***
— Охуеть. Забини сказал это уже примерно в шестой раз, и Драко снова не мог не разделить его позицию. Ведь то, с чем им пришлось столкнуться в доме Джулианны, действительно выходило за все рамки разумного. Их ждал оживший кошмар, который существовал лишь в фильмах ужасов и книгах, поэтому никто из них не смог сразу совладать с собой, перешагнув порог помещения, которое все больше напоминало филиал ада на земле. — Как ее вообще выпустили? — пробормотал Поттер, с помощью волшебной палочки переворачивая тщательно приклеенные к стене листы пергамента. — Она ведь явно сумасшедшая. Малфой проглотил вяжущую рот слюну и сморщился от вкуса горечи. Все время с момента исчезновения Гермионы и Скорпиуса его мучила тошнота, то и дело подкатывающая к горлу, и ему приходилось держаться изо всех сил, чтобы оставлять едкую кислоту в желудке. Он не мог позволить себе расслабиться. Ни за что. Сначала нужно вернуть свою семью домой и наказать виновных. Быть аврором. Быть мужем и отцом. Защитником, в котором его жена и сын сейчас особенно нуждались. Но с каждой секундой, что он проводил в этой квартире, происходящее все сильнее заставляло Малфоя чувствовать себя потерянным. Здесь слишком сильно пахло табаком. Даже несмотря на то, что сам Драко вошел в помещение буквально через минуту после того, как выкурил сигарету, он все равно сморщился, едва только переступив порог. Видимо, Джулианна заменяла едким дымом все остальные аспекты своей жизни, потому что потолок в комнате был желтым с темнеющими разводами из-за въевшегося в него никотина. Цвет стен различить было практически невозможно из-за того, что хозяйка жилища густо развесила на них колдографии, вырезки из газет и листы с непонятными, словно вырванными из контекста фразами. Малфой с бешено колотящимся сердцем рассматривал изображения жены и сына, встречающиеся в этом калейдоскопе сумасшествия чаще всего, и с силой закусил щеку изнутри, заметив на них капли крови. Что за херня? — Если я все понял верно, Джулианна винит Гермиону в смерти Аджала, — откашлявшись, начал Гарри и повернулся лицом к Драко. — Помнишь, она ведь считала этого ублюдка любовью всей своей жизни. — Помню, — коротко бросил Малфой, не сводя внимательного взгляда с висящих напротив него обрывков пергамента. Они были исписаны какими-то непонятными словами, что сбивались в одно сплошное предложение, и, присмотревшись, Драко наконец смог разобрать что-то похожее на «убей их всех». Черт, кажется, эта психопатка в любую свободную минуту занималась аутотренингом, настраиваясь на то, чтобы причинить боль его семье. Малфою было страшно подумать, что еще происходило в стенах этой комнаты, потому что одна только огромная колдография Аджала, вымазанная в крови, уже пробуждала в нем самые отвратительные догадки. Создавалось впечатление, что Драко каким-то образом повернул маховик времени и вернулся в миг, когда практически жил в подобных местах. Он старался никогда не вспоминать притоны, в которых провел большую часть той бессознательной жизни, и был безумно себе благодарен за то, что мозг так любезно не задерживал эти воспоминания. Но все же кое-что было. Кровь. Моча. Фекалии. Иногда разлагающиеся после передозировки тела. Все это было тогда настолько привычным, что Малфой даже не замечал этих запахов, вычленяя среди них один-единственный, который точно ему говорил о том, что Драко пришел в правильное место. Там пахло отчаянием. Густо. Будто оно было сигаретным дымом под потолком. Оно пробиралось сквозь ноздри прямиком в легкие, и Малфой почти терял сознание, когда понимал, что от кайфа его отделяло буквально несколько шагов. И вот сейчас, стоя в