Неприступный хоббит

Бильбо, конечно же, не удалось разглядеть город в кромешной темноте, он даже не сразу понял, что Фрар занес его в какое-то помещение. Потом хлопнула дверь, загрохотали доски, скрежетнул металл. Помещение начало наполняться теплым рыжеватым светом – это Ори зажигал толстые свечи на колесе от телеги, которое свисало на длинной цепи до самого пола. Помещение выглядело как самый обыкновенный обеденный зал на большом постоялом дворе. Даже с окнами, по обеим сторонам которых были приделаны стальные скобы. В них гномы вложили столы, выполнявшие роль ставен, чтобы свет, льющийся наружу, не привлек орков. Ори закончил со свечами и подошел к стене, чтобы при помощи колеса с рукояткой поднять люстру повыше. Двалин зажег пару факелов из тех, что были вдеты в скобы на стенах, как будто хозяева и постояльцы ушли отсюда, намереваясь вернуться самое позднее через месяц. Тушу уже утащили на кухню, но у Бильбо было еще немного времени, пока Кили и Бофур разделают ее. Смотреть, как мориец кромсает мясо, вымещая на нем свою досаду и горе, совершенно не хотелось. Оставалось надеяться, что после того, как он закончит, убитое вторично мясо будет пригодно в пищу. – А как мы приготовим так, чтобы это не почуяли орки? – спросил хоббит, чмокнув усевшегося за один из столов Торина в щеку. – Не беспокойся об этом, сердце мое, трубы дымоходов соединяются друг с другом, и определить, где готовится еда, будет трудновато, – успокоил его Король-под-Горой и оперся локтем о столешницу, тут же зашипев. – Рука болит? – забеспокоился хоббит и замахал рукой, привлекая внимание Ойна. – Пустяки, – попытался отмахнуться тот, но лекарь уже подошел, выуживая мешочки и склянки со снадобьями. Оглядев чуть потревоженную рану и на всякий случай обработав ее каким-то составом, тот заверил, что беспокоиться не о чем, разве что о пропаже одного травяного сбора. По его словам, пропало сильное снотворное средство, в небольших дозах весьма полезное старикам вроде него. – Так вот почему Кили с Бофуром заснули, – подскочил Фили, который виновато пристроился подле дядюшки. – Надо им сказать! Может, тогда он перестанет винить себя? Травки нашего Ойна и тролля с ног свалят. – Что, Фили? – переспросил глуховатый гном. – Ноги болят? – Уже нет! – привычно откликнулся юноша и поспешил в кухню, тут же выглянув: – Бильбо! Иди к нам! Проверишь, может, тут какие-нибудь приправы сохранились? Бильбо ожидал увидеть что угодно. Кишки, развешенные по стенам, полы и мебель, забрызганную кровью, ошметки мяса, но ничего такого не было. Голову отделили от туши, извлекли язык и сердце, которое орки почему-то не вынули вместе с потрохами, шкуру содрали и отложили в сторону, мясо срезали с костей и некоторые куски нарубили в фарш. Кили уже помыл руки и был чистым, как будто почти не принимал участия в деле, а Бофур как раз приводил себя в порядок, замывая бурые пятна на одежде. В кухне был водопровод, и он исправно поставлял в большую раковину теплую воду, уже привычно пахнущую подземными источниками. – Значит, он нас опоил, – Бофур сокрушенно покачал головой. – Как я мог не почувствовать сонную траву?.. – Я тоже не заметил ее, – Кили потерся носом о плечо супруга. – Ойн умеет травяные сборы делать. Когда мы с братом свалились в ручей на морозе, он нам настойку из корня солодки давал, так Фили ее на дух не переносил, приходилось смешивать с каким-то отваром, он так пах вкусно. Бофуру приятно было посмотреть на улыбки юношей. Он расслабился и даже позволил Кили поворошить обрезанные волосы, оценивая масштабы катастрофы. Прическу стоило слегка подровнять, но в целом морийцу даже шло. Можно было надеяться, что они снова прикроют плечи меньше чем за год. Бильбо тем временем перебирал приправы, советуясь с Фили, который мог перевести надписи на склянках. Оказалось, кое-что действительно сохранилось, несмотря на свой возраст, но самой приятной находкой оказался мед. Совершенно засахарившийся, но его вполне можно было использовать для готовки. – Мясо в меду, – мечтательно заулыбался Фили. – У меня слюнки текут от одного звучания этих слов! Хоббит был полностью с ним согласен. Он всегда больше любил рыбу, но сейчас аппетит возбуждали куски совершенно сырого мяса. Конечно, он не мог приготовить такие же ребрышки в меду, приправленных майораном и сразу пятью видами перцев, которые ему довелось попробовать в Ривенделле, но был уверен – изголодавшиеся по нормальной горячей еде гномы не почувствуют разницы. Он сам не почувствовал, еда казалась даже более вкусной, чем у эльфов. Ночь прошла спокойно. Даже если Торин вставал, чтобы понести вахту, Бильбо не проснулся. Когда же он наконец почувствовал, что выспался, гнома не было рядом. Король-под-Горой просто спустился в зал и проводил воспитательную беседу с Нори. – Я все понимаю, – устало проговорил он. – У вас с Лони любовь, и я искренне этому рад – все мужья в клане вздохнут спокойно. Бильбо хихикнул, и рыжий воришка погрозил ему кулаком: «Получишь на тренировке!» Потом виновато глянул на узбада, который, к счастью, не воспринял угрозу всерьез, прекрасно понимая, что Нори никогда не навредит другу. – Вы бы хоть на кухню пошли или в винный погреб, – намекнул Торин. – Бофуру и без вас… – Так вот ты о чем, узбад! – хлопнул себя по лбу воришка. – Я-то думал, мы вам с хоббитом спать мешали. Торин чуть смутился, хотя его вины в том, что ночью они оба именно спали, не было. Бильбо приготовил все добытое мясо и уснул сразу же после ужина, да так крепко, что его не разбудили даже Нори и Лони, буйствующие за стеной. – Не беспокойся, это они с Кили нас… – воришка слегка запнулся, сверкнув зелеными глазищами. – Вдохновили. – Давай без подробностей, – взмолился Бильбо, и Торин благодарно кивнул ему. – Кстати, мы вчера не все съели. Подождем, пока остальные подтянутся, или позавтракаем? Нори вызвался позвать компанию. Он выглядел вполне бодрым, несмотря на то, что полночи не давал Королю-под-Горой спокойно отдохнуть. Хоббит, которому не раз пришлось слушать, что творит с Ори Двалин, искренне сочувствовал любимому и столь же искренне не понимал, как не проснулся от такого. – Как думаешь, Бофур не наделает глупостей? – спросил полурослик, разводя огонь, чтобы подогреть завтрак. – Думаю, нет, – отозвался Торин, сняв по его просьбе пару из больших сковородок и отерев их от пыли. – Если мориец занимается любовью, можно считать, что с ним все в порядке. Бильбо вспомнил, что после гибели Фрерина Торин и Бофур оказались в одной постели, и покраснел. Пришлось поочередно приложить металлическую лопаточку к обеим щекам. Доедать добычу Флои пришло несколько меньше гномов, чем ожидалось, зато нагрянули незваные гости. Когда массивная туша гоблина снесла дверь, гномы сноровисто похватали куски мяса и заняли оборону на лестнице, пытаясь по ходу дела закончить трапезу и отдать должное мастерству повара. – Идите, выньте этих двоих из постели! – перекрывая визг чудищ, крикнул оттесненным к вершине лестницы Торину и Бильбо менестрель. Бильбо даже слегка позавидовал гномам, которым достался пригодный для сна тюфяк. Из их комнаты доносились звуки нешуточной страсти, Торину пришлось ударить по ней ногой, чтобы привлечь внимание увлекшихся друзей. – Гоблины! – рявкнул он. – Тревога! – К балрогу гоблинов! – послышался с той стороны двери воинственный голос Ори, перешедший в совершенно неприличный стон. – Двалин, кончай, мы уходим! – приказал Король-под-Горой. Бильбо знал, что может за этим последовать, и зажмурился, на всякий случай прикрыв уши. Через дверь вопли удовольствия, треск и грохот прозвучали не так оглушительно. Уже через несколько секунд она распахнулась, и в коридоре появились двое полностью готовых к бою воинов, у одного из которых, правда, слегка дрожали руки, а у другого немного подкашивались ноги, но это должно было вскоре пройти. – Нам перекусить не захватили? – спросил Двалин, заметив, что Торин вытирает усы и сыто облизывается, наблюдая за взятием лестницы. Пока что защитники успешно отбивались, не пуская гоблинов выше четвертой ступени. – Я скормил ваш завтрак вон тому толстому мерзавцу, – зачем-то соврал коварный сын Траина. Он указав на короля гоблинов – Бильбо запомнил эту бесформенную тушу и даже разок видел его в кошмарном сне, где ему не повезло стянуть ключи и побег провалился. Тварь, недавно использовавшая необъятное брюхо как таран, теперь отдыхала чуть в стороне, тоже наблюдая за подданными, бросающимися чуть ли не с пустыми лапами прямо на гномью сталь. Двое разъяренных гномов в унисон проорали что-то на кхуздуле и перемахнули через перила прямо на необъятную королевскую тушу, на лету выхватывая топоры. Жить предводителю мелких чудищ, который, сам того не зная, стал между голодными гномами и медовыми отбивными, оставалось от силы несколько секунд.