Неприступный хоббит

Отряд стал свидетелем короткой борьбы за первенство между Торином и Бэрдом, последний очень скоро был вынужден смириться с ролью проводника. Все произошло очень быстро и тихо, всего за какую-то минуту, после чего гном невозмутимо повел свой отряд к горе, иногда снисходя до выслушивания советов лучника. До поры можно было не смотреть с опаской в небо, дракон уже давно не показывался из логова. Люди охотно знакомились с гномами, которые казались им вроде как ожившими персонажами сказок. Утомленный всеобщим вниманием хоббит слегка придержал пони, оказавшись в хвосте отряда, там Кили и Ори весьма оживленно обсуждали свои свадебные наряды. Бофур едва дождался момента, когда же можно будет залезть Кили под юбку. На радость любовнику, молодой лучник немного поразыгрывал из себя барышню-недотрогу. Чуть позже он повалил морийца на кровать и уселся верхом, разметав юбку. Именно в тот момент юноше впервые с тех пор, как он перешел в другой клан, вдруг стало так легко и радостно на душе. Он был совершенно счастлив, что рядом теперь будет Бофур, надежный, самоуверенный и веселый. – А как у вас с Двалином прошло? – спросил Кили, продолжая радостно улыбаться, поглаживая золотой ободок на безымянном пальце. – Вот уж никто не ожидал, что у вас все так серьезно! – Двалин не верил, что вообще встретит того, кто его полюбит, – Ори слегка покраснел. – И так вышло, что он – моя первая любовь… Наверное, поэтому мы до последнего не верили в свое счастье. – Но ты ведь был с кем-то раньше, разве нет? – удивился молодой лучник. Второй гном ограничился коротким кивком, Кили не стал допытываться рассказа о прошлой привязанности друга и вместо этого полюбопытствовал, как он себя чувствует теперь? – Как будто нашел золотой самородок, который не могу сдвинуть с места, – пошутил Ори. – Эта связь на самом деле – что-то невероятное! – Вы ее испытывали? – в карих глазах Кили зажглось любопытство. – Двалин снова меня связал, – на щеках Ори появился легкий румянец, и он слегка потер запястье. Кили встревоженно глянул, не появилось ли новых рубцов, но нет, Двалин не был груб с супругом. Бильбо поежился, вспомнив инцидент в Мглистых горах. Тогда старый воин едва его не покалечил и, как бы Ори ни храбрился, ему пришлось несладко. – Он завязал мне рот, – с явным удовольствием рассказывал паренек. – Признаться, я здорово перетрухнул, когда увидел кинжал… – Двалин тебя не порезал? – вмешался Бильбо. – Нет, конечно! Только платье, – голос Ори сделался немного хриплым. – Это такое необычное чувство! Холодная сталь касается кожи, а следом за ней ветерок его дыхания… И ни капельки не страшно. Бильбо едва ли мог понять Ори. Ему было бы очень неуютно ощущать острую холодную кромку, скользящую по коже и с легкостью взрезающую одежду. Не говоря о том, что Двалин делал с Ори после. Храбрый молодой гном, связанный и беспомощный, оказался в полной власти сына Фундина. Он нарочно погрузил член так глубоко, что Ори не мог вздохнуть и позволял отдышаться, лишь когда чувствовал, что паренек уже на пределе. Бильбо теперь знал, что гномы достаточно выносливы, чтобы довольно долго выдерживать удушье, но никак не ожидал услышать, что это может доставлять удовольствие. Он с облегчением подумал, как хорошо, что Торину не приходит в голову его связывать. В тот же миг над самым ухом прозвучало ехидное хихиканье, от неожиданности Бильбо всполошился, едва не вывалившись из седла. «Разве тебе не интересно, почему Кили и Ори так это нравится?» «Перестань меня подначивать! – возмутился хоббит. – И вообще, тебя нет, так что уходи, откуда пришел, настырный!» «А ты подумаешь о моем предложении? Нет? Тогда не уйду!» Бильбо оглянулся по сторонам, как будто нахальный обладатель