Неприступный хоббит

Двалин мало спал ночью, но был уверен, что встанет и будет готов идти дальше наравне с другими членами компании. Этому немало способствовало то, что рядом спал маленький теплый Ори. Парнишка был очаровательным и забавным, особенно когда сердился. Такой коротышка мог быть настолько свирепым, что даже король пасовал. Двалин уже жалел, что не обращал на него внимания в Синих горах. Дис познакомила Торина с мальчишкой, когда тот еще только учился у старого лекаря делать проколы и заимствовал его инструменты, за что не раз получал по ушам. Двалин узнал его немногим позже. Невысокий, щуплый, но всегда веселый и жизнерадостный. Удивительно, но он был способен приструнить обоих старших братцев, когда те, перебрав в кабаке, начинали буянить. А еще парнишка обожал петь. «Даже странно, что ты из всех гномов выбрал именно меня, – подумал Двалин. – И чего тебе в Синих горах не сиделось?» Надо отметить, Дори и Нори отправились в этот поход именно после уговоров Ори, что неудивительно, учитывая то, какое пареньку дали имя при рождении*. Как бы авансом, чтобы компенсировать невеликий рост. С наступлением рассвета в лагере началась суета. За лопаты взялись те, кто проснулся раньше, вовсе не обязательно было поднимать для этого весь отряд. Проснувшийся Бомбур поставил на угли остатки вчерашнего ужина, подогреваться, Торин принялся будить своего любимого хоббита. Тот смешно морщил носик и бормотал что-то, выпрашивая еще полчасика, а потом все тер глаза кулачками, пока все шли проверять, надежно ли спрятаны сокровища. Мало кто заметил неуверенность узбада, когда тот говорил, что все четырнадцать членов отряда должны хорошенько запомнить место, где зарыт клад. Двалин знал этого гнома, как самого себя, и видел его беспокойство, да только не знал, чем помочь. Тем сильнее его поразил хоббит, который не задумываясь подобрал нужные слова: «Вернемся вместе, – бесхитростно заявил он. – Хотя ты, наверное, будешь слишком занят наведением порядка дома, а Глойн поспешит к жене… Значит, вдвенадцатером?» Взгляд Торина изменился, потеплел. Узбад всегда ценил веру и преданность, а у полурослика этого с лихвой хватало на двоих. Он даже не допускал мысли, что их миссия окажется провалена. Король-под-Горой сделал шаг к хоббиту, желая что-то сказать или сделать. Двалин ожидал, что они, наконец, поцелуются, прямо сейчас, на глазах у дюжины товарищей. Но в последний момент ради малыша Бильбо, которого наверняка смутили бы свидетели, Торин сдержал порыв и отвел глаза, в которых металось сапфировое пламя. – Спасибо, что так искренне веришь в наш успех, – выговорил узбад явно не те слова, что сейчас вертелись у него на языке. Старый воин притянул к себе Ори и обнял за плечо. Он был счастлив за друга, пусть сейчас ему и приходилось тяжело, но теперь Двалин мог отвести Торина в сторонку, обнять по-дружески, хлопнуть раз-другой по спине и сказать: «Ты не ошибся в выборе. Вас вместе сам Махал свел!» Торин яростно потер глаза и пробормотал слова благодарности, а потом серьезно взглянул Двалину в глаза и попросил: «Ты можешь кое-что сделать для меня?» Тот сосредоточенно кивнул. – В Ривенделле наверняка найдется что-нибудь из золота Эребора, хотя бы лом. Это ведь эльфы, они вечно тащат к себе все блестящее, как сороки. – Скажи мне, сколько золота тебе нужно, и мы его достанем, – заверил воин. – Я подключу весь отряд. – Достаточно одной сережки, – Торин мечтательно улыбнулся. – Если Бильбо будет носить такое украшение, это здорово поднимет боевой дух отряда при переходе через Туманные горы. Двалин хлопнул его по плечу: «Можешь рассчитывать на нас с Ори!» – Я никогда в тебе не сомневался, добрый друг, – шепнул Король-под-Горой и скомандовал затянувшим трапезу товарищам: «Ithrikî!