Неприступный хоббит

Бильбо удалось обвести сумасшедшего хозяина подземного озера вокруг пальца. Любопытство возобладало над голодом, утоленным мясом гоблина, и Голлум – как прозвал его Бильбо за звук, который то и дело вырывался из уродливого, почти беззубого рта – пообещал, что выполнит любое требование хоббита. – Камень? Зачем ему камень, моя прелесть? – Голлум завороженно смотрел на голубые грани, отражающие тусклое свечение Маэгнаса, который хоббит не выпускал из ладони. – Это – подарок, – пояснил Бильбо. – У нас тоже есть подарочек... на день рожденья... – существо суетливо начало шарить по своим лохмотьям. – Этот яхонт напоминает мне о дорогом друге, – продолжал взломщик. – Друг? – встрепенулся Голлум. – Оно вкусное? Бильбо мигом смекнул, что к чему, и сказал: «Мои друзья убили дюжину гоблинов, столько мяса пропадает...» Тварь возбужденно запрыгала и завертелась на месте. – Выведи меня туда, где держат пленников, и я скажу, где лежит вкусная дохлятина, – потребовал он, и Голлум повел его по запутанным коридорам. После долгих блужданий в темноте они какими-то окольными закоулками выбрались в укромный уголок освещенной факелами пещеры. Всю дорогу Голлум болтал о каком-то подарке. Бильбо понял, что речь идет о найденном им давеча кольце, но не захотел возвращать пропажу. Из сумасшедшего бреда он узнал, что в кольце заключена магия, позволявшая тщедушному существу убивать гоблинов. Чтобы отвлечь его от идеи показать, как оно работает, приходилось то и дело напоминать о дюжине мертвых тел, истекающих соками, которые, в отличие от хоббита, не будут набрасываться на Голлума с обнаженным мечом. – Мы привели его, – прошипел Голлум. – Теперь оно скажет, где вкусные дохлые гоблинсы? – В самой верхней галерее в той стороне, откуда я пришел. Нужно двигаться по самым круто забирающим вверх коридорам, а там будут кровавые следы. – Оно нас не обманывает? – Зачем мне врать? – удивился Бильбо. – Мне от этой дохлятины мало проку. Проходившие мимо надзиратели спугнули чудище ярким светом факелов, и больше оно не возвращалось. Хоббит запрятал мешок и надел кольцо. Ничего вроде как не изменилось. Работает ли? Он отошел в пустующий коридор и, дождавшись, пока по нему пойдет гоблин с мечом наготове, показался ему. Никакой реакции не последовало, чудище прошло по своим делам, волоча в лапах странный стальной предмет. Бильбо глазам не поверил: «Воистину, гоблины сраму не имут!» И все же встреча, состоявшаяся в одностороннем порядке, принесла ему величайшую радость. Подумать только – невидим! А значит, почти неуязвим. Если раньше ему не составляло труда подкрадываться к бдительным гномам, то теперь он мог свободно разгуливать среди гоблинов, неслышно ступая босыми ногами по каменному полу. Первым делом он разыскал, где хранились добытые гоблинами трофеи. Неопрятная куча добра громоздилась возле подобия трона, на котором храпело огромное жирное чудовище, больше всего походившее на мерзкую жабу. Бильбо повесил ножны с Оркристом и топоры Двалина на плечо, очень надеясь, что они тоже станут невидимыми, а потом заметил полость позади трона. Там хранилась связка ключей, которая мигом очутилась у него в кармане. «Гэндальф может мной гордиться, я становлюсь настоящим мастером-вором!» – подумал Бильбо и очень осторожно, чтобы не греметь и не цепляться за что ни попадя, пошел искать друзей. Пока он добывал оружие и крал ключи, гоблины загасили часть факелов и сбились в кучу у огромного костра посреди пещеры. По всей видимости, у них наступила ночь. Хоббит осторожно шел среди рабов, несчастных, израненных и изможденных тяжкой работой людей. Он не знал, сумеют ли гномы придумать, как вывести пленников из этого страшного места, и старался не думать о том, что, вероятно, придется оставить несчастных на верную смерть. Наконец, на глаза попалась знакомая лысина, исчерченная узором татуировок. Спина Двалина была покрыта свежими рубцами, рука исполосована когтями и клыками. Бильбо стало почти до слез жаль воина, но соленые ручейки потекли по его щекам, когда он увидел Торина, спящего в объятии скованных рук родича. Король-под-Горой был избит и изранен и, кажется, видел какой-то тягостный сон. Хоббит отбросил все сомнения и страхи, подобрался к товарищам и осторожно поцеловал горячие губы Торина. Похоже, у короля был жар - не мудрено, в пещерах было по-настоящему холодно, Бильбо заметил это, когда избавился от ноши в виде огромного мешка с вещами. Почувствовав прикосновение, Торин распахнул свои синие, мерцающие глаза и хрипло позвал полурослика по имени. Двалин тут же прижал его сильнее и шепнул: «Нет здесь твоего хоббита, спи, завтра у горнила