Неприступный хоббит

Хоббит невидимкой бродил по запутанным коридорам и лестницам, пытаясь составить в голове приблизительный план этого странного места. Похоже, подземные помещения использовали не только для содержания пленников, но и для других целей. Хоббит обнаружил пару кладовых, однако после печальных известий есть ему совершенно не хотелось, потом набрел на винный погреб и вдруг услышал веселый смех и знакомые голоса. По коридору что-то загрохотало – один из эльфов вез тележку с большой кастрюлей и мисками, охрана открыла ему двери, и Бильбо смог прошмыгнуть внутрь, да так и застыл на месте, получив чувствительный тычок в спину, ведь громче всех хохотали и гомонили… двое призраков. Бифур размахивал руками и выкрикивал что-то на кхуздуле, а Бомбур, тоже оживленно жестикулируя, рассказывал: «А какие у них были титьки! На одну ее грудь три мои ладони! Ну, в смысле две, но там еще Бифур мог руку приложить!» Как видно, даже колдовская вода оказалась не в силах отбить у него воспоминания о похотливых мертвячках. Дружный хохот перекрыл возмущенный возглас эльфа, которого Кили ущипнул за ягодицу. Перворожденный поспешил отойти подальше, но пока Дори, рассыпаясь благодарностями, принимал у него миску, Нори подобрался к решетке и тоже облапал тощую задницу благодетеля. С горем пополам раздав остальным порции, эльф ушел, возмущенно бормоча что-то на синдарине. Судя по хихиканью Ори, раздавшемуся из дальней камеры, выражения были весьма цветистые. Через несколько мгновений перворожденный влетел обратно и принялся что-то искать: «Я тут что-то обронил, – красивое лицо пошло розовыми пятнами. – Отдайте!» – Мы же в клетках, как мы могли забрать этот симпатичный флакончик? – полюбопытствовал Нори, смачно отхлебывая из миски через край, от этого звука у эльфа аж глаз задергался. Бильбо ему даже посочувствовал. В первое время он сам с трудом переносил манеры гномов. Привыкнуть он смог только через несколько месяцев, а к концу лета с ужасом обнаружил, что сам стал пить суп через край плошки, а мясо оказалось удобнее есть руками. – Он у тебя? – зарычал перворожденный. – Отдай немедленно! – Войди сюда и забери, – невинно предложил Нори. – Я не кусаюсь. – Raug!* – выругался эльф, вышел вон и начал что-то возмущенно выговаривать хохочущим охранникам. Нори ловко отправил пузырек по полу на другую сторону коридора, к решетке, за которой томились Двалин и Ори, но те не спешили передавать склянку ругающимся брюнетам, сидящим напротив. Бильбо прошелся между камерами, пересчитывая гномов, как Гэндальф, загибая пальцы. Все были на месте, целы и невредимы, а Двалин и Ори… Залившийся краской Бильбо был рад, что товарищи не догадываются о его присутствии. Воин уложил паренька поперек койки и высоко задрал его ноги. Паренек, краснея, покосился на соседей напротив, но те были увлечены спором и не глядели на творящийся разврат. Двалин, довольно ворча, плеснул на пальцы немного ароматного масла и проник в тело любовника сразу двумя, заставив ахнуть. Брюнеты заинтересовались. Кили облизнул губы и прошептал: "Если ты сейчас покажешь, как морийцы играют на яшмовой флейте, я соглашусь тоже взять несколько уроков музыки". Бофур жарко выдохнул что-то на кхуздуле, сдернул с принца штаны и – Бильбо глазам не поверил – взял длинный налитой член одним махом, да еще исхитрился скользнуть языком по яйцам. Кили вскрикнул и, потеряв равновесие, откинулся на стену. – О, Махал! – он зажмурился, вцепившись пальцами в косы любовника. Мориец смекнул, что горячий юноша того гляди финиширует, и выпустил его, самодовольно ухмыльнувшись: «Ну что ты? Для тебя просто Бофур!» Кили непонимающе посмотрел на него замутненными страстью глазами, а потом покосился в сторону соседей. – Эй, Двалин, если эта бутылочка вам больше не нужна, одолжи