Неприступный хоббит

Свежий ночной воздух немного успокоил горячую кровь Короля-под-Горой. Видит Махал, как трудно было удержаться, чтобы не воспользоваться моментом! Подумать только – хоббит сейчас в его комнате, в трех шагах от кровати, на которой вполне хватит места для двоих. Узбаду очень хотелось воспользоваться тем, что они остались действительно наедине, и поцеловать своего маленького избранника. В то же время Торин с невероятной остротой понимал, что одним-единственным поцелуем дело не обойдется. – Сердце мое… – прошептал король, заглядывая в окно. Все равно хоббит, усевшийся в кресло, не мог этого видеть, потому что его глаза были закрыты. – Как мне быть? Я так боюсь причинить тебе вред… Он пошел к окну комнаты Бильбо. Вскоре стала слышна причина его бессонницы, а потом и видна, хотя полурослик, конечно, ничего не различил бы в темноте. Под душераздирающий скрип стола и отчаянные вопли Ори Двалин, до синяков сжав лодыжку своего молодого любовника, задирал ему ногу под неудобным на первый взгляд углом и продолжал методично брать его. «Заметил? – подумал Торин, облизывая вмиг пересохшие губы. – Не похоже…» – Вот так… – рычал Двалин на кхуздуле, стараясь выбить из молодого гнома дух. – Хороший мальчик… Покажи, как тебе это нравится… Ори замотал головой и взвыл не своим голосом. Король-под-Горой попытался отогнать картинку выгибающегося и стонущего так же бесстыдно хоббита, но не смог. Конечно, скромный маленький хоббит не позволит себе проявлять свои чувства так открыто. Но как будет восхитительно когда-нибудь научить его отдаваться так же самозабвенно. – Доламывайте стол и расходитесь! – рявкнул узбад тоном, которым обычно раздавал приказы бойцам на поле боя. Ори испуганно взглянул в его сторону, а Двалин только ухмыльнулся как-то по-звериному и навалился на любовника с такой силой, что дерево под ними хрустнуло. Не в силах уже кричать, молодой гном забился, выплескивая тягучие белые капли себе на живот, а потом задохнулся от второго сокрушительного толчка. Ножки стола, приделанные к полу, сложились, и столешница с грохотом рухнула вниз. Сын Фундина сполз вбок, попробовал привести в порядок одежду и бросил на лежащего без движения любовника его штаны. Не прошло и минуты, как оба гнома вышли из резного сооружения, правда, Ори явственно хромал. Он решительно подвел Двалина к родичу и заявил: «Вы сколько собираетесь не разговаривать друг с другом? Извиняйтесь, оба лишнего наговорили!» Торин мог бы указать на то, что не следует забываться, с кем разговариваешь, но не стал. Ори был прав. – Я не понимал, что говорю, прости, – выговорил он первым и почувствовал облегчение, как всегда бывало, когда заканчивались ссоры со старым другом. – Я тоже был не прав, – пробурчал Двалин. – Теперь пожмите друг другу руки, – настоял молодой гном. – Так и быть, можете не обниматься, нам бы помыться слегка. Мысль была вполне разумной. Сжимая ладонь родича, Торин сказал: «Если вам мало двух кроватей, попробуйте найти место у реки или в лесу на том берегу». Гномы подозрительно дружно закивали головами, но узбад не сообразил, что комната Ори соседствует с комнатой Бильбо. Он торопился вернуться к хоббиту. Распахнув дверь собственной комнаты, он увидел Кили, обнимающегося с его хоббитом. Кровь в жилах воспламенилась. Родной племянник! Да еще и в его комнате! Он точно наделал бы глупостей, если бы не услышал тихий голос Кили. «Udâmai…» Так не обращаются к любимым, и Торин сам удивился внезапной вспышке ревности. Конечно, любящие племянники никогда не встанут между ним и его избранником. Они ведь едва не разнесли «Зеленый Дракон», когда узнали о том, что дядюшка отыскал