Неприступный хоббит

Торин сидел у костра и невидящим взглядом смотрел в огонь. Балин обходил лагерь и как раз должен был вернуться, так что Король-под-Горой даже не обернулся на звук шагов, а потом на его плечи легли тяжелые ладони и размяли как следует. – Опять кошмары? – спросил Двалин, усевшись рядом. – Да не отнекивайся ты, я по твоей кислой мине вижу, что не просто так тут мерзнешь вместо того, чтобы с хоббитом в шатре нежиться. – Ты прав… – понурился Торин. – Все целы? – Все, – подтвердил старый воин. – Я тебя увидел и велел обойти окрестности, прежде чем в лагерь идти. Узбад привалился к плечу друга и устало прикрыл глаза. Двалин выждал какое-то время, потом слегка потормошил Торина: «Расскажешь, может? Сам же знаешь, что от этого на душе спокойнее становится. Дракон этот проклятый?» – Нет, – ответил тот неохотно. – Смог мертв, он теперь никому не причинит зла. – Что тогда? – Двалин попробовал заглянуть в лицо родича. – Азанулбизар? Фрерин? Битва при Эреборе? Торин вздохнул. Много лет он видел именно такие сны. В них было полно огня, крови, смерти, удушливого едкого пепла и боли. Порой эти картины были просто невыносимы, но с тех пор что-то изменилось. Не стало дракона, исчезло чувство вины перед братом, пришло ощущение внутреннего покоя… и сны изменились. – Мне больше не снятся кошмары, – пробормотал Торин, пытаясь пробраться под полу куртки родича, как иногда делал в детстве. Двалин обнял его. Крепко, так что заныло раненое плечо, но узбад перетерпел. Двалин почти всегда оказывался рядом, когда ему было тяжело, когда он испытывал неуверенность и смятение. Возможно, и теперь стоило рассказать старому воину о посещающих его образах. – Ты, наверное, назовешь меня болваном, потому что я испугался самых обычных снов, – выговорил он. – Не понимаю, почему мне снится это место, ведь я даже не бывал там. Маленькая речушка на опушке светлой рощи, далекие горы в серебряной дымке и домик, резной такой, как шкатулка. Двалин выпустил его из рук, чтобы треснуть по спине и расхохотаться во весь голос: «Неустрашимый Король-под-Горой испугался бабочек и цветочков! Уморил! Нет, правда, Торин, ты – болван!» – Спасибо, – узбад через силу улыбнулся и снова пристроился рядом с другом. – Это еще не все. Иногда я вижу ребятишек, играющих в жмурки или практикующихся с деревянными мечами. Все светленькие, у кого-то уже бородка пробилась. Тут Королю-под-Горой пришлось прерваться и больно впечатать локоть другу в живот: «Да хватит ржать! Сам сказал, что выслушаешь, так слушай нормально. Я перед тобой душу выворачиваю, можно сказать!» Судя по притухшему мифрильному отблеску в глазах воина, тот проникся гневной речью и устыдился своей бестактности. – Ну, прости, я не специально, – пробасил он, пытаясь почесать родича за ухом. – Хочешь, я тебе свой сон расскажу? Там, конечно, не про маленьких гномиков, но тоже забавно! – У них еще старшая сестра есть, – заметил Торин, что-то припоминая. – Совсем взрослая, около полутора сотен на вид, рыжая. Я видел, как она возвращалась откуда-то издалека на пони, в походной одежде, а за спиной два клинка. – Кстати, о рыжих, – спохватился Двалин, увидев, что его группа возвращается вместе с Балином. – Ты только не шуми. Мы нашли кое-кого в шахтах. Припадочная остроухая уверяет, что проведет в любую точку Лихолесья. Можно было ожидать, что Торин разозлится, но он только зевнул и неопределенно дернул плечом: «Пусть Балин решает, что с ней делать». Король-под-Горой неохотно поднялся на ноги, он все еще не чувствовал себя до конца выздоровевшим и к тому же не выспался. Стоило попросить Ори послушать легкое, но это могло подождать до завтра. Притиснув к себе Кили, он кивком указал младшему из братьев Ри в сторону шатра: «Проведай брата, он хандрит немного». Паренек быстро кивнул и скрылся в шатре, вскоре оттуда послышалось недовольное ворчание разбуженных и голос Ори: «Я оставил тебя без присмотра на пару дней! Куда только Торин смотрел? Как ты ухитрился отравиться? Выздоровеешь, я своими руками привяжу тебя за косу к самой высокой сосне и там оставлю!» – Иди к брату, он волновался, – заметил Король-под-Горой, отцепляя от себя племянника. Тот хихикнул, с легкостью уловив, что не только Фили извелся, пока младшенький разгуливал по шахтам и рисковал жизнью. "Я тоже думал о вас, – сказал молодой лучник, продолжая обнимать дядю за пояс. – Пойдем вместе, все равно Ори всех разбудил". Торин был рад отложить знакомство с эльфийкой до утра. Прогонять ее особого желания тоже не было, женщина все-таки. Лучшим, на его взгляд, выходом было действительно