Заморыш

С этого дня жизнь снова переменилась. Меня перевели из конюшни в дом. Теперь я стал настоящим лакеем. Да уж, есть чем гордиться. Я постоянно учился быть полезным, незаметным, предугадывать желания господ, бесшумно передвигаться и просачиваться в помещения. Учился этикету, как накрывать на стол, куда ставить огромное разнообразие приборов и посуды, как подавать господам еду и питье, открывать и разливать вино… Голова шла кругом от бесконечных уроков! При этом уже начал служить в замке, хотя ни к чему важному и хрупкому пока не подпускали. Для начала следовало ознакомиться с замком, запомнить расположение личных покоев, будуаров, гостиных, библиотеки, кабинета, музыкального и бального залов, буфетной, гардеробной и остального множества помещений. Лир Фабиан был постоянно недоволен, потому что я не проявлял особого рвения к учебе и вообще норовил куда-нибудь свинтить. Ему частенько приходилось разыскивать меня при помощи медальона. На моем попечении как-то сами собой оказались хозяйские доги Бандит и Пират. Две здоровенные черные зверюги, отлично выученные и подчиняющиеся только графу. Вся прислуга замка их опасалась и обходила стороной. Хотя не было случая, чтоб они кого-то покусали без приказа лилорда. Но сам их вид… Думаю, граф держал их для престижа, ибо особой любви к животным я у него не заметил. Но когда он вышагивал по коридорам замка весь такой идеально-красивый с развевающимися волосами в безупречном камзоле с неизменной тросточкой в руках и в сопровождении двух огромных черных псов — это было впечатляюще. А еще он любил так встречать гостей. Вот этих двух милых зверюшек я выгуливал на специально выделенной территории дважды в день. Мы к тому времени уже подружились. Я хорошо чувствую животных, и сразу понял, что они не злобные. Просто их так научили. Вилять хвостом и демонстрировать радость при хозяине псам запрещалось. И только вдалеке от его грозного взора на прогулке они могли расслабиться и просто вволю побегать и поваляться в снегу. Было еще кое-что, что меня радовало. После той истории с побегом я открыл для себя подземелья замка. Там почти никогда никого не было, можно сбегать туда и прятаться, когда все достало. Меня манила тишина и тьма этих таинственных глубин. Все свободное время проводил там за исследованием темных комнат и переходов. Никогда не брал с собой никаких светильников, зрение и слух быстро подстроились, и я стал неплохо ориентироваться даже в кромешной тьме. Заметил, что вообще хорошо приспосабливаюсь. Интересно, а если бы мне потребовалось жить под водой, научился бы там дышать? Ха-ха. Видимо раньше эти подземелья использовались более активно. Сейчас там несколько помещений занимали кладовые и холодильные камеры, еще была та круглая ритуальная зала, где мне сделали привязку в первый день, ну и комната для особых гостей, где граф проводил свои воспитательные беседы. Остальные помещения пустовали, некоторые были заперты. Я обнаружил там полностью оборудованные для жизни комнаты, заброшенные темницы с решетками и кандалами, склады непонятных древних вещей и книг, покрытых толстенным слоем пыли. Некоторые места фонили магией, я чувствовал ее всей кожей, но назначение понять не мог. Осознание того, что возможно когда-то здесь хозяйничали драконы, добавляло таинственности. В общем теперь это было мое место. Здесь я чувствовал себя в безопасности, как дома. Прятаться же приходилось от графа. Временами он вел себя очень странно. Это выводило меня из равновесия. Никогда не знаешь, что от него ждать. Поэтому предпочитал не попадаться ему на глаза вовсе, но получалось не всегда. Случайные встречи в коридоре были исключены, прислуга перемещалась по другим коридорам и не должна попадаться хозяевам на глаза. Но в мои обязанности кроме прочего входило изображать услужливую мебель, то есть элегантно торчать в каком-нибудь углу часами, в ожидании какого-нибудь поручения. Например, полдня