Неприступный хоббит

Компания в неполном составе собралась в саду, в одной из ажурных беседок, чтобы обсудить то, что Торин узнал от Элронда. – Наш гостеприимный хозяин полагает, что наилучшим временем, чтобы отправиться в дальнейший путь, будет канун Креса, – гном был мрачнее тучи. Это, впрочем, было неудивительно. Эльфы все утро цеплялись к королевской бороде и даже вынудили его спрятаться в комнате Двалина, что в свою очередь вызвало у сыновей Фундина приступ совершенно неприличного хохота. Конечно, потом Балин отечески хлопал своего родича по плечу и уверял, что они с братом смеялись над глупыми безбородыми эльфами. Кроме того, он поругался с Таркуном, превратно воспринявшим предложенный в качестве задатка за услуги меч из пещеры троллей. Торину грозило остаться и вовсе без бороды, если бы не вмешался вездесущий Элронд, внимательно осмотревший руны на клинке и сказавший: «Этот меч зовется Гламдринг, или Молотящий Врагов. Много веков назад во время войны с гоблинами его носил сам король Гондолина!» Эти слова подкупили мага, и он все же принял подарок. – Выходит, нам придется провести здесь целых две недели, – ворчливо закончил Король-под-Горой, но компания не разделила его чувств. Всем хотелось отдохнуть, повеселиться, поесть вдоволь, а эльфы готовили очень неплохо. Вдруг из соседней беседки раздались голоса, и все невольно напрягли слух. *** Хоббит выглядел странно спокойным. Он курил и напряженно размышлял о чем-то. Трое гномов тоже помалкивали. Ори выглядел не на шутку расстроенным – раньше ему всегда удавалось прокалывать уши очень аккуратно, почти без боли. Прокручивая в уме свои действия, молодой гном убеждался – и в этот раз он все сделал как надо. Но Бильбо плакал! – Прости, что причинил боль, – повинился Ори. – Хочешь, я прямо сейчас вытащу эту злосчастную серьгу? – Ну уж нет! – хоббит испуганно накрыл ухо ладонью. – Издеваешься? Что я тебе сделал? Вы перешептываетесь за моей спиной, строите заговоры, а потом хватаете и… Глаза Бильбо повлажнели, и он сердито потер их рукавом. Принцы опустили головы: «Мы вовсе не хотели вредить или пугать! Мы старались тебе угодить, пойми!» – Угодить?! Да будет вам известно, что хоббиты никогда не прокалывают уши, потому что это ужасно больно! Фили озадаченно почесал пробитую в трех местах мочку, а Кили попытался дотянуться до острого кончика, в котором как солнышко сверкало изящное колечко. Заработав чувствительный щелчок по пальцам, он рассмеялся. То, как полурослик оберегал свое ухо от посягательств, было очень забавно. – Надо сказать дяде о слабом месте нашего друга, – сказал он брату на кхуздуле. – Да сколько можно! Меня просто бесит! – вызверился хоббит. – Я ни слова не понимаю, когда вы начинаете говорить по-своему! – Кили больше не будет, – заверил Фили. – Он только сказал: эреборское золото тебе очень идет. Бильбо непонимающе взглянул на братьев. – Сейчас раздобыть его очень сложно, – заметил Кили. – Оно самое желтое, блестящее и мягкое. – В нем нет примесей мифрила и стали, придающих белизну морийским украшениям. Нет серебра, делающего золото зеленым, или кобальта, придающего синий оттенок, – Фили как мог старался заинтересовать хоббита, чтобы тот перестал сердиться. – Даже меди, от которой украшения становятся розоватыми, как мои, или даже бурыми. Бильбо вдруг ужасно захотелось взглянуть на украшение в своем ухе, но под рукой не было зеркала. И еще его очень взволновала одна мысль. Прямо сейчас в его несчастное ушко вдето наглядное напоминание о цели их похода. Золото Эребора, частичка Одинокой горы. Это было так волнительно… – А вы не могли просто сказать мне, негодники?! – все же продолжал кипятиться он. – А ты бы согласился? – с опаской спросил Ори. – Нет, конечно! – рявкнул Бильбо и осекся. Теперь ему почему-то уже не было обидно из-за ночного происшествия. Молодые гномы не хотели ничего дурного, ну заигрались, по сути, это была безобидная шалость, которая обошлась хоббиту всего лишь парой мгновений одуряющей боли, которая теперь никак о себе не напоминала. – Больше никаких сережек, – строго сказал он и на всякий случай добавил: – Никуда! Ори хихикнул, вспомнив украшение Двалина, а потом церемонно положил руку на сердце и поклялся больше никогда не навязывать хоббиту своих услуг. – Отсюда были слышны крики, – раздался спокойный голос Торина. – Кили, вижу, ты, наконец, с нами? Потрудись объяснить свое вчерашнее поведение. – Илаваин дивно моет голову, – покраснел молодой лучник. – У него к этому врожденный талант! А в ближайшие три дня он будет в дозоре, так что можешь не волноваться! Торин хотел что-то еще сказать, но Бильбо повернулся, и колечко у него в ухе заиграло на солнце. Король-под-Горой сделал неопределенный жест рукой, племянник подошел ближе, чтобы получить причитающийся подзатыльник, но вместо этого удостоился мимолетного объятия. – Уважили, – шепнул ему Торин. – Остальным скажи. – А можно мне с эльфом водиться? – спросил Кили. – Он замуж зовет… Естественно, на это он получил от Короля-под-Горой весьма категоричный