Цепная шавка канцлера

      Генерал с помощником покинули Дайду, столицу Юань, в тот же день, но дворец от этого не стал тише. Этому месту было чуждо понятие запустения, здесь всегда плескался неугомонный ручей жизни, унося за собой крупицы и даже мелкие камушки судеб не то что простых людей, но и выдающихся личностей. Вот и сейчас эта геенна кипела, бурлила в ожидании новой жертвы, что несомненно попытается покорить вечно изменчивый мирок, перевернуть законы выживания в свою пользу. Дворец ожидал будущую императрицу. Об этой девушке ходило много слухов, её звали фурией за стервозный характер, унаследованный от отца, что многие годы баловал любимую дочурку. И ни для кого не было секретом, кто её родитель — великий канцлер Юань, Эль-Тэмур. Только ему было под силу из собственной прихоти сделать совершенно неподкованную в дворцовых делах Танашири не просто кандидаткой, но единственной претенденткой на статус первой жены императора Юань.       Почти под полуденным солнцем встретились две масштабные процессии, главенство над которыми держали император и канцлер великой империи. Роскошные цзянюй, являвшиеся дорогостоящим средством передвижения и называемые в других странах паланкинами, коснулись земли, снятые с плеч рабов, что всю дорогу несли громоздкую конструкцию с человеком внутри. Это была встреча трёх господ, и если лица двоих из них были знакомы каждому, ибо никто в Юань не мог не знать первых мужей империи, то в третьем цзянюй, скрывавшем благородный лик за жемчужными нитями, сидела знакомая лишь по слухам девушка, кому суждено было стать императрицей. Завеса свадебного паланкина качнулась под хрупкой ладонью бледной девичьей руки, но обзор всё ещё скрывали кружева, по-прежнему свисавшие перед лицом невесты, дабы никто не увидел будущую супругу Его Величества. Канцлер же с Тогоном сошли со своих цзянюй, направляясь друг к другу.       — Ваше Величество, мы прибыли, — склоняясь по должным формальностям, приветствовал Эль-Тэмур.       — Добро пожаловать, господин канцлер, — вторил формальности Тогон.       — Это Его Величество, — оборачиваясь на крытый цзянюй, обратился к дочери второй муж империи. — Приветствуй с уважением.       Хоть слугам и не было положено смотреть на господ, из-за чего головы их были всегда опущены, согласно правилам, но взгляды всех присутствующих устремились на Танашири, облачённую в нежно-розовые традиционные одеяния, мягкой поступью вышагивающую навстречу императору. Лица её никто не видел раньше, но и сейчас, держа руки так, чтобы свисающие рукава закрывали его, невеста Тогона всё также оставалась загадочной незнакомкой. Часть её волос была распущена, прямыми линиями спадая на хрупкие маленькие плечи и фигуристую с изящными изгибами, что было видно даже под одеждой, спину. Остальная же их часть была уложена в высокую причёску, подобающую замужней женщине, что будто символизировало: Танашири — уже невеста, но ещё не жена.       — К вашим услугам, Ваше Императорское Величество, — голос девушки был ровным, в нём легко читались нотки горделивой особы, знающей свой статус, что благоволило ей, как будущей «матери империи».       После соблюдения формальностей, включающих поклон, как знак уважения, Танашири опустила руки. И в этот момент малочисленным взглядам открылась поистине прекрасная картина: дочь канцлера оказалась красавицей неписаной с маленьким вытянутым личиком, в меру большими глазами, что ещё больше подчёркивали маленький лоб и высоко посаженные брови, а её пухлые розовые губы, по-видимому, даже ненакрашенные, и без того контрастировали с бледной сияющей кожей без единого пигментного пятнышка. Как только Тогон с Танашири встретились глазами, девушка слегка разомкнула губы, видимо, не ожидая, что и жених её окажется далеко не уродом, ведь, чего скрывать, император был весьма миловиден, даже недоверчиво нахмуренное сейчас лицо государя выглядело бесподобно. Но с каждым мгновением суженные от плохого предчувствия глаза юноши раскрывались всё шире, а голова, отвёрнутая в сторону, будто пыталась угнаться за взглядом, разомлевшим на лице молодой «богини». Заметив это, Танашири улыбнулась, смыкая губы, и Его Величество был поражён в самое сердце: мягкая улыбка говорила о таком же характере, по первому впечатлению его невеста была куда лучше того, что он о ней слышал, и, не выдержав внутреннего давления, очевидно, смущаясь, император отвёл взгляд, пытаясь вернуть контроль бешено заколотившемуся сердцу.       — А говорили, — первой подала голос Танашири, — что вы страшненький.       От неожиданности Тогон прочистил горло, подобное замечание от девушки выглядело слишком нарциссично, более того, портило первое впечатление, открывая императору глаза на то, что перед ним всё же стоит родная дочь канцлера, так что совсем неудивительно, что Танашири начала разговор первой, да ещё и с такой грубой реплики.       — Я тоже слышал, что вы благородны и любезны, — взяв себя в руки, исправил положение юноша, вернув беседе более подобающий характер.       — Обо мне правда такое говорят? — казалось, искренне удивилась невеста, состроив брови «домиком», что придавало её лицу вид насмешливости.       Первый же звук, что издала после этого Танашири, окончательно вывел Его Величество из восхищённого состояния: по-видимому, девушка смеялась, но напоминало это икоту, поскольку, прикрывая рот рукой, она то шумно втягивала воздух, то прерывисто нелепо вскрикивала. Даже её отец кинул неодобрительный взгляд, не говоря уже о Тогоне, по лицу которого легко читалось отвращение. Когда приступ смеха закончился, а по-другому это нельзя было назвать, невеста придала своему лицу более милое выражение, сопровождаемое почти смущённой улыбкой, хотя впечатление императора это спасти уже не могло.       Конечно, в этот момент никто из присутствующих не догадывался, что из-за угла на них смотрела другая любопытная особа, кому было запрещено сопровождать процессию будущей императрицы. Ней Ви, как и те, кто наблюдал за этой картиной вблизи, мало что знала о Танашири, ни разу не видев младшего отпрыска Эль-Тэмура в лицо. Хоть девушки и жили в одной резиденции, повода для встреч у них не находилось, а канцлер оказался слишком осторожным, чтобы позволять нейватору налаживать контакт с его любимой дочуркой. Появление Танашири во дворце означало, что контроль теневого правителя снизится, следовательно, Ней Ви получит шанс узнать об императрице побольше, возможно, даже сможет найти ей своё применение. Нейватор, зная, что Танашири сейчас поведут в личные покои, где всё равно не получится пересечься для тайной беседы, поспешила скрыться в стенах дворца, почти перебежками пересекая женскую его часть.       — Госпожа Ней Ви, — непривычно раздалось за спиной, очевидно, от одной из служанок, ибо никто другой не стал бы использовать по отношению к «шавке» такое приветствие.       Но нейватор всё же ошиблась, за её спиной стояла придворная дама самой вдовствующей императрицы, что казалось девушке нереальным, ведь повода для их общения быть не могло.       — Её Величество желает вас видеть, — продолжила женщина, как только нейватор повернулась к ней лицом. — Следуйте за мной.       Придворная дама привела Ней Ви в просторные покои, разделённые на несколько частей изящными шторами. Здесь были приёмный зал со стульями для иных господ и личное место вдовствующей императрицы — софа, возвышавшаяся на небольшом подиуме в две ступени. А с двух сторон от последнего — проёмы в другие комнаты, вероятно, опочивальню и кабинет, где Будашири, вдовствующая императрица, занималась документами, связанными с гаремом. Её Величество же восседала на своей софе, достаточно давно ожидая Ней Ви: на столике рядом с ней стоял чайничек и чашка, по-видимому, уже опустевшие.       — Эта слуга приветствует вдовствующую императрицу, — склонившись, выказывала почтение девушка.       Подобное приветствие Ней Ви сочла бы излишним в присутствии канцлера и даже самого императора, поскольку первый её расположением не пользовался, хоть и являлся «хозяином», а второго нейватор считала простаком и, не испытывая уважения, никогда не стала бы так церемониться. Будашири же была птицей статной, опытной, для Ней Ви не было унизительным признать такую женщину властительницей, даже несмотря на отсутствие у последней Нейва. Взгляд вдовствующей императрицы пронзителен и цепок, эта женщина сильна и опасна, что нейватор могла ощутить даже издалека.       — Присаживайся, — любезно указала Будашири на стул, ближний к своеобразному трону. — До меня дошли слухи, распускаемые во дворце.       