стоять под дверью, чтобы открыть ее пару раз перед графом или его гостями. Поначалу, сердце у меня начинало стучать при одном только его виде. И совсем даже не от восторга, а при воспоминании о том, что случилось в подземелье. А граф как будто чувствовал мое смятение. Мог остановиться и пристально посмотреть, так что внутри все переворачивалось. А уж если подзывал к себе или, того хуже, подходил сам, то пиши пропало. Когда он оказывался близко, меня скручивало в мучительном ожидании. Я знал, что он может сделать со мной все, что захочет, и ничем не мог ему препятствовать. Тело помнило боль и удовольствие, которое я пережил рядом с ним, и, как едва не умер в его руках от его клыков. В такие минуты я отчаянно презирал и проклинал себя за трусость, а графа так же отчаянно ненавидел и клялся самому себе, что найду способ разорвать связь и свалить отсюда. Говорят, противостоять вампиру может только дракон, но их уже почти тысячу лет как никто не видел. Так что придется своими силами управляться. А пока оставалось лишь молча кипеть от ярости и стыда. Обычно это заканчивалось тем, что в шею вонзались клыки и я терял пару глотков крови. Иногда он делал это приятно, но такого, как тогда в подземелье, больше не было. Слава небесам! Конечно, это происходило не каждый день, но довольно часто. Что вообще за дела?! Почему он это делает? У него есть для этого специальные барышни, доны. Пусть с ними и кувыркается. Они и шею подставят, и ножки раздвинут с удовольствием. Я тут при чем?! И прятался в подземелье. Там даже лир Фабиан не мог достать, никто не соглашался лезть туда за мной. Но однажды все-таки достали и там. Я быстро шагал по знакомому коридору, прекрасно ориентируясь в темноте. Сегодня собирался обследовать новый проход, который обнаружил на днях. Судя по ощущениям, он мог вывести к подземному источнику. Это было бы очень интересно. Пребывая в радостном предвкушении, вдруг заметил легкий отсвет за поворотом коридора. Я замер на месте, прислушиваясь. Там кто-то был. В абсолютной тишине подземелья разносился звук шагов и даже дыхания. Кто мог забраться сюда и зачем? Сердце бешено стучало в груди. Что делать? Убежать? Спрятаться? Очень хотелось посмотреть, кто это. Для начала надо понять, куда он идет — сюда или отсюда. Кажется, шаги приближаются, надо быстрее решать, что делать. Я бесшумно метнулся к ближайшему ответвлению и отойдя на десяток шагов замер в небольшом углублении стены. Свет стал ярче, человек вышел из-за поворота. Он шел не торопясь, останавливался и что-то делал, потом снова медленно шел. Все ближе и ближе… Сперва показались летающие огоньки, видимо их человек использовал для освещения. Явно какая-то магия. Они были похожи на светлячков, так же разлетались во все стороны, заглядывая во все щели, только светили значительно ярче. Несколько нырнули и в мое ответвление, но углубляться не стали. Я прижался к стене, если они разумны или обладают способностью обнаруживать людей, то мне крышка. Раз я их вижу, то и они меня запросто обнаружат. Но нет. Светлячки не заинтересовались. И тут показался их хозяин. Я не поверил своим глазам — это был виконт Рэймонд! Но что он здесь делает?! Виконт приехал пару дней назад. Я думал, они опять пьянствуют с графом… Он вдруг резко повернулся в мою сторону, как-будто почувствовал взгляд. Дьявол! Я вжался в стену, я практически сросся с камнем. Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло! Не пронесло! Перед моим лицом затрепетало сразу несколько светлячков. Я сорвался с места и метнулся в темноту прохода. И в тот же миг перед лицом что-то ослепительно вспыхнуло! — А-а-а-а! Мои глаза! — я упал на колени и закрылся руками. Как больно! Меня схватили за плечи, вздернули на ноги и впечатали в стену, пригвоздив к ней тяжелой рукой. Я не отбивался, полностью потеряв ориентацию в пространстве. Из глаз текли слезы, я ничего не видел, кроме огромного черного пятна. Святые небеса! Неужели, и правда ослеп? — Дар? Что ты здесь делаешь? — спросил тем временем Рэймонд. Его, похоже, вообще не заботило, что он только что лишил меня зрения. Может ли он с такой же легкостью лишить меня жизни? — Ничего. Отпустите! — Врешь. «Ничего» в таком месте не делают. За мной следил? Признавайся! — он чувствительно тряхнул за плечо и снова вдавил в стену. Под лопатку вонзился острый камень. Я зашипел и прогнулся, стараясь уменьшить давление. — Ничего я не следил. Мне больно. Пустите меня. — Сперва ты мне все расскажешь. Кто тебя послал? Отвечай! — Да я просто прячусь здесь. Я смотрел широко открытыми глазами и ничего не видел. Это жутко пугало! Из носа уже во всю текло, приходилось им шмыгать. Неужели мне суждено стать слепым?! Как же выбраться отсюда без глаз?! Хотя меня похоже сейчас просто придушат, как котенка, и делу конец. Даже тело прятать не надо, искать сюда никто не полезет. И вдруг мне показалось, что сквозь слезы и резь на черном пятне проступил силуэт и светящиеся точки вокруг него. Я отчаянно заморгал. — Прячешься? Здесь?! Под землей? — продолжал допытываться виконт. — От вас только под землей и спрячешься… — буркнул я. Силуэт проступал все ярче, обрастая красками. Значит, зрение возвращается, чему я был несказанно рад. Я вытер рукавом слезы и постарался успокоиться. Рэймонд молча меня разглядывал. — Уже и под землей достали, — добавил я сердито. — Сами-то вы что здесь делаете? Виконт вдруг рассмеялся. — А ты парень не промах! Что делаю? Тебя ищу. Он вдруг приблизился, навис надо мной, загородив руками с обеих сторон. А потом сделал так — нюх-нюх! Как собака! Я даже видел как шевелится его нос, потому что смотрел в его лицо во все глаза, как завороженный. Я уже мог рассмотреть все в подробностях, длинные волосы, сплетенные в замысловатые жгутики и косички, серые глаза, скользящие взглядом по моему лицу, густые брови, прямой нос, жадно втягивающий воздух, красиво очерченные губы. Сердце отчего-то опять забилось, во рту пересохло, и я невольно облизнулся. В тот же момент Рэймонд тихонько выругался и накрыл мой рот губами. Бах! Мозг отключился. Прикинулся дохлым опоссумом. А виконт времени зря не терял, пользуясь моим замешательством, он все активнее засасывал мои губы, облизывал их, как леденцы, и даже покусывал. Это было… удивительно… приятно… Сперва я замер испуганным зверьком, а потом… потом я ему ответил. Его пальцы вплелись между дредами на моем затылке, придерживая голову, не давая уклониться. А я и не пытался. Вдруг стало так хорошо, внутри поднималось приятное тепло. Я вцепился в его куртку руками. Губы сами открылись навстречу и впустили его внутрь. «Что происходит?» — вспыхнула и погасла паническая мысль. А во рту уже хозяйничал его язык. Он прошелся по губам, по деснам, протиснулся между зубов, и переплелся с моим языком. Это было так необычно, я чувствовал столько новых ощущений, таких восхитительных, приятных ощущений! А внизу живота разливалось и поднималось волнами то самое, томительное и сладкое, которое хочется еще больше. Я чувствовал, как его язык вылизывает мой рот, заполняет его, проникает в самые чувствительные места, и ласкает. Святые небеса! Я и не знал, что целоваться так здо́рово! Это же мой первый поцелуй… С мужчиной… Осознание обожгло ужасом и стыдом. Рванулся, выскользнул из-под его руки и бросился бежать в спасительную темноту подземного тоннеля. Я бежал, и бежал, пока не кончилось дыхание. Следом никто не гнался, я знал это. Но хотелось убежать. Как можно дальше. Забиться куда-нибудь глубоко в темноту, чтоб никто не нашел, не достал. Что это было? Что произошло? Почему? Зачем он сделал это? Почему я позволил ему? Почему… мне это так понравилось? Он же мужчина! Что со мной не так? Я какой-то неправильный? Почему они все ко мне пристают? Раньше никто так не делал. Никогда. Почему я так реагирую? Зачем, ну зачем он это сделал?!

