Неприступный хоббит

Когда Бильбо проник в собственную комнату и выглянул в окно, до него дошло, что он увлекся и пропустил ужин. Зато замок после продолжительных издевательств не пришел в негодность и свободно закрывался и открывался ключом, как раньше. Хоббит улегся на постель поверх одеяла, чтобы дать спине отдохнуть, и почти сразу услышал Ори. «Они с Двалином что, поджидали, пока я приду? - подумал мигом покрасневший сквайр. – Нет, быть не может! Ну почему под моим окном? Шли бы к морийцам…» Пришлось тихонько слезть с кровати и выйти в коридор. Помявшись у порога, он постучался к Бомбуру и попросил угостить чем-нибудь. Гном понимающе подмигнул и пригласил его присоединиться к своей полночной трапезе. Трое морийцев были очень не похожи друг на друга. Бофур частенько говорил в защиту брата, что у того широкая кость, но правда была в том, что Бомбур был большим любителем поесть. Про их кузена за два месяца Бильбо не узнал практически ничего. До недавнего времени гном его попросту игнорировал, как знать, с чего его понесло на то дерево? – Его величество сказал, ты очень занят, поэтому я прихватил побольше, - довольно заявил гном, ставя перед хоббитом тарелку с салатом, по краю которой были разложены неочищенные перепелиные яички. – Есть еще ветчина, булки и пара кусков яблочного пирога. – Благодарю, - Бильбо передал половину яичек гному и принялся очищать свои от скорлупы, примериваясь к салату. – А вилку ты, конечно, не захватил… – Узбад не велел расспрашивать, но ты, может, по секрету скажешь, чем занимался? – Бомбур даже жевать перестал и выжидающе смотрел на хоббита. – Я видел, как ты сидел под собственной дверью… – Да, Бомбур, - ложь сама полезла на язык, ведь нужно было соответствовать словам Гэндальфа. – У меня была важная миссия. За эти две недели нужно как следует изучить замки, которые используют эльфы. Бильбо ожидал, что толстяк обрадуется, но вместо этого он посерьезнел и бросил булочку, которую собирался разрезать своим кинжалом. Хоббит еще успел подумать, что в жизни бы не стал обращаться подобным образом с Маэгнасом. – Значит, Торин не ждет радушного приема в Лихолесье… - заключил гном. – Почему он нам ничего не говорит? – Нет! – воскликнул полурослик. - Он тут ни при чем! Я ничего такого не говорил! – Хочешь сказать, не он поручил тебе это? – обычно добродушный толстяк мог бы сейчас напугать кого угодно. - Кто тогда? Таркун? Бильбо замотал головой: «Послушай! Я просто хотел прихвастнуть, понятно? Я просто… тренировался. Ну, чтобы быть полезным компании. Практика ведь никому не повредит?» – Ты сейчас не врешь? – подозрительно сощурился мориец, снова взяв булочку в руку. – Клянусь, Бомбур! Я сам решил вскрыть пару-тройку замков в Ривенделле. – Вот сейчас ты не врешь, - подтвердил гном удовлетворенно. – Тебе с сыром или с ветчиной? Бильбо откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Гном подвинул ему бутыль с вином: «Сделаю с тем и другим, - сказал он ровно. - Прости, я перегнул палку. Это все из-за Лихолесья и его владыки, который много лет назад отказал в помощи беженцам из Эребора. Никто не знает, чего от него ждать». – Торин мне не говорил, - голод все же победил чистоплотность, и Бильбо стал есть салат руками, слизывая с пальцев кисловатый соус. – Я испугался, что тебя наняли, потому что услуги взломщика нам понадобятся, чтобы выбираться из темниц остроухих, - пояснил гном. – Там знаешь, как плохо кормят? – Ну, пока в отряде взломщик и вор, можешь не волноваться, - заверил его