плечом по-прежнему ощущалось дыхание маленького существа. Из-за неясности чувств Лорен не могла понять, спит ли она.       Она собралась сесть, но тут же обнаружила, что не может двигаться. Ни одна мышца не хотела подчиняться — все тело будто сковал паралич. На мгновение ей показалось, что если она не сможет побороть наступившую кататонию, то Ниффти, проснувшись, увидит перед собой ее остывающий труп. Лорен силилась пошевелиться, показать, что еще жива, и ее постепенно начала охватывать паника.       Истребительница представила, как Ниффти будет плакать, а слезы замерзать на розовых щечках, когда она будет вспоминать о ней, свернувшись калачиком, погибая в безжалостных объятьях трескучего холода.       Без нее девочку некому будет защитить, некому будет спасти от надвигающейся гибели. Запертая в безжизненной оболочке собственного тела, Лорен подавилась зажатым в груди криком ужаса.       Вдруг дверь беззвучно открылась, пропуская разгоняющий тьму свет. В комнату вошла женщина, шагая босыми ногами по осколкам зеркала, никак не впивающимся в кожу, будто она незаметно парила над полом. За спиной виднелись крылья, которые словно светились в полумраке.       Настоящий ангел. Не опороченный висящим над головой золотистым обручем.       Перья белые, настоящие. Не такие, как были у Лорен, не искусственные. Она не могла рассмотреть лица, но очертания темно-зеленого, почти черного, домашнего платья с белым воротником и рукавами, утешали тем, что это все-таки был сон. Это не могло быть взаправду.       Ведь почти именно такой Лорен и запомнила мать.       Окрыленная женская фигура подошла к кровати. Когда она приблизилась, стал различим цвет волос — каштановый. Волосы были убраны назад, в старомодный пучок. После ее смерти дочь, когда вырастет, будет завязывать их примерно так же, но в хвост.       Женщина мягким касанием провела рукой по незакрытой маской щеке.       — Эх, Лорен… — донесся до ушей ее грустный вздох. — Моя милая Лорен.       Пальцы истребительницы подогнулись, повинуясь нервным импульсам, после чего пробудилось и все тело. Прикосновение, словно спасительный антидот, отогнало паралич.       — Мам?.. — было единственным, что Лорен смогла выговорить в тот момент.       Женщина не ответила, продолжая нежно вести обратной стороной ладони по щеке. Лорен уже поняла, что это игра ее мозга или хитрый трюк Люцифера, но все равно ощущала острую нужду продлить момент настолько, насколько это было только возможно. Она хотела этого как ничего другого в жизни.       — Мам... — Лорен давилась слезами. — Это я виновата в том, что тебя убили. Из-за меня он пришел… Если бы не я, ты была бы сейчас жива...       Амелия смотрела на нее с горькой улыбкой. Знакомые черты лица прояснились, но по-прежнему оставались нереальными. Ее дочь успела прожить целую жизнь, умереть и увидеть настоящий облик загробного мира, пройти через страдания и резню долгих лет чисток, стать участницей величайших событий, слиться с душой дьявола и оказаться на грани окончательного забвения только ради того, чтобы почувствовать во сне призрачное прикосновение любящей матери.       Амелия блуждала грустным взглядом по телу дочери, осматривая, в кого ее превратили.       — Прости, что не уберегла тебя… — собиралась проговорить Лорен, но вместо нее это сказала мать.       Не стерпев рвущихся наружу чувств, Лорен взяла ее руку в свою. Неожиданно на нечетком лице прорезались кривые светящиеся линии. Они разрослись в пылающие шрамы, кожа почернела от огня, растрескалась, подобно мрамору разбитой статуи. Перья на крыльях съежились в яркой вспышке, и женщина рассыпалась, превратившись в догорающий пепел.

***

      Проснувшись, Лорен резко открыла глаза. Сердце гулко билось в груди, но ни паники, ни страха уже не было. Истребительница поднесла к глазам руки и покрутила запястьями, убеждаясь, что она вернулась в реальности и по-прежнему властна над своим телом.       Она приняла сидячее положение и, осмотревшись, поняла, что находилась в комнате одна. Утренний красноватый свет пентаграммы, заменявшей в Аду солнце, пробирался в помещение через окно с раздвинутыми шторами, демонстрируя изменения в бардаке. Дыра в полу осталась, комод все еще лежал на боку, но осколки зеркала куда-то исчезли. Возможно, Ниффти прибрала их, пока Лорен спала, и заодно положила ее маску на рядом стоящую тумбу.       Свесив ноги, Рихтер размяла затекшую шею, также явственно чувствуя пробуждение чужака. Движимая его ленивым мановением, она глянула на улицу: сплошная белая завеса спала, и из окна открылся вид на заснеженные крыши небоскребов.       «Недолго этому снежку там лежать», — подумал Самаэль, оскалившись краем рта, явно не осведомленный о ее сне. Или он только притворялся... Впрочем, это уже не сильно важно.       — План-то хоть надумал, пока дрых? — угрюмо спросила Лорен.       «Он у меня всегда был».       — Ты про тот, где мы бьем прямо в лоб и дальше действуем по ситуации? Это не план. Если ты копался в моей памяти, то должен знать, что просто так мы не прорвемся.       «Чем план проще, тем меньше шанс осечки. Но одна интересная мысль у меня действительно есть. Знаешь, чего не хватает твоей идее таскать везде и всюду пушку от машины?»       Воображение вдруг представило огромное, невиданное по мощи оружие, изрыгающее море огня.       «Размаха».       — И где ты собираешься такую бандуру взять?       Сцена выстрела расплылась в голове, и туманное представление запестрило абстрактными фигурами солдат в касках и военных шинелях.       — Понятно.       Сделав глубокий вдох, Лорен с медлительностью обреченного человека схватила маску, встала с кровати и вышла в коридор, где спустилась по лестнице. Доски скрипели под ее тяжестью до самого низу. На кухне на подставке стояла Ниффти, одетая в свой новый свитерок, и неторопливо нарезала на доске овощи перед бурлящим ковшиком. Увидев Лорен, девочка приветливо улыбнулась, но не обронила ни слова, чтобы случайно не разбудить спящую за столом Шарлотту. Голова принцессы лежала на сложенных руках, а пальцы правой практически касались опустевшей кружки.       Самаэль постучал по столу, и это действие буквально за секунду до этого мелькнуло в мыслях. Движения второй личности были сродни рефлексам, неосознанным жестам, над которыми мозг банально не задумывается. Процесс слияния явно не прекращался, пока они спали, и Лорен уже понемногу переставала понимать в некоторых моментах, кто управляет телом. Как скоро это коснется ее мышления? Если уже не коснулось...       Чарли от быстрого перестука очнулась и потерла заспанное лицо.       — Не самое удобное место для сна, — подметил Люцифер.       — Я просто… — принцесса зевнула, вялым жестом убрала полезшие на лоб светлые волосы. — Не заметила как уснула. Сейчас уже утро? — и, обернувшись, выглянула в окно.       Шарлотта несколько секунд вглядывалась в ясную зимнюю погоду на улице. Затем принюхалась, кинула взгляд на работающую рядом с Ниффти плиту. И, наконец заметив отсутствие маски на лице истребительницы, вопрошающе посмотрела ей в глаза.       — Я еще здесь, — сказала Лорен.       — Я с отцом хочу говорить, не с тобой.       Услышав пренебрежительно брошенные слова, девочка тревожно оглянулась через плечо.       — Слушаю, — сказал Самаэль.       — Ты так и не отказался от своей затеи? — угрюмо спросила Шарлотта.       — Нет, не отказался. Нет смысла ждать, пока мы тут все заледенеем, мне еще порядок в городе восстанавливать нужно.       Принцесса опустила задумчивый взгляд к опустевшей кружке, очевидно, тревожась за отца. Она ведь думала, что он умер, и теперь наверняка боялась потерять его снова.       — Что ты хочешь там сделать?       — Совершить грех братоубийства, — в привычной грозно-шутливой манере отозвался Люцифер, опершись кулаком о стол. — И не один раз, если потребуется.       — Думаешь, из-за твоих братьев в Аду сейчас холодно?       — Я это знаю.       — И дедушка будет просто смотреть на то, как вы убиваете друг-друга?       — Мой отец? Милая, еще как будет. Он только и делал, что смотрел всю существующую историю.       — Вы про Бога говорите? — вдруг спросила занятая готовкой Ниффти.       — Да, мелкая, про него самого. Про великое, самое могущественное и по совместительству самое бесхребетное существо из когда-либо живших. Имеет дурацкую привычку запираться ото всех и грустить в гордом одиночестве, когда что-то идет не так, как он хочет.       Осознав, что его немного занесло, Люцифер прочистил горло.       — Он нам не поможет, и хорошо, если не будет мешать, — договорил он.       Шарлотта вздохнула. Она кивнула в сторону выхода, встала из-за стола и удалилась в гостиную. Люцифер проследовал за ней, и, когда они подошли к широкому окну во двор, принцесса встретила его вопросом:       — Что будет, когда ты вернешься?       — Чарли, выражайся конкретней, — пока еще благосклонным тоном говорил Самаэль. — Планов у меня много.       — Пап, я про тебя с мамой говорю. Что будет с вами и… вашими соседями по телу? Ты ведь заперт с Лорен.       — Заперт, — подтвердил Владыка, равнодушно пожав плечами. — И, скорее всего, навсегда.       — Тогда почему ты ведешь себя так, словно все хорошо?       — А разве это не так? Нас с мамой убили, а мы все равно живы. Теперь я могу проведать свой родной дом, а Лилит — привести в дом дрессированного оленя. Во всех бедах нужно уметь видеть перспективы. Печалиться об упущенном — пустая трата времени и нервов.       Принцесса недовольно закатила глаза. Ее волнения снова не получили должного отклика, столкнувшись с непробиваемой стеной хладнокровия отца. Лорен на мгновение почувствовала укол зависти. Если бы она умела оставаться такой же невозмутимой в самых паршивых ситуациях, то, возможно, жизнь у нее сложилась бы совершенно иначе.       — Мама сможет вернуться в свое тело? — спросила Шарлотта после недолгого молчания.       — Достаточно легко, — покивал Самаэль. — Надо будет всего лишь обратить разложение плоти вспять, регенерировать ткани и произвести перенос души. Это дело техники.       Чарли поморщилась, вероятно, представив, как это будет выглядеть на практике.       — А что сделаете с Аластором?       Не готовый к такому вопросу, Люцифер скрестил руки, удерживая снятую маску в левой. Он-то отлично понимал, что значит Аластор для Лорен, и та крайне внимательно следила за его размышлениями, обрывками всплывающими в потоке ее мыслей. И единственное, что она сумела выцепить, так это то, что внутренний конфликт ему сейчас совершенно не нужен.       — Я пока не решил.       Тем временем Шарлотта пристально смотрела в лицо истребительницы.       — Надеюсь, это говорит в тебе Лорен, а не ты, — сказала принцесса и оставила их наедине, удалившись обратно на кухню. Не трудно было догадаться, чего она желала Радио Демону, но говорить вслух не стала.       Довольно хмыкнув, Самаэль повернулся к окну и прислонил маску к лицу. Послышался щелчок соединения, на секунду мир погрузился во тьму и затем снова появился, когда элемент брони заработал, стал прозрачным изнутри и издал стеклянный хруст, разрываясь на уровне губ, деформируясь и позволяя открыть рот полный острых зубов. В полупрозрачном отражении на окне появились красные цифровые глаза, а в левом прорезался белый вертикальный зрачок.       «А Чарли заметно преобразилась. Знал бы, как на нее подействует моя смерть, давно бы провернул что-то подобное».       Лорен откровенно напрягал его безмятежный настрой. Он будто старался отгородиться, скрыть свои намерения. Если ее жизнь была уже перечеркнута, то вот у Аластора еще оставались шансы на выживание, и она всем сердцем переживала за него. Да, он не уберег ее от меча Константина, но все же пришел, не остался в стороне, когда она умирала.       И в то же время ее не переставали тревожить мысли, был ли его поступок надиктован влиянием Лилит. Рискнул бы он своей жизнью ради Лорен по собственному усмотрению? Вдруг Королева научилась манипулировать им и поспешила на помощь мужу? В любом случае, времени у них оставалось все меньше.       — Аластора вы не тронете, — твердо произнесла Рихтер, смотря на свое отражение на стекле.       Зрение сфокусировалось на изображении змеиного глаза, и теперь он смотрел будто сквозь нее.       «Ты торопишь события. Нам надо сначала разобраться с общей проблемой. Поднимешь тему нашей вражды сейчас, и поставишь всех нас под угрозу вымирания».       Конечно же, он тянул время. Он будет продолжать это делать ровно до тех пор, пока ее воля не утратит силу.       — Аластор останется жить. Ты выпустишь Лилит из его разума и не станешь преследовать.       Утомленный этой глупой игрой, Самаэль, перешел к сути:       «Ты же знаешь, я не могу так рисковать. Предавший однажды предаст снова».       — Тебе придется. Без него в Раю у нас мало шансов. Я видела тебя в бою, и если ты достаточно хорошо изучил мои воспоминания, то должен понимать, что одна только пушка нам не поможет. Там многое завязано на электронике, а Аластор одним своим появлением может у всего вызвать сбой. Заключи с ним с сделку, пусть он поддержит нас. Потом ты избавишь его от своей жены, и вы разойдетесь.       Самаэль приоткрыл рот, в задумчивости лизнув краешек губы. Он чувствовал, что ее опасения, которыми она бесстыдно воспользовалась как аргументом, имеют серьезные основания.       Лорен уже представила как им придется выносить прочнейшие врата Рая, как они будут пробиваться через непреодолимый огневой заслон и смертоносные выстрелы тяжелых четырехметровых машин с рельсовыми пушками. Если ей не изменяла память, а заверения капитана были правдивы, то ни одна магия не способна удержать их разогнанные до немыслимой скорости снаряды. В дни службы истребителем, когда еще живой Алексей продемонстрировал своим подчиненным новую разработку военно-промышленного комплекса, Лорен впервые узрела одного из этих гигантов. Грузных, широких в плечах, с мощными, толстенными от приводов конечностями и массивным телом, в центре которого, словно у циклопа из сказок, светился красный огонек камеры видеонаблюдения.       Если бы у понятия войны существовал образ, то этот антропоморфный робот, обвешанный бронелистами и орудиями, прикрепленными к обеим рукам и плечам, определенно занял бы первое место среди кандидатов на эту должность.       — Отлитый в стали гуманизм сами знаете кого, — тогда в шутку высказался Алексей. — Они не будут помогать нам в чистке, их задача стеречь Небеса. Скорее всего, они сделают нашу жизнь еще менее комфортной, но через них не прорвется ни один демон, будь то хоть сам Дьявол.       Робот стоял, опустив стволы, приковав к себе взгляды ангелов-истребителей. Командир достал заранее припасенный белый маркер и прямо на длинном блоке рельсовый пушки написал: «Возлюби ближнего своего».       — Должно быть, именно такой посыл они закладывали при разработке.       Алексей не допускал открытой ненависти к ангелам, как и любое другое нарушение воинской дисциплины. В то же время он разделял настроения, царившие среди его людей, и нередко отпускал подобного рода подколы, из-за чего другие истребители видели в нем такого же человека, а не желающего выслужиться перед святыми солдафона. Он выгораживал своих людей, как мог, и к Лорен относился необычайно терпимо, несмотря на все ее выходки, когда она в гневе теряла над собой контроль.       