того, единственного. Пришлось напомнить себе о том, что маленький взломщик еще не принадлежит ему. Как, впрочем, и о том, что ревность и собственнические чувства погубили отношения старого Трора с женой. Болезнь деда передалась и отцу Торина, и ему самому, но нынешний Король-под-Горой имел основания полагать, что сумеет побороть желание просто обладать возлюбленным, как сокровищем. Он искренне желал, чтобы Бильбо был счастлив… с ним. Рассматривать любое другое развитие событий узбад не был готов, рассудив, что они с хоббитом были предназначены друг другу судьбой. Первым на его возвращение отреагировал племянник. Он выпустил немного оторопевшего от такого обращения хоббита и широко улыбнулся: «Бильбо похвалил мои усы! Может, скоро вырастут, как у Фили?» – Обязательно, – Торин потрепал племянника по растрепанной шевелюре. – А что там с эльфом? – Да ну его, – сморщился юноша, вызвав у дядюшки облегченный вздох. – Лучше, как братец, найду невесту. Как думаешь, лучше взять в жены морийку или съездить в Железные Холмы на кузин посмотреть? – Кузин? – подскочил Бильбо. – Да вы с ума сошли! Разве можно?! – Не пугайся, – улыбнулся Торин. – Мы с Дейном – родичи по прадеду. У него сын чуть старше Кили и две младшие дочери, обе пока не замужем. Даже щепетильно относящийся к генеалогии Бильбо вынужден был признать, что такая степень родства никак не может быть препятствием для брака. На том и разошлись. Канун Креса приближался стремительно, и много чего произошло. Бильбо, которому снова не давали спать ночью, сломал замок в комнате Ори, а под окном у него рос очень колючий розовый куст. Торин показал Элронду карту, и тот сумел прочесть лунные руны, содержащие весьма туманные подсказки, как отыскать тайный вход в Одинокую гору. Погода в день отъезда стояла просто прекрасная, на голубом небе не было ни облачка, а солнце не пекло, а только приятно пригревало. Гномов, которым не терпелось отправиться в дальнейший путь, вышли проводить многие эльфы, среди которых хоббит приметил и обидчика Кили. Поравнявшись с Ори, он наклонился в седле прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул: «И тогда ты простишь сережку». Бильбо кивнул: «Идет!» Молодой гном толкнул свою лошадку пяткой и подъехал к Илаваину, состроив при этом сочувствующее лицо. Двалин и Бильбо потянули поводья, их примеру последовала вся компания. Эльфы смотрели на Ори с любопытством, а тот вздохнул: «Ты не расстраивайся, с кем не бывает! Подумаешь, прихвастнул, что в любовной битве будешь выносливее гнома, а самого сморило после первого же захода. Принц вовсе не поэтому предпочел другого…» Сказано все это было достаточно громко, чтобы сородичи Илаваина все расслышали и пришли в восторг. Гном издевательски похлопал перворожденного по плечу, благо со спины пони дотянуться было нетрудно, и вернулся к своим. Двалин одобрительно рыкнул что-то на кхуздуле, а сияющий от удовольствия Кили поблагодарил не только исполнителя, но и зачинщика: «Бильбо! Как тебе это в голову пришло?» – У твоего дядюшки научился, – улыбнулся тот, уже почти без содрогания вспоминая, как Торин разгрыз свиное ребрышко. – Он знает подход к этим остроухим. Продолжая рассеянно улыбаться, хоббит посмотрел на надвигающиеся бурые скалы. На фоне этого восхитительно-голубого неба, согретые нежным солнцем, они были особенно прекрасны. Торин, едущий рядом с племянником, властным жестом заставил того придержать лошадку, чтобы не загораживать вид. Сейчас можно было совершенно открыто любоваться замечтавшимся полуросликом. «Неужели ты разделишь мою любовь к горным кручам, сердце мое? – счастливо думал он. – Как бы я хотел, чтобы это было так…»