***
— Блейз и Нэнси должны зайти сегодня вечером, помнишь? — Гермиона ловко перевернула блинчик и немного помешала оставшееся тесто в миске. — Можем заказать готовую еду. — Только не китайскую, — пробормотал Драко и аккуратно коснулся крепко сжатых губ сына ложкой с кашей. Мерлин, все-таки генетику не обмануть — Скорпи целиком и полностью унаследовал от отца почти все. Драко точно так же, как и он, в детстве терпеть не мог овсяную кашу и саботировал любые попытки родителей впихнуть в него такой завтрак. Вот и сейчас Скорпиус явно копировал поведение отца, систематически отказываясь есть по утрам что-либо, кроме омлета или творога. — Годрик, милый, конечно же, не китайскую, — фыркнула Гермиона и, тяжело вздохнув, вручила мужу в руки лопатку и забрала у него ложку. — Я еще в прошлый раз уяснила, насколько тебе не нравится лапша в коробочках, когда весь вечер любовалась на твое хмурое лицо, — она улыбнулась сыну и аккуратно стерла с его щеки молочную полоску от каши. — На тебе блины, а на мне Скорпи. Драко еле слышно хмыкнул, поднимаясь со своего места, и, подойдя к плите, скептически посмотрел на пытающуюся впихнуть в рот Скорпиуса кашу жену. Неужели она и правда считала, что у нее получится? Этот маленький проказник был упрям и своенравен, что явно передалось ему от матери, а значит, точно будет идти до конца и ни за что на свете не согласится… — Вот так, котенок, — проворковала Гермиона, помогая сыну обхватить губами ложку. — Давай еще одну за нашего папочку. Скорпиус послушно открыл рот и проглотил еще немного каши, довольно улыбаясь каждый раз, когда Гермиона начинала его за это хвалить. И на его маленьком личике не было и тени какого-то недовольства, напротив — он уплетал свой завтрак так, словно это его любимое блюдо. Судя по всему, и эту свою черту он унаследовал от Драко — они оба были готовы на все ради улыбки Гермионы. — Милый, блинчики! Малфой зашипел сквозь зубы, успев в самый последний момент выключить плиту, и с заискивающей улыбкой посмотрел на жену. Что ж, видимо, ему придется отвести Гермиону на нормальный завтрак в кафе, потому что если готовкой продолжит заниматься он, то все, кроме Скорпи, останутся голодными. А Драко слишком хорошо для себя уяснил, чем могут закончиться подобные финты с беременной женщиной. — С тебя тост с авокадо, какао и кое-что на букву «ш», — пропела Гермиона, аккуратно вытерев уголки рта сыну. — Кое-что, что ни в коем случае нельзя есть нашему маленькому котенку, который потом мучается аллергией. — И поэтому ты решила, что даже говорить о шоко… — Драко осекся, когда жена резко на него шикнула, и закатил глаза, — страшном слове на букву «ш» в нашей семье категорически запрещается. — Будь милосерднее, Драко Малфой, — Гермиона мягко чмокнула Скорпиуса в лоб, стаскивая с его шеи слюнявчик. — Твой сын начинает плакать, когда слышит это слово. — Да! — радостно воскликнул Скорпи и захлопал в ладоши. — Мама, да! — Вот видишь, — Гермиона взяла его на руки и потерлась носом о щеку сына. — Я не вру. Драко хмыкнул и покачал головой, наливая себе немного кофе к тому, что уже окончательно остыл в его чашке. Пока Гермиона будет собирать Скорпиуса в сад, у него появится возможность немного передохнуть, а затем убрать со стола, поэтому он решил все же начать с первого. Тем более что Драко вполне себе мог подолгу обходиться без какого-то приема пищи, привыкнув к этому в своей еще холостяцкой жизни. — Маленький предатель, — с улыбкой пробормотал Драко, глядя на то, как Скорпиус, повернувшись к нему лицом, показал язык, пока Гермиона выносила его из кухни. Тихонько рассмеявшись себе под нос, Малфой взял со стола чашку с кофе и подошел к окну, делая большой глоток приятно согревающего язык напитка. Весна уже активно пыталась продемонстрировать свою власть над погодой, и Драко, не выдержав, улыбнулся, увидев яркое солнце, так старательно выглядывающее из-за облаков. Настроение моментально улучшилось, когда он представил на своей коже легкий теплый ветерок, и Малфой подумал, что уже можно достать из шкафа любимую кожаную куртку. Хотя, скорее всего, Гермиона будет ворчать, что он