Но внутренние конфликты капитан пресекал сразу. Особенно те, которые устраивал его брат. Когда Константин сцеплялся с Рихтер, Алексей лично разнимал их, отвешивая обоим тумаков, и было совершенно неважно, кто начинал первым. Лорен успокаивалась быстро, но с Гневом Небес капитану приходилось устраивать настоящее кровавое состязание.       Обмен могучими ударами кулаков, проломленные стены, — весь бой выглядел со стороны, как битва двух невероятно быстрых, поглощенных ожесточенной схваткой колоссов, способных разнести все вокруг. Мечи им были не нужны. Алексей мог воспользоваться полномочиями и отключить взбесившегося подчиненного, но никогда не делал этого. Ни с кем.       Они дрались до тех пор, пока Константин не выпускал весь пар, и они, вцепившись друг в друга, не застывали на месте.       Алексей стремился сплотить своих людей, преодолевая живущие в коллективе противоречия. В один из дней, когда все собрались в комнате разведцентра, где производился брифинг перед каждой чисткой, он емко сказал:       — Без нас Рай сгинет в огне, — капитан выдержал паузу. — Когда вы летите убивать, не держите в голове, что тем самым вы исполняйте волю святых. Помните о людях, живущих здесь, о своих родных. То место, куда мы попали, далеко от представлений о лучшей жизни, но, как это ни прискорбно, лучшего вселенная предложить не смогла. Другого Рая у нас нет, а за воротами есть лишь Ад. Как там обстоят дела, вы знаете. Единственное, что мы можем — не позволить превратить в ад жизни тех, кто нам дорог и тех, кто окажется здесь в будущем.       Алексей поддерживал в них огонь самоотверженности, помогающий прожить еще один день. С одними Лорен успела сдружиться, среди других — нажить врагов, но так или иначе все они были ее братьями и сестрами по оружию. И случись что, они будут стоять, не дрогнут, без сомнений встретят угрозу. Рихтер не желала им смерти и намеревалась сделать все возможное, лишь бы избежать кровопролития. Но разве они поверят, что ей нужно всего двое чистокровок?       Поверят ли ее словам, когда она сама переставала доверять себе, постепенно превращаясь в дьявола?       — Хорошо, — сказал Самаэль, вырвав ее из пучины воспоминаний и оставив после неохотного согласия неприятный привкус принуждения. Затем крикнул: — Чарли!       Услышав свое имя, принцесса неторопливо выглянула из-за кухонной арки.       — Что?       — Звони Валентино, передай, что я хочу видеть его здесь вместе с командиром солдат, которых вы на площадь притащили. И скажи, чтобы прихватили один из моих лимузинов.       Шарлотта, нахмурив брови, полезла в задний карман.       — Сейчас, — сказала она, направляясь в спальню, когда поняла, что телефона с собой у нее не было.       Не став дожидаться дочери, Люцифер открыл входную дверь и вышел на задний двор, где росло высокое дерево. Ветки колыхались на ветру, под ногами истребительницы заскрипел снег. Холод сквозь искусственную кожу она практически не чувствовала. Самаэль раскрыл ладонь и, провернув одному ему известные манипуляции с магией, создал красную нить. Она неожиданно выросла из ладони. Рихтер с любопытством проследила, как струна спала до самой земли и пропала за углом дома.       «Это твоя сделка с Аластором», — ответил Самаэль на назревший в ее голове вопрос.       Владыка поднес ладонь к лицу, сжал кулак и произнес:       — Нам надо поговорить.       Яркий импульс устремился по тонкому красному проводу на другой конец. Люцифер разжал пальцы и встряхнул рукой, заставив нить исчезнуть.       — Вот так просто? — спросила Лорен. — Считаешь, он придет к тебе по своей воле?       «Я же не стал использовать вашу связь против него. Хотя я мог. Я только выслал приглашение. С моей стороны это жест доброй воли».       Самаэль осмотрел выходящие на улицу окна и, удостоверившись, что за ними никто не смотрит, подошел к высокому деревянному забору. После короткого движения кисти гвозди повылетали из досок и вместе с ними воспарили, образовав неровную арку и открыв эффектный проход на соседний двор. Люцифер провел тело Лорен на территорию соседей, забор за их спиной снова собрался воедино, приняв первозданный вид. Сканеры показали, что в доме перед ними не было ни души.       Опершись спиной о теперь уже сцепленные доски и сложив руки, истребительница втянула холодящий горло морозный воздух и медленно выдохнула, думая о том, как же так все перевернулось с ног на голову. Раньше она была одним из ангелов, и единственной ее задачей была защита Рая. Подчиняйся, убивай демонов, и все будет нормально.       Но прожив на небесах несколько лет, она так и не смогла образовать там прочные связи. А убежав в Ад, она сама стала демоном, успела влюбиться в другого демона и повстречала демоненка поменьше, которого теперь хотела защитить, чего бы ей это ни стоило. Все произошло настолько быстро, будто так и должно было случиться. Словно вся жизнь вела ее к этому.       Несмотря на паршивую ситуацию, здесь Лорен чувствовала себя нужной, чего не было, когда она жила среди ангелов и с переменным успехом изображала из себя праведницу. Может быть, святые правильно говорили, что все люди грешны? Просто кто-то в меньшей степени, а кто-то в большей.       Попытка разделить человечество на два сорта была изначально обречена на провал и разочарование, ведь люди остаются людьми, где бы они ни находились. Грешники есть везде. Идеальных не бывает.       Даже чистокровные ангелы занимались тем, что создавали в голове идеализированный образ праведника, которому они сами не соответствуют. Проецировали свои желания на других, и злились, когда их чаяния разбивались о существующую реальность.       Рихтер видела в себе такую же грешницу, со своими пороками и проблемами. Она сожалела о многом, но нет смысла без конца заниматься самобичеванием из-за того, что ты человек и хочешь чего-то лучшего. Из всех поступков, совершенных под влиянием эмоций, она не жалела ровно об одном — о том, что сбежала, чтобы хотя бы на короткое время почувствовать, что нашла свое место в этом мире.       «Оказывается тут не так уж и плохо, если поразмыслить, а?» — вклинился в самокопания Самаэль. — «Такими темпами ты скоро начнешь думать о том, как сохранить Ад».       — Да иди ты, — проворчала Лорен.       Шум колыхания веток на ветру смешался с гудением старого радиоприемника.       «Смотри, все-таки пришел».       Лорен отошла от забора, встав посреди двора. В десяти шагах от нее из темного клуба дыма материализовался Аластор в своем привычном, пестрящим красными оттенками костюме. Лицо такое же улыбчивое, внушающее страх уродливым шрамом через всю щеку. Одну руку, как это иногда бывало, демон держал за спиной. Окинув истребительницу с ног до головы проницательным взглядом, он сказал:       — Рад видеть тебя в добром здравии.       И было непонятно, кто к кому обратился. Вариантов могло быть несколько. Лорен остановилась на версии, что Аластор к ней.       — А я тебя, — отозвалась она.       Губы демона сомкнулись, превратив оскал в улыбку и внушив надежду, что угадать все же получилось.       — Ты еще властна над собой?       — Наполовину. И я не знаю, сколько еще протяну.       — Зрачок остался.       — Теперь он не исчезает.       Коротко о чем-то поразмыслив, Аластор ответил:       — Жаль это слышать, — и посмотрел через забор на домик Вегги. — Решила провести встречу с глазу на глаз?       — Чарли в курсе насчет нас, и уже все рассказала остальным. Если тебя увидят, то даже не представляю, чего ты можешь наслушаться в свою сторону. Вегги так точно кинет в тебя что-нибудь острое.       