*** Рэймонд ***

«Ну и зачем я это сделал? Идиот! Напугал мальчишку. Что вообще произошло?» Мужчина так и остался стоять у стены, прислонив к холодному камню пылающий лоб. Светлячки сперва рванули вслед за Даром, но быстро вернулись. Не заблудится он? Не заблудится. Почему-то Рэймонд это чувствовал. Он не просто так набросился на парня. Этот запах. Еле уловимый. Еще совсем тонкий, едва читаемый… Неужели? Кусочки пазла стали вставать на свои места. Все то, что он сумел узнать про Дара путем расспросов и наблюдений: повышенная регенерация (парень невероятно быстро восстановился после большой кровопотери; зрение пришло в норму за считанные минуты после ожога Солнечным зайчиком), замедленное взросление (ему уже точно за двадцать, вероятно даже больше, намного больше, а выглядит едва на шестнадцать), контроль над животными, необычный цвет кожи и волос, любовь к подземельям и умение видеть и ориентироваться в темноте (земляной?), повышенная эмоциональность и насыщенный эмоциональный фон (такой, что вампир теряет контроль, вампир пьянеет, стоит лишь чуть перебрать). Да, все сходится! Неужели, наконец-то нашел… Вот только… парень совсем не владеет магией… Почему?.. Ну конечно! Он совсем еще юный, не разбуженный… Мой! Он будет мой! Я сам его разбужу.

*** Дар ***

В себя помог прийти опять же Джейк. И что б я без него делал? Заметил мое подавленное состояние и пристал с расспросами. Рассказал, конечно, хотя было жутко стыдно. Но держать все в себе было еще мучительнее. — Да они просто прикалываются над тобой! — уверенно заявил друг. — Думаешь? — Уверен! Господам скучно, вот и развлекаются. Может пари какое-нибудь заключили, кто первый тебя достанет. Или завалит. Ты симпатичный. Внешность приметная. Вот и цепляются. — Дьявол! Вот уроды! Им заняться нечем? Других развлечений мало? — внутри меня вскипели злость и обида — Прискучило все. Как думаешь, сколько им лет? — Ну, лет по тридцать. — По сто, не хочешь? — Сто?! Врешь! Не может быть! — Графу Константину точно сто есть. Он же вампир, они по двести-триста лет живут. А виконт Рэймонд ему ровесник, они вместе в академии учились. Так что обычные развлечения им уже наскучили. А ты так остро на все реагируешь. — Что же мне делать? — Поменьше на глаза попадаться. А вообще, надо подумать. Может ты и выгоду какую-нибудь сможешь извлечь. Теперь я стал избегать и виконта. Пару дней мне удавалось не попадаться им на глаза. На третий день вечером лир Фабиан позвал меня и велел отнести бутылку дорогущего виски лилорду в кабинет с камином. Понес, что делать. Господа изволили пьянствовать. Они вольготно расположились в креслах и планомерно поглощали дорогой алкоголь. И уже успели неплохо так нализаться. На душе стало тревожно. Понятно, что одним «принеси-подай» не отделаюсь. У них тут вон целый бар всякого дорогого пойла. Не виски им нужно было. — А вот и малыш Эльдарреллин, — оповестил о моем приходе граф и приподнял свой изящный тюльпанообразный бокал. Я открыл принесенную бутылку и наполнил господам бокалы как положено до трети. Потом хотел потихоньку забиться в какой-нибудь темный угол, но мне не дали. — Знаешь ли ты, Эльдарреллин, о чем мы только что говорили с виконтом Рэймондом? — Нет, лилорд. — О тебе. Я стоял перед графом и молчал. Господа сверлили меня пьяными взглядами. — Не впечатлен, — заключил лилорд Константин, — Тебе не интересно, что именно мы обсуждали? Хочешь узнать? — Если лилорду будет угодно, — выдал я полагающуюся в ответ фразу. — Представь себе, виконт Рэймонд заинтересовался тобой. И даже просил уступить тебя ему. Вот это