K Side: Purple

Гений — это, конечно, нечто. Хасэ снова подумал о том же самом, когда увидел Юкари, закончившего делать разминку. Эти двое находились на пустыре в углу Ниибангая. Это была безлюдная поляна площадью около 10 квадратных метров, и когда он впервые пришёл сюда, то увидел, что здесь всё заросло травой, поэтому Хасэ и Юкари пришлось сначала срезать её. Он мельком увидел его собственную тренировку всего на час, начиная с пяти вечера. Уровень Юкари выходил далеко за пределы воображения Хасэ, хотя это не являлось тем, что нужно было практиковать, и он с чувством облегчения отметил, что это только начало. Просто научить его — и он впитает всё в мгновение ока. Если это простая техника, то её можно повторить, всего лишь глядя на неё. Но речь идёт не только о подражании. Он может сразу увидеть мотив узора и технические приёмы и адаптировать их. Хасэ был мастером стиля Мива Мэйдзин, но ему потребовалось много времени, чтобы научиться искусству владения мечом. Однако этот мальчик по имени Мишакуджи Юкари пытается достигнуть этого менее чем за месяц. — Ох. Хасэ взглянул на пасмурную погоду и охнул: ситуация была такой, что он не мог отказать даже при том, что был огорчён. — Учитель? Что случилось? — таинственно спросил Юкари, вытирая пот полотенцем. Хасэ махнул рукой. — Нет, это… я жалел о своём уме. — Э?.. — Ладно, я в порядке. Юкари, ты смог сделать «три быстрых шага»? На губах Юкари появилась лёгкая улыбка. Вот он правой рукой крутит деревянный меч, его взгляд устремлён прямо. Через несколько мгновений задержки дыхания тело Юкари словно погружается в воду, как капля чернил. Он делает лёгкое движение и бросается всем телом. Отталкивается от земли и хватает его за горло. И поднимает челюсть простым поворотом запястья. Мишакуджи блестяще отработал все движения, а Хасэ отклонил их одной рукой. — Что скажете? На слова Юкари, в которых не было страха, Хасэ простодушно ответил: — Превосходно. Но кто сказал тебе это сделать? — Нет больше никого, с кем можно было бы потренироваться. — Есть, «Киджин-кун». Хасэ кивком указал на деревяшку в человеческий рост, которая вращалась в углу бара, а теперь была свалена на пустыре: это был стол для репетиций, который Хасэ разбил об пол. Хасэ называл его «Киджин-кун» и относился так, словно тот был его знакомым, но Мишакуджи посмотрел на него грустным и разочарованным взглядом и неторопливо покачал головой. — Это дерево. Как можно отработать приём, когда нет куклы, горла или челюсти? — Вот где проявляется твоя незрелость, Юкари. Хорошо, если ты отключишь свой разум, пламя остынет, и поскольку голова морского угря также предана богу, люди могут использовать своё воображение настолько, насколько захотят. — Как это? Юкари снова провёл деревянным мечом перед глазами Хасэ и посмотрел на него. — Обещаю, что если вы сделаете «три быстрых шага», то сможете начать тренировку немедленно. — Ох. — Учитель. Пожалуйста, помогите мне. Хасэ глубоко вздохнул, увидев за деревянным мечом сияющие глаза Юкари. Прежде Хасэ уже много раз видел этот оттенок света. Любознательность и страсть. Он хочет увидеть, насколько он силён, и хочет стать ещё сильнее. Это свет, который готов вынести любую боль, чтобы проверить это. Если он хочет пойти по пути меча, это должно быть совсем неплохо. Хасэ отчасти испытывал сожаление, обучая этого мальчика. С сожалением, но и с долей радости, Хасэ поднял свой меч. — Только один раз. — На сегодня. Хасэ улыбнулся, ощущая силу всего своего тела. Он мог видеть это, даже не глядя в зеркало. Возможно, его глаза сейчас светятся также как у Юкари.

