Неприступный хоббит

Совсем скоро из-под корней кривых исковерканных деревьев выползла такая темнота, какой Бильбо в жизни не видел. Торин распорядился дежурить по трое и постараться выспаться: «Дни тут короче, – сказал он. – Завтра будем ехать с рассвета до темноты». Потом вопросительно глянул на Бильбо, тот выдавил из себя беспечную улыбку. Перспектива просидеть в седле целый день могла напугать его в начале пути, а сейчас верховая езда перестала быть для него проблемой. Пока они жили у Беорна, хоббит даже выезжал покататься для собственного удовольствия. В лагере царила гнетущая атмосфера. Пони жались друг к другу и фыркали, гномы старались держаться поближе к огню. Хоббиту становилось жутко от осознания того, что он по собственной воле явился в такое место, которое заставляет гномов бояться. Спать ложились неохотно, проверяя, чтобы оружие лежало под рукой. Бильбо пришлось лечь чуть ли не в обнимку с Оркристом и Маэгнасом. Торин обнял избранника сзади, проследив, чтобы до рукояти было легко дотянуться, и замер. Хоббит пригрелся в его руках и вскоре задремал, однако спалось плохо. Полурослик чувствовал, что Король-под-Горой не может расслабиться и просто выжидает. Как ни странно, оба они предпочитали заступать в дозор перед утром. Бильбо плохо засыпал, если его будили среди ночи, а Торину просто нравились эти сонные, немного промозглые часы. Сквозь сон Бильбо слышал, как гномы меняются, одни поднимались, другие укладывались, стараясь не слишком шуметь. Перевалило за середину ночи, когда Бофур и Кили подвинули Бомбура, а Фили растолкал сыновей Фундина и Ори. – Слушай, – донесся до хоббита шепот принца. – Так болит… Ты не посмотришь? Бильбо разлепил глаза и увидел, как растрепанный ученик лекаря положил ладонь на ногу зашипевшего Фили, покачал головой и очень серьезным голосом велел снимать штаны. Принц вспыхнул, стоящий посреди лагеря с топором наперевес Двалин весело хмыкнул, а Балин сделал вид, что очень внимательно вглядывается в темноту за деревьями. – Снимай-снимай… – пробурчал Ори, выуживая какие-то склянки и жуткого вида инструменты. – Да что за тварь тебя тяпнула? Даже через штаны горячо! Чем же надо было обрабатывать? – Бренди, – пробормотал Торин, прекрасно знавший, что спиртное компания с собой не везла. Король-под-Горой чмокнул хоббита за ушком и легко встал с нагретого места. Племянник беспомощно посмотрел на него, но дядюшка ответил строгим взглядом синих глаз. Повздыхав, юноша спустил штаны и, нахохлившись, уселся на одеяло Двалина. Кожа вокруг мелких ранок покраснела и слегка припухла. Молодой гном терпеливо сносил все манипуляции. Ори тщательно очистил следы зубов лешего еще раз и приложил тряпицу, смоченную каким-то жгучим составом. Фили впился зубами в собственную перчатку и зажмурился. Расслабился он, только когда Ори плюхнул на больное место какую-то зеленоватую мазь и начал сооружать повязку, обещая, что к утру должно стать получше. – Ложитесь спать оба, – разрешил Торин, потрепав племянника по волосам. – Спасибо, узбад, – шепнул Ори и, торопливо сложив вещи, улегся досыпать. Король сел рядом с хоббитом, опершись на рукоять Оркриста. Тот дремал, положив ладошку на ножны Маэгнаса. Торин восхищался тем, как быстро у домашнего уютного хоббита вырабатываются воинские повадки. Спать стал чутко и научился-таки быстро засыпать почти в любых условиях. Подаренным клинком он очень дорожил, чистил и точил теперь только сам. Было любопытно, повесит ли он Маэгнас на спинку кровати в трактире, но узнать это пока не представлялось возможным. Около часа спустя хоббита вновь разбудили голоса. Веселые и жизнерадостные, как будто гномы устроили попойку. Он приоткрыл глаза и с облегчением понял, что через Лихолесье решили проехать не только они. Рядом с лагерем стояла повозка, запряженная двумя большими лошадьми, а у костра расселась еще как минимум дюжина гномов. Полурослик обернулся к Торину, но на его месте сидел его родич, а