погреешься – полегче будет». – Я правда тут, Торин, – успокаивающе шепнул хоббит на ухо королю и добавил чуть громче, чтобы сын Фундина тоже слышал: – Я теперь невидимка и у меня ваше оружие, одежда и ключи от всех замков. Торин протянул скованные руки, нашарив ладонь полурослика, и улыбнулся, не обращая внимания на отозвавшийся болью синяк на лице: «Ты не устаешь меня удивлять!» Хоббит подобрал ключи к их оковам, заставил разуться и исхитрился провести мимо надзирателей к своему тайнику. По дороге они растолкали какого-то смертного и отдали ему ключи. Он сказал, что сумеет организовать побег. – Как же ты донес все это? – удивились гномы, спешно снаряжаясь. Наскоро обработать раны и надеть чистую сухую и теплую одежду было просто замечательно. А в кармане у Двалина нашлась краюха хлеба, которую тот поделил на троих. Со всей этой беготней Бильбо совершенно забыл о еде и сгрыз сухарик с жадностью до последней крошки. Несмотря на их по-прежнему незавидное положение, Торин был практически счастлив, если бы еще знать, как там Фили и Кили… По крайней мере волнения, из-за которых он слег с жаром и головной болью, рассеялись. Поцелуй хоббита, его прохладные мягкие губы определенно не могли померещиться, судя по тому, как краснел полурослик, когда они встречались взглядами. Гном затаил дыхание, когда его маленький избранник решился подойти ближе, чтобы коснуться его горящего лба. Бильбо не стал вырываться, когда Торин задержал его руку, накрыв своей. Было на редкость приятно, Торин мигом забыл о болезни, которая начала медленно отступать. – Хватит миловаться, – в голосе Двалина, прервавшего их, слышалось нечто, очень похожее на зависть. – И так прохлаждались тут слишком долго. Как бы ни гордился собой Бильбо, его товарищи были свободны, но отнюдь не спасены. Впрочем, выбраться незамеченными втроем, ночью, когда освобожденные рабы поднимут бунт, оказалось хоть и трудной, но выполнимой задачей. Гномы удивительным образом находили туннели, ведущие в нужном им направлении. Невидимка Бильбо проверял, безопасен ли путь, и узнавал, сколько впереди врагов. Нескольких гоблинов, бродивших поодиночке, хоббит убил сам, подкравшись со спины, других уничтожали вместе. Побега никто не ждал, так что охрана была так себе, тем более на нижних ярусах уже началась резня, и гоблины спешили туда, надеясь совладать со взбунтовавшимися рабами. Наконец, из туннеля повеяло сквозняком, это слабое дуновение принесло с собой смолистый запах сосен. Бильбо радостно поспешил туда, несколько десятков шагов отделяло его от полуприкрытой каменной двери, которую охраняли двое скучающих гоблинов. – Baruk Khazâd!* – не сдержался Двалин. К счастью, ему хватило здравомыслия не выкрикивать боевой клич во всю мощь легких, а просто произнести его, слегка понизив голос. – Khazâd ai-mênu!** – поддержал его Торин, которому тоже не терпелось покинуть провонявшие гоблинами коридоры. Они смели последнее препятствие вместе с тяжеленной дверью. Щурясь на свет, все трое спустились по ступеням в узкое ущелье, окруженное бурыми скалами. Впереди виднелись деревья и каменистая тропа, петляющая по не слишком пологому склону. Гномы рассудили, что среди деревьев можно будет найти или поймать что-нибудь съестное, и заторопились туда. Несмотря на довольно скверное самочувствие, Король-под-Горой присматривал, чтобы хоббит не отстал и не оступился, шли они очень быстро, благо, склон этому способствовал. – Боже милосердный! – воскликнул Бильбо, обернувшись, чтобы взглянуть, нет ли погони. – Гоблины не любят дневного света, – не оборачиваясь, проговорил Торин. – У них кружится голова и слабеют ноги… – Да при чем тут гоблины? – хоббит снова потянулся потрогать его лоб и снова взглянул на скатывающееся за горы солнце. – Кажется, мы вышли по ту сторону гор! – Мы решили слегка спрямить, – пояснил Двалин. – Пока узбад создавал свое произведение искусства… столько хорошей стали перевел… я подслушал пару разговоров этих зеленых малявок и немного сориентировался. – Так это ты сделал ту срамную штуковину? – покраснел Бильбо, глядя на слегка сконфуженного Торина. – Срамную? – вступился за родича старый воин. – Да я в жизни не видел члена о трех яйцах, сделанного с такой любовью. Там же каждая жилка была проработана, жалко, с собой не вышло прихватить, Ори бы понравилось! Хоббит смутился окончательно и надел колечко, чтобы не было видно, как он покраснел до самых кончиков ушей. Потом он подергал Торина за рукав и спросил прерывающимся шепотом: «А почему именно три?» – Четыре – многовато, – неохотно пояснил тот. – А на двух стоять не будет… *Baruk Khazâd – топоры Гномов. **Khazâd ai-mênu – Гномы на вас.