* * * * *

Когда он медленно открыл глаза, весь его обзор заполнило багряное облачное небо. — Пришёл в себя? Как только он попытался повернуть лицо на голос, правую половину его тела пронзила острая боль. Юкари выдержал боль на три вдоха, а потом медленно поднял верхнюю часть тела. Хасэ, смотревший на Юкари, издал изумлённый возглас: — Теперь ты можешь встать? Не больно? — Очень больно. Это было всё, что он смог сделать, чтобы не поморщиться. С каждым ударом его сердца на лбу выступала испарина. Боль не прошла, даже когда он сказал, что это не красиво. Оценив состояние Юкари, Хасэ сказал: — Ну, судя по ощущениям от удара, кости не повреждены. Ты возьмёшь это, когда ещё немного отдохнёшь, так что я надеюсь, что ты ненадолго успокоишься. Юкари взглянул на Хасэ, который произнёс это с некоторым облегчением, а затем спросил: — Я проиграл? Хасэ вытаращил глаза. — А что, ты рассчитывал победить? Удивление Хасэ сменилось горькой улыбкой, когда он посмотрел на Юкари. — Именно так. Я занимаюсь с мечом с тех пор, как впервые встретился с вами. Если я проигрываю в течение первого месяца, сопротивляться бесполезно. — Что ты будешь делать? В следующий момент после того, как он бросил ему вызов, он потерял сознание и растянулся на земле. Если бы он смог ударить мечом хоть один раз, всё было бы иначе, но ему показали разницу в мастерстве словно между небом и землёй, и Юкари чувствовал боль в задней части груди. Возможно, этот вид эмоций назывался сожалением. Он никогда в жизни не испытывал подобных чувств. Это потому, что у него никогда не было страсти, которая заставляла бы его сожалеть о ней. Но теперь всё изменилось. Было слишком печально, что он проиграл в «этом». Он не мог выстоять или остановиться. Ему хотелось немедленно попробовать ещё раз. Внезапно Хасэ положил руку на голову Юкари. — Учитель? Когда он потрясённо поднял глаза, Хасэ неизбежно рассмеялся. Поглаживая его растрёпанную фиолетовую голову, он посоветовал ему запомнить это. — Не будь таким нетерпеливым, Юкари. Твой талант подобен оригами. Я ручаюсь. Пожалуй, ты сможешь добраться до Мивы. — Мива? Юкари наклонил голову. Когда он предположил, что это похоже на стадию мастерства, Хасэ вскользь заметил. — Мой друг. Нынешний наставник в школе Мива Мэйдзин, Мива Ичиген. Он силён. — Лучше, чем вы, учитель? — Я даже не могу коснуться его своим мечом. Юкари моргнул. Хасэ, который победил его самого одним ударом, это мастер, который не может даже коснуться. Казалось, он говорил о чём-то, находящемся за пределами вселенной. — Я не могу в это поверить. Хасэ рассмеялся и честно сказал: — Это так. Я тоже не мог в это поверить. Внезапно к улыбке примешался оттенок одиночества. — Но это правда. Если ты собираешься следовать по этому пути, ты должен это знать. Определённо, есть люди, похожие на монстров, которых ты не сможешь победить, как бы отчаянно с ними ни боролся. Затем, снова погладив Юкари по голове, Хасэ мягко сказал. — Ты станешь сильнее. Я уверен, что ты скоро догонишь меня. Тогда ты должен будешь просить Миву обучать тебя. Он меч и человек, он сделал так много, что я не могу сравниться с ним. Я уверен, что он и для тебя тоже… — Учитель… — произнёс Мишакуджи, прерывая слова Хасэ. — Вы проиграли этому человеку, да? Улыбка Хасэ стала строгой. — Да. — Разве вы не собираетесь ещё раз вызвать этого человека? Взгляд Юкари был устремлён прямо на Хасэ. Хасэ попытался увильнуть от остроты его взгляда так, словно в него выпустили стрелу. — Нет никаких причин бросать ему вызов. Он мой друг, он сильнее меня. Это не победа и не поражение. Возможно, ты ещё не понимаешь этого… Юкари не дослушал до конца. Оттолкнув ладонь Хасэ от своей головы, он направил всю силу в ноги и встал на месте. Хасэ поспешно сказал: — Эй, не сходи с ума. Как только Юкари встал на обе ноги, его тело пронзила острая боль. Мышцы, поражённые деревянным мечом, завопили. Юкари сжал их, до боли кусая губы и глядя на Хасэ горящими глазами. — Учитель. Я уважаю вас. Я считаю, что ваши способности сильны и прекрасны. Но… Юкари перевёл дыхание и продолжил говорить. — Но я не думаю, что люди, которые перестают пытаться, красивы. Сказав это, Юкари повернулся вперёд, чтобы встряхнуться. Нетвёрдой походкой, но, определённо, стоя на собственных ногах, Юкари потянулся к своему деревянному мечу и поднял его. Не оглядываясь на Хасэ, он свернул за угол Ниибангая и ушёл, волоча за собой деревянный меч. Оставшийся позади Хасэ смотрел на «Киджин-куна» одиноким взглядом.