Хоть женщина и начала разговор без прелюдий, но сновавшая наложница, очевидно, получившая приказ озаботиться чаем для господ ещё до прихода нейватора, уже появилась на пороге с подносом в руках. Ней Ви послушно присела почти на самый край стула, понимая, что при вдовствующей императрице характер показывать не просто бесполезно, а даже чревато появлением сильного противника.       — Надеюсь, ты понимаешь, что они не идут на пользу мирной жизни во дворце, — улыбаясь, продолжала Будашири, слишком явно оттягивая время. — Ты во дворце совсем недавно, и, думаю, не знаешь, что слухи здесь способны не только расшатывать спокойствие в гареме, но и объединять дворец и даже империю против своих врагов, — взгляд Будашири стал ярче, преумножая смысл сказанного многократно. — Именно поэтому, если их не пресекать вовремя, в стране могут появляться бунтовщики. Устранение этих слухов важно не только для восстановления порядка, но и для тебя, от них может зависеть твоя жизнь.       Нейватор не отводила глаз от лица собеседницы, осознавая, что женщина ждёт, когда та сама даст повод продолжить этот разговор.       — Вы правы, Ваше Величество, — замутняя взгляд, выказывала Ней Ви почтительную улыбку, продолжая говорить при этом более высоким голосом, дабы ни в коем случае не допустить мыслей о неуважительном поведении. — Если вы пожелали меня видеть, возможно, я как-то могу быть вам полезна в их устранении?       Будашири кивнула, одобрительно улыбаясь, очевидно, удовлетворённая осторожностью и понятливостью «шавки».       — Служение канцлеру не идёт тебе на пользу, — подводила вдовствующая императрица к главному. — Заручившись поддержкой правящей династии, ты сможешь избежать гнева напуганной толпы.       — Ваше Величество желает, чтобы я заняла вашу сторону? — уточнила Ней Ви, уже давно понимая, к чему клонит Будашири.       Вдовствующая императрица даже засияла, уверенная, что столь желанный союзник, всегда находящийся возле канцлера, уже согласился пойти против Эль-Тэмура.       — Не поймите меня неправильно, — нарушая все ожидания, давала свой ответ Ней Ви, — но сможет ли правящая династия защитить меня от канцлера?       Сияющие глаза Будашири мгновенно погасли, хоть она и пыталась сохранить уверенное выражение лица.       — В руках Эль-Тэмура сейчас есть то, что мне нужно, — незначительно понизив голос, лишь чтобы придать ему уверенности, поясняла нейватор. — Если меня разоблачат, он уничтожит вещь, гораздо более значимую, чем моя жизнь, Ваше Величество, — Ней Ви прояснила взгляд, посмотрев на вдовствующую императрицу так, будто они говорили о судьбе империи. — Я не могу рисковать тем, что мне дорого.       Отказывать Будашири было опасно, и нейватор ни в коем случае не хотела, чтобы столь влиятельная особа сочла её слова как преданность Эль-Тэмуру или, ещё хуже, неприязнь к самой женщине. Под удивлённый взгляд вдовствующей императрицы, Ней Ви вышла на середину широкого прохода между двух рядов точно таких же стульев как и тот, на котором она сидела до этого, и опустилась на колени.       — Я сочла бы за честь служить вам, Ваше Величество, — склоняя голову, выпалила нейватор будто не своим голосом. — Убейте меня, Ваше Величество.       Девушка никогда не думала, что первым человеком, кому она скажет столь унизительную фразу, окажется вдовствующая императрица, но уж лучше ей, чем Эль-Тэмуру или тому же Тогону, говорить подобное. Ней Ви видела смысл в том, чтобы унизиться перед Будашири, хотя бы для того, чтобы не воевать на два фронта. Она знала, что главным противостоянием во дворце считается борьба за власть между канцлером и вдовствующей императрицей, и самым глупым шагом может быть лишь положение меж двух огней. Шаткого покровительства Эль-Тэмура, граничащего с борьбой за выживание, ей было более чем достаточно, и идеальным можно назвать вариант, при котором Будашири и вовсе не интересовалась «цепной шавкой», но это было бы даже слишком хорошо.       — Поднимайся, — всё же поверив нейватору, отмахнулась с досадой женщина. — Я не говорю об объявлении войны, мне нужно, чтобы ты сообщала о том, что задумывает канцлер, — поднявшись со своей софы, Будашири приблизилась к Ней Ви, решив, что эта девочка просто очень напугана, хоть и знает, как следует вести себя во дворце.       — Я буду полезна вам, Ваше Величество, — с бескрайней преданностью в глазах и голосе ответила нейватор, видя, как её спектакль с лихвой окупился в глазах вдовствующей императрицы.

***

      Сколько бы не тянулись дни, но этот разговор не мог не состояться. С очередным открытием дверей кабинета, где Ней Ви впервые позволила себя унизить, сердце нейватора уже настолько привычно сжалось, что она даже не замечала этого, хотя понимала, что всё ещё не может полностью безэмоционально переживать такие простые «подарочки» судьбы. Девушка была недовольна собой, будучи пойманной на подобных мыслях. Там, в кабинете, впервые на её памяти канцлер встречал её не у своего рабочего стола, а сидя на менее роскошном стуле почти в центре комнаты возле небольших размеров стола, на котором была разложена начатая партия го. Когда двери кабинета закрылись за спиной нейватора, наступила тишина, не прерываемая ни солдатами, чинно ожидающими приказа, ни канцлером, ни самой Ней Ви, ожидавшей внимания господина, чтобы, наконец, перейти невидимую черту подготовок к исполнению её планов. Эль-Тэмур мычал себе под нос, порой переставляя камни, играющие роль фишек, на доске, и периодически кивал головой, размышляя над следующим ходом.       — Подойди, — послышалось чёткое распоряжение, и девушка сделала несколько шагов, остановившись с другой стороны стола. — Сделай ход, — скомандовал канцлер.       На игральной доске, где партию для двух человек всё это время Эль-Тэмур вёл в одиночку, незримый противник был почти повержен, однако один очевидный ход всё же оставался, если, конечно, можно так назвать добровольную сдачу позиций. Как обученный нейватор, «шавка» не имела привычки сдаваться раньше времени, поэтому сейчас она буквально впилась взглядом в игральную доску, высчитывая иные комбинации. И одна была. Эту партию в три хода можно закончить с равным результатом, в ничью, но как только Ней Ви поднесла руку к нужному камню, в голове возникло предположение о мотивах канцлера. Нейватор не равный ему союзник, что может показать свою силу, подтвердив тем самым пользу от сотрудничества, она раб, «шавка», которую используют для выполнения приказов, а ход с ничьёй может навести Эль-Тэмура на нежелательные мысли. Смиренно выдохнув, нейватор перенесла руку и сделала ход, что, по сути, являлся поддачливым. Канцлер слегка мотнул головой и переставил последний камень, завершивший партию в его пользу.       — Не думал, что ты знакома с этой игрой, — ухмыляясь, делился впечатлением Эль-Тэмур, двигая «фигуры» в то положение, как до хода нейватора, и показывая девушке тот самый ход в ничью. — Но всё же сноровки тебе не хватает.       — Я не так хороша в го, как вы, мой господин, — вновь натягивала почтительную улыбку нейватор.       Эль-Тэмур одобрительно кивал головой, содрогаясь от немого смеха, шумные выдохи которого, почти не затрагивающие голосовых связок, едва доносились до чуткого слуха Ней Ви. Канцлер всё же успел заметить изначальные планы «шавки» на эту партию, но был доволен её ходом. Девушка всегда безукоризненно выполняла даже непрямые приказы, что объяснялось первостепенным умением нейваторов — чувствовать людей. Теневой правитель уже давно догадывался, что для считывания эмоций Ней Ви использует далеко не только взгляд собеседника, и если отбросить обратную сторону медали, нейватор была идеальной слугой, знающей господина от и до. Но Эль-Тэмур не был так наивен, понимая, что «шавка» может в точности исполнять приказы не только из-за своей верности или общей цели, но и для ослабления бдительности своего противника. Так канцлер видел её ласковым тигром в клетке, что только и ждёт, когда хозяин откроет решётку, чтобы перегрызть ему глотку.       — Теперь к делу, — более грозно, тоном, не требующим возражений, перевёл тему Эль-Тэмур. — Для начала, я хочу знать о нейваторе.       Час пробил. План, появившийся у Ней Ви чуть меньше месяца назад, наконец, мог быть приведён в действие, хотя на деле, для искусства Нейва этот миг был ожидаем годами.       — В императорском дворце есть человек, что ещё не обрёл свой Нейв, — вот так, без предисловий, выдала она свой козырь.       — Не обрёл, — смакуя полученную информацию, повторил канцлер, размышляя над тем, какую пользу он может из этого получить. — По твоим же словам, любой человек может обрести Нейв, однако лишь единицы раскрывают потенциал, тогда какой же мне прок от недоучки? — отстранённо размышлял канцлер, уже уверенный, что на деле слова нейватора ничего не стоили.       — Смысл в том, мой господин, — медленно подводила Ней Ви к главному, — что, обретя его, этот человек станет «ветреной горой».       Глаза Эль-Тэмура расширились настолько, будто девушка говорила о чём-то не менее важном, чем трон императора. Он долго взирал на Ней Ви, теперь уже сощурившись, пытаясь поймать её на лжи, и нейватор, почувствовав его желание, также посмотрела в глаза канцлера, не проявляя никаких сомнений в сказанных ранее словах.       — Значит, ты утверждаешь, что по силе он сможет превзойти тебя? — шипел теневой правитель, сверкая голодным взглядом.       — Превзойти навряд ли, но равным мне, при должном обучении, станет, — утверждала девушка, склоняя голову в подтверждение своей готовности к приказу. — Вы ведь понимаете, насколько этот человек важен для культуры Нейва?       Канцлер промычал, осознавая, что для нейватора это, действительно, более чем значимая находка.       — Ты планируешь лично заняться его обучением? — всё ещё находясь в своих мыслях, прикидывал выгоду Эль-Тэмур.       — Если вы позволите, — отозвалась «шавка», — мой учитель мечтал о десятке таких учеников, по его словам, этого было бы достаточно для возрождения культуры.       — Но у него была только ты, — знавший уже об этом ранее, канцлер начал понимать, что через ученика Ней Ви он сможет манипулировать своей собачонкой как заблагорассудится, более того, поскольку этот человек находится во дворце, управлять им, когда тот обретёт силу, будет куда проще, чем этой строптивицей. Одни плюсы.       — И кто же он? — в нетерпении рявкнул Эль-Тэмур, предвкушая знакомство со своей следующей «шавкой».       — Господин великий канцлер, — со всей серьёзностью обратилась Ней Ви, желая поумерить пыл теневого правителя Поднебесной, — для успеха этих планов мне важно знать, что вы прислушаетесь к моим наставлениям.       — К чему это ты клонишь? — Эль-Тэмур предостерегающе цедил сквозь зубы, одновременно поднимаясь со своего стула, становясь теперь на одном уровне с невесть что возомнившей о себе девчонкой.       — Ваши методы, применяемые на сильном нейваторе вроде меня, верны, вот только те, кто ещё не обрёл Нейв или уже потерял его, могут сломаться под вашим гнётом, — значительно смягчив тон, поясняла Ней Ви. — Мой господин, если допустить ошибку, мы потеряем столь ценный ресурс.       Канцлер почувствовал, что его ярость, вызванная чрезмерной наглостью «шавки», ослабевает, действительно, ему необходим этот человек, и если для его получения придётся немного подыграть собачонке, это меньшая цена, которую можно заплатить за не менее сильную, но более податливую «ветреную гору», чем его нынешняя слуга.       — Я так понимаю, у тебя на него будут свои планы? — уже гораздо спокойнее уточнял Эль-Тэмур.       — Всё, чего я хочу, это поиск и обучение новых нейваторов, для выполнения миссии, проваленной моим учителем, Сон Ни. Я должна превзойти его, а для этого нужны последователи, что возродят культуру и продолжат её распространение, — будто давая клятву верности, чеканила Ней Ви, ни на мгновение не позволяя усомниться в чистоте своих намерений.       — Что ж, — окончательно решив, что на этот раз нейватору можно верить, соглашался с условиями канцлер. — Будь по-твоему. Кто же этот человек, что по силе сравнится с мудрецом Сон Ни и его лучшей ученицей?       Теперь, когда Эль-Тэмур несомненно был готов к сотрудничеству, Ней Ви выдохнула, понимая, что половина разговора позади, её цели и доводы были неоспоримы, оставалось лишь правильно преподнести имя своей жертвы.       — Ранее между нами сложилось недопонимание, Ваша Светлость, — на этот раз девушка решила зайти издалека. — И я хочу, чтобы вы увидели, что все мои действия без вашего ведома были лишь на благо моего господина, — склонив голову, демонстрировала она своё повиновение. — Именно из этих соображений я защищала генерала Байана и господина Тал Тала, — услышав это, канцлер мысленно выругался от плохого предчувствия. — Этим человеком является господин Тал Тал.       