Неприступный хоббит

– Опоздали, – охнул Гэндальф, соскочив со спины Беорна. – Пока нет, – раздался из пустоты голос Бильбо. – Они отравлены… я не знал, как еще помочь… Хоббит появился прямо из воздуха. Он полулежал, откинувшись спиной на тушу заколотого варга, весь грязный и в крови. Гэндальф все понял, заметив зеленоватые руны, проступившие на лезвии Маэгнаса и почти сразу пропавшие. В клинке были скрыты сильные эльфийские чары, и оставалось лишь подивиться, что малыш сумел сам научиться использовать их. Маг решил в первую очередь заняться лечением полурослика, царапины выглядели не слишком серьезными, и кольчуга на нем была добротная. Бильбо вяло отнекивался, но не отталкивал руку мага. – Будет немного больно, – предупредил волшебник. – Ранение сильно ограничивает мои возможности. Варг не сумел прокусить мифрильную кольчугу, но здорово помял бедняге плечо. Хоббит сдавленно зашипел, когда кости встали на свои места, но боль быстро унялась, хоть и не прошла до конца. Зато глубокие царапины на ноге зажили вообще без следа, хоббит почувствовал себя намного лучше и даже смог улыбнуться, услышав одобрение Беорна: «Думаю, королева твоя порадуется новой шубке! Но ты больше ее от себя не отпускай, дурная баба, лезет на рожон». – Что ты имеешь в виду? – уточнил Бильбо, твердо решивший, несмотря на побаливающее плечо, хоть немного помочь магу. – Ваша болтовня меня отвлекает, – Гэндальф не дал Беорну даже пасть раскрыть. Тот раздраженно фыркнул, но смолчал. Маг облегченно вздохнул, он боялся, что оборотень выболтает лишнего и напугает полурослика, которому и так нелегко пришлось. Впрочем долго отвлекаться на посторонние мысли было нельзя. Состояние обоих юношей вызывало опасения. – Это чудовище… – Бильбо запнулся, испуганно глядя на мага. – Неужели Кили больше не сможет стрелять из лука? Маг поводил руками над телом темноволосого юноши, исцеляя особенно опасные укусы и буквально вытягивая его из-за Грани. Пытаться на месте восстановить искалеченные пальцы Гэндальф не решился, ведь малейшая ошибка могла стать фатальной, тем более для такого молодого гнома. – Плохая рана, – сказал Беорн, оглядывая торчащие из старшего принца стрелы. – Сам вижу, – проворчал маг и позвал хоббита: – Бильбо, дружок, когда я скажу, ты должен медленно вытянуть этот болт. Он очень мешает Фили. Хоббит очень боялся причинить юноше боль. Он несмело взялся за холодное древко, из какого-то грубого темного металла и без оперения. Юноша тихо застонал, а Гэндальф начал колдовать над ним. После первых же слов заклятья хоббит буквально почувствовал, как магия выталкивает инородный предмет наружу. Ткани слегка расступались, выпуская зазубренный наконечник, и быстро срастались, крови совсем не было, на коже остался едва заметный светлый рубец. – Побудь с ним немного, – попросил Гэндальф, бережно перекладывая пораненную руку Кили ему на живот и не без труда поднимая гнома на руки. – Беорн отвезет нас в лагерь и сразу же вернется за вами. Фили уже ничего не угрожает, я не могу позволить себе сейчас расходовать силы на то, что могут сделать лекари. Бильбо ничего не сказал, но выглядел растерянным, но он понимал, что тот не отказал бы другу в помощи без очень веской на то причины. Медведь старался двигаться не слишком тряско, да еще чародей наставлял его, пихая сапогами в бока: «Ляпнешь полурослику хоть слово про Торина, я тебе лично уши отрежу и к заднице прилажу». – Ну что ты кипятишься, колдун? – пробухтел медведь, которому очень не понравилась угроза. – Он же ее любовник, имеет право знать, как его гномка выкрутасничает. – А ты бы позволил своей Гризельде увидеть тебя больным и слабым? – Гэндальф всегда умел задавать такие вот неудобные вопросы. Медведь взревел, распугав нескольких варгов, лакомившихся дохлятиной. Разумеется, он ни за что не предстал перед подругой сердца в таком виде. Он желал, чтобы она любила его, могучего и выносливого, как никто, готового доставлять ей радость хоть всю ночь напролет и наутро, если она пожелает. Огненные шары, пущенные со стен, все-таки разожгли пожар, хотя казалось бы, чему еще гореть на пустоши, разоренной драконом. Удушливый дым метался по ветру, даже обладателю звериного чутья и инстинктов