использовать ее в качестве проводника по лесу до тех пор, пока им не попадутся какие-нибудь остроухие. Фили и правда уже поднялся. Стоило Кили откинуть полог, как он оказался в объятьях старшего брата. Торин улегся на нагретое Фили место рядом с хоббитом, который во всем этом тарараме героически пытался поймать за хвост ускользающий сон. Когда рядом повалился жених в холодной одежде с миллионом жестких застежек, Бильбо завозился и повернулся к нему лицом. Гном потрепал его по щеке, пытаясь разгладить отпечаток сумки, заменявшей подушку. – Спи, сердце мое, – шепнул Король-под-Горой, которого самого неудержимо клонило в сон. Бильбо молча обнял его, поглаживая по волосам и забавно фыркая, а потом спросил: «Больше не будешь кошмары смотреть?» Пришлось пообещать воздержаться от этого сомнительного удовольствия. Смежив веки, он уже готов был окунуться в суету повседневных дел незнакомого семейства, проживающего в домике-шкатулке, однако, к своему удивлению, увидел Синие горы, да так ясно, что тут же проснулся. Шатер наполнял мутный утренний свет, а на расстоянии протянутой руки от них с Бильбо лежала на животе давешняя эльфийка. Она забавно подперла щеки кулачками и смотрела с совершенно неприличным любопытством. – Меня зовут Тауриэль, Ваше величество, – представилась она. – Мистер Балин разрешил мне отработать долг перед вашими спутниками, ведь я обязана им жизнью. Он решил дать мистеру Нори еще немного отдохнуть, прежде чем выдвигаться, так что у вас еще пара часов на то, чтобы… – В проводниках я ценю молчаливость, – перебил ее Торин. – Не собираешься спать – попроси узбада дать тебе задание. Тауриэль смущенно покраснела и накрылась с головой плащом, который одолжил ей Балин. Торин хмыкнул, но беззлобно, ведь перед ним была совсем молоденькая эльфийка, девочка по меркам остроухих. Скорее всего, ей посчастливилось появиться на свет незадолго до прихода тьмы в Зеленолесье. Нори, судя по всему, ни в каком дополнительном отдыхе не нуждался, однако никто из компании не горел желанием поскорее войти под деревья. Слишком свежи еще были воспоминания о душной мгле и нечисти. Однако собираться и покидать лагерь все равно пришлось, как бы гномы ни оттягивали этот момент. До леса оставалось ехать не больше часа - и чем ближе они подбирались к границе, тем сильнее Торина охватывало странное возбуждение. Он уже испытывал нечто подобное, когда убил несчастных зайцев, и начал опасаться, как бы на сей раз под горячую руку не попалась довольно-таки надоедливая эльфийка. Торин снова проклинал Таркуна, на которого полностью возложил ответственность за пробуждение отцовского дара. Неужели такой могущественный колдун не мог забрать нежеланную силу? Или такие жалкие крохи не заслуживают внимания особы, столь занятой непотребными игрищами с чужими судьбами? – Я поищу тропу, подходящую для ваших пони, – объявила эльфийка и шмыгнула в кусты. – Прослежу, чтобы ее снова не поймали, – Торин счел это удачной возможностью и попросту проигнорировал недоуменные взгляды товарищей и возлюбленного. Собственное состояние становилось невыносимым. Сердце гулко бухало о ребра, челюсти давно свело, в груди давило и болело, как будто там снова ворочается копье. Гном отошел немного, зачерпнул пригоршню снега и привалился к дереву. Умывание ничуть не улучшило его состояние, как и густая тишина, окутавшая его со всех сторон. Вдруг вспомнилось, как преображалось Лихолесье, когда с ними ехали призрачные попутчики. Нет, по первости гномы их дичились, а сыновья Фундина откровенно пугались, но потом даже они привыкли. – Vemu Thorin Thráinul thane Erebor, – произнес Король-под-Горой, тут же ощутив во рту солоноватый привкус собственной крови и на сей раз даже не удивившись. Сглотнув ставшую вязкой слюну, он прислушался скорее не к глухой тишине вокруг, а к собственным ощущениям. В ушах слегка звенело, но это быстро проходило, он чувствовал себя намного лучше, и еще… Несмотря на то, что не было слышно ни стука копыт, ни скрипа колес, ни отдаленных голосов, откуда-то к Торину пришло сознание того, что он был услышан. – С кем вы говорили, Ваше величество? – спросила Тауриэль, настороженно глядя на него. Торин отругал себя за невнимательность. Раз девчонка подобралась так близко, а он и не заметил, значит, ему повезло, что поблизости не оказалось паука или варга. Лгать в лицо он не привык, а откровенничать с едва знакомой девицей и подавно, а потому просто оставил вопрос без ответа, пускай думает, что хочет. Vemu Thorin Thráinul thane Erebor – (кхузд.) приветствуйте Торина, сына Траина, владыку Эребора.