Лжец

Красный скучал. Было не очень весело наблюдать за пустыми комнатами или иногда кукующими туда сюда космонавтами. «О, Зелëный опять пошёл делать себе кофе» — думал Красный, лениво наблюдая за его действиями. Прошло пару дней с того, когда Салатовый обнаружил Синего. Кстати, сначала он не хотел рассказывать о том, в каком же состоянии нашëл Синего, но потом, когда устал, проговорился об этом. Но остальные видели только те детали, которые нужны были для опознания тела. Хотя, никто и не хотел узнавать, что же скрывается ниже под пакетом. «Не понимаю, зачем так жестоко убивать человека. Думаю, я бы заметил, если бы на корабле был такой монстр. Хотя, его ведь до сих пор не вычислили.» — да, они до сих строили догадки, кто же это мог быть. Многие думали, что Чëрный, меньшая часть, что Фиолетовый, были и другие варианты, но эти два — основные. И от того, что они не были ни в чëм уверены становилось только хуже. «Никогда не забуду то, что видел, а ведь я видел немного... Даже Белый не был так жестоко убит. Он хотя бы перед смертью не страдал. Ну, или предатель сделал это слишком незаметно, да так, что этого совершенно нельзя увидеть.» Его до сих пор бросали в дрожь от рассказа Салатового.

***

Иногда у Салатового было некое предчувствие. В основном, оно начиналось и заканчивалось тем, что просто помогало, например: какую еду съесть, куда лучше пойти, куда отойти, чтобы мяч в голову не прилетел. Но... В этот раз всë пошло не так. Салатовый только вышел из своей комнаты, как вдруг решил, что стоит пойти в навигацию. Он не хотел этого, но ноги буквально несли его туда, поэтому другого выхода не оставалось. Когда осталось половина пути, Салатовый уже начал бежать, по спине прыгали мурашки, руки начали подрагивать. «Да что за хрень происходит?!» — пытался понять Салатовый. Он подошёл к закрытой двери и почувствовал странный сладковатый запах. Салатовый догадывался, что это за запах, но... Он ведь ошибается, верно? Он нервно вдохнул хотя бы немного воздуха, его будто катострофически не хватало и, потянув ручку двери, выдохнул. «Блять» — единственное, о чëм успел подумать Салатовый, прежде чем замереть в ступоре. В кресле сидел Синий. Его голова покоилась на пульте управления и была подозрительно странной. Салатовый на ватных ногах начал подходить к трупу и, увидев, что же с его головой, не выдержал, и вытошнил весь свой обед. То есть, почти ничего. Теперь, кроме сладковатого запаха трупного мяса был слышен и противный запах ëбанной блевотины. Ужасное сочетание. Сама голова была перекручена два раза вокруг своей оси.       — Теперь он как сова, — истерично сказал Салатовый. Скальп был аккуратно срезан и, видимо, тогда, когда бедный Синий ещё был жив. В черепе была аккуратно проделана небольшая дырочка, в которой находилась втолкнутая туда странная записка и, которую Салатовый зачем-то решил достать...       — А ведь мачеха говорила, что не стоит трогать чужое. но открывать её он собирался, очевидно, не скоро. Руки у Синего были сильно надрезаны, из-за чего стали похожи на макарошки. Ноги, что удивительно, были вполне в порядке. Если, конечно, можно считать в порядке развëрнутые на сто восемьдесят градусов стопы. Тело не было особо видно из-за скафандра, но через него проглядывались странные порезы и что-то ещё, что Салатовый, если честно, не хотел рассматривать. У него начало опять сводить живот, хотелось выблеваться, но вот только было нечем. Осталась только желчь. Осталось только одно. Истерика. Это была истерика, понял Салатовый. Хотелось кричать, но горло будто кто-то сдавил, из-за чего было невозможно выдавить ни звука, кроме каких-то невнятных хрипов, которые даже как-то охарактеризовать невозможно. Он начал задыхаться. Салатовый хватался за горло, царапал его, делал всë, что угодно, лишь бы начать дышать. Хотя, сдохнуть было тоже неплохим вариантом. Тело Салатового медленно стало оседать на холодный пол рядом с трупом Синего. Глаза были раздражены этим запахом и начали слезиться. В носу застрял ужасный запах трупа, блевотины и железа. В таком состояние его нашëл Оранжевый, волновавшийся за Салатового, когда тот спустя час не пришёл в комнату. При подходе к ней, ему в глаза сразу бросились открытая дверь и странный противный запах. Оранжевый прикрыл нос платком и вошëл в комнату. «О, Господи» — в ужасе подумал он. Его тело оцепенело. Оранжевого не волновал труп, его волновал Салатовый, свернувшийся в клубочек рядом с холодным телом и раздирающий себе горло.       — Салатовый! — нервно крикнул Оранжевый, буквально подлетая к мужчине и пытаясь ему помочь. — Давай, давай, Салатовый, это же я! — но он не реагировал. — Чëрт. Спустя десять секунд бесполезных действий, Оранжевый решил оттащить Салатового куда подальше, а потом уже и разобраться с трупом.

***

После пересказа этих двоих, Красный интересовался, почему же Салатовый такой спокойный. Оказалось, что тот просто пьет очень много успокоительного и, вроде, что-то ещё, о чëм Оранжевый любезно промолчал. Насчёт записки никто кроме Салатового не знал, так как он успел её спрятать, что даже Оранжевый не нашëл.       — Я до сих пор не могу поверить, что эта тварь ходит где-то рядом... — нервно пробубнил себе под нос Красный. Как вдруг заметил нечто странное. — Так, а это что? На камере, находившейся возле медпункта, всегда были какие-то помехи, что раздражало весь экипаж, но никто не мог с этим ничего поделать, был очень странный силуэт, который то-ли странно ходил, то-ли делал что-то необъяснимое, что Красный никак не мог понять. Он решил пока что просто понаблюдать за тем, что же будет дальше. Этот силуэт резко остановился, слегка повернулся в сторону камеры и, вроде, качнув головой, пошëл в сторону охраны.       — Пиздец, — нервно усмехнулся Красный. Пульс участился. Было такое ощущение, будто сердце сейчас вылетит из груди к чëртовой матери со словами: «нахуй мне это надо!» В коридоре были слышны шаги. Они приближались. Шаг. Ещё один. Совсем близко. Руки начали мелко подрагивать. Страх стал захватывать разум. Тело было не готово совершать какие-либо движения. Дверь начала медленно открываться... «Твою мать, твою мать.»       — Эй, Красный...       — Ааа!.. — он пригляделся, — Розовый?..       — Ты чего? — склонив голову набок, поинтересовался голубоглазый. — Всë в порядке?       — Ааа... Да?       — Ты у меня спрашиваешь? — скрестив руки на груди, спросил Розовый.       — Нет-нет. Так... — немного качнул головой Красный, отгоняя непрошенные мысли, — ты зачем пришëл?       — А, я пришëл сказать, что уже утро, и ты можешь идти.       — Хорошо... Я... тогда пойду. — Красный поднялся со стула и направился в сторону двери       — Ага, — проследив за ним, ответил Розовый. — «Странный он какой-то...» — быстро пронеслась мысль у него в голове.