Неприступный хоббит

Фрар, несмотря на грозный вид и бугристые мускулы, оказался славным малым. Он почесал тяжелый квадратный подбородок, поросший жесткой двухдневной щетиной, и все же отлил товарищам пива: «Много не дам, – пробасил он. – Сами же потом будете ворчать, что кому-то не хватило». Прихватив мисочки, гномы начали спускаться куда-то вглубь пещеры, Бильбо уловил плеск воды и поежился, вспомнив подземное озеро и его сумасшедшего хозяина. Потом почуял странный запах, Фили и Кили тоже принюхались и радостно загомонили, торопя сородичей, чтобы скорее попасть к горячим источникам. Не успевший отогреться после метели Бильбо никак не рассчитывал, что в горах посреди зимы ему доведется принять горячую ванну. Источники были сразу в нескольких пещерах, так что компания разделилась, чтобы не толкаться. Было довольно жарко, так что Бильбо последовал примеру гномов и остался в одних штанах. Он немного завозился и был немало озадачен, когда Флои спросил у него разрешения заняться волосами Короля-под-Горой. – Если Торин не возражает, я тоже не стану, – откликнулся он. – Присоединяйся, – тут же предложил зеленоглазый гном, окуная в мисочку с пивом сразу несколько косиц. – Тут главное - расплетать и сразу же расчесывать, а то потом все спутается и закудрявится. Клей, который продержался на концах косиц Торина, Фили, Кили и Бофура несколько месяцев, растворялся в пиве с занятным шипением. Бильбо и Флои, вооружившись гребнями, принялись за дело, но, несмотря на все их старания, от влажного теплого воздуха волосы Короля-под-Горой все равно норовили завиться. Менестрель закусил губу и бережно погладил сплошь седую прядь, попавшуюся в смоляной гриве: «Непростой был поход, – прошептал он. – Мне следовало быть с тобой рядом». – Меньше всего мне было нужно, чтобы ты оказался поблизости от горы, когда ее штурмовали полчища орков и гоблинов, – серьезно сказал Торин. – Значит, вот откуда это взялось, – глухо произнес менестрель, проведя кончиками пальцев по жуткому рубцу, оставшемуся в том месте, где копье вышло из тела Короля-под-Горой. В пещере на какое-то время воцарилось молчание. Взломщику было больно видеть, как переживает за Торина Флои. Он и сам переживал не меньше, даже сейчас, когда все уже было позади и жизни возлюбленного ничто не угрожало. От одной мысли о том, что жизни короля и обоих принцев висели на волоске, хоббиту становилось не по себе. Кили уже расплел Бофура, у того волос был тяжелее и жестче, так что ему хватило тряхнуть гривой, чтобы привести ее в надлежащий вид. Флои легонько подтолкнул Бильбо локтем и указал на троицу, воюющую с кудрями Кили. Он с расплетенными косами был до безобразия похож на овечку, как, впрочем, и Фили, у которого даже усы завивались колечками. – Я не хотел тебя отпускать, – сказал Флои, разбирая очередную косицу. – Мне казалось, что ты, как Траин, ушел… умирать. Я рад, что ошибся. – Так оно и было, – глухо проговорил Торин, глядя перед собой. – Потом раздумал. Флои хитро глянул на вескую причину в лице скромного сквайра из Шира и улыбнулся ему: «Знал ведь, что нужно было пригласить тебя в Синие горы тогда!» Бильбо ощутил, что кровь прихлынула к щекам. – Ведь тогда вы с Торином, ну… не сблизились бы, – пробормотал он. – Ты ведь наверняка не говорил, как мы сошлись, – Флои игриво пихнул Короля-под-Горой. – Я каждый вечер приходил под его окно, чтобы спеть что-нибудь. – На четвертый день Дис скинула на тебя сумку с моими вещами и обещала скинуть еще и меня, – Торин улыбнулся. – Вспомнишь тоже. – А я все помню, – отозвался менестрель. – И как ты отшил меня, когда мне было тридцать и я втрескался в тебя так, что отец счел за благо переехать со мной в Железные холмы. Вся эта история оказалась очень запутанной. Начать хоть с того, что Торин приложил руку к появлению Флои на свет, уговорив его овдовевшего отца жениться на человечке. Бильбо не показалось – у менестреля действительно были двухцветные волосы, как и у всех полукровок, но перепад цвета был не столь очевидным. – Вот скажи, можно в этого гнома не влюбиться? – спросил менестрель, и Бильбо вынужден был согласиться, что при всем желании не получится. Конечно, когда семьдесят лет назад безбородый еще Флои, которому до совершеннолетия