номер! Ему таки удалось меня удивить. Я изумленно уставился на виконта. Тот расслабленно полулежал в кресле и внимательно следил за беседой, не встревая. Он кивнул мне и улыбнулся. Аж мурашки пробежали по позвоночнику. А граф продолжал: — Можешь гордиться. Тобой интересуются такие высокородные господа. И даже интересуются твоим мнением по этому поводу. Кому бы ты хотел принадлежать, Эльдарреллин? Дьявол! Да они издеваются надо мной! Я им лошадь? Или собака? Еще на торги выставите! — Никому, — буркнул я неучтиво. — Самому себе. Лилорд Константин рассмеялся. — Нет, мальчик мой. Ты моя собственность. Разве я не говорил тебе, что не собираюсь тебя отпускать? Даже своему доброму другу я не могу тебя отдать. Рэймонд сдвинул брови: — К чему тогда этот театр, Константин? — Отдать не могу, но могу дать на время. Попользоваться. Я опешил. Стоял перед ними и хлопал глазами: — Как это, попользоваться? — Очень просто, — граф встал, неторопливо подошел, взял меня своей вечно затянутой в перчатку рукой за подбородок и заглянул в глаза, — Ты перейдешь в собственность лилорда Рэймонда на пару дней, на неделю, или пару недель. Будешь его слушаться, так же как меня, — он неожиданно взял меня за плечи, развернул лицом к виконту и продолжил говорить мне на ухо, — Будешь выполнять все его желания. Абсолютно все! Что бы он ни приказал, ты сделаешь это. Абсолютно! Все! До меня вдруг дошло, какие желания имеет в виду граф. Внутри все похолодело. Я отчаянно замотал головой: — Не надо! Я не хочу! — Довольно, Константин! — рявкнул вдруг виконт, сидевший до этого с каменным лицом, — Это уже не смешно! — Я серьезен, как никогда, друг мой! — Ты же знаешь, я не этого просил! Но я понял, что зря затеял этот разговор. Забудь о моей просьбе, Константин! — лилорд Рэймонд поднялся с места. Он уже не выглядел пьяным, он выглядел очень злым. — Ну отчего же. Ты зря отказываешься. Смотри, какой милый мальчик! Такой юный, такой невинный, — затянутый в ткань палец заскользил по моей щеке, тронул нижнюю губу. — Хочешь, я продемонстрирую тебе, что с ним можно делать? У меня внутри опять все перевернулось. Сердце отчаянно стучало от страха и возмущения. Да что же это творится?! Что он собрался демонстрировать на мне? Я прислуга, а не… не шлюха! Он не посмеет! Ведь правда? — Ты пьян, Константин! Я не собираюсь продолжать разговор в таком тоне! — виконт резко развернулся и вышел из комнаты. — Кака-а-а-ая пре-е-е-елесть! — протянул лилорд, обнимая меня сзади за плечи и склоняясь к моей шее. Что опять?! Кожу опалило дыхание, а следом проткнули клыки. Я ждал, что он сделает, как обычно пару глотков и отпустит, но почему-то этого не происходило. Вампир продолжал пить. Стало страшно. А вдруг он не остановится на этот раз. Выпьет насухо. Что мне делать? Вырываться бесполезно, только хуже будет. Я вцепился в его руки, что держали поперек груди. — Лилорд, остановитесь, — взмолился я в отчаянии, — Граф! Мне больно. Вы убьете меня! Шею уже ломило, начали неметь пальцы на руках. Я попытался вырваться, потянул его за руки, он они лишь стиснули еще крепче. А он все продолжал тянуть из меня кровь. Вдруг накрыло осознание, что сейчас могу умереть по-настоящему. Меня охватил ужас. — Помогите! — закричат я срывающимся голосом, — Кто-нибудь, спасите меня! А вампир все пил и пил мою кровь. И я ничего не мог поделать с этим. Неужели сейчас я умру. Нет! Нет! Не хочу! — Лилорд, пожалуйста, остановитесь… — проговорил уже слабеющим голосом. И почувствовал как мои руки безвольно разжались и повисли, перед глазами все потемнело. Сознание уплывало.