обязательно заболеет, если не оденется теплее, но Драко все равно хотел наконец снять надоевшее за зиму теплое пальто. Тем более что маггловский детский сад, куда они водили Скорпа, был через дорогу от их дома, а значит, замерзнуть Драко попросту не успеет. — Так, подержи Скорпиуса, — вернувшаяся на кухню Гермиона передала ему в руки сына, одетого в теплый костюмчик бежевого цвета с большим медвежонком на груди и такого же цвета шапочку. — Я повяжу ему шарфик. — Милая, на улице ведь тепло, — попытался возразить Малфой, но, встретив прищуренный взгляд жены, поднял свободную руку на уровень груди. — Но предосторожность никогда не помешает, ты права. — Мне нравится, что ты со мной не споришь, — Гермиона надела на Скорпиуса шарф и, притянув Драко к себе за подбородок, встала на цыпочки, целуя его в губы. Малфой опустил ладонь на ее слегка округлившийся живот и прикрыл глаза, позволив себе немного углубить поцелуй. Мерлин, через каких-то четыре месяца он во второй раз станет отцом, и от одной этой мысли Драко не мог сдержать бешеного сердцебиения за грудной клеткой. Он был настолько счастлив, что иногда даже боялся, что все это лишь на время. Что когда-то давно, еще в прошлой жизни, он нагрешил настолько сильно, что уже не мог заслужить нечто подобное. Но вкус губ Гермионы и маленькая ладошка Скорпиуса на его щеке убеждали Драко в обратном. Дарили надежду. — Было бы отвратительно с моей стороны спорить с женщиной, которая сделала меня счастливым, — пробормотал Драко, скользнув кончиком носа по шее Гермионы. — Тем более когда она носит моего ребенка. — Хитрец, — она улыбнулась и, обхватив мужа за шею, вновь притянула его к своим губам. — Но меня это жутко заводит. — Мама, фу, — Скорпиус захныкал и махнул рукой перед лицом Гермионы. — Неть. — Мерлин, и в кого же ты такой манипулятор? — с улыбкой проворковала она, чмокнув сына в щеку. — Явно ведь не в свою милую и невероятно добрую мамочку. Малфой фыркнул, изображая, что не понял такого совсем уж прозрачного намека в свою сторону, и направился вслед за женой в коридор, чтобы одеться. Что ж, если она забыла о своем умении шантажировать его одним лишь видом закушенных губ и печальным взглядом, то кто он такой, чтобы портить ей момент триумфа? Накинув на себя кожаную куртку, выуженную из самых глубин высокого шкафа, Драко хмыкнул, когда Гермиона легонько шлепнула его по предплечью, и послушно повязал на шею шарф. Вся их семейная жизнь состояла из компромиссов, и сейчас, когда он видел, как вытягивались в удовлетворенной улыбке губы жены, Малфой снова подумал о том, что ему безумно это нравилось. Делать вид, что он мог бы выйти на улицу с открытой шеей, чтобы вновь получить порцию любви и заботы. И при любом удобном случае вернуть ее в ответ в удвоенном размере.***
— Годрик, наш ребенок заставляет меня делать ужасные вещи, — простонала Гермиона с набитым ртом и прикрыла глаза от удовольствия. На ее тарелке лежал надкушенный шоколадный эклер, который соседствовал с клубничным пончиком, а в руке был тост с авокадо. Драко слегка скривился, когда она сразу следом за эклером слизала с подсушенного хлеба острый соус, и тут же усмехнулся, вспомнив, как его жена с упоением поглощала перцы чили во время беременности Скорпиусом. Видимо, их второй ребенок тоже требовал особенного рациона и причудливых пищевых сочетаний. — Мне только остается надеяться, что тебе действительно вкусно, — Малфой отхлебнул черный кофе из чашки и лениво поковырял вилкой в тарелке с глазуньей. Странно, но есть до сих пор не хотелось, хотя и прошло уже довольно много времени. Напротив, аппетита не было от слова совсем — даже кофе вызывал почти рвотные позывы, тяжелым камнем падая в пустой желудок. С самого утра Драко мучило какое-то непонятное предчувствие, которое даже он, опытный аврор, никак не мог идентифицировать. Обычно он испытывал нечто подобное перед каким-то особо сложным делом, но сегодня шел лишь третий день его отпуска, а значит, никакой работы не было даже в планах. И потому скребущее чувство где-то глубоко за грудной клеткой никак не давало ему покоя. — Что такое? — Гермиона кивнула на его