Неприступный хоббит

В пути к Ривенделлу прошло несколько дней. Бильбо все время чудилось, что некоторые члены отряда как-то странно поглядывают на него и перешептываются по-своему, чтобы он не понял. Приходилось держаться поближе к Торину, который мог шикнуть на разошедшихся племянников. Однажды утром компания переправились через реку. Хоббит боялся слезать с седла, потому что течение было очень бурным. Двалину приходилось страховать Ори, когда они шли на ту сторону, и то молодой гном чуть не окунулся. Торин, ни слова не говоря, взял пони полурослика под уздцы и перевел на ту сторону сразу двух лошадок, ни разу не поскользнувшись. С берега донеслись восхищенные вздохи принцев. Наверх пришлось взбираться по крутому скользкому склону. Перепачкав ладони и изгваздав в тине шерстку на ногах, хоббит вскарабкался по камням, предоставив пони сильным и умелым гномам, собрался отряхнуться, да так и застыл. Между серебристым туманом и облаками он угадал очертания горной гряды с самыми настоящими снежными шапками, слегка мерцающими в лучах встающего солнца. – В жизни не видел ничего величественнее… – прошептал восхищенный сквайр из Шира. По его мнению, этот миг стоил двух месяцев пути и даже встречи с троллями! Торин встал рядом, притворяясь, что тоже любуется красотами. На душе у него вдруг стало так хорошо и легко! Королю, как и любому другому гному, нравились горы, так что их близость приносила радость, даже несмотря на таящуюся среди скал и в пещерах угрозу. Но сейчас кровь в жилах будоражило вовсе не это. На самом деле он лишь мельком взглянул на далекие хребты, и теперь не мог оторвать взгляд от полурослика. Сейчас, когда Бильбо не напускал на себя серьезный вид, он казался совсем молоденьким. Легкий ветерок шевелил слегка отросшие кудряшки, которые от сырости, витающей в воздухе, стали еще пышнее. Широко распахнутые глаза, перенявшие серебристый оттенок постепенно тающей в воздухе туманной дымки, смотрели с благоговением. Как прекрасно было видеть, что его маленький избранник начал проникаться духом Туманных гор, ведь это не всем дано! Сейчас бурые кручи были еще далеко, и восторг хоббита мог ничего не значить, но если он не испугается, когда скалы нависнут высоко над ним, если ему удастся понять красоту недр, в которые пока еще только предстоит спуститься… «Возможно, когда-нибудь ты сможешь полюбить мою Одинокую гору так, как ее люблю я сам, сердце мое. И тогда я, наверное, стану самым счастливым гномом в Средиземье…» – подумал Торин, а в следующий миг ощутил на плече крепкую хватку Двалина. Он потянул короля, наклонившегося слишком близко к хоббиту, и указал куда-то. Синие глаза безразлично скользнули по однообразному пейзажу. Тогда старый воин в сердцах скинул темно-зеленый капюшон с головы и повторил погромче и в этот раз на кхуздуле: «Кили нашел мелкие белые камни. Мы думаем, это те самые, которыми отмечена тропа, о которой говорил Таркун». – Какой же он хорошенький, – вздохнул влюбленный гном так же на родном языке. – Таркун? – ошалело переспросил ничего не понявший Двалин. – Какой еще Таркун? Сплюнь! – вскинулся Торин, а сын Фундина послушно плюнул на каменистый берег. – Полурослик! – Представь, как он будет смотреться с серьгой в ухе, – не удержавшись, поддразнил короля родич. – Как ты собираешься его уговорить? – спросил заинтригованный гном, но получил в ответ только самодовольную ухмылку. Всполошившийся хоббит переводил взгляд с одного на другого. Такой восхитительный с его точки зрения момент был безнадежно разрушен, а до Ривенделла предстояло еще ехать и ехать. Тропу попеременно высматривали Фили с Кили и Ори с Бильбо, который очень забавно нагибался со своей низенькой лошадки. Торина просто умиляло то, как он фыркал, если какая-нибудь травинка при этом задевала лицо. Когда на небе зажглись первые холодные звездочки, ехавшие впереди принцы спешились и подошли к краю обрыва, с любопытством заглядывая вниз. «Мы на месте!» – крикнул Фили. Внизу раскинулась долина, куда сбегала бурная река, на другом берегу которой сверкали огоньки. К мосту вела извилистая тропа, на которой их встретил Гэндальф. Когда волшебник сказал, что не собирается никуда в ближайшие несколько дней, глаза Ори озорно засверкали. Несколькими минутами позже молодой гном и чародей уже шли рядом чуть впереди и что-то обсуждали. Посмеивающийся маг наклонялся так низко, что гному приходилось придерживать его бороду, чтобы она не мела по земле. Хоббит бы непременно заинтересовался шутками, если бы не клевал носом. Вот о чем они беседовали: – Скажи, Таркун, ты ведь можешь исцелить ранку, оставленную иглой? – спросил Ори. – Я и дырку от меча срастить могу, если ее недавно проделали, – похвалился маг, отчего обычно карие глаза восхищенного гнома замерцали в темноте разными цветами, как кошачьи. – Так зачем тебе это нужно? – Тебя не затруднит наложить какое-нибудь заклятье на золотую серьгу, чтобы ухо зажило, как только я ее вдену? – не стал темнить мастер проколов. – Если ты действительно имеешь в виду ухо, пожалуй, можно, – Гэндальф хитровато улыбнулся. – Но ведь ухо и так быстро