квартире человека, который забрал у него семью, он чувствовал именно этот запах. — Драко, тогда ей не нужен выкуп, — осторожно начал Блейз, вставая рядом, и аккуратно опустил руку ему на плечо. — Она будет мстить. — И у нас слишком мало времени, — Малфой не узнал собственного голоса, настолько тяжелым и хриплым тот казался. Драко сразу понял, что Джулианна не будет ничего просить, едва бросил взгляд на колдографию похищенных жены и сына. Он был слишком опытным аврором с прекрасно развитым чутьем, которое моментально подсказало ему все мотивы, которые двигали Джулианной. Ей не нужны деньги или власть. Она хотела вернуть любимого человека. Пусть и не понимала, что Аджал лишь монстр, которому суждено гнить в земле. Что он не должен дышать одним воздухом с обычными людьми. Должен гореть в аду. Каждый день. Каждую секунду. — Близнецы по камешкам разберут жизнь этой девушки, — Рон смотрел в окно, стоя спиной к Малфою, и в его интонации не было и намека на жалость к Джулианне. — И она ответит за все по суду. — Так, давайте рассредоточимся, — Гарри хлопнул в ладоши, переключая всеобщее внимание на себя. — Помним, что времени нет и все нужно было сделать еще вчера. Разбирайте себе по комнатам и осмотрите каждый сантиметр — мы должны узнать все о том, чем жила Джулианна последний месяц и где может прятаться. Блейз и Рон тут же вышли из помещения, разойдясь в коридоре по разным сторонам, а Драко с Гарри остались изучать самую большую комнату в квартире Джулианны — ее спальню, из которой она соорудила настоящий алтарь. Везде было слишком много упоминаний Аджала, и Малфой то и дело крепко сжимал ладони в кулаки, вспоминая все, что сделал этот человек с Гермионой. Единственным, что помогало Драко вновь вернуть концентрацию, была мысль о том, что брат Зена давно мертв и уже никому и никогда не причинит вреда. Хотя его последовательница в лице обезумевшей Джулианны явно старалась ни на шаг не отставать от своего кумира. — Она пишет, что ей пришлось убить бродячую собаку, чтобы добавить на стену идеальный красный цвет, — глухим голосом пробормотал Гарри и с плохо скрываемым ужасом в глазах поправил низко съехавшие по носу очки. — То есть это даже не ее кровь. Драко перевел взгляд на соседнюю стену и шумно сглотнул, рассматривая огромное бурое пятно под газетными вырезками. Салазар, у него в голове не укладывалось, каким образом персонал Мунго мог посчитать Джулианну здоровой. В тот день, когда он и Гермиона приходили, чтобы ее допросить, Малфой с глубоким сочувствием думал лишь о том, что Джулианна уже никогда не оправится от такой травмы. В ней сквозило безумие. Оно окружало каждый сантиметр ее тела и настолько четко читалось в пустых, ничего не выражающих глазах, что у него не оставалось никаких сомнений в том, что эта жертва Аджала уже ни за что не выкарабкается из своего личного болота. Как она умудрилась настолько искусно притворяться нормальной? — «Эта сука хотела отбить его у меня», — начал читать одну из страниц на стене Гарри. — «Я знаю, что она хотела его. В газете писали, что он пытался ее изнасиловать, но я ни за что не поверю в эту клевету. Ведь любимый был со мной так нежен», — Поттер скривился на последних словах и взмахом волшебной палочки вновь вернул чуть загнувшийся обрывок пергамента на место. — «Я должна наказать эту дрянь, из-за которой погиб мой любимый. Ложно обвиненный в том, чего не совершал. Они все ответят за его смерть. Будут страдать. Я клянусь, что сделаю все ради этого. Пока могу дышать. Пока живу». — Ложно обвиненный, — сквозь зубы процедил Драко, чувствуя, как гнев сосредоточился в виде магии на кончиках пальцев. — Да она совсем