Неприступный хоббит

Бильбо хотел пойти к Торину вместе с Ори, но здорово задержался из-за того, что на пустоши стремительно холодало, и нужно было поскорее организовать переезд в Эребор для тех раненых, которые могли перенести дорогу. Бильбо и сам был бы не прочь перебраться за надежные стены подальше от пронизывающего ветра и разрозненных варжьих стай, не торопившихся убираться вслед за орками обратно в Мглистые горы. Придерживая полог шатра для Двалина и Бофура, несших на руках принцев, хоббит заметил Ори, идущего от палатки, где отдыхал Торин. Похоже, молодой гном провел там все это время. Он широко улыбался и, кажется, что-то напевал себе под нос. Бильбо как раз подоткнул шкуры, в которые укутали принцев, чтобы тем было удобнее в повозке по пути к главным воротам, когда паренек повис на шее у мужа, счастливо смеясь: «Представляешь, Двалин, узбад Торин назвал меня родичем! Просто не верится!» Вместо ответа старый воин подхватил его под задницу, ловя момент. После битвы оба были слишком заняты, чтобы уделять время друг другу. Бофур еще раз проверил, не нужно ли чего-нибудь раненым и как устроились Фили и Кили, погладил мужа по щеке и легонько поцеловал. Тот смешно ткнулся носом ему в щеку и пробормотал несколько слов на кхуздуле. Промурлыкав что-то в ответ, Бофур залез на облучок и тронул поводья, лошади медленно потянули телегу в сторону главных ворот. – Я перевязал раны Торина, – продолжал Ори, провожая их взглядом. – Все хорошо заживает, когда восстановим татуировки, будет почти незаметно, что его… – гном запнулся, не стоило упоминать при хоббите о том, что произошло с Королем-под-Горой. – Представляешь, он простил меня и даже извинился! – Балин зря боялся за вас с Дейном, – пророкотал Двалин, целуя избранника. – Я же говорил, это – наш прежний Торин. – Можно подумать, ты не боялся, – молодой гном завозился, высвобождаясь из рук супруга. Впрочем, не слишком охотно. Он обратился к полурослику: – Торину намного лучше, но ты все равно выбери ему пони пониже и поспокойнее, ладно? Идея укрыться от стужи в Эреборе мигом потеряла для хоббита всяческую привлекательность, но он слишком хорошо знал Торина. Если тот решил совершить верховую прогулку, то уже не отступится. Поэтому Бильбо привел к палатке пару коренастых пони, которым не так давно задали корм. Их даже привязывать не пришлось, до того смирно себя вели. Войдя в палатку, он обнаружил, что гном почти готов. Он как раз вдевал левую руку в кафтан и охотно принял помощь избранника. Хоббит старался действовать очень бережно и почти не потревожил плечо. Потом застегнул через правое плечо перевязь с Оркристом и помог подняться. Торин сцепил зубы, поняв, что переоценил свои силы. Его явственно шатнуло, но Бильбо был рядом. Справившись с собой, он попросил: «Тут в шкурах мой трофей валяется, надо его к седлу приторочить, чтоб все видели…» Хоббит тряхнул шкуры, и находка его ужаснула. Это были любовно заплетенные в хитроумную косицу волосы. – Так вот чем тут Ори занимался? – догадался он. – Только не говори, что это… – Да, – кивнул гном, забирая добычу. – Борода Таркуна. Я думал посвятить ее тебе, но не знал, как ты отреагируешь… – Фу, какая гадость! – перепугался Бильбо. – Ты что, приревновал меня к магу? – Не совсем, – отозвался гном, с тоской прикидывая расстояние до выхода. – Он знает, что заслужил. Пройти несколько шагов по земле, шатающейся, как палуба корабля в шторм, оказалось нелегко, но Торин старался не слишком наваливаться на Бильбо. Морозец снаружи немного взбодрил его, гном похлопал лошадку, позаимствованную у кого-то из железногорцев, по мохнатой шее, но та не обратила на ласку должного внимания и продолжила спокойно стоять, помахивая хвостом. Бильбо взял ее под уздцы и придержал стремя. Вздохнув полной грудью напоследок, гном примерился