** Седлайте пони, отправляемся!» Ехать с утра до вечера оказалось немного затруднительно. Вернулась головная боль, но воин не давал себе раскисать. Когда становилось совсем лихо, рядом возникал Ори и с самым невинным видом интересовался, например: «А минет – это блюдо харадской кухни?» Двалин даже начал всерьез сомневаться, был ли молодой гном с кем-нибудь, и эти сомнения доводили его до исступления. Едва дождавшись вечера, воин отошел от лагеря и стал нетерпеливо дожидаться Ори, задержавшегося, чтобы не вызывать подозрений. Он болтал весь вечер без умолку, нервничал, должно быть. Оно и правильно, сколько можно дразниться? – Боишься? – спросил воин, заключив мальчика в свои объятья. – Не говори, что у тебя это – первый раз. – Не скажу, – пообещал Ори, потянувшись за поцелуем, и смущенно прибавил: – Просто это было давно. Гномы двинулись прочь от товарищей, чтобы им никто не мог помешать и вскоре нашли подходящую полянку, где можно было раскинуть плащи на мягкой траве. Двалин был доволен – луна стояла высоко в безоблачном небе, вырисовывая каждую черточку на лице его молодого любовника. Воин дернул пряжку на ремне и кивнул Ори, приглашая. Тот наморщил нос: «Мы так не договаривались!» – Я ополоснул из фляги, – ухмыльнулся Двалин. – Тебе понравится. Парнишка все же встал на колени и потянулся к шнуровке. Золотое кольцо явно стало его любимой игрушкой. Молодой гном поворачивал его так и сяк кончиками пальцев, а потом, наконец, с сомнением лизнул головку. – Вкусно! – восхитился он и принялся за дело с большим энтузиазмом. Ласки Ори были немного неумелыми, глубоко взять у него не получалось, и теплое украшение то и дело стукалось о зубы. Двалин начинал по-настоящему сходить с ума, видя, как его мальчик прикрывает глаза от удовольствия, слыша, как он постанывает. Было восхитительно приятно перебирать его волосы, мягкие и непослушные, вот бы заплести ему пару косиц у висков… Нетерпеливо поерзав, Ори расправился со шнурками на собственных штанах и принялся поглаживать себя в такт с тем, как к нему в рот проскальзывала массивная головка партнера. Вопреки ожиданиям она имела довольно приятный вкус, совсем слабый, несравнимый ни с чем. Юноша все старался распробовать, когда Двалин прервал его: «Иди сюда, я хочу видеть, как ты это делаешь!» Через несколько мгновений Ори уже оказался на коленях любовника. Как же Двалин целовался! Словно хотел съесть его, жадно, властно, прихватывая припухшие губы зубами и без спросу вторгаясь языком в рот. Это было совершенно не похоже на то, как Ори целовал его прошлый любовник. Обоим недоставало опыта, поэтому и разбежались очень быстро, а теперь и вспоминать-то не хотелось. Когда губ коснулись грубые пальцы, молодой гном задрожал в предвкушении и принялся старательно вылизывать их, впуская глубоко в рот. Это оказалось неожиданно приятно. Двалин поглаживал его нёбо, надавливал на язык или пытался поймать его, а когда игра наскучила, вытащил пальцы. Ори разочарованно застонал. – Вот молодец, – старый воин поцеловал его в уголок губ. – Я буду осторожен. – Я не боюсь, – прошептал парнишка, заливаясь краской, когда воин, помяв его ягодицу, осторожно надавил на сжавшееся колечко мышц. – Приласкай себя, – попросил сын Фундина и облизнулся, когда его глазам предстала небольшая округлая головка, поблескивающая в лунном свете, словно кусочек розового кварца. Парнишка забыл обо всем на свете. Он запрокинул голову, подставляя