двинулась! Он пнул лежащую на полу пустую пластиковую бутылку и запустил обе ладони в волосы, с силой оттягивая их на себя. В горле клокотала ярость — настолько чистая и прозрачная, что ему самому стало на миг не по себе от такой яркой эмоции. Впервые за все время, что Драко пытался погрузиться глубже в мотивы Джулианны, он ощутил нестерпимое желание заменить собой дементора, что убьет ее. Сейчас он так отчаянно хотел сделать все сам, что это превратилось в какую-то жизненную необходимость. Почти зависимость. Малфой слишком хорошо знал, что такое навязчиво хотеть чего-либо, и прекрасно понимал, что целенаправленно позволял себе лишь глубже увязнуть в этом состоянии. Как в наркотике. Вдох — и сразу за ним начиналась свобода. — Я даже не представляю, какая каша сейчас в голове у этой Джулианны, — пробормотал Поттер, а затем виновато посмотрел на Драко. — Черт, слушай, прости, Я не должен сейчас этого всего говорить. Тебе и так тяжелее всех нас. — Это констатация факта, — Малфой подошел к соседней стене и с содроганием вгляделся в очередное колдо жены и сына. Салазар, Джулианна следила за ними при любой удобной возможности, потому что все изображения были сделаны в разные дни. Работа, детский сад Скорпа, дом Поттеров. Эта сумасшедшая повсюду ходила за ними по пятам, сливаясь с толпой и выслеживая их в людных местах. Неужели ей и правда доставляло такое удовольствие делать эти снимки? Хотя нет, скорее всего, Джулианна приходила в восторг от мысли, что сотворит позднее, когда сможет осуществить свой кровавый план. При мыслях о том, что могли проживать сейчас Гермиона и Скорпиус, Малфой изо всех сил закусил нижнюю губу, совершенно не обращая внимания на то, что лопнула кожа. Слизистую обжег характерный металлический привкус, когда из раны наконец потекла кровь, и Драко сморщился от неприятных ощущений. Собственное бессилие выкручивало руки и почти ломало позвоночник где-то в районе грудной клетки, а беспрерывно снующие в разуме беспокойные мысли не позволяли направить сознание в какое-то определенное русло. И это сводило с ума. По какой причине он — первоклассный аврор — не заметил слежки за своей семьей? Почему не последовал зову интуиции, которая все это время настойчиво шептала, что что-то не так? Видимо, Малфой слишком сильно хотел верить в то, что впервые в жизни его чутье ошибалось. — Все будет хорошо, — прошептал Драко, не мигая глядя на зацикленное изображение Гермионы со Скорпиусом на руках. Кажется, это колдо с прошлой недели, когда они всей семьей отправились гулять в парк. Малфой почувствовал, как покрылась мурашками кожа при воспоминании счастливого смеха сына, когда тот, смешно хлопая в маленькие ладошки, пытался угнаться за разлетающимися прямо перед ним голубями. Скорпи так сосредоточенно надувал губы каждый раз, когда ему не удавалось поймать слишком проворных птиц, что Драко не мог удержать так и норовившего вырваться из груди смеха. В конечном итоге Гермиона, видимо не сумев и дальше смотреть на мучения сына, магией остановила одного из голубей, что застыл на спинке скамьи, и, взяв Скорпиуса на руки, позволила ему чуть ближе рассмотреть окраску птицы. Тогда Малфой в очередной раз задержал дыхание, наблюдая, как Скорпи восторженно тянулся к перьям, пытаясь их коснуться, и подумал о том, что он, Драко Малфой, чертовски удачливый засранец, раз получил возможность узнать, что такое настоящая жизнь. Испытать любовь. Счастье быть мужем и отцом. А сейчас все рушилось, как песчаный замок, края которого с силой сносило барашками морской волны. Внезапно воздух возле головы Драко затрещал, а через мгновение помещение озарил яркий голубой