и полез в седло, остерегаясь помогать себе левой рукой. От первого же усилия его замутило, а на полдороге перед глазами все расплылось, и он бы, наверное, рухнул вниз, если бы не чья-то крепкая рука, непочтительно схватившая его за шкирку и втащившая в седло. Лошадка меланхолично повернула голову, ее примеру последовал гном, вцепившийся в луку седла. Светлое пятно постепенно приобрело знакомые очертания. Эльф спросил голосом Леголаса, сильно ли болит плечо. Торин неопределенно мотнул головой, стараясь не провалиться в подступающую волнами темноту. – Езжайте потихоньку, – посоветовал он хоббиту и помог Торину пристроить руку так, чтобы малейшее движение лошади не отдавалось болью в плече. – И заставь его говорить, это всегда помогает. В тишине они проехали через сворачивающийся лагерь. Торин исхитрился напустить на себя королевский вид и важно кивал железногорцам, почти ничего не видя перед собой. Однако потихоньку дурнота отступала, пони топал медленно и не тряско, боль из раздирающей снова становилась ноющей и настырной. А когда Бильбо, ехавший рядом, повесил поводья обеих лошадок себе на руку и откупорил для любимого флягу с водой, стало вообще терпимо. Стерев рукавом капли с бородки, Торин вернул посудину и, признав правоту Леголаса, спросил: «Рассказать тебе что-нибудь?..» – Зачем приходил этот грубиян Дейн? – полюбопытствовал Бильбо. – Такой неприятный тип! А вот сын совсем на него не похож. – Да, Торин и правда на мать больше похож, – подтвердил Король-под-Горой. – А мы с Дейном… никогда дружны не были, потом еще сильно поссорились из-за похода на Эребор… А теперь хотим… – признание далось нелегко, но Торин выговорил совсем уж тихо: – Хотим убить друг друга… Бильбо воззрился на него с недоверием. Он-то думал, что его возлюбленный поборол проклятье, но сейчас видел разгорающееся в его взгляде безумие. Было жутковато, но, похоже, Торин прекрасно себя контролировал, он только недобро ухмыльнулся: «Дейн думал, что в шатер вот-вот войдет заплечных дел мастер с кандалами и бритвой». Эта мысль явно ему душу грела, но не похоже, что он действительно собирался подвергать кузена подобному поруганию. – У вас с Двалином такие теплые отношения. Да и с остальными… – заметил хоббит. – Я думал, так со всеми родичами. Он осекся, вспомнив, что Торин рассказывал о Троре и Траине. Их отношения никак нельзя было назвать теплыми. Гном проницательно глянул на него и подтвердил: «Отец и дед развалили свою семью. Моя бабушка отрезала себе палец, чтобы избавиться от кольца и покинуть клан. Возможно, и мать поступила бы так же, если бы только сумела покинуть гору в тот день. Она была совсем молоденькой гномкой, семидесяти не исполнилось…» – Брак по расчету, – догадался Бильбо. – Трор не желал, чтобы отец унаследовал власть, – подтвердил Торин. – Впрочем, и я не казался ему достойным наследником… Торин замолчал, опустив голову и переводя дух. Свалиться с седла он уже не рисковал, так что на некоторое время прикрыл глаза, выжидая, пока отступит головокружение. Бильбо тронул его за рукав и кивком указал на пустошь: «Там, кажется, гномы, но выглядят как разбойники с большой дороги». – Ты был того же мнения о Двалине, – напомнил Торин, но тут же перестал улыбаться, увидев четверку крепких лошадок и их безбородых, коротко стриженых всадников. – Ithrikî!* Гномы вокруг подобрались, сыновья Фундина подъехали поближе, но получили распоряжение просто держаться поблизости и не вмешиваться без особой на то необходимости. Торин взял поводья и направил пони навстречу подозрительным личностям, Бильбо последовал его примеру. – Я не вижу никаких клановых знаков, – тихо сказал Торин и предостерегающе поднял руку, чтобы остальные оставались на месте. – Если они сбежали из орочьего плена, нужно вести себя деликатно. *Ithrikî! «Внимание!»