Неприступный хоббит

Бильбо почувствовал, что его довольно бесцеремонно сгребли с нагретого места, Торин так никогда не делал, а вот за Фили эта привычка водилась. Пришлось разлепить веки и поискать возлюбленного. В шатре его не было, зато был его наследник, легко уложивший взломщика обратно и посоветовавший смотреть сны дальше. – Где Торин? – шепотом спросил Бильбо, не пытаясь высвободиться. – Дядю часто бессонница пробирает, когда Двалина нет под рукой, – отозвался юноша и, зевнув, прибавил: – Так всегда было, не переживай, завтра прикорнет в седле. – Всегда было что? – переспросил полурослик, кое-как развернувшись лицом к Фили. Он не смог уловить знакомого синего отблеска в темноте, стало быть, глаза принца были закрыты. Однако тот не спал. Улегшись поудобнее, он фыркнул - возможно, на кхуздуле этот звук что-то означал, и объяснил: «Двалин не так близок с собственными братьями, как с дядей». – Я думал, у Фундина было только двое сыновей, – Бильбо почесал за ухом. – Почему было? – сверкнул глазами Фили. – Они все в добром здравии. Двалин самый младший, а Балин – первенец. Дальше юноша назвал еще шесть имен, но хоббит их не запомнил, уж слишком велико было потрясение. Двое Фундинулов жили в Синих горах, но не смогли оставить свои семьи, а посылать за остальными времени не было. – Они всегда заботились о маме и ее братьях, еще когда те были маленькими. Когда дяде снились кошмары, он всегда ходил к Двалину, у Кили от него такая привычка. – Фили прыснул в кулак: – Один раз Фундинулы уехали в Бри по делам, так дядя дверь вышиб, чтобы поспать на постели Двалина. Ты бы слышал, как он оправдывался!.. Jemut men. Menu – men astim hefthin.* Ты представляешь? Бильбо не представлял, потому что ни слова не понял. Было совсем не смешно, а сердце неприятно сжалось от мысли о том, насколько жуткие сны должны были сниться Торину, что он искал защиты от них у своего товарища. Хоббит поежился, вспомнив дракона, после смерти которого, как он надеялся, кошмары возлюбленного пройдут. Видно, он ошибся. – С ним сейчас Балин, – заверил Фили, снова притиснув полурослика к себе. – А с Кили – Бофур. Не о чем волноваться. Хоббит протянул руку и потрепал юношу по волосам, согласившись: «Конечно, не о чем! Завтра вечером уже будем все вместе…» Фили это успокоило, и он быстро задремал, уткнулся носом в плечо взломщика. Торин так и не вернулся в шатер до самого утра, аппетита у него не было, а когда все собрались в путь, залез в седло, взялся за луку седла и сгорбился, низко надвинув капюшон. Племянник как ни в чем не бывало взял поводья его лошадки, а через какое-то время легонько подтолкнул Бильбо, ехавшего рядом, и, белозубо улыбнувшись, шепнул: «Слышишь?» Хоббит не смог сдержать улыбки – его король самым наглым образом похрапывал, предоставив Фили управлять его лошадью. Периодически тот ловил кренящегося дядюшку за рукав, поровнее усаживая в седле, и так примерно до полудня. Взломщик очень рассчитывал на то, что друзья уже ждут их в условленном месте и Торину не придется коротать еще одну бессонную ночь, однако его надеждам не суждено было сбыться. Стоило им приблизиться к старой шахте, как оттуда повалил едкий черный дым и полезли пауки. Часть из них сразу поползла в сторону близкого леса, а те, что были порасторопнее, решили поохотиться на гномов. При свете дня и на открытом месте чудища уже не казались Бильбо такими жуткими. Он выхватил Маэгнас, налившийся ядовито-зеленым свечением, и вместе со всеми ринулся в атаку. Гномы мстили за дерзкое нападение в Лихолесье, съеденных лошадок и, возможно, за жизни товарищей, которые так и не выбрались из-под земли. Как видно, у чудищ была какая-никакая память и события прошлой осени в ней сохранились. Яростный зеленый отблеск эльфийской стали заставлял их шипеть и отскакивать в сторону, иногда сталкиваясь с сородичами. Это внесло сумятицу в отлаженные действия стаи и дало гномам определенное преимущество. Неплохо отдохнувший Торин вместе с Фили ворвался в самую гущу боя, Оркрист в его руках торжествующе вспыхивая, упиваясь кровью чудовищ. Хоть он и был создан в первую очередь для изничтожения гоблинов, но и паукам оставлял мало шансов на спасенье, с жутким треском вскрывая их панцири. Одна из тварей свалила Нори с ног, а другая, совсем мелкая, прыгнула сверху, напоролась на изогнутый нож, но все же на последнем издыхании успела укусить. Гном отбросил дохлятину от себя, перекатился, чтобы другое чудище не затоптало его ненароком, и попытался подняться на ноги. Бильбо заметил, что дело плохо, и вместе с Ойном ринулся к рыжему вору. Маэгнас с особым остервенением впился в тушу громадного чудища, нацелившегося на легкую добычу, яда в нем было столько, что даже такая громадина свалилась в один миг и даже не трепыхалась после этого. – В мелких яду больше, – старый гном встревоженно прислушался к дыханию товарища. Нори делал редкие хриплые вдохи, на коже проступила испарина. На лице у него застыла мучительная гримаса, а пальцы вцепились в ножи так, что было не разжать. Это было совсем не похоже на то, как действовал яд в прошлый раз, и очень испугало хоббита, а бездействие Ойна и вовсе привело его в ужас. – Надо что-то сделать! – Бильбо осторожно попробовал добраться до места укуса под одеждой, но даже малейшее прикосновение вызывало у гнома нетерпимую боль. Ойн вынужден был оставить раненого на попечение хоббита, чтобы отогнать пару пауков. Действуя по наитию, взломщик тщательно вытер клинок и осторожно приложил прохладную поверхность к месту укуса. Чуда не случилось, но Бильбо показалось, что Нори немного расслабился и воспаление вокруг укуса слегка спало. И вот еще какая странность – руны на Маэгнасе светились едва-едва прозрачно-голубым, а не въедливо зеленым, даже когда он снова схватился с пауками. Хоббит молился про себя, чтобы это было признаком того, что магия истощилась, забирая отраву. К тому моменту, когда им удалось прогнать и перебить пауков, дым из шахты посветлел. Ойн снова присел рядом с Нори, озабоченно оглядывая место укуса. То ли хоббит потревожил его, то ли сам вор, но старый гном сказал, что кровотечение сейчас ему только на пользу, тем более что оно уже почти прекратилось. – Пошлем кого-нибудь на разведку? – спросил Балина Торин, убедившись, что жизни рыжего пройдохи ничего не угрожает. – Рискованно, внизу могут быть еще пауки, – вздохнул тот. – Уверен, это братишка их оттуда выкурил. Подождем его до утра, а там видно будет, заодно и Нори в себя придет немного. – Я покараулю, – вызвался Король-под-Горой, а когда родич напомнил о том, что проспал он всего ничего, отрезал: – Все равно ложиться не буду. Скорее всего, они разругались бы, как это обычно бывало, если Балин начинал излишне опекать воспитанника, когда тот пребывал в скверном расположении духа. Однако Бильбо не дал этому случиться. Он подошел и крепко обнял Торина за пояс, уткнувшись носом в мохнатый плащ. – Ты вовремя сориентировался, сердце мое, – Король-под-Горой тут же смягчился и даже улыбнулся. – Что бы мы все без тебя делали? – Отращивали бы бороды, сидя в той пещере на склоне Одинокой, – пошутил зардевшийся хоббит. – Ойн говорит, что зря испугался за Нори, он там вовсю сны смотрит про какой-то goraz.** *Jemut men. Menu men astim hefthin – (кхузд.) Прости меня, ты – мой оберег. **Goraz – (кхузд.) Эль.