Демон усмехнулся. Следом улыбнулась и Лорен. Небольшая доля юмора помогла немного облегчить груз тревожных ощущений от их бедственного положения.       — Ну а ты? — спросил он, не показывая укрытой руки. — Уже наслушалась?       — Чарли хотела меня просто убить, до того, как про отца узнала, а от Вегги — да. Успела высказать.       — Так это принцесса временно лишила тебя руки? — с нескрываемым любопытством спросил Аластор.       — Нет, но она вполне могла убить меня. Оказывается, она умеет превращаться в настоящего монстра, и когти у нее ничуть не хуже, чем у Лилит.       — За любой личиной может скрываться чудовище. Это не должно сильно удивлять, учитывая, кто ее родители. А как отнеслась к новости Ниффти?       — На удивление, она всецело на нашей стороне, — Рихтер мельком глянула за забор, чтобы увидеть как силуэт девочки суетится на кухне, рядом с двумя другими.       Но тут вмешался Самаэль, и она заговорила уже совсем другим голосом.       — Весьма трогательная беседа, но я позвал тебя не для вашего свидания. Мои братья хотят в буквальном смысле заморозить нас, и в наших же общих интересах им помешать.       — Ты это уже рассказывал. Но причем здесь я? — Аластор наклонил голову на бок. — Неужто тебе требуется моя помощь?       Лорен сделала небольшое усилие, чтобы Люцифер позволил ей вернуться в разговор.       — Он хочет предложить тебе сделку. Помощь в обмен на свободу.       Демон сощурил глаза.       — Это была твоя идея или его?       — Ее, — вновь заговорил Самаэль. — Ты ведь так и не смог избавиться от Лилит? Конечно же, нет, иначе ты бы не пришел. А вот я могу сделать это.       Аластор промолчал, не сводя с истребительницы настороженного взгляда.       — Чтоб ты знал, я соглашаюсь на это с превеликим отвращением, — отметил Владыка.       — Правильно ли я понял, что от меня требуется совершить покушение на еще одного архангела?       — Верно, — нехотя подтвердил Люцифер, пропустив колкость мимо ушей. — Мы пробьемся через врата Рая, убьем одного из моих братьев, или, быть может, сразу всех, и я избавлю тебя от участи остаться на поводке у моей жены. Я верну ее в свое тело, а тебя, так уж и быть, отпущу на все четыре стороны. Тебе нужно только свести с ума все железки, которые пошлют против нас, и, самое главное, не умереть, пока Лилит еще с тобой, — и едким тоном в отместку добавил: — Потом будет можно.       Радио Демон растянул улыбку шире, снова обнажив острые зубы. Шутку он явно оценил.       — Помирать в любом случае для меня не выгодно.       — Значит, договорились?       Люцифер протянул руку, мотивируя Аластора подойти, но тот с подозрением глянул на раскрытую ладонь. Неудивительно, что Радио Демон, привыкший заключать сделки сам, задумался над предложением Дьявола. С другой стороны, у него не было выбора, если так и не нашлось иного способа избавиться от медленно убивающего паразита внутри.       И в тоже время, в алых глазах маячила искра искреннего интереса, которую Самаэль тоже заметил.       — За свою не самую честную жизнь я ни разу не думал, что попаду в Рай, — проговорил Аластор. — Даже в качестве врага.       — Первые демоны зародились именно там, и лишь единожды за всю историю они пытались захватить Небеса. Попытка была провальной, но тогда ангелы, помимо технологий, не брезговали и магией, а грешники не были столь уж сильными. Но сейчас все изменилось. Вдвоем у нас хватит могущества, чтобы уничтожить все, что они смогут нам противопоставить. Глупо упускать такой шанс. Разве не этого ты хотел? Спасти свою душу и заодно устроить величайшее в мире шоу? — Люцифер уже чувствовал, как подцепил его. Осталось только подсечь и вытащить.       От мыслей Самаэля так и разило подлостью, но Лорен решила не встревать, считая, что в случае чего, она сможет сработать на упреждение. С каждым часом их с Самаэлем сознания сплетались все плотнее, и долго хранить секреты от самого себя у него не выйдет.       — Звучит слишком хорошо... — оскал демона на мгновение стал выглядеть, как брошенная в лицо угроза. Однако в следующую секунду его сменила веселая улыбка, которой радиоведущий наверняка сверкал при жизни. — ...Чтобы отказываться. Я согласен.       — Чудно! Пожмем руки?       Люцифер поддержал фальшивую атмосферу перемирия. Но в сущности враждебность между ними буквально звенела в воздухе. Звенела подготовленным заклятьем за спиной Радио Демона, и рефлексами истребителя, взведенными Владыкой в полную боевую готовность.       — Один момент, — Аластор растопырил пальцы.       Алая нить протянулась от его ладони к ладони Лорен. Он сжал кулак, натянув струну, и резко рванул. Струна со странным вибрирующим звуком лопнула, разорвавшись на исчезающие куски.       «Зачем он расторг нашу сделку?»       «Не хочет, чтобы я смог его найти, если нарушу свою. Через вашу я мог его отследить, а через ту, которую заключим мы — нет. Он думает, что так у нас будет паритет в силах», — объяснил Люцифер, наблюдая как Радио Демон подходит и жмет ему руку.       Вновь раздался странный звук, волной прокатившийся по каждой клеточке тела. Договор заключен и подписан.       — Когда начнем? — спросил Аластор.       — В ближайшее время, — ответил Владыка, расцепляя рукопожатие. — Нужно лишь кое-кого дождаться и забрать в Имп-Сити одну штуку.       Демон вскинул бровь.       — Дорога до туда долгая, — сказал он.       — Это так. Но ты можешь сэкономить нам время, открыв портал. Не притворяйся немощным, тебе сил хватит. И лучше молчи, не заставляй меня жалеть о том, что я дарую тебе помилование. Могу и передумать.       Люцифер повернулся к забору. Доски вновь разлетелись в разные стороны и повисли в воздухе.       — А пока будет лучше, если ты притворишься, что тебя здесь нет, — добавил он, уходя обратно к дому, и забор собрался воедино, разделив их. Удалился Люцифер быстро, ибо больше всего в жизни он не любил, помимо своих сородичей, так это просить о помощи.       «Не умеешь пользоваться телепортацией?» — подзуживала Рихтер.       «Переносом пользуются исключительно личности склонные к предательству или трусости».       «Аластора трусом не назовешь».       «Вот тут ты ошибаешься. Его и человеком слова назвать нельзя», — вставил Люцифер. — «Как не тебе это знать».       Он практически довел Лорен до входной двери, как она остановила их и замерла на месте.       «Хватит юлить. Излагай».       «Как ты думаешь, почему он не пришел раньше, до того, как нас проткнули ангельским мечом? Вы заключили сделку о взаимопомощи, что так же подразумевает защиту друг друга. Помнишь, как тебя бросало в холод, когда он ушел искать того истребителя и потом вернулся с резаной раной на лице? Он тоже чувствовал, что на тебя напали, но бездействовал. Когда тебе оторвали руку, он уже мог давно вмешаться, призвать тебя, тем самым вытащив из той мясорубки, но не пошевелил и пальцем потому, что боялся меня. И когда ты стала погибать, он, скорее всего, испытал сильнейшую физическую боль. Адреналин заиграл в крови, боль вызвала реакцию «бей или беги», и он в импульсивном порыве, который навязала моя Лилит, отправился тебя спасать. Никак теплых чувств он к тебе не испытает. Своя шкура ему дороже, заруби себе это на носу. Сделку он не разорвал раньше только потому, что ему это не позволила сделать Лилит. Нам ты обязана гораздо больше, чем ему. Если бы не мы, и не Вокс, ты бы так и осталась гнить в Раю, пока в один прекрасный день ангелам не надоело бы терпеть твои выходки, и тебя не признали опасным для Небес элементом. Что последовало бы дальше, ты отлично знаешь».       Закончив свою мысль, Люцифер продолжил движение и так резко открыл дверь, что та издала надрывный скрип.