самого короля нигде не было. – Двалин, – негромко обратился к нему Бильбо. – Вы пригласили попутчиков? – Ты их видишь? – шепотом спросил тот, покрепче сжимая рукояти топоров. Хоббит удивленно поглядел на воина. У того явственно дрожали руки, лицо стало бледным, а в оружие он вцепился с такой силой, что костяшки побелели. Бильбо снова глянул по сторонам, пытаясь понять, что же его так взволновало, и не увидел ни повозку, ни гномов. – Теперь только слышу, – пробормотал хоббит. – Это те гномы, о которых говорил Беорн, они ведь не причинят нам вреда? Двалин перехватил топор поудобнее, нервно озираясь по сторонам и прислушиваясь. Татуировка действовала, он не видел и не слышал призраков, но каким-то внутренним чутьем ощущал их присутствие. – Где Торин и Балин? – Бильбо осторожно дотронулся до огромного кулака, призывая расслабиться. В конце концов, если бы духи хотели им навредить, они бы уже это сделали. – Сейчас вернутся… Лин струхнул один в кусты соваться, а я с ним забоялся идти… – забавно было слышать в голосе этого обычно непоколебимого гнома жалобные нотки. Бильбо порой забывал, что высокий и сильный Двалин был младшим братом Балина. Сын Фундина хмуро глянул на него и предупредил: «Ляпнешь кому – прибью!» – Торин молодец, что оставил тебя охранять спящих, первый, кто сунется, получит топор промеж глаз, – покладисто кивнул хоббит, заработав одобрительную ухмылку. – А о чем они говорят? Хоббит повторил несколько фраз, которые сумел разобрать. Двалина это почему-то так удивило, что он ненадолго даже перестал бояться. – Это о короле, – сказал он тихо. – Призраки вроде как приняли его… Считают выбор Трора верным. Бильбо непонимающе взглянул на него, пришлось пояснить: «Трор был стар, он чувствовал, что слабеет, но не желал передавать власть сыну. Когда Торин родился, старый король решил, что корона перейдет ему. Траин буйствовал, конечно, а после битвы при Азанулбизаре… в общем, не принесла она ему счастья». Кусты затрещали, и из них буквально вывалились двое гномов. Бильбо тихонько хихикнул, припомнив забавную сцену в дверях Бэг-Энда. Надо отдать Торину должное, он не рухнул на растянувшегося на земле Балина, а повалился рядом, оглядываясь через плечо. Король-под-Горой, конечно же, не сознался в том, что обмер, когда кто-то дружески, по-доброму так, похлопал его по плечу и внятно сказал: «Thorin Thráinul thane Erebor».* Выпутавшись из липкого мрака и оказавшись в лагере у костра, он с удивлением почувствовал, что тревога, не дававшая покоя с тех пор, как они вошли в лес, вдруг отступила. Глойн спал, раскинув руки, и храпел на всю округу, ему вторил Ойн, свернувшийся у него под боком, Бильбо смешно отдернул руку и отодвинулся от Двалина. Торин едва сдержал улыбку – малыш успокаивал этого медведя прямо как Балин, когда они уходили из Эребора. Старший сын Фундина тихонько увещевал младшего, уговаривая положить топор и вздремнуть часок, укладывал головой себе на колени и рассеянно трепал по уцелевшим волосам, из которых ухитрился соорудить весьма воинственного вида прическу. Огонь Смога изувечил Двалину ухо и спалил волосы с одной стороны головы, пришлось сбрить и с другой, для симметрии. – Покараулишь немного с Линами, сердце мое? – спросил хоббита Торин. – Конечно, – подтвердил Бильбо, счастливо улыбнувшись. – Я все равно уже проснулся. К своему удивлению, Торин прекрасно выспался за пару часов, которые оставались до рассвета. Несколько следующих дней компанию не оставляло ощущение чьего-то присутствия, но привыкнув, они начали находить общество духов в некотором роде даже приятным. Можно было спокойно отходить от лагеря, никто не вырывал из рук ветки, собранные для костра, лешие если и были где-то рядом, то не показывались. В общем, можно было немного расслабиться и постараться покрыть как можно большее расстояние, используя без опаски даже темные часы на восходе и закате. *Thorin Thráinul thane Erebor – Торин, сын Траина, владыка Эребора.