свет, следом за которым показался Патронус в виде аиста, который чуть хриплым голосом Рэджа пробормотал: — Риджент-стрит восемнадцать. Мы нашли их. Малфой шумно сглотнул, не веря собственным ушам, а затем, переведя взгляд на Гарри, ровно через секунду бросился к выходу из квартиры Джулианны, чувствуя, как бешено колотилось сердце в груди. Прямиком за первым Патронусом явно следовал еще один, но Драко не стал его дожидаться. Он знал, что Поттер обязательно объяснится с Уизли и Блейзом, а затем они втроем догонят его. Знал, что не должен тратить время на такие мелочи. Он просто не имел на это никакого права. Сейчас все, что имело для него хоть какое-то мало-мальски весомое значение, ждало его на Риджент-стрит, и Малфою не терпелось поскорее обнять свою семью. Вдохнуть запах волос сына, поцеловать жену, скользнув кончиками пальцев по ее округлившемуся животу, и пообещать, что они больше никогда не расстанутся. Никогда.***
Слишком стремительная аппарация, конечно же, вышла для Малфоя боком, и он, резко остановившись у самом края тротуара возле дверей, ведущих в нужный дом, согнулся и схватился за горло. Кислота, что все это время так настойчиво прожигала желудок, все же нашла для себя лазейку и прямо сейчас стремительно поднималась по пищеводу, вынуждая Драко кривить губы от выворачивающего наизнанку ощущения стянутости в глотке. Он широко раскрыл рот, чувствуя характерные толчки рвоты на корне языка, и выплюнул все это в ближайшую урну, вытерев подбородок краем куртки. Ладони мелко тряслись от ужаса вперемешку с волнением при мысли, что вот уже прямо сейчас ему предстоит обнять родных, и Драко, не обращая внимания на странную пелену перед глазами, на подкашивающихся ногах поднялся вверх по лестнице. Тело почти не слушалось, а тошнота, еще секунду назад наконец оставившая его в покое, внезапно вернулась и с новой силой ошпарила гортань, отчего Малфой с силой закусил щеку изнутри в отчаянной попытке сдержать рвотные массы. У него не было времени на такую ерунду. Его ждали Гермиона и Скорпиус. Салазар, он не мог даже представить, насколько сильно были напуганы его родные, и он боялся даже подумать, отразится ли этот инцидент на еще не окрепшей психике сына. Черт, им с Гермионой обязательно следовало бы проконсультироваться об этом с колдомедиками. Занеся кулак над створкой, Драко размашисто постучал в дверь три раза, крепко вцепившись в перила. Сердце в груди периодически сбивалось на неровные, стремительные удары, и они отражались прямиком со внутренней стороны ребер, причиняя почти физическую боль. Но это все было совершенно неважно, потому что слух Малфоя уже уловил быстро приближающиеся шаги, а затем входная дверь резко распахнулась, заставив Драко поморщиться из-за слишком яркого света, ударившего прямо в глаза. — Черт, Малфой, — пробормотал Грэг и за руку втянул Драко в помещение. — Стой здесь, я сейчас позову помощь. — Где Гермиона? — Малфой отбросил от себя его ладонь и огляделся. — Что это за место? — Джулианна сняла этот дом неделю назад, — Грэг зло хмыкнул и скрежетнул зубами, опустив взгляд на свои ботинки. — Платила наличными, поэтому нам пришлось потратить чуть больше времени, чтобы узнать обо всех ее передвижениях. — Почему здесь так светло? — Драко вновь ощутил тошноту и на секунду зажмурился. Помещение казалось ослепительно белым в свете густо расставленных по холлу прожекторов, лампы которых были направлены в самый центр пола. Словно это было импровизированной сценой или чем-то по типу красной дорожки для знаменитостей, потому что светильники тянулись дальше, в самую глубь коридора, и плавно переходили в соседнюю комнату. Малфой коснулся