***

      Лорен сидела в кресле с мрачным видом, подпирая голову кулаком и вслушиваясь в равномерное гудение радио на фоне, которое хоть немного, но помогало успокоить нервы. К тому времени все, кроме нее, успели отобедать, и Ниффти заботливо принесла ей тарелку свежесваренного супа. Лорен отказалась. Ей было дурно от всего навалившегося на нее за эти дни, так что голод сейчас ее волновал в самую последнюю очередь. Но Самаэль был не из тех, кого затрагивали эмоциональные метания, так что он сам взял еду, когда девочка настояла, а Лорен поблагодарила ее, притворившись, что просто передумала.       Пока истребительница без особого аппетита завтракала, к ней подошла Шарлотта и молча вручила спелое красное яблоко. Бросив напоследок многозначительный взгляд, принцесса вернулась на кухню. Рихтер первые несколько секунд гадала о смысле этого жеста. Но когда до нее все дошло, она помрачнела еще больше и, плюнув на все, надкусила фрукт, подавляя порывы Люцифера залиться диким хохотом.       Теперь понятно, откуда у нее появились новые предпочтения в еде.       Спустя примерно час, с улицы донесся шум приближающихся машин. Гул двигателей, заглушивший собой потрескивание радио в голове, был до того сильным, будто к дому приближалась целая колонна.       Ниффти выглянула в окно вместе с Вегги, а Шарлотта облокотилась об угол арки.       — Приехали, — сказала принцесса.       Взгляд истребительницы вдруг опустился к ногам. Из промелькнувшей в голове мысли стало ясно, что Самаэля смутило отсутствие необходимой для такого случая одежды. Его одежды.       — Не вздумай, — монотонно проговорила Рихтер, обратив на себя внимание всех присутствующих.       — Ничего не поделать. Нужно произвести должное впечатление! — задорно проговорил Люцифер и против ее воли щелкнул пальцами.       Вагата с удивления икнула, Ниффти широко открыла глаз, а Шарлотта поджала уголок губы. Наверняка затаившийся Аластор посмотрел на это с не меньшим изумлением.       — Твою же мать… — с тяжелым вздохом проворчала под нос Лорен, поднимаясь с кресла.       Черные сапоги заскрипели, приняв на себя немалый вес истребительницы. Белоснежный фрак с высоким воротником, надетый поверх красной рубашки с белыми полосами, сел не сказать, что идеально. В локтях было тесновато, в слегка выступающей груди — тоже, да и в целом чувствовалось, что костюм был сшит для других пропорций. И для меньшего роста.       Самаэль подтянул рукава рубашки, дабы они поравнялись со светлой тканью фрака, и потуже затянул черный галстук-бабочку.       — Попытаешься превратить меня в человека и надеть свою идиотскую шляпу, я все спалю к чертям, — пригрозила Рихтер.       — Зря кипятишься, — шутливо ответил Люцифер. — Когда они буду смотреть на нас, они должны видеть меня, а не женщину. В облике истребителя мой наряд будет работать куда лучше.       С этими словами он распахнул дверь. Оказалось перед домом и правда встала целая колонна, оставив в белом полотне за собой полосы от шин. Вся дорога вместе с разметками была скрыта под непроницаемым слоем снега, но это, видно, пока не препятствовало движению машин.       Около припаркованного лимузина цвета малины во весь рост высился Валентино, стоя рядом со старым офицером, сцепившим руки за спиной. Спереди и сзади от автомобиля дежурили уцелевшие после бойни на площади броневики с расцарапанными корпусами, в количестве трех штук.       — Ваше Величество! — торжество поприветствовал сутенер, сняв шляпу. — Рад видеть вас в добром…       — Мне сегодня уже говорили про здравие, — отрезал Люцифер. — Слово в слово. И говорил это тот, кого я хотел бы убить, да вот все возможность никак не подвернется.       Умолкнув, Валентино надел шляпу обратно. Офицер сохранил каменное лицо.       — Аластор был здесь? — шепотом спросила со спины Шарлотта.       — Он и сейчас здесь. Не волнуйся, мой яблочный пирожок, у меня все схвачено, — вполголоса заверил Самаэль. До боли глупое прозвище, да еще и произнесенное исковерканным голосом, вызвало у Лорен неистовое желание влепить себе по лицу.       Владыка, не спускаясь с крыльца, вновь обратился к прибывшим:       — На улицах расцвела анархия, по Пентаграмму безнаказанно летают ангелы. Не успел я в могилу слечь, как все полетело в задницу!       — Прошу меня извинить. У меня не было возможности как-либо предотвратить беспорядки, — Валентино говорил предельно вежливо, но запуганным отнюдь не выглядел. — Истребитель, чье тело вы заняли, серьезно покалечил меня, и я долгое время пробыл без сознания.       — Знаю. Я его спрашиваю, — Владыка указал на офицера в теплой шинели с погонами майора. — Как тебя звать?       — Артнер Лукас, — холодным тоном ответил тот.       — И какое из этих слов — имя?       — Второе.       — Это твои люди стреляли в меня?       — Мои. Вы убили шестерых из них. Еще пятеро погибло от рук Гнева Небес, который, как мои солдаты успели заметить, явно охотился на вас.       — Одиннадцать человек не так уж и много для вашей армии. Где остальные, которые должны были следить за порядком?!       — Они уехали.       — Уехали, говоришь, — зловеще произнес Люцифер. — Вернее, дезертировали?       — При всем уважении, Ваше Величество, — вмешался Валентино, видно, поняв, что Лукас не пойдет на попятную. — Мы планировали помочь Шарлотте убить предателей, причастных к вашей смерти, и вернуть контроль над городом.       Люцифер закатил глаза, сцепив зубы.       — А его кто-то забирал?       — Рози присвоила себе большую часть территорий после гибели нескольких знатный семей. На ее сторону встало много банд, но слух о вашем возвращении уже разлетелся, и большинство сразу поспешило ретироваться.       Владыка недолго прикидывал сложивший расклад и спросил:       — Они знали о ее предательстве?       — Догадывались.       «Ты их позвал только для того, чтобы отругать, или что?» — поинтересовалась Лорен.       «Напомнить, что моя смерть — не повод уклоняться от обязанностей, которые я на них возложил».       — Значит так. Передай бандам, чтобы они устроили Рози веселую жизнь, а я подумаю над тем, скольких из них пощадить. Твоя недавняя кома не помешает тебе их возглавить?       — Нет, Ваше Величество, не помешает, — кивнул Валентино и широко улыбнулся, словно хищник в предвкушении скорой охоты.       — Сделайте так, чтобы она не скучала, пока меня не будет. Отбейте территории, но ее саму не трогайте. Можешь идти.       Сутенер как-то странно посмотрел на Владыку. И затем в одобрительном жесте схватился за край шляпы и снова кивнул. Скорее всего, он подумал, что Люцифер оставил Рози для себя.       — Будет сделано в лучшем виде.       Валентино нагнулся, залез в салон лимузина и хлопнул дверью, после чего машина выехала из колонны, объехав головной броневик эскорта. На освободившееся место встал уже белый лимузин, который все это время стоял в конце построения.       — Он ведь не убьет Рози, да? — взволновано обронила за спиной Ниффти.       Гудящие на фоне шумы радио стали громче и интенсивней, явно символизируя недовольство. Лорен аристократку жалко не было. Она, возможно, сцепилась бы с ней в ее магазине, если бы не Аластор. Но закинутая Люцифером удочка могла ударить по хрупкому перемирию и спровоцировать его уйти.       И все же, чужеродная интуиция, циничный внутренний голос подсказывал, что он останется, ведь это его единственный шанс на спасение.       — Рози по-своему хорошая, она нам много раз помогала и не заслужила смерти, — уговаривала Ниффти.       — Насчет нее мы еще поговорим, — произнес Самаэль, смотря в пустоту перед собой, явно обращаясь не к девочке. И, сделав вид, будто ничего не было, спустился с крыльца и подошел к Лукасу. — Сообщи Эрвину, что Люцифер Магне приедет к нему в течение часа, чтобы увидеть ваше хваленое чудо-оружие, на которое вы потратили уйму моих средств. Пусть встречает лично, думаю, его это не затруднит.       Худощавое лицо майора не выражало ни грамма желания подчиняться, словно он получил команду от обнаглевшего циркового шута. Лукас стойко выдерживал насмешливый взгляд цифровых глаз истребителя демонов, подкрепленный недоброй ухмылкой, не предвещавшей ничего хорошего.       — В течение часа? — уточнил он.       — Мы воспользуемся порталом, ехать через весь Ад не будем. Давай, иди, не стой истуканом, — и для пущего фарса Самаэль помахал рукой, мол «шевелись».       Презрительно вздохнув, майор развернулся и направился к головной машине.       — Пап, подожди, — вдруг окликнула его с крыльца Шарлотта и ушла вглубь дома.       Быстро пробежавшись по комнате, принцесса вернулась обратно и подошла к истребительнице, удерживая в руках сверкающую светлым металлом рычажную винтовку. Именно ту, с которой она еще вчера целилась в Лорен.       — Держи, — сказала Шарлотта, протягивая оружие. — Тебе она нужней.       — В Раю она будет бесполезна, — по-доброму отмахнулся Владыка. — Можешь оставить себе. Дарю.       — Что?.. — Шарлотта впала в легкое изумление. — Ты ее отдаешь? Ты же раньше никому не позволял к ней притрагиваться.       — Посторонним нельзя. Тебе можно.       — То есть, я могла и раньше ее взять, если бы вдруг захотела?       — Конечно же, нет. Ты была глупой и легкомысленной, — Самаэль критично посмотрел, как дочь смотрится с его инструментом казни. — Но это в прошлом. На площади ты показала, что выросла и заслужила полное право обладать ею. Она, кстати, раньше принадлежала твоему дяде Михаилу, пока я ее не выкрал.       Люцифер усмехнулся про себя, вспоминая, как он облапошил нелюбимого братца. Принцесса, не зная как ей реагировать, кротко глянула на оружие в своих руках.       — И что мне с ней делать?       — Что хочешь. Хочешь повесь на стену, как напоминание кем ты была и кем стала. Или устрой сезон охоты на грешников. Им все равно не помешает узнать о твоих новых качествах.       — Нет уж, спасибо, пап, как-нибудь без этого обойдусь, — пробурчала Шарлотта, убирая полезший в лицо длинный локон светлых волос. Конечно, отцовские наставления не переставали поражать и Лорен.       — Передал, — донес торчащий из люка броневика Лукас. — Когда отправляемся?       — Минуту, — ответил Люцифер и посмотрел на крыльцо дома, где стояли Ниффти и Вегги.       По лицу сложно было сказать, что испытывала подруга Чарли, но то, что эмоции были смешанные, это точно. С одной стороны, родители Шарлотты живы, а с другой, как Лорен и Самаэль успели заметить, принцесса заметно похолодела к ней. Вагата эти два дня была непривычно тихой, как блеклый призрак наблюдала за ними со стороны, словно она стала чужой для всех.       — Ты ее любишь? — негромко спросил Люцифер.       Застигнутая врасплох таким вопросом Шарлотта засуетилась и посмотрела туда же, куда и он.       — Пап, все… Немного сложнее.       — Наоборот, Чарли. Ты либо любишь ее, либо нет. Если не можешь ответить точно, то, скорее всего, нет. И тогда уже не важно, что чувствует она, любви без взаимности не бывает.       Шарлотта набрала воздуха в грудь, чтобы возразить, однако тут же осеклась и опустила взгляд.       — Будешь растягивать мелодраму, и эта девушка станет для тебя тяжелым грузом, тянущим назад, — продолжил Люцифер. — Она хочет видеть в тебе мягкотелую принцессу, которую надо опекать и защищать. Таковой ты уже не являешься. Она и без того дурно на тебя влияла, так что чем скорее вы решите этот вопрос, тем лучше. Меньше нервотрепки.       Чарли выдохнула, опустив плечи, и подняла на отца печальные глаза. И ей будто было абсолютно не важно, что в этот крайне личный момент Люцифер находился не в своем теле. Словно Лорен уже больше не существовала.       «Эх, чую, влетит мне от Лилит потом за все хорошее», — неосознанно подумал Самаэль, вспомнив тот факт, что не один только Аластор являлся сторонним наблюдателем.       — Советую подумать над этим, — Владыка повернулся к головной машине и высоко поднял руку. — Портал! Будьте любезны.       Лукас, держась за люк башни, пробежался взглядом по всем присутствующим, пытаясь понять, к кому же обратился Люцифер. И оглянулся, когда перед колонной ткань пространства пронзил красный свет, и прямо на дороге открылся огромный портал в закрытое багровой тьмой место. Кровавый туман рассеялся, и за ним стали виднеться очертания дымящих труб промышленных районов и невысокие жилые здания с занесенными снегом крышами.       Выходит, Аластор врал, когда говорил, что не умеет телепортировать машины... И то возможно была далеко не единственная ложь, что Лорен почему-то не удивляло.       — Лорен! — прокричала из дома Ниффти.       Не успел Самаэль сесть в свой лимузин, как истребительница отпустила ручку двери и обернулась.       — Возвращайся! — помахала рукой девочка. — Возвращайся собой! Ты сильная, ты справишься!       Лорен сняла маску и, тепло улыбнувшись, помахала в ответ. Шарлотта отступила в сторону и отвела взор. Лукас скептически посмотрел на эту сцену, в которой он понимал от силы хотя бы половину, и залез обратно в башню, захлопнув за собой люк.       — Хватит прощаний, — вмешался Люцифер, надевая маску обратно. — Пора ехать.       Он сел на пассажирское место и закрыл дверь лимузина. Водитель посигналил, и весь кортеж тронулся с места. Лорен сквозь окно видела, как девочка не переставала махать, пока машина не проехала через портал, и вид заснеженного жилого района резко не сменился на покрытое снегом захолустье пригорода Имп-Сити.       Автомобиль тряхнуло, когда колеса коснулись менее качественного дорожного полотна. Истребительница откинулась на спинку сиденья, в очередной попытке расслабиться, но в голову по-прежнему прокрадывались мысли о том, что скоро ее личность изменится, сольется с другой.       Она не хотела представлять, что будет, когда это произойдет. На смерть легче идти с закрытыми глазами, не задумываясь, что ждет тебя за чертой.       Мотор гудел, лимузин то и дело трясло от неровностей дороги. Оставшись наедине с Люцифером, Лорен чувствовала, как тревожные сигналы инстинкта самосохранения пульсировали в висках, а тело бросало в жар. Довольно быстро духота салона, несмотря на зимнюю стужу снаружи, стала казаться невыносимой.       Лорен посмотрела на свои руки, накрытые белой тканью костюма.       Она уже носит его одежду, говорит его голосом, действует так, как хочет он. Она старалась мириться с этим, ведь ей понадобятся все силы, которыми только можно воспользоваться, но ее не прекращало до тошноты отвращать, что власть над ее душой уже не принадлежит ей. Осознавать собственную беспомощность. От гнетущего, давящего на нервы ощущения неотвратимости Рихтер сжала кулаки, борясь с порывом сорвать с себя чужое облачение. С желанием просто в знак протеста спалить все к чертям.       «Не здесь», — прозвучал в голове голос Самаэля. — «Не сейчас».