хоббит, легонько стукнув кулаком в грудь… еще один жест, подхваченный от гномов. – Голодом в эльфийских застенках тебя никто не заморит! На прощанье Бомбур попросил хоббита взломать на всякий случай и его дверь. Для тренировки, конечно. Пообещав сделать это следующим вечером, Бильбо вернулся в свою комнату и понял – слышанное им до этого было всего лишь разминкой. Теперь из беседки доносились хриплые вскрики и низкое рыканье на кхуздуле. Стрелой выскочив за дверь и захлопнув ее, хоббит приложил дрожащие ладони к пылающим щекам: «Да что же они там делают, бесстыдники?» Он тихонько, как умеют только хоббиты, пошел по коридору. Только из-под одной двери лился свет, и за ней была комната Торина. Помявшись, Бильбо решился постучать. Узбад незамедлительно ответил, что не заперто. Хоббит толкнул дверь и увидел, что Торин сворачивает карту. – Я думал, Кили вернулся, - синие глаза выдавали удивление. – Тебе не спится, Бильбо? – Не то, чтобы… - добропорядочный сквайр покраснел. – Я подумал подождать, пока Двалин и Ори… ну… Торин вдруг расхохотался, совсем как тогда в кузнице. Отдышавшись, он похлопал обиженного полурослика по плечу: «Они могут до утра глаз не сомкнуть. Если хочешь, посиди здесь, а я пойду, призову их к порядку». Узбад еще пару мгновений полюбовался смущенной мордашкой своего маленького избранника и перемахнул через подоконник, а взломщик устало примостился в кресле. Наверное, он на минуту задремал, потому что когда он открыл глаза, то увидел Кили, прикрывающего за собой дверь. – А где дядя? – надтреснутым голосом спросил он, обведя комнату взглядом. – Скоро придет, - ответил хоббит и уставился на молодого гнома почти испуганно. – Кили? Что с тобой? Нет, юноша был цел и невредим, только между темных бровей пролегли глубокие вертикальные складки, карие глаза как будто потухли, нижняя губа мучительно закушена, плечи ссутулены, а кулаки стиснуты так, что костяшки побелели. – Кто тебя обидел? – догадался Бильбо и оторопел, когда юноша сел прямо на пол перед креслом и, уронив голову ему на колени, разревелся. – Ну, тише, тише… Хоббит осторожно перебирал густую копну темных, как у дядюшки волос и осторожно гладил вздрагивающие плечи: «Ну, что ты? Что ты, Кили?» Гном выглядел сейчас таким хрупким и беззащитным. – Ilavain óheiðarlegur…* - зло прошептал принц и снова всхлипнул. – Что наговорил Илаваин? – хоббит поймал слетевшую с косицы гнома медную бусину. – Он врал… Все ложь! И то, что любит! И что замуж возьмет! – юноша застонал, как от боли. – Он пошел на свидание на… на спор! – Как он мог? – Бильбо стиснул украшение гнома в кулаке так сильно, что оно щелкнуло, оставалось надеяться, что не сломалось. – Хуже того… - Кили поднялся и взял его за ворот. - Он смеялся и обзывал меня безбородым! – Значит, он слепой, - заключил хоббит, заглядывая в блестящие от влаги карие глаза принца. Полурослик оглядел лицо Кили, так похожего на своего дядюшку. Каким дураком был этот эльф, если обманул чувства такого красивого юноши. У него были даже более правильные черты, чем у старшего брата, способного свести с ума любую девицу одним мимолетным взглядом небесно-голубых глаз. – Не слушай остроухого, который с тобой всего день знаком. За время похода борода у тебя здорово выросла! – нашелся взломщик и, наконец, увидел, как складки между бровей Кили разгладились, а в глазах появились знакомые теплые искорки. - И усы стали гуще. Принц порывисто обнял его: «Спасибо, ты настоящий udâmai**». *Óheiðarlegur – бесчестный. **Udâmai – друг.