кончиками пальцев воспаленных от долгого взгляда на свет век и попробовал всмотреться в окружающую обстановку. Снова кровь. Салазар, она так плотно покрывала каждый сантиметр стен, что Драко даже навскидку не смог предположить, сколько несчастных бродячих животных могла убить Джулианна, чтобы добиться подобного эффекта. Десятки? Сотни? А что же могло быть в других местах дома? Были ли это вообще животные? — Где Гермиона и Скорп? — Драко облизал пересохшие губы и начал двигаться в глубь холла. — С ними все в порядке? Когда я могу забрать их домой? — Драко, подожди! — Грэг пытался его догнать, но Малфой, внезапно ощутив второе дыхание из-за очередного потока адреналина, что вспрыснуло в вены его бешено стучащее сердце, двигался слишком быстро. — Малфой, блядь, оставайся на месте! Драко слегка напрягся, услышав в его голосе странные беспокойные нотки, и лишь ускорил шаг. Матерясь, он пробирался через прожекторы, которые, как он и предполагал, вели его дальше в глубь дома, и старался не смотреть на испачканные в крови стены, на которых, как и в квартире Джулианны, начали виднеться газетные статьи и колдографии. Судя по всему, эта сумасшедшая окончательно двинулась на своем не менее безумном возлюбленном и желала превратить в своеобразный алтарь любое место, куда ступала ее нога. Потому что уже через минуту лицезрения повсюду изображений Аджала в глазах Драко стало не на шутку рябить, а желудок вновь угрожающе сжался. Салазар, он даже боялся подумать, что испытала Гермиона, которую Джулианна притащила сюда и вела по этим ужасным коридорам. Скорее всего, не могла и шагу ступить от страха, глядя в глаза человеку, который однажды чуть не убил ее. Драко едва слышно зарычал, споткнувшись об очередной прожектор, и с силой откинул его со своего пути, в красках представляя себе казнь Джулианны. Эта сука обязана сдохнуть. Не сидеть десятки лет с надеждой, что однажды дементоры перестанут терзать ее и без того пустую душу, а испытать на себе их последний поцелуй, с ужасом во взгляде наблюдая, как из ее тела выходит жизнь. — Мистер Малфой? — молодой аврор, имя которого Драко никак не мог запомнить, нахмурился, увидев его, показавшегося из холла, и решительно загородил ему дорогу. — Вам сюда нельзя. Вернитесь, пожалуйста, обратно. Вас пригласят чуть позже. — Что значит «нельзя»? — Драко посмотрел на него так, словно видел перед собой душевнобольного, и, резко скинув со своих плеч чужие руки, решительно направился вперед. — Там мои жена и сын. — Это приказ аврора Поттера! — почти истерично закричал парнишка и, словно клещ, вцепился в предплечье Малфоя, начав тащить его назад. — Вам туда нельзя! — Убери руки, идиот, — процедил Драко, ощущая, как по венам прокатилась волна гнева. — Иначе я заставлю тебя это сделать. Но парень не сдавался, продолжая настойчиво держаться за куртку Малфоя, явно намереваясь тянуть его обратно за ноги, если того потребует ситуация. Драко выругался, вновь попробовав выпутаться из чужой хватки, и, закатив глаза, начал доставать из рукава волшебную палочку. Что ж, этот придурок сам виноват — небольшой Остолбеней научит его правилам поведения со старшими по званию. — Отпустите его, аврор Сэд. Малфой застыл, услышав за спиной ломающийся голос Поттера, и, прикрыв глаза, медленно повернулся в его сторону. И выражение лица, которое он увидел у Гарри, что-то с грохотом оборвало за его грудной клеткой. Что-то очень важное, что все это время заставляло сердце биться, а тело функционировать. Потому что Малфой кожей ощутил, что что-то было не так. Что случилось нечто ужасное. — Что с ними, Поттер? — глухо спросил он, опуская взгляд. Ладони практически