почти нетронутый завтрак и взяла кружку с какао, грея о нее ладонь. — Ты не голоден? — Не могу ничего в себя впихнуть, — честно ответил Драко и мягко накрыл ее лежащую на столе руку своей. — Но тебе совершенно не о чем волноваться. — Даже не надейтесь, мистер Малфой, что сможете скрыться от моего пристального взгляда, — Гермиона шутливо прищурилась, огладив большим пальцем его запястье. — Я хочу, чтобы мой муж был здоров и сыт. — Как скажете, миссис Малфой, — Драко придвинулся к ней чуть ближе, слегка перегнувшись через стол, и хитро улыбнулся. — Может быть, мы могли бы вернуться домой прямо сейчас, чтобы я снова снял с тебя твои симпатичные трусики и… — И ты обязательно сделаешь все это чуть позже, — Гермиона опустила указательный палец на его губы. — Но сначала мы зайдем к Гарри и заберем игрушки, которые подготовила Молли. Драко разочарованно выдохнул через нос и вернулся на свое место, закатив глаза. Он никак не мог понять желание жены пользоваться чужими детскими вещами, если у них было достаточно денег, чтобы купить все новое. Но, судя по всему, сейчас Гермионой управляло слишком большое количество гормонов, иначе он никак не мог объяснить такое странное поведение. Поэтому, конечно же, соглашался на все, о чем она его просила. В конце концов, он всегда мог спрятать сверток с погремушками от миссис Уизли и усиленно делать вид, что совсем не понимал, куда тот мог деться. — Ты вьешь из меня веревки, — пробурчал он и, словно желая наказать самого себя, засунул в рот кусок остывшей яичницы. — И пользуешься моей чистой и невероятно искренней любовью. — Именно по этой причине я с огромным удовольствием надену тот черный комплект с чулками, как только мы уложим Скорпи спать, — невозмутимо, словно они обсуждали погоду, ответила Гермиона, смотря ему прямо в глаза. — А потом возьму массажное масло и… — Договорились, — резко перебил ее Драко и сделал небольшой глоток кофе. Черт, одна мысль о Гермионе в том умопомрачительном комплекте, который они купили в прошлые выходные, заставила дыхание Малфоя сбиться. Тонкое кружево настолько изящно подчеркивало фигуру его жены, ставшую в беременность еще более сексуальной, чем обычно, что это буквально сносило крышу. Поэтому Драко был готов согласиться на любые условия, чтобы обеспечить им обоим незабываемый вечер. Да, Гермиона вовсю использовала на нем свои запрещенные приемы, но кто сказал, что Малфой против этого? — А потом ты говоришь, что наш сын манипулятор именно в меня, — Драко улыбнулся подошедшей к их столику официантке и, взяв у нее счет, вложил в папку несколько купюр. — Вы дадите фору нам с ним вместе взятым, миссис Малфой. — Учусь у лучших, — Гермиона протянула руку вперед и позволила мужу помочь себе встать. — Мерлин, скоро мне понадобится подьемный кран. Малфой тихонько рассмеялся и, притянув жену к себе за плечи, оставил мягкий поцелуй на ее виске. Он считал, что ей безумно шла беременность, и категорически не соглашался, когда Гермиона, шутливо хныча на манер маленькой девочки, убеждала его в обратном. Драко не мог надышаться, смотря на ее постепенно растущий живот, и думал лишь о том, что там внутри его ребенок. Их с Гермионой продолжение и еще одно большое счастье. Он слишком долго был уверен в том, что в будущем его ждала лишь огромная яма с дерьмом, поэтому сейчас Драко искренне наслаждался каждой секундой таких простых семейных радостей. Первое слово сына. Его первый шаг. Улыбка. Взгляд жены, когда Драко целовал ее перед сном. Ее тихое сопение, когда она засыпала на его плече в гостиной, утомленная прошедшим днем. Приезд родителей на праздники. Новый год в поместье. Радость в глазах Скорпа, когда Драко забирал его из детского сада. Желание как можно скорее вернуться домой с работы, чтобы чмокнуть жену в губы и потрепать сына по тонким светлым волосам. Это была его новая реальность, и Малфой порой боялся засыпать, опасаясь, что все это всего лишь сон и утром он вновь проснется один в своей квартире во Франции. И больше не будет ничего. Ни Гермионы. Ни Скорпиуса. Ни отца с матерью. Ничего. Лишь воспоминания о бесцельно утопленном в наркотиках