*** Рэймонд ***

Вся проблема в том, что Дар привязан к Константину узами служения. В результате этого нехитрого ритуала на крови, который можно научить проводить любого достаточно сообразительного человека, между вампиром и его слугой протягивается невидимая нить. Это дает хозяину власть над повязанным. И пока она не разорвана, забрать Дара не получится. Константин может и найти, и причинить боль, и убить его, воспользовавшись этой связью. И он без сомнения сделает это. Значит надо сначала разорвать связь. Но как? Смерть хозяина освободит повязанного. Но это крайний случай. Убийство наследника такого древнего рода не останется незамеченным. Придется скрываться и начинать все сначала где-нибудь совсем далеко. Но если не останется иного выхода… Да, Рэймонд сейчас на полном серьезе обдумывал вероятность убийства своего «старинного приятеля» графа Константина Ван’Алистера. Кто бы мог подумать… Пробуждение силы тоже наверняка разорвет связь. При этом происходит полное перерождение. От прежнего Дара останется только внешняя оболочка, и то измененная. Но как запустить процесс пробуждения, Рэймонд точно не знал, слишком мало информации сохранилось с тех времен. Приходилось собирать по крупицам. Должен существовать способ разорвать связь. Должен! Конечно, хозяину проще всего убить повязанного, если появится необходимость от него избавиться. Но на тот случай, когда повязанного нужно передать другому хозяину… Ведь должен, обязан существовать способ! А что, если просто спросить? Случай подвернулся на днях. Приятели планомерно накачивались алкоголем, в попытке разнообразить ненастный зимний вечер. Ускоренный метаболизм, что у него, что у вампира, быстро выводил алкоголь из организма, поэтому чтобы почувствовать опьянение, нужно пить много и крепкое. И не останавливаться. Когда необходимая кондиция была достигнута, Рэймонд осторожно повел разговор о Даре. Константин отреагировал неожиданно остро, для вампира непозволительно остро. А потом велел позвать Дара. А когда парень появился, вампира совсем понесло. То ли накрыло эмоциональным фоном мальчишки, то ли алкоголь ударил в голову, а может и то и другое. Но Константин позволил себе то, что в отношении Рэймонда обычно не позволял. Он стал накручивать их обоих, интуитивно дергая за ниточки, которые между ними протянулись. И довольно успешно. Не прошло и пяти минут, как виконт впал в ярость. Хотелось убивать. Он почти услышал, как трещат скрепы на внутренних щитах. Живя в мире эмпатов-кровососов, пришлось научиться скрывать свой внутренний мир. Но иногда эмоции оказывались сильнее и пробивались. Вот и сейчас, он понял, что еле сдерживается от оборота, и позорно сбежал. Но другого выхода не было. Обернуться здесь, при Константине, значило погубить все, что он выстраивал долгие годы. Нужно срочно успокоиться. Рэймонд захлопнул дверь, пересек коридор и вышел на открытую галерею. Морозный воздух остужал, отрезвлял, помогал справиться с возбуждением. Хотя алкоголь уже и так выветрился. Погода была отвратная, бушевал буран, ледяной ветер бросал в лицо охапки колючего снега. Самое то, чтобы отвлечься от гневных мыслей. Он дышал глубоко и размеренно, восстанавливая душевное равновесие. Лучше всего, конечно, помогло бы солнце. Но чего нет, того нет. Вдруг сквозь вой ветра донесся чей-то крик. Дьявол! Дар остался наедине с пьяным вампиром! Рэймонд метнулся обратно, растолкал топтавшихся в нерешительности слуг и распахнул дверь. Представшая картина чуть снова не выбила почву из-под ног. Дар повис в объятиях лилорда, вцепившись в обхватившие его поперек груди руки, голова поникла, дреды заслонили лицо. Константин пил жадно и, по видимому, уже долго. — Лилорд, пожалуйста, остановитесь… — почти прошептал парень, руки его разжались и повисли вдоль тела. — Что ж ты делаешь, упырь! — Рэймонд в два шага пересек комнату и схватил графа прямо за изящный породистый нос, перекрыв воздух. Грубый, унизительный, но действенный прием. Пара мучительно долгих мгновений и вампир дрогнул. — Р-р-р-ра-а-а-а! — Константин с рычанием отбросил безвольное