ходили ходуном, и Драко спрятал их в карманы куртки, начав клацать зубами от странного, пронзившего тело холода. Словно кто-то убавил температуру в помещении на пару десятков градусов. — Малфой… — Они живы? — последнее слово не хотело срываться с его губ, и Драко буквально силком заставил себя это произнести. И почти моментально его сердце пронзило невидимым клинком, что на миг остановило его бесперебойную работу. Кровь отхлынула от тела, словно испачканные багряно-красным стены притягивали ее в себя, желая стать еще насыщеннее, и Малфой вонзил края ногтей в ладони, надеясь тем самым помочь себе сконцентрироваться. Он должен был оставаться в себе. При любых обстоятельствах. — Иди, Драко. Малфой сорвался на бег, сбивая по пути прожекторы, пока не оказался в темном, крохотном помещении, которое, скорее всего, когда-то служило неким подобием кладовки возле кухни, где хорошие хозяйки хранили запасы продовольствия и средств гигиены. Там не было ни единого намека на освещение, и Драко, тяжело дыша, начал медленно доставать волшебную палочку, пока наконец до его мозга не дошел сигнал о странном, слишком знакомом запахе, густо заполонившем воздух. Металлическом. Чуть сладковатом из-за слишком теплой температуры в кладовой. — Люмос. Небольшой огонек тут же с легкостью подарил весь свой свет стенам, что так же, как и все остальные, были усеяны кровью. Внутри не было полок и привычных Драко банок с надписями и упаковками стирального порошка, что предпочитала закупать впрок Гермиона. Вместо этого прямо на полу лежало два тесно прижатых друг к другу тела, лица которых невозможно было рассмотреть из-за жуткого кровавого месива, в которое кто-то их превратил. Ноги Малфоя подкосились, когда он разглядел на втором теле, определенно детском, знакомый костюмчик бежевого цвета. С густо залитым кровью медвежонком на груди. — Нет, — прошептал Драко, чувствуя, как по щекам мощным потоком хлынули слезы, и, взяв в руку ледяную ладонь трупа взрослой женщины с длинными каштановыми волосами и округлым, явно беременным животом, медленно повернул ее к свету. И в тот момент, когда он увидел на ее безымянном пальце кольцо, которое дарил жене на помолвку, а следом за ним второе, что надел на нее в день их свадьбы, Малфой ощутил, как нечто невидимое начало тянуть его куда-то в темноту. Он громко закричал, ползком придвинувшись к телам убитых, и, прижав их к своей груди, крепко сцепил зубы. — Открой глаза, — судорожно шептал он, давясь рыданиями, и, взяв в ладони окровавленное лицо жены, убрал волосы ей за уши. — Родная, я пришел за тобой, — Драко опустил руки на ее плечи и резко встряхнул. — Ну же, Гермиона, отвечай! Малфой громко всхлипнул и, оставив на ее виске поцелуй, ползком подобрался чуть ближе к крохотному телу рядом, садясь прямиком между трупами. Он мягко уложил Скорпиуса к себе на колени и прислонил его окровавленное лицо к своей груди. — Я же пришел за вами, — шептал он словно в бреду, прижимая к себе мертвые тела. — Почему вы не открываете глаза? — Малфой, твою мать, — возникший в кладовой Поттер встал перед ним на колени и попытался поднять Драко с пола. — Вставай. — Пошел ты нахер! — процедил Малфой, крепче вцепившись в жену и сына. — Я должен быть со своей семьей! Я пришел за ними, ясно тебе? Я пришел! Поттер что-то говорил, но Драко его уже не слышал, остервенело прижимая к себе Гермиону и Скорпиуса. Он отчаянно брыкался и лишь громко рыдал, когда кто-то пытался вытащить его из кладовой. А затем внезапно ощутил где-то на груди действие чужого заклинания, и весь мир погрузился в спасительную тьму, что окутала Малфоя смесью густых ароматов крови и ландышей.