времени. — Черт, — пробормотала Гермиона, достав из сумочки запиликавший мобильный. — Неужели снова… Скорпиус ходил в маггловский детский сад, и им пришлось приобрести себе сотовые и провести в дом стационарный телефон, чтобы всегда иметь возможность связываться с воспитателями. Их сын был еще слишком мал, и Драко категорически протестовал, чтобы тот оставался в саду на полный день, поэтому иногда миссис Джерси — воспитательница в младшей группе — звонила им и говорила, когда его можно забрать. Еще она могла отправить сообщение, если Скорпи внезапно начинал капризничать и ни в какую не соглашался оставаться, просясь к родителям. И судя по лицу Гермионы, сейчас был именно такой случай. — Давай ты в сад, а я за игрушками и пюре, — сказал Драко, как только они вышли из кофейни. — Потом просто пойдем друг другу навстречу и после сразу к Поттерам. — Ты чудо, Драко Малфой, — Гермиона быстро чмокнула его в щеку, привстав на носочки. — И за что мне достался такой мужчина? — Ты знала, что загадывать у Санты на Рождество, — Малфой игриво подмигнул ей. — Люблю тебя. — А я тебя. Он проводил взглядом ее удаляющуюся фигурку и улыбнулся, заметив, что ее походка стала чуть более неуклюжей. Салазар, Драко так сильно любил все эти нюансы, которые сопровождали беременность Гермионы, и даже в самых сокровенных мечтах не мог представить, что ему еще раз выпадет возможность увидеть жену такой. Самой прекрасной. Носящей еще одного их ребенка. Видимо, и правда есть этот маггловский Бог, о котором так часто упоминала Гермиона. И может быть, он видел Драко и слышал его желания, раз решил, что тот достоин их исполнения. Быстрым шагом дойдя до дома, Малфой постарался как можно скорее собрать все необходимое, что могло понадобиться Скорпиусу, и сразу же направился в сторону детского сада. Погода постепенно становилась лучше, и солнце уже почти не пряталось за облаками, все больше выглядывая на улицы Лондона. Драко расстегнул куртку, почувствовав, как она нагрелась под прямыми лучами, и, переложив сумку с вещами сына в другую руку, ловко перепрыгнул через широкую лужу, преградившую ему путь. На душе пели птицы, и Малфой с огромным удовольствием впитывал это ощущение, позволяя себе едва слышно бормотать незатейливую детскую песенку про паровозик, которую так любил Скорпиус. Драко улыбнулся, подумав, что уже и забыл, когда слушал что-то кроме подобных мелодий, и решил, что они с Гермионой вполне могли бы отдать сына Нарциссе и Люциусу на эти выходные, а сами отправиться, например, в театр. Они так давно не проводили время вдвоем, всецело посвятив себя Скорпиусу, что Малфою безумно захотелось уделить вечер только жене. Ловить ее улыбку, красть мимолетные поцелуи и думать лишь о ней, на миг оставив где-то далеко игрушки, вечерние купания и укладывание перевозбужденного за день Скорпа в постель. Драко помахал, увидев, как из ворот сада вышла Гермиона с сыном на руках, и слегка ускорил шаг. Он нахмурился, заметив странное, чуть перекошенное волнением лицо жены, и прищурился, разглядев, как позади нее выросла еще одна фигура. Сердце Малфоя пропустило удар, когда он наконец смог рассмотреть внешность незнакомки, которая, тряхнув короткими, иссиня-черными волосами, обнажила зубы в злобной улыбке и, махнув рукой сначала Драко, а затем указав куда-то на асфальт, просто растворилась, аппарируя с собой Гермиону и Скорпиуса. Сорвавшись на стремительный бег, Малфой наконец оказался на том самом месте, где только что находились его жена и сын, и увидел на тротуаре небольшой обрывок пергамента, перепачканный странными коричнево-бурыми разводами. Осторожно подняв записку, Драко развернул ее дрожащими пальцами и почувствовал, как земля буквально ушла у него из-под ног, когда он наконец понял смысл слов, сложенных в написанные обрывистым кривым почерком предложения. «Они умрут. Клянусь, уже сегодняшним вечером их не станет. Все виновные должны быть наказаны. Ради него». И Малфой мог только догадываться, какие мысли руководили сейчас Джулианной Милтоп, безнадежно влюбленной в своего насильника девушкой, которая только что забрала с собой Гермиону и Скорпиуса.