Калифорния – Нью-Мексико

Привычные серые будни последнее время тянулись непрерывающейся чëрно-белой полосой. Картинка перед глазами уже давно приобрела тусклую, мрачную цветообработку, а обычно двадцатичетырëхчасовые сутки почему-то превратились в неясное смешение совершенно идентичных событий, ничем не отличающихся друг от друга. За окном, посеревшее небо слепо и равнодушно созерцало голую, чëрную из-за непрекращающегося дождя и сгнивших листьев, землю. Это было необычайно болезненное, но уже приевшееся осеннее утро, совершенно ничем не отличающееся от остальных. Дэнни как всегда мирно спал рядом с Джорелом, прижавшись к нему и свернувшись клубком, как котëнок. Джей, в свою очередь, уже давно проснулся и молча наблюдал за холодным, погожим пейзажем за стеклом, сквозь мрачно растворяющиеся в воздухе кольца табачного дыма. – Доброе утро. – пожелал Деккер, когда Дэнни неохотно открыл глаза, посмотрев на сидящего около него парня. – Как себя чувствуешь? Этот вопрос за прошедшее время превратился в неотъемлемый утренний ритуал, и Мурильо привычно промычал что-то, взъерошив волосы и оглядевшись по сторонам. Он аккуратно, но несмотря на это уверенно выхватил из рук Джея сигарету и пожал плечами. – Хреново. – хрипло ответил Дэнни, затянувшись. Он тоже сел, придвинувшись к Джорелу, и запрокинул голову. – Как и всегда. – поджав губы, заметил Деккер и сочувственно положил ладонь на плечо Мурильо. – Что на этот раз? – Сегодня четверг. – объяснил он, возвращая Джею сигарету. – Время покаяться, как бы сказал Чарли. И знаешь, я бы, наверное, рассмеялся, но это почему-то обидно, а не смешно. – Точно, допзанятия. – вспомнил Джорел и потушил окурок, бросив его куда-то под кровать. «В то же самое время в том же самом составе», как сказал тогда Арон Эрликман. – Ты прав, только я бы назвал это не факультативами, а седьмым кругом ада. – добавил Дэнни, положив голову на плечо Джея. – Хотя, мне кажется, Чарли бы там понравилось. Он такое любит. Деккер невесело и коротко рассмеялся, вспомнив слова Террелла о рае на земле, которому всегда вменяют рай на небесах. – Да, а в свете происходящих событий, нас тоже любезно ожидает ад и в скором будущем. – хмыкнул он в тон всему разговору, и взгляд Дэнни объяснимо погрустнел. – Надеюсь, там будет тепло. – рассеянно сказал Мурильо, не отставая от Джорела в своих не самых жизнерадостных предположениях. – Но мы будем там вместе, в любом случае, и это уже неплохо. Деккер мрачно улыбнулся и загадочно посмотрел на Дэнни. – С тобой мне будет хорошо везде и даже в аду. – признался Джей, заставив Мурильо расплыться в улыбке в ответ. – Разве в этом мире есть что-то прекраснее тебя? Джорел мягко поцеловал Дэнни, пока вокруг них витало туманное облако горького табачного дыма, и вскоре парень спросил: – А можно я сегодня пойду с вами? Я не хочу снова идти на это грëбанное собрание сектантов. Джей пожал плечами, собираясь что-то ответить, однако его размышления прервал довольно неприятный звон будильника, возвещавший о времени подъëма. Джорел покачал головой, и выбравшись из-под одеяла, сел на край кровати, неохотно приступив к не самым простым поискам одежды, которую он, хвала промокшему в первый их вечер в исправительной школе Терреллу, так и не успел разобрать и разложить по полкам. – Ну так что ты думаешь на этот счëт? – повторил свой вопрос Дэнни, перебравшийся поближе к Джорелу и запустивший свою руку в его волосы. – М? – Конечно. Ты ещë спрашиваешь? – уклончиво ответил Деккер и улыбнувшись, снова поцеловал Дэнни. *** В отличие от Джей Дога, неделя Дилана и Мэтта прошла отлично, возможно, даже превосходно. Почти каждый день они проводили в актовом зале. Сент-Клер пытался научить Альвареса играть на барабанах, и пусть у того это до сих пор не получалось, главным здесь был вовсе не результат или точнее его отсутствие, а сам процесс, от которого и Мэтт, и Дилан получали нечто большее чем просто кайф. Всë было так, будто парни оказались в своих собственных мечтах, и даже если это был сон, он несомненно был лучшим в их жизни. Ведь это было именно то, чего хотел проблемный кудрявый мальчик, вызывающий у окружающих смех, и о чëм и мечтать не мог его новый знакомый, вспыльчивый и привыкший к моральной изоляции: только они, барабаны и белый лист будущего впереди, на котором скоро обязательно появятся разноцветные рисунки, полные жизни. Безграничные любовь, мир и счастье, которые теперь претворятся в реальность. И сейчас, когда Мэтт уже в тысяный раз показывал Дилану, как правильно держать барабанную палочку, он не чувствовал раздражение или усталость – только радость от того, что кто-то слушает и, главное, пытается слышать его. И, наверное, приятнее этого ощущения было только разливающееся внутри тëплой волной, чувство безграничной любви и признательности. – Смотри. – повторил Мэтт, и продемонстрировал Дилану правильную позицию рук. – Ты держишь палочку между большим и указательным пальцем. Примерно так, где-то в десяти сантиметрах от еë конца. Тебе можно в пятнадцати. – бросив изучающий взгляд на кисти Альвареса, со знанием дела добавил Сент-Клер, заставив мексиканца задумчиво посмотреть