Символ отваги

Йорвет уже почти уснул, когда услышал, как зашипело старенькое радио. Этот неравномерный треск вынудил эльфа открыть глаза и сонно, но крайне возмущенно уставиться на соседа по комнате. Странная привязанность Детлаффа к старым радио-аппаратам иногда пугала. — Упырь, — голос эльфа звучал крайне хрипло. На дворе уже был ноябрь, и дул холодный ветер, а Йорвет то и дело бегал то без шарфа, а то и вовсе без куртки по улице, и горло его подводило, — совесть найди, а? Полночь, мне через четыре часа на работу. — Извини, — Детлафф сжал в руках радио, — но я потерял наушники. Сильно мешает, да? В голосе не только соседа, но и друга звучала такая мировая печаль, что Йорвет только вздохнул и отрицательно помотал головой. В конце-концов, он был старшим из многодетной эльфской семьи и, в общем-то, умел спать в любой ситуации. И треск радио никогда бы не сравнился с криками младших братьев и сестер прямо в ухо. — Я… немного послушаю и выключу, — к вине в голосе вампира прибавилось еще и смущение. Йорвет только хмыкнул, укладываясь обратно, но не отворачиваясь к стенке, а просто переворачиваясь на спину. Это самое "немного" обычно растягивалось до самого утра. Детлафф прочно сидел на ночном эфире университетской радио-станции, а точнее на голосе одного из её ночных диджеев. — У тебя завтра коллоквиум, если что, — напомнил другу эльф. — Я помню… — Детлафф очевидно хотел сказать еще что-то, но не успел — начался ночной эфир. Честно говоря, голос у ночного диджея был очень приятным и чем-то крайне знакомым Йорвету. Он обычно не вслушивался в эфир, а просто засыпал под него, но сегодня из принципа ему захотелось послушать вместе с вампиром. Поэтому, заложив руки за голову, эльф приготовился слушать. — Доброй ночи всем неспящим, — старые динамики радио искажали звук, но голос все равно был очень приятным, вкрадчивым и с удивительно богатым лексическим запасом. Йорвет как лингвист не мог не оценить. — Сегодня наш ночной эфир будет посвящен эпохе классического романтизма в литературе. «Да, откуда же я тебя знаю? — то что Детлафф несколько влюбился в диджея было очевидно, хотя на все заданные напрямую вопросы упырь всегда отвечал отрицанием. Хотя очень мило отводил взгляд куда-то в сторону и трогательно краснел самыми кончиками ушей. Йорвету бы очень хотелось сказать другу, чтобы тот не страдал хуйней, но эльф и сам подцепил своё плоскоухое уебище в голосовом чате. — Голос-то какой знакомый… Какие интонации, где же я тебя слышал?..» Диджей продолжал говорить. Его голос становился глубже, а интонации и вовсе стали бархатными. У Детлаффа тоже прорезались в голосе такие, когда он говорил о чем-то очень любимом. Например, о своем хобби. — … primo, стоит отметить, что и вампиры отметились в романтизме, я бы даже сказал, что заложили его основы, — тихий смешок и привычка вставлять латынь в свою речь казались Йорвету абсолютно точно знакомыми. Эльф закрыл глаза и попытался абстрагироваться от окружающей его действительности, полностью сосредоточившись на голосе. Вряд ли бы студенту, даже старшекурснику дали бы вести ночной эфир (Йорвет-то своё разрешение на работу выбил с большим скандалом, да и то больше благодаря привычке всегда идти до конца), а значит, это был кто-то из преподавательского состава. Все предыдущие разы в ночном эфире так или иначе речь шла о вампирах, — и я нахожу это довольно-таки забавным, — новый смешок, а у Йорвета перед глазами встал первый курс и… — Профессор Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой! — эльф с этим выкриком сел на кровати, а Детлафф уронил радио на пол. — Что? — Радио-любовь всей твой упыриной жизни — это профессор кафедры общесеверной литературы, с нашего факультета… отделение темерского языка и северной литературы, он еще на первом курсе вытащил тебя из фонтана, когда ты с нервов превратился в мелкую летучую мышь… — Йорвет осекся, замечая как растеклись по щекам друга два красных пятна. — Эээ… неважно. Завтра пойдем знакомиться. — Что?! — Ничего, третий год втихую дрочишь под одеялом, пора брать… блядь, и ведь не сказать что быка за рога…ладно, пусть будет, упыря за зубы, — дернул острым ухом Йорвет. — Если понадобится, я заверну тебя в одеяло и так принесу на кафедру.