заживет, разве нет? Ори оглянулся через плечо, найдя взглядом Двалина. Тот подтолкнул пони пяткой и как бы невзначай обогнал хоббита, который как раз ткнулся в холку своего пони носом и встрепенулся. – Бильбо и так не понравится, если я без спросу проколю ему ухо, – бесхитростно заявил гном. – Ну не будь занудой, Таркун! От одной маленькой сережки вреда не будет! Маг оторвал от полы своего плаща небольшой клочок, подержал в ладонях, зажав посох под мышкой, и передал Ори: «Когда купишь серьгу, заверни в него и потри хорошенько. Потом лучше сполоснуть бренди». *** Бильбо вздрогнул, когда его пони остановился перед мостом, выгнувшим спину над бурным потоком. На невысоких резных перилах сидел самый настоящий эльф. Несмотря на высокий рост, он был похож на необыкновенно красивую фарфоровую статуэтку. Алебастровая кожа, по которой ползли золотистые блики, бросаемые факелом, льняные волосы, убранные назад. Хоббит невольно вспомнил слова Торина об эльфийских ушах. Безобразное зрелище, но Кили, похоже, имел иное мнение на этот счет. Унизанное сережками длинное ухо явно не давало юноше покоя. – Это Илаваин, – представил Гэндальф эльфа, спрыгнувшего на доски моста при виде компании. – Он будет вашим проводником. Покажет комнаты, купальни, распорядится об ужине. – Какое прекрасное имя, – восхитился принц. – Позвольте узнать его значение, должно быть, оно весьма возвышенное и прекрасное, как его обладатель. Торина перекосило, а вот эльфу такая откровенная лесть явно понравилась. Он слегка порозовел, опустив пушистые ресницы, и сказал: «Оно переводится Дух Тумана, а ваше?» – Мое имя не сравнится с вашим, – заверил Кили и передал повод своего пони брату. – Скажите, вы хорошо знаете Ривенделл? Здесь найдется укромный уголок, чтобы нам побеседовать о вашей культуре и полюбоваться видом на реку? Бильбо покраснел, обнаружив, что рука юноши уже покоится на копчике их проводника. – Долг обязывает меня сопроводить гостей, – эльф кокетливо повертел задом, не пытаясь, впрочем, стряхнуть руку принца. – Но после этого мы могли бы сходить в один уютный грот, там ива полощет ветви в небольшом проточном озерце, а вода всегда теплая, как парное молоко. – Я и не мечтал о таком счастье, – с придыханием внезапно прорезавшегося гномьего акцента заверил Илаваина Кили, по-прежнему не сводя глаз с длинного уха, в котором покачивалось полтора десятка всевозможных колечек. Вот так молодой гном и любезничал с эльфом всю дорогу, а потом удалился с ним неизвестно куда, пропустив и купание, и ужин. Вернулся Кили незадолго до рассвета, когда большая часть компании уже спала. Ори и Фили сидели в беседке, поглядывая в темное окошко спальни хоббита и попивая вино. – Достал! – довольно заявил темноволосый юноша. Припухшие губы и влажные волосы красноречиво говорили о том, что он неплохо провел время в обществе остроухого. – Не смотрите так! Я ему сразу сказал, что приличные гномы не занимаются подобными вещами на первом свидании. Но как он моет голову, вы бы знали… Просто волшебно! Ярко-желтое золотое колечко с хитрым замком было тщательно протерто тряпицей, которую дал Ори Таркун, после чего приобрело легкое беловатое свечение. Затем его и мифрильную иглу щедро обдали бренди, припасенным как раз для этих целей. – Ну что, пошли? – Ори сполоснул руки остатками напитка. – А он точно уснул? – на всякий случай уточнил Кили. – Точно, – заверил его старший брат. – Дядя его еле уломал помыться, а потом отвел в постель, а Бильбо уже спал на ходу. Гномы легко забрались в открытое окно. Полурослик действительно крепко спал, укрытый одеялом по плечи. Для него полной неожиданностью стало то, что сверху на него запрыгнул Фили, прижав к кровати всем весом. Хоббит не успел даже вскрикнуть, ладонь Кили зажала ему рот, а другой рукой он зарылся в его кудряшки, надежно прижав голову к подушке. Бильбо задергался, но вырваться не сумел – светловолосый принц был намного сильнее. Когда ловкие пальцы коснулись уха, Бильбо застыл от неожиданности. Чувствительный кончик легонько потерли, потом он ощутил легкое давление, очень странное. Он не знал, что это мифрильная игла, гладкая и невероятно острая, прошила хрящик. – Будет больно всего секунду, – пообещал Ори и вдел серьгу. Хоббит взвыл. С его бедным ухом сотворили что-то невообразимое. Чувство было такое, словно его оторвали целиком. Но оно прошло так же резко, как и возникло. – Ну все, все, – шепнул Ори, снова потерев истерзанный кончик. – Ты – молодец! – Не плачь, – Кили смахнул со щеки хоббита слезинку. Фили слез с него и протянул бутылку с остатками вина. Хоббит сделал несколько глотков, а потом потер пострадавшее ушко и в ужасе посмотрел на молодых гномов, не увидев на их лицах ни тени раскаяния. – Что вы сотворили?! – прошептал он, нащупав небольшую сережку, продетую в острый кончик. – Зачем?.. – Тебе очень пойдет, – на три голоса заверили гномы. У хоббита просто не было сил как следует на них рассердиться. Сон, правда, как рукой сняло, так что до завтрака он просидел вместе с заговорщиками в той самой беседке, соревнуясь в пускании колечек и попивая легкое розовое вино.