лицо нежным серебристым лучам и позволяя Двалину делать с собой все, что вздумается. Сперва он слегка отодвигался от вторгающихся внутрь пальцев, но вскоре вошел во вкус, подаваясь навстречу непривычному ощущению. Двалин резко остановился, когда парнишка сорвано задышал, и положил руку поверх его ладони, сжимающей член. – Оближи, – велел он, не удержавшись и погладив гладкую головку большим пальцем. Немного ошалевший от ощущений Ори послушно сполз с него и принялся ласкать ртом и вылизывать по всей длине, полностью оправдывая второе значение своего имени. – Иди ко мне, – велел воин, когда увлекшийся гном попробовал уместить в рот его яйца. – Ты уже пробовал так? Парнишка поднялся, озадаченно глянул на любовника и мотнул головой. – Хочу, чтобы ты сел на меня, – голос звучал хрипло до неузнаваемости. Стоило Ори снова устроиться на его бедрах, как Двалин приставил головку ко входу в его тело, чувствуя, как колечко мышц расходится, пропуская золотое украшение. Юноша заерзал – давление твердого металла причиняло дискомфорт – и потянулся к губам воина. Его стон был заглушен глубоким поцелуем – головка, наконец, уместилась внутри, но это было только начало. Парнишка беспрестанно стонал, извивался, хватался за плечи Двалина, даже кусался, потихоньку вмещая в себя внушительный ствол. Воин не торопил его, хоть это и требовало серьезной выдержки. – Вот так, маленький, – шептал гном, прекрасно понимая, что к таким размерам нужно привыкнуть. – Ты просто молодец. Еще немного, мой хороший… И Ори поддавался, уступал, впуская его и стараясь расслабиться. – Я больше не могу, Двалин… – прошептал он. – Больше и не надо, – сын Фундина осторожно коснулся подушечкой большого пальца влажных ресниц, и потом крепко обнял всхлипывающего гнома. – Ты все вместил. Передышка длилась недолго. Ори почувствовал, как член внутри шевельнулся, задевая чувствительную точку, и приподнялся, упираясь обеими руками в мощные плечи любовника. На лице мальчика изобразилось удивление, а когда Двалин сжал в кулаке его член, оно сменилось восторгом. Молодой гном приподнялся и снова опустился, вскрикнув при этом просто до неприличия громко. При каждом движении все внутри него сжималось так сильно, что сыну Фундина требовалось прилагать немало усилий, чтобы не излиться в жаркую тесноту раньше времени. – Не сдерживайся, – потребовал он, видя, как Ори кусает губы и жмурится. – Смотри на меня. Парнишка приоткрыл мерцающие в полумраке глаза, вздохнул, когда любовник огладил его по бокам и бедрам, а потом устроил настоящую скачку. Гномы сцепились взглядами. Ори просто умирал от наслаждения, приправленного легкой болью. Он из последних сил хватался за руки Двалина и задыхался, чувствуя, как его захлестывает острое непереносимое наслаждение. «Его огромный член… – промелькнуло в голове юноши, чувствующего себя заполненным до предела. – Весь во мне…» Он на миг представил, как внутрь выплеснется горячая струя, представил золотое колечко внутри собственного тела и, содрогнувшись, огласил округу протяжным криком на одной ноте. Изливаясь в кулак любовника, он ощутил, как вибрирует внутри напряженный член, и едва дыша, повалился обессиленный на широкую грудь Двалина. Эту ночь они провели на этой поляне, кутаясь в плащи и прижимаясь друг к другу. Утром, приведя себя в порядок у ручья, они возвратились к заждавшимся их товарищам. Нужно было отправляться в путь, до Ривенделла оставался еще не один дневной переход. *Ори – имя гнома в одной из эпических песен «Старшей Эдды». Оно означает «безумный» или «распутный». **Ithrikî (кхуздул) – «Внимание!»