оставалось еще четырнадцать лет, признался узбаду в своих чувствах, тот не засмеялся, но уверил, что эта глупая влюбленность пройдет со временем. А она не прошла. – Мне жаль, что я не стал тем самым, – вздохнул Флои, заканчивая расчесывать гриву Торина. – Может, еще разок в Шир съездить? Вдруг тоже найду себе там хоббита? – Не приведи Махал тебе в полурослика влюбиться, – Торин почесал обидевшегося жениха за ушком. – Не все они такие замечательные, как Бильбо. Флои фыркнул, представив, как трудно было Торину подступиться к воспитанному в строгих традициях хоббиту, а потом предложил им залезть уже в воду. Менестрель исхитрился улучить момент и шепнуть взломщику: «Торин не заплетался наглухо – повороши ему волосы – увидишь, что будет». Потом сжалился над Фили и, пообещав помочь укротить кудряшки, увел в другую пещерку. Бильбо не понял смысл совета, но подобрался к краю небольшого горячего бассейна, уселся позади жениха, уже успевшего спуститься в воду, и запустил пальцы тому в волосы. Гном со стоном обмяк, так что хоббиту пришлось обхватить его ногами, чтобы совсем не сполз под воду. Торин и не замечал, что волосы постоянно перетянуты, но теперь, когда их расплели и ласковые пальцы избранника разминали кожу головы, он просто лишился воли. Ощущения были неописуемыми. Чуть в стороне Бофур проделал тот же трюк с Кили, по крайней мере, звуки он издавал такие же неприличные, как дядюшка. Потом раздался короткий вскрик и смешок Бофура: «Неужели уже готов?» Осознав, что вот-вот последует примеру племянника, Торин стащил Бильбо в воду и в отместку укусил за ухо, тяжело переводя дух и щекоча горячим дыханием. Взломщик нетерпеливо потерся о него, ничуть не заботясь о том, что всего в нескольких шагах тактично отвернувшийся Бофур намыливает волосы разомлевшему от удовольствия Кили. – И куда делся тот стеснительный хоббит, которого я увез из уютной норки? – промурлыкал Торин и охнул, когда этот самый полурослик исхитрился впустить в себя скользкую головку. Вода была не самой лучшей смазкой, так что приходилось действовать осторожно. Король-под-Горой обнял жениха, притягивая ближе, огладил бедра и живот, поцеловал плечо и открытую шею, а потом наконец накрыл рукой небольшой член хоббита, заставив его с тихим стоном двинуть бедрами. Бильбо жмурился и цеплялся за руки возлюбленного, но понемногу принимал его, уступал упругому, почти болезненному давлению. Торин усилием воли не позволял себе толкнуться глубже, как бы ни хотелось ощутить любимого полностью в своей власти, почувствовать, как он сжимается и дрожит от удовольствия. Взломщик подставлял шею под поцелуи и укусы, он уже не был уверен, что отдаться Торину в воде было хорошей идеей. Возбуждение гнома казалось даже больше, чем обычно, а смазки отчаянно не хватало. Когда он был почти готов отступиться от этой затеи – почти, потому что медленные ласки Торина буквально сводили его с ума, – проникновение остановилось. – Какой же ты узенький, – прошептал гном сорванно, едва слышно, и осторожно двинул бедрами. Бильбо выгнулся и тихо простонал – толчок получился коротким, потому что жених опасался сделать ему больно, но при этом необычайно глубоким. Ощущение наполненности еще возросло, живот скрутило сладкой судорогой. Хоббит все сильнее прижимался к возлюбленному и бессвязно шептал: «Торин… Мой король…» И сам не знал, о чем хочет попросить. От жары и непривычного запаха немного кружилась голова, воздуха не хватало, как будто он погрузился в воду с головой. Возлюбленный так сильно стиснул его, позволив себе несколько размашистых движений, и с тихим рыком излился. Бильбо не пытался сдерживаться, да у него бы и не получилось. От одной только пульсации внутри можно было сойти с ума. Изливаясь в податливое тело, Торин несколько раз приласкал избранника так, как тому больше всего нравилось, и с удовольствием ощутил, как тот тоже выплескивается и расслабляется в его руках. Можно было ожидать, что после такого горячего во всех отношениях любовного поединка хоббит просто уснет, но тот на удивление быстро пришел в себя и, осторожно выпустив короля, окунулся с головой и тут же вынырнул, счастливо улыбаясь. – Люблю тебя, сердце мое, – Торин притянул его к себе и с нежностью поцеловал в мокрый нос.