раздражающего голоска прятался где-то рядом и можно было хорошенько стукнуть его, чтоб не лез. Разумеется, рядом были только Кили и Ори, увлеченные беседой, поэтому хоббит толкнул пони пяткой и подбодрил его: «Давай, дружок, обгоним всех этих больших лошадок!» Вскоре Бильбо удалось поравняться с Королем-под-Горой. Он не сводил глаз с горы и выглядел встревоженным. – Торин, – позвал полурослик и, слегка улыбнувшись, добавил: – Ты так задумался, что не замечаешь ничего вокруг! – Неправда, – гном наклонился в седле, чтобы поворошить золотистые кудряшки возлюбленного. – Просто… я очень давно не был дома… Дом… Бильбо смотрел на безжизненный иззубренный камень, громоздящийся над выжженной пустошью, и недоумевал, как Торин может с такой нежностью говорить о нем. – Одинокая выглядит почти как прежде, – продолжал гном, слегка улыбнувшись. – Мне даже кажется, что я слышу колокола Дейла… Как бы его ни пугала Одинокая, какой бы враждебной она ему ни казалась, Бильбо попытался понять, какой видит ее Торин. Если вообразить кругом убранные поля разных оттенков бурого и охры и сосновые рощи, укрывающие бурые склоны пышным зеленым пледом, тогда величественный пик, увенчанный ледяной шапкой, за которую цеплялись низкие осенние облака, выглядел бы уже не так неприветливо. Хоббит восхищенно вздохнул, услышав в стонах ветра мелодичный перезвон. – Торин! – воскликнул он. – Я тоже их слышу! – Ветер иногда раскачивает колокола в покинутом городе, – встрял в разговор Бэрд. Полурослик поморщился – лучник совершенно разрушил очарование момента. А потом ему на ум пришла мысль о том, что не такие уж хоббиты и гномы разные. Просто у его народа горы поскромнее и на них можно забраться, не запыхавшись. Бильбо даже подумалось, что ему может понравиться жить внутри такого огромного-преогромного холма, с которого наверняка открывается еще более впечатляющий вид, чем со скалы Каррок или с отрогов Мглистых гор. До горы они добрались в глубокой темноте, впрочем небо прояснилось и звезды давали достаточно света, чтобы лошади видели, куда ступают. Это было самое подходящее время, чтобы выбрать укромное место для лагеря, ведь по словам очевидцев, дракон лучше видит при свете дня, а ночью предпочитает не подниматься на крыло без резкой на то необходимости. Это сочеталось с рассказом Торина, который с открытой галереи видел дракона в небе и к тому времени, как тот приземлился, успел собрать хирд у главных ворот. И все же было боязно идти по дороге, ведущей ко входу в гору. Молодые гномы, не видевшие Эребор, сдавленно ахали и едва слышно шептали что-то на кхуздуле. Бильбо тоже был под впечатлением от громадных статуй, стерегущих сорванные ворота, в которые смог бы, наверное, войти каменный великан. – Замотаем копыта лошадей тряпками, – просипел Бэрд, обеспокоенный стуком подков по камням. Торин кивнул, ему вовсе не хотелось разбудить чудовище. Отряд остановился, люди и гномы спрыгивали на землю, стараясь не слишком топотать. Бильбо тоже спешился и пару мгновений полюбовался возлюбленным, на несколько мгновений задержавшимся в седле. Серп растущей луны серебрил его косы и как-то по-особому очертил гордый профиль. В следующий миг узбад легко соскользнул с седла, подошвы глухо стукнули о камни, но Бильбо, к своему удивлению, ощутил вибрацию под босыми ногами. Не успел он и рта раскрыть, как послышался грохот обвалов, гора словно встряхнулась, обрушивая камни и поднимая облака пыли по обе стороны от дороги. Гномы и люди шарахнулись, сбившись вместе, а хоббит спрятался за спину Торина, втиснув ладошку в его пальцы. Король стоял спокойно и непоколебимо, чему-то улыбаясь: «Не бойся, сердце мое, – сказал он тихо и погладил дрожащую руку полурослика. – Это добрый знак…»