Наверное, более ужасной новостью могло быть только то, что это был сам генерал Байан, но и его мальчишка-племянник особого доверия не внушал, хоть и вовсе не выделялся на фоне прославленного вояки. О помощнике генерала, что, по сути, являлся преемником Байана, из-за чего и таскался везде за своим дядей, канцлер не знал ничего от слова совсем, разве что припоминал, как старший, наверное, в шутку отзывался о мальце как о личном военном советнике, да удалом солдате. Но что действительно обрадовало Эль-Тэмура в кандидате — он был воином. Тал Тал наверняка парень неглупый и поймёт потенциал генеральского поста, куда его можно воздвигнуть после казни Байана, да и новый нейватор, уж точно не забивающий себе голову альтруистичной идеологией, будет куда полезнее той же «шавки», особенно на поле боя.       — Я тебя понял, — вынес свой вердикт теневой правитель, — помощника не трону.       — Но генерала также ни в коем случае нельзя убивать, — как-то обеспокоенно заголосила Ней Ви, чем привлекла лишнее внимание канцлера.       — И почему это? — недоверчиво напрягся он.       — Причина в эмоциональной связи, — уже куда спокойнее добавила Ней Ви, осознав свою ошибку, — для молодого нейватора очень важна первичная эмпатия, желательно кровная, именно поэтому нейваторы на горе были как одна семья, так что если вы казните генерала, и это не помешает его племяннику стать сильным нейватором, в чём я сильно сомневаюсь, мы не добьёмся его сотрудничества, а враг из него будет куда страшнее, чем вы можете себе представить.       Эль-Тэмур мысленно согласился, восприняв её беспокойство как опасение больших проблем. Он хорошо понимал, что Ней Ви, принадлежащая к группе сильнейших нейваторов, вряд ли будет обеспокоена за чью-то жизнь без видимых мотивов. А в её словах действительно был смысл.       — Хорошо, — окончательно сдался канцлер, размышляя теперь, стоит ли отозвать генерала с помощником обратно в Дайду.       — С границы их всë же отзывать не стоит, — продолжала теперь уже уверенная в своей безнаказанности девушка, словно читая мысли. — Их отсутствие даст нам время на подготовку.       — И к чему же нам нужно готовиться? — щурился недоверчиво Эль-Тэмур, позабывший о втором предмете их сделки.       — Я говорю сейчас о семенах того растения, что пробуждает и увеличивает Нейв, — наверное, будь на месте канцлера Байан или Тал Тал, Ней Ви бы сейчас улыбалась, но при Эль-Тэмуре она никогда бы такого не допустила. До поры до времени. — Позже я подготовлю список того, что мне понадобится для их выращивания, но из того количества, которым я обладаю сейчас, уже можно готовить чайный напиток, который ускорит процесс для помощника генерала, — нейватор на мгновение отвела взгляд, будто над чем-то раздумывая. — К тому же, — и еë глаза вновь устремились на Эль-Тэмура, — я всë ещë рассчитываю обучить вас, господин великий канцлер.       Пожилой мужчина усмехнулся, тут же придавая лицу вид серьёзности и пренебрежения, так что Ней Ви не могла не понять, в чëм именно еë подозревают.       — Поскольку чайный напиток также повышает Нейв, предлагаю совместные чаепития, мой господин, — без сомнений добавила нейватор.       Это была последняя капля в копилку Ней Ви, канцлер не мог не признать, что инициативность его «шавки», с учётом отсутствия видимых ловушек, всë же указывает на искренность: раньше девушка хоть и выполняла приказы, но вела себя как настоящая кукла, которая, казалось, по собственной воле и шага не сделает для выгоды своего хозяина. Возможно ли, что ей просто требовалось время, чтобы привыкнуть к обстановке? При любом раскладе Ней Ви сейчас впутывалась в дворцовые интриги и договорённости как муха в паутину, поэтому Эль-Тэмур счёл еë поведение приемлемым для человека, что в скором времени будет казнён, как только у канцлера появится новая «шавка».       — Я подумаю над этим, — поворачиваясь спиной к нейватору, теневой правитель Поднебесной дал понять, что этот разговор окончен, и больше он ничего не хочет слышать.       Привычного взмаха руки, что означал завершение их аудиенции, не последовало, и Ней Ви, предчувствуя продолжение разговора, хотя она даже не представляла, о чём ещё они могут