было трудно в нем ориентироваться. Оборотень лишь чудом не столкнулся ни с кем из рассредоточившихся врагов на пути от двурогой скалы и двинулся назад. Дым заставлял хоббита тревожиться. Он помнил грозу и пожар, последовавший после ослепительной вспышки. Бильбо стоило огромных усилий сохранять хоть какое-то подобие спокойствия. Страх плохой помощник, когда нужно защищать раненого друга. – Кили… – слабо позвал Фили. Действие яда слабело, это значило, что второй юноша уже пришел в себя, а Беорна все не было. Бильбо осторожно накрыл его губы ладонью и шепнул: «Не время шуметь…» Как ни странно, юноша послушался и затих. Хоббит снова прислушался и с ужасом разобрал отдаленный медвежий рев. Рука сама собой скользнула в карман, где лежало волшебное колечко. Полурослик колебался. С одной стороны, нужно было узнать, что задержало Беорна, но с другой – нельзя было оставлять совершенно беспомощного гнома. – Фили, – шепнул хоббит, взяв юношу за руку. – Подожди меня здесь немного, Фили, ладно? Я вернусь, и мы пойдем к Кили. Только не шуми, хорошо? Гном вздрогнул, когда на палец скользнул холодный ободок. Бильбо на ощупь погладил перепачканные косы и торопливо пошел в обход скалы, туда, где в дыму, как ему показалось, слышался грозный рык. Медведь был зажат в кольцо уцелевшими варгами. Он припадал на одну лапу, на земле вокруг валялись целые клочья черной шерсти. Чудовища совершенно обезумели от жажды убийства, из раззявленных пастей капала пена, а глаза горели угольками. – Вам меня не взять, – прорычал медведь, стряхивая со спины одну из тварей, прыгнувшую сзади и впившуюся в холку. Он вертелся и бросался на варгов, пытаясь смести то одного, то другого мощным ударом лапы, но на их стороне было явное численное превосходство. Бильбо пошевелил рукой, проверяя, нормально ли слушается больное плечо, и даже не дал себе времени подумать о том, во что ввязывается. Первому же варгу он вспорол брюхо, второй с воем покатился по земле, ужаленный ядовитым клинком, и испустил дух в страшных корчах. Чудища стушевались и поджали хвосты. Нескольким это стоило жизни. Беорн крошил черепа и переламывал хребты с каким-то мрачным удовольствием на исцарапанной морде. Одного зверя он схватил за горло своими огромными клыками и буквально вырвал огромный кусок плоти. Хоббит заколол бросившуюся к нему тварь, с трудом вырвал клинок и изготовился защищаться. Однако все закончилось. Твари разбежались, скуля и подвывая от ужаса, а Беорн толкнул его лобастой головой в том направлении, где в черных клубах вырисовывались две острые вершины. – Спасибо, – пророкотал он. – Но кто с мальчишкой? – Я спрятал его, – Бильбо взялся за густую шерсть, чтобы не упасть, и пошел рядом с медведем. Когда Беорн увидел, что молодой гном пропал, он не на шутку разволновался. Бильбо же испугался, увидев совсем рядом с тем местом, где лежал Фили, варга, из глазницы которого торчал орочий арбалетный болт. Бильбо сел на землю и провел в воздухе руками, ища принца. Нащупав прохладную руку, он быстро стянул кольцо. Юноша приоткрыл глаза, глядя на Бильбо мутным взглядом и, кажется, не узнавая. В таком состоянии он никак не смог бы воткнуть стрелу в варга, да и вот он, этот злосчастный болт, лежит там, куда Бильбо его бросил, когда помогал Гэндальфу. – Да ты еще и колдун? – удивился Беорн, вразвалочку подходя ближе. – С гномами поведешься… – хоббит махнул рукой. – Мне одно непонятно, зачем орку было стрелять в варга? – Кто их разберет… – медведь с явным удовольствием помочился на бездыханное тело застреленного зверя. – Давайте-ка оба ко мне на спину. Повоевали и будет, остальную мерзость потом разгоним. Хоббит боялся, что не сможет поднять Фили, но тот уже достаточно пришел в себя, чтобы немного помочь ему. Превозмогая боль, вскарабкаться на мохнатого зверя стоило ему огромных усилий, но Фили был готов на все, лишь бы снова оказаться рядом с братом и быть уверенным, что с ним все в порядке. Он не запомнил, как ехал верхом на оборотне – должно быть, ненадолго лишился чувств – зато точно знал, что проклятая битва подошла к концу. Об этом протрубил рог железногорцев, возвещающий, что хирд взял пустошь и гору под свою защиту и выдворит любого нарушителя.