***

      Мелькавшие в окне побитые дома города вдруг исчезли, оборвавшись ровным пустырем. Это оказалась большая полоса разрушенных до самого фундамента зданий, разделявших жилой район и забор из колючей проволоки, выше которого механический глаз разглядел очертания автоматических пушек и пулеметов, установленных в высоких брустверах для защиты огромного производственного комплекса. Зона свободного огня.       Любой, кто попытался бы приблизиться, не получив на то разрешения, был бы убит на месте. Всех истребителей тщательнейшим образом инструктировали насчет таких объектов. Именно из-за способности ангелов летать были снесены все здания в радиусе ста метров и убраны обломки, дабы негде было спрятаться от шквального огня. За домами можно скрыть свой подлет и ударить молниеносно, не давая времени, чтобы прицелиться. Но на открытом месте шансов на выживание было крайне мало.       И именно поэтому раньше Лорен и ее сослуживцы избегали таких мест, выполняя норму по убитым душам в других, менее опасных местах.       Конечно, когда кортеж въехал в зону обстрела, никто не открыл огонь. Колонна проехала сквозь открытые секундой ранее решетчатые ворота периметра без задержки. Дежуривший солдат сразу закрыл за ними въезд, а стоявшая перед забором ствольная зенитная установка, окруженная полукольцом из мешков с песком, продолжила надзирать за дорогой.       Машины сопровождения разъехались в стороны, занимая удобные для парковки места, а водитель лимузина, не получавший до этого конкретных указаний, спросил:       — Вам куда?       — Останови, где собрались люди. Скорее всего, там меня и ждут, — ответил Люцифер, осматривая группу построившихся в шеренгу офицеров и всматриваясь в того, кто стоял впереди всех. Средний рост, звериные очертания в лице, маска-платок на шее. Да, это точно он.       Водитель сделал, как велено, встав перед воротами длинного заводского здания.       «Снова продолжишь свою клоунаду? Сделаешь выговор, пнешь под зад и отправишь выполнять свои обязанности?» — Лорен уже откровенно надоело его позерство, и ей просто хотелось поскорее все это закончить.       «Читаешь мои мысли. Терпи, это выступление последнее».       Люцифер вышел из машины, встал и неторопливо поправил галстук-бабочку, дабы все вокруг успели удостовериться, что Владыка Ада вернулся. Многих офицеров облик истребителя встревожил, и руки некоторых инстинктивно легли на кобуры с пистолетами. Разумеется, если бы они осознанно собирались защищаться, то даже не рассматривали бы столь бесполезное против ангелов оружие.       Стоявший впереди всех офицер, с погонами фельдмаршала на темно-серой шинели, сохранял выдержку. Прямая осанка, по-солдатски приподнятый подбородок. Рихтер присмотрелась и поняла, что не так у него было с лицом. Щеки как таковые отсутствовали — на их месте были жвалы, практически не закрывавшие зубы. Столь жуткая особенность делала его похожим на хищного монстра в облике человека, и этим можно было бы вселять ужас. Но такая дикая звериная черта компенсировалась усталым и немного печальным взглядом оранжевых глаз. Вполне возможно, время от времени он прикрывал неприятную особенность своего облика повязанным вокруг шеи платком.       — Эрвин! — наигранно-радостно воскликнул Самаэль, разведя руками.       Стоявшие в линию офицеры скривили лица от отвратительного электронного голоса, но сам фельдмаршал не пошевелил и мускулом.       — С возвращением в мир мертвых, мистер Магне, — говорил он, двигая жвалами и превращая согласные в еле слышное щелканье, отчего Лорен не могла понять его интонацию, и был ли он хоть как-то рад Люциферу. Впрочем, вряд ли.       — Эрвин, Эрвин. Куда-же делись все твои солдаты, Эрвин? Пентаграмм захлебывается в анархии, а я не припоминаю, чтобы отдавал тебе приказ оставлять город.       — Бунты начались сразу после вашей смерти, — начал объяснять фельдмаршал. — На их подавление ушло бы много ресурсов, в том числе человеческих. Угроза истребителей возросла, а разделившись сразу на несколько городов у моих людей не хватило бы сил, и я посчитал самым разумным вариантом сгруппировать их всех в самом важном стратегическом месте, дабы минимизировать ущерб.       — Минимизировать ущерб для тебя, но не для моих владений, — отрезал Самаэль. — Я дал тебе две четкие задачи — сохранность порядка и защита городов от истребителей. Ты их обе провалил, и мне пришлось поплатиться за это своей оболочкой. Я смог ее поменять, а вот ты свою не сможешь. Так что советую как можно быстрее пересмотреть стратегию, вернуться в город и вонзить штык промеж глаз всем, кто не захочет угомониться, пока они окончательно все не разгромили.       Лукас к тому времени вышел из своей машины и остановился в нескольких шагах от них, наблюдая за тем, как фельдмаршал и Люцифер напряженно смотрели друг другу в глаза. Эрвин по классификации являлся демоном обычным, но, если учесть его способности, ему оставалось всего ничего, чтобы войти в касту высших. Он, как и завещала Рози, являясь одним из самых успешных военных при жизни, стал сильнейшим в рядах Вермахта в загробном мире.       В то время как остальных из командирских чинов поубивали либо их же солдаты за разного рода «подвиги», либо ангелы, либо сам Люцифер за нежелание повиноваться. Однако Эрвин все эти десятилетия ухитрялся поддерживать уважение первых, воевать со вторыми и подчиняться третьему без вреда для себя.       — Возможно, придется убить до четверти населения, — взвешенно ответил он, щелкнув жвалами. Как же все-таки они выглядели нелепо на его совершенно не злом лице при столь угрожающей реплике. — Внезапно наступившие холода и снег еще сильнее расшатали психику горожан.       — Для этого я и прибыл сюда! — провозгласил Самаэль. — Чтобы остановить похолодание! Но для этого мне надо пробиться в Рай, — на этом моменте стоявшие по стойке смирно солдаты начали обмениваться удивленными взглядами. Эрвин стал выглядеть лишь слегка заинтересованным. — Там корень этой проблемы, и чтобы его вырвать, мне понадобиться ваше… как вы его называете?       — Вы про железнодорожное орудие?       — Точно, оно. Помню, когда я сказал сделать сразу несколько, ты ответил, что ресурсов хватит от силы на одно или два. Я дал тебе время, выделил непозволительно много денег и средств. Куда все это было вложено я вижу, комплекс вы отгрохали внушительный. А теперь показывай результат его работы.       — Боюсь, орудие еще не готово, — ответил Эрвин, сохраняя спокойствие. Хотя по тому, как Самаэль на него посмотрел, и какие мысли начала улавливать Лорен, командующему следовало бы побояться за свою жизнь.       — Что? — оскалился Люцифер.       — Пушка и лафет уже сделаны, но из-за их огромных размеров и неимоверной сложности производства, они создавались на разных предприятиях. Части осталось свести и собрать воедино, на что потребуется еще минимум пара дней.       — Лафет мне не нужен, мне нужна только пушка. Она может стрелять?       — Если целью будет стена завода, на которую в данный момент смотрит ствол, то да. Она выстрелит, — жвала Эрвина поджались, что вполне можно было принять за улыбку.       — Отлично, этого достаточно. Показывай!       Фельдмаршал держал на Владыке светящийся умом взгляд.       — Прошу, — наконец указал он на огромные металлические ворота, в которых была открыта всего одна дверь. Если бы проход был распахнут полностью, то через него можно было бы провезти целый автобус. Боком.       Пропустив вперед себя Люцифера, Эрвин встретился взглядом с Лукасом. Майор без лишних приветствий отдал честь в знак уважения и вместе с остальными офицерами последовал за ним. Определенно они были хорошими знакомыми, раз не пользовались воинским уставом в полной мере.       Завод изнутри оказался еще более здоровым, чем казалось снаружи. С виду длинное, ярко освещенное помещение цеха для Лорен больше походило на ангар для производства самолетов, в центре которого сразу на трех кранах была подвешена огромных размеров труба, поддерживаемая в воздухе толстенными стальными тросами. А прямо под ней ко вторым воротам тянулись две параллельные железные дороги.       Гигантская металлическая труба утолщалась к основанию, переходя в прямоугольную конструкцию с двумя большущими цилиндрами сверху. В виду своей неосведомленности, Рихтер сначала подумала, что это была форма куда заливался расплавленный металл для отливки ствола, но, присмотревшись получше, она поняла, насколько сильно ошибалась. Это и была пушка. Размеров настолько немыслимых, что в длину она была сопоставима с кораблем, а в диаметре, наверное, больше человеческого роста. Даже воображение Люцифера не смогло передать ее внушительных размеров. Дымоходные трубы этого комплекса выглядели куда меньше. А то и короче.       — Да, по-моему, если ее просто метнуть, то никакие ворота не выдержат, — проговорила про себя Лорен.       Все офицеры, и Эрвин в том числе, посмотрели на одетого в костюм Люцифера истребителя, внезапно заговорившего чистым женским электронным голосом. Лукас приблизился к фельдмаршалу и на ухо прошептал:       — Насколько я понял, он взял под контроль женщину и так до сих пор с ней не разобрался.       — А она еще хочет убить нас? — с долей юмора в голосе поинтересовался командующий.       — Скорее всего, — совершенно серьезно ответил Лукас. — Но, похоже, сейчас она на нашей стороне.       Эрвин понимающе кивнул, и перешептывание прекратилось. На их счастье Лорен действительно сдерживала себя из-за Люцифера.       — Хм. Впечатляет, — протянул Самаэль, сделав вид, что ничего не услышал. — Как вы эту громадину назвали?       — Эрис, — ответил фельдмаршал.       «Эрис… Борьба. Поэтично».       От телепатии Радио Демона по телу прошлась неприятная, чисто физиологическая дрожь.       «И как ты это терпела?..» — задал риторический вопрос Люцифер, после чего он спросил уже вслух:       — Чем она стреляет? Как ее заряжать?       Эрвин обернулся и глянул на одного из младших офицеров. Тот вытянулся, словно струна, и как заговоренный произнес:       — Снарядами восемьсот семь миллиметров, сэр! Зарядка происходит в тринадцать этапов. Сперва заряжающий состав...       — Давай покороче, малец, — перебил Самаэль. — Ты не на экзамене. Что надо сделать, чтобы оно выстрелило?       Поймав на себе грозный взгляд истребителя, младший офицер заметно побледнел и, растерявшись, начал бормотать.       — Сперва с казенной части вставляют снаряд, а за ним пороховой заряд, — смилостивился над парнем Эрвин и ответил за него. — Казенник закрывается и производится выстрел.       — Сразу бы так. И где эти снаряды?       — В бункере на улице. Мы храним их раздельно в целях безопасности.       — В таком случае, веди.       Эрвин снова кивнул и повернулся к другому офицеру, постарше, обросшему щетиной.       — Передай, чтобы открыли гермозатвор склада. Мы скоро подойдем.       — Есть, — ответил подчиненный и в спешке направился к выходу.       Вслед за ним направилась и вся процессия. Идя по длинному помещению цеха, Самаэль вновь обратился к командующему. На этот раз по-дружески.       — Черт возьми, Эрвин, как ты собираешься поддерживать порядок, набирая таких солдат? Малой готов был обмочиться на месте.       — Строго говоря, он и не солдат, — объяснил Лис. — Это один из учеников главного конструктора, который занимается проектированием этого орудия. Среди грешников не так много хорошо образованных людей. Выбирать не приходится.       — Но форму носит.       — Это для того, чтобы его случайно не подстрелили.       — Резонно.       Когда вышли через те же ворота, им пришлось прогуляться по очищенной от снега дороге, связывающей цеха комплекса, пока группа не достигла отдельно расположенного бункера. Массивная стальная дверь гермозатвора к их приходу была уже распахнута, открывая вход под землю, куда без затруднений мог въехать целый грузовик. Лампы накаливания по всему потолку освещали спуск и участок огромного хранилища, где в несколько рядов стояли конусообразные цистерны. Лорен сперва подумала, что это были цистерны, ибо снаряды не могли быть настолько чудовищных размеров. Но, подумав еще раз, она пришла к выводу, что, скорее всего, снова ошиблась. Если судить по тому, какие высокие в хранилище были потолки, то вертикально расположенные снаряды были в высоту примерно в двухэтажный дом.       Ни о чем подобном Рихтер раньше не слышала. Либо разведка Рая допустила серьезный провал в своей работе, либо истребителям эта информация просто не сообщалась. В любом случае, если бы пришлось устраивать полномасштабную чистку и сравнять этот завод с землей, то этим занялась бы авиация.       «Я понимаю зачем мы сейчас берем эту штуку, но на кой черт ты ее вообще приказал построить?» — спросила Лорен.       «Догадайся с трех раз. Но мыслишь ты в правильном направлении. Мне нужно было оружие, способное дотянуться до Небес и как следует встряхнуть их, если бы вдруг произошло то, что происходит сейчас».       Люцифер оторвал ее взгляд от утробы хранилища и развернулся к Эрвину.       — Там сейчас есть кто?       — В данный момент никого, — ответил Роммель. — А почему вы спросили?       «Сейчас узнаешь».       Самаэль с деловым видом заложил одну руку за спину, а вторую вытянул, раскрыв ладонь.       И обрушил в подземное хранилище настоящий шторм огня, поглотившего пространство бункера от пола до потолка.       Весь воинский состав в ту же секунду бросился на землю, выкрикивая матерные слова и запинаясь на полуслове. Эрвин с Лукасом схватились за фуражки, чтобы их не сдуло мощными порывами горячего воздуха. Если лицо Лиса выглядело просто удивленным, то вот лицо майора выражало острую потребность взорваться потоком брани. И Рихтер на мгновение почудилось, что старый военный только что заработал себе нервный тик.       Люцифер остановил ливень пламени, растворив все содержимое хранилища.       Изрядно побледневшие солдаты поднялись с земли, отряхиваясь от снега. Эрвин отпустил фуражку и, обнаружив, что бункер теперь весь покрыт копотью и пустует, вопрошающе посмотрел на Владыку.       — Благодарю, — сказал Самаэль, сдувая идущий из ладони дым. — А теперь всем, кто находится в здании с пушкой, настоятельно рекомендую его покинуть.