тело Дара. Стальные пальцы сомкнулись на руке и горле виконта. В алых глазах горело бешенство. — Уймись, пьянь! Ты чуть не убил его! Совсем хватку потерял? Что скажет Совет, если ты начнешь осушать людей, как бутылки? — Рэймонд легко отвел от горла разжавшиеся пальцы. — Иди проспись, лилорд. — Рэймонд? Это ты, дружище?.. Я кажется, немного перебрал… — проговорил тот заплетающимся языком. Виконт всучил ему в руки трость и вытолкал за дверь на попечение прислуги. Надо позаботиться о Даре. Парень лежал на ковре без сознания. Дьявол! Он опять потерял слишком много крови. Рэймонд провел быструю оценку состояния. Сердце бьется, пульс, дыхание — по верхней границе, давление понижено. Мозгу не хватало кислорода и он заснул. Бедный малыш. Отнес Дара в одну из гостевых комнат, которую указала прислуга. Уложил в постель, снял жилет, расстегнул ремень и ворот рубашки. Надо бы его подпитать, у парня маловато силенок для восстановления. Виконт посмотрел на расслабленное лицо, пушистые ресницы, приоткрывшиеся пухлые губы, и выбрал самый приятный способ передачи энергии. Целовать его одно удовольствие, такие чувственные губы… Но, когда был в сознании и отвечал, там в подземелье — совсем другое дело. Тогда он реагировал всем телом, вздрагивал, прижимался, хватался за одежду… Мальчишка даже не представляет, сколько страсти скрывает его тело. Подпитка помогла. Дар пришел в себя. Темно-карие, почти черные глаза испуганно распахнулись. Парень отчаянно затрепыхался, вывернулся из-под нависшего виконта и прижался к спинке кровати. На лице его отражалась почти паника. — Не надо! Прошу вас, лилорд! В общем-то было чего испугаться. Очнулся в постели, одежда расстегнута, мужик какой-то целует… Если вспомнить, что там Константин говорил перед этим, то можно представить, чего малыш себе напридумывал. — Не бойся, не трону, обещаю, — поспешил успокоить его виконт, — Просто передал тебе немного энергии. Так восстановление пойдет быстрее. Дар прижал ко рту ладонь, в глазах все еще плескался страх. — Константин, скотина такая, опять тебя вычерпал. Я еле успел. Тебе нужен способ, чтоб приводить его в чувства. Слишком быстро пьянеет от твоей крови. Я поговорю с ним об этом, — продолжил Рэймонд. Дар постепенно приходил в себя. Осмотрелся, узнал комнату, убедился, что его не трогают, и немного успокоился. Пощупал шею. Прежний шрам уже затянулся, маленькие проколы закрывались в течение суток. Сейчас остались только две небольшие дырочки. — Так вы… То, что говорил лилорд Константин… — Он пошутил. Ты мне, конечно, очень нравишься, но я бы никогда так с тобой не поступил. — Зачем он это делает? Я скоро двинусь от его шуточек! — взорвался парень. Видимо, уже накопилось порядочно. Можно понять. Трудно зависеть от неадекватного вампира, который все время странно, вызывающе и опасно себя ведет. Особенно, когда непонятны мотивы этих поступков. — Простите… Рэймонд постарался объяснить, очень хотелось дать хоть какую-то поддержку. — Твои эмоции для него своеобразное лакомство. Крови вампиру нужно совсем немного, он умеет обходиться малым. Но твои чувства… они очень яркие. Они его пьянят и притягивают. Чем интенсивнее, тем вкуснее. Ты ведь испугался, когда он не остановился после первых глотков? — Да… — Чем больше ты пугался, тем вкуснее становился. Поэтому он совсем опьянел. — Но я не могу не пугаться. Что же делать? — он обхватил себя за плечи. Похоже парня знобило. Так хотелось обнять и утешить, но Рэймонд не рискнул бы сейчас прикоснуться. Поэтому остался сидеть на безопасном расстоянии и постарался подбодрить. — Теперь ты знаешь, что привлекает Константина. Тебе будет проще контролировать себя. — Вы, наверное, правы… — Ладно, отдыхай. Я распоряжусь, чтоб тут натопили. Ни о чем не беспокойся. Константин теперь к тебе неделю не подойдет. Я загляну завтра. Рэймонд помог парню лечь, поправил одеяло и направился к выходу. Но в дверях догнал робкий вопрос: — А вы правда просили меня отдать? Зачем? — Хочу, чтобы ты был свободен. «Чтоб потом сделать тебя своим», — добавил виконт про себя и закрыл дверь.