ответ. Тогда в ход пошли осадные орудия в виде ласковых слов на кхуздуле: «А если я скажу, что знаю секрет нашего взломщика?» – Увижу, что ты ему косички заплетаешь – мало не покажется, – со всей отеческой любовью заверил племянника дядюшка. – Уши, – томно шепнул Кили. – Полурослик не дает к ним даже притронуться, а стоит коснуться – теряет волю. Он был прерван сердитым сопением взломщика: «Фили, не ты ли заверял меня, что твой брат прекратит говорить при мне на кхуздуле?» Однако его слова заставили смутиться Торина. Хоть король и отвечал племяннику на вестроне, но все равно получилось некрасиво. Румянец едва заметно проступил на смуглой коже, и видевший это Бильбо невольно отметил, что это по-своему идет гному. Сейчас перед ним был не грозный воин, не величественный Король-под-Горой, а просто Торин, дядюшка двух непутевых юношей и его друг. – Он сказал, что разница в росте не играет в их отношениях с Илаваином никакого значения и даже нравится им обоим, – не моргнув глазом «перевел» слова молодого лучника светловолосый принц. – А еще, что у нас самый замечательный дядюшка на свете. – Так и сказал, – подтвердил Двалин. – Там столы накрыли. За завтраком Бильбо не мог отделаться от настойчивого внимания гномов. Все, кроме морийцев, были просто очарованы его украшением, даже Торин, который бросал на его ухо почти плотоядные взгляды. В результате Бильбо почти ничего не съел, только немного творога и кусочек шарлотки, подивившись, как мантет созрел так рано. В Шире такие яблочки поспевали только к концу июля. – Прошу меня простить, но я хотел посетить местный рынок, – хоббит поднялся из-за стола. – Позволь составить компанию, – Торин, собиравшийся положить кусок шарлотки на свою тарелку, вернул его на место и тоже встал. – Мне как раз нужны кое-какие материалы. Фили, я зайду в твою комнату за мечами? – Конечно, дядюшка, – кивнул юноша, забирая себе тот самый кусочек яблочного пирога. Бильбо не видел смысла спорить. Он подождал Торина у дверей одной из комнат и вместе с ним отправился на рынок. В Ривенделле он был гораздо больше, чем в Хоббитоне, и центральную его часть занимали ларьки со всевозможными украшениями. – Эльфы падки на все блестящее, – пояснил Король-под-Горой. – Я хочу купить серебра, это займет несколько минут. – Я не тороплюсь, – легко согласился хоббит. Он подождал, пока Торин сговорится с человеком, стоящим у одного из прилавков, и сказал: «Фили говорил мне о разноцветном золоте…» – Тебе повезло, что он – кузнец, а не ювелир, – добродушно усмехнулся гном. – В ваших краях, как я заметил, предпочтение отдают серебру, чернение на одном из твоих сервизов восхитило всю компанию. – Да, спасибо… – смутился Бильбо. – Мы находим много серебра, когда роем норы, и некоторые семьи поколениями занимаются его обработкой. Но я спросил о золоте… – робко напомнил он. – Конечно, – Торин кивнул и протянул ему зеркало, лежащее на прилавке. – Твоя сережка сделана мастерами Эребора. Когда-то я и моя сестра носили подобные украшения. Гном снял с шеи цепь и дал ее Бильбо. Тяжелая, крепкая, она тускло поблескивала на солнце. Металл был теплым от соприкосновения с кожей гнома и гладким на ощупь. – Сравни, – сказал он. – Она розовая от меди. – Цвета действительно отличаются, – согласился хоббит, которому прежде не приходило в голову рассматривать оттенки золота. – Немного отдает в красноту. – Теперь взгляни сюда, – Торин показал пальцем на подушечку с бледными сверкающими серьгами без камней. – Морийская работа. Украшения не новые, а хорошо вычищенные, поцарапаться и потерять вид им не дает мифрил. Хозяин прилавка неодобрительно глянул на гнома и принялся отвешивать серебряные вещицы. Непарные серьги, обрывки цепей, кольца с выпавшими камешками. Чаши весов пришли в равновесие, Торин расплатился монетами, которые были в ходу в Шире. – Зачем тебе серебро? – полюбопытствовал хоббит. – Подожди, дай отгадаю! Ты же говорил, что клинок, который Фили нашел себе в той жуткой пещере, выкован морийцами. Значит, серебро нужно вместо мифрила? – Точно! – подтвердил гном и довольно ухмыльнулся. – Молодец, взломщик! Твой черед делать покупки, что мы ищем? – Книги, – немного сконфузился хоббит. – Хочу немного почитать о профессии, которую мне навязал Гэндальф. И, Торин, ты не будешь возражать, если я попрошу тебя, пока мы в Ривенделле, поучить меня обращаться с мечом? – С удовольствием, – согласился гном. Вскоре Бильбо убедился, что в одиночку просто пропал бы на этом рынке. Прилавки были высоченными, и Торин лишь каким-то чудом ориентировался в них, легко лавируя между высоким народом. Книг на вестроне в Ривенделле было не так много, и большим везением оказалось, что среди них попалась одна на интересующую хоббита тематику. – В Лихолесье, если повезет, подыщем тебе еще что-нибудь, – пообещал Торин. – Хочешь посмотреть, как я буду ковать? Любопытный полурослик закивал, вызвав улыбку гнома. «Ремни! – напомнил себе Бильбо, прижимая к груди книгу об устройстве замков. – Кузнецы всегда продают готовые ремни с пряжками!»