нам! – правильно понял любовника мориец. Воин вылил еще немного масла на руку, закупорил пузырек и перекинул его прямо в руки Бофура, после чего вернулся к Ори. Такой позы Бильбо еще не видел, неугомонная парочка явно выбрала ее, чтобы наблюдать за брюнетами напротив. Ори перевернулся на бок, наблюдая, как любимый размазывает масло по внушительному члену и поправляет золотое колечко. Бильбо от такого зрелища сам потянулся к серьге у себя в ухе. Это было очень волнительно, прикосновения отзывались особенно остро, ведь гномы могли заметить его полупрозрачную неверную тень или что-то услышать. Хотя услышать – навряд ли. Бофур поставил Кили на четвереньки прямо на койку и теперь размашисто брал сзади, а принц голосил так, что смущенный Фили с головой накрылся одеялом. Двалин решил не отставать от соседей и, слегка подвинув изнывающего Ори к себе, приставил головку к входу в его тело. Бильбо завороженно смотрел, как молодой гном, даже не поморщившись, принимает в себя чудовищных размеров член и начинает ласкать себя, сладко постанывая. Взломщик продолжал теребить серьгу в ухе, все больше распаляясь от зрелища соревнующихся гномов. В том, что это именно соревнование, сомневаться не приходилось, Бильбо хорошо знал эти азартные огоньки во взглядах. Хоббит присел прямо на пол, освободил собственный член и погладил себя. Раньше он не так уж и часто предавался подобным утехам, однако к хорошему быстро привыкаешь. Уже много дней у них с Торином не было ничего, кроме поцелуев и объятий перед сном, и если гном просто принимал это как данность и ждал подходящего момента, то хоббиту оказалось неожиданно тяжело. И вот именно сейчас скопившееся напряжение и переживания нашли выход. Кольцо немного мешало, но он только удивился, почему перстни Торина никогда не причиняли ему дискомфорта, и постарался не обращать внимания. «Торин… – подумал взломщик, прикусывая костяшки пальцев и едва сдерживаясь, чтобы не застонать во весь голос. – Что я делаю? Эльф вернется за грязной посудой с минуты на минуту, мне нужно во что бы то не стало проскользнуть мимо стражи и обрадовать Торина, что морийцы…» Хоббит зажмурился, быстрее двигая рукой, и с облегчением выдохнул, когда на пол брызнули белые капельки. Гномы тоже заканчивали свои игрища, сказалось воздержание и жаркое зрелище напротив. Эльф пришел под конец, как раз чтобы увидеть голую задницу Кили, лежащего на животе и болтающего ногами в воздухе, и Двалина, рухнувшегося на взвывшего не своим голосом Ори. – Мерзость! – воскликнул эльф. – Ложиться с собственным сыном – это уж слишком! – Да что ты понимаешь? – лениво отозвался Бофур и накинул на Кили одеяло, чтобы остроухий не пялился. Стараясь не смотреть в камеру, эльф хотел взять миски Двалина и Ори, как вдруг наткнулся взглядом на белые капли, которые Бильбо не успел стереть. Лицо перворожденного гадливо исказилось: «И здесь все изгваздали? Чтоб вас! Я полы мыть не нанимался!» Ржание Двалина было просто неприлично громким, а если бы Бильбо понимал кхуздул, он бы и вовсе провалился сквозь землю от стыда. «Ну, взломщик! Ну, дает, паршивец! Подглядывать повадился! Ох, и получит он у меня!» – А мне нравится идея остроухого, – заметил Кили, заработав неприязненный взгляд эльфа, который ничего не понимал и оттого злился. – Может, в следующий раз попробуем у решетки? – Я тебе потом скажу, что мы в следующий раз попробуем, – Бофур хлопнул его пониже спины через одеяло. – Давненько тебя дядюшка ремнем не угощал, хоббит на него дурно влияет, так я исправлю. – Ой, боюсь! – Кили блаженно потянулся. Хоббит наконец выскользнул за дверь, благополучно миновав стражей, и хотел уже идти прямиком к Торину, но вспомнил об одной находке, до которой от места, где держали компанию, было рукой подать. *Raug – (синд.) монстр.