на свои руки. – Давай, попробуй. – улыбаясь, продолжил Мэтт, и Дилан не сдержался от комплимента, откровенно заявив, что Бьюсек однозначно лучший учитель, которого Альварес когда-либо встречал в своей жизни. Парень на это довольно категоричное высказывание лишь добродушно рассмеялся, правда немного покраснев. – Да, теперь правильно. – прокомментировал Мэтт старания Ди, которые впервые увенчались каким-никаким успехом. – А сейчас остальными пальцами охвати палочку. Дилан точно последовал инструкции Сент-Клера, и не без его помощи наконец-то смог нормально взять в руки барабанную палочку. – Несложно, правда? – спросил Бьюсек, забирая у Альвареса палки, и тот отрицательно помотал головой. – Блин, а почему нельзя просто держать их так, как мне удобно? – поинтересовался Дилан, и Мэтт звонко рассмеялся, будто услышал от него крайне дикую глупость. – Потому что везде есть свои правила. – невозмутимо сказал Сент-Клер и положил палочки на комбик. – К тому же, в ином случае ты не сможешь в полной мере использовать пальцы в игре. – Мне это в принципе и не нужно. – пожал плечами Альварес, довольно плохо справляясь с ролью ребëнка-нигилиста, при чëм настолько, что Мэтт всего лишь улыбнулся, закончив дискуссии, и пошëл в сторону барабанной установки. – Эй, ты куда? – спросил Дилан, быстро догнав его. – Что-то случилось? – Я иду заниматься. – ответил Сент-Клер, однако его поистине наполеоновским планам не было суждено исполниться: Альварес тут же поднял его на руках, будто тот ничего не весил. – Думаешь избавиться от меня? – шутя поинтересовался Дилан, и Мэтт, улыбаясь, посмотрел на него блестящими глазами. Образовалась неловкая тишина, которая совершенно не являлась таковой для еë непосредственных создателей. Зрительный контакт не прерывался, и Альварес был в шаге от того, чтобы сорваться и поцеловать Мэтта, однако что-то или вернее кто-то, не дал ему победить силу воли. – Я вам не мешаю? – раздалось откуда-то из-за спины, и эта резкая фраза, которая не сопровождалась даже вежливым, предупреждающим покашливанием, сразу же с потрохами выдала своего автора, который совершенно не расстроился по этому поводу. Дилан аккуратно вернул покрасневшего Мэтта на землю, и тот смущëнно отряхнулся, пригладив волосы. – Дьюс? Что ты здесь делаешь? – спросил Сент-Клер, и этот вопрос прозвучал слишком по-детски пискляво и неестественно. – Жду ваших раздолбаев-дружков. – хмуро ответил Арон, взяв свою бас-гитару и брезгливо взглянув на взъерошенных парней. – Вы не знаете, где они прохлаждаются? Дилан и Мэтт нерешительно переглянулись и отрицательно помотали головой. – Там же, где и твоя мамка, дрыщ. – довольно жëстко отчеканил вошедший Чарли, услышавший вопрос Эрликмана, который его, если честно, задел. – И тебе привет. – мрачно поздоровался Арон, перебирая струны. – А где остальные? – Понятия не имею. Если хочешь сталкерить их, надень им колокольчики на шею. Я этим пидорством заниматься не собираюсь. – не особенно любезно заметил Террелл и буквально грохнулся рядом с Мэттом, обменявшись с ним и Диланом рукопожатиями. В тот самый момент, дверь со скрипом распахнулась, и Дьюс, рассматривая вошедших, с явным неудовольствием обнаружил среди них незнакомого ему парня, который однозначно вëл шашни с Деккером. А Дога Арон искренне недолюбливал, следовательно эта неприязнь распространялась на всë его ближайшее окружение. – А это кто? – поинтересовался Эрликман, указывая на неизвестного ему Дэнни. – Я же говорил приходить в том же составе. – Он просто пришëл со мной заодно, послушать. Не переживай, гипертоник, а то давление поднимется. – маскируя ненависть чëрными шутками, сказал Деккер, пока Чарли без задних мыслей обнимался с Мурильо, будто не видел его несколько лет, провоцируя и Джонни, и Арона не хуже красной тряпки для быка. – Как скажешь. – не особенно радостно согласился Эрликман. – А теперь валите за инструментами, пока я не передумал. Джей бросил тревожный взгляд на сопровождающего его Джонни, и осторожно пошëл вместе с ним за синтезатором, пока Дэнни, стараясь казаться воплощением слова «милый», улыбался Дьюсу. – Я Дэнни. – представился он, протянув Арону руку, но Эрликман еë проигнорировал. – Мне поебать, с кем трахается этот мудак Деккер. – сквозь зубы прошептал он, чтобы его не услышали переговаривающиеся неподалëку Чарли и Дилан, и развернулся на сто восемьдесят градусов, пойдя раздавать указания Мэтту. – Я написал это неделю назад. – сказал Дьюс, когда все шестеро были в сборе, а поражëнный Дэнни, ставший для Арона «сопливым ублюдком», сдерживая слëзы, сидел у двери. Эрликман раздал всем немного мятые партитуры, и парни внимательно принялись их изучать. – Я расписал это на вас шестерых. Сможете сыграть? – спросил он, и Чарли вполне естественно рассмеялся. Началась репетиция, и после часовых стараний им всë же удалось изобразить нечто цельное. Каждый получил свою уже закреплëнную за ним роль, а Дьюс точные представления о том, что он не ошибся. И пока Чарли завершал гитарный проигрыш в дуэте с Джорелом, Мэтт не мог сосредоточиться на игре, снова и снова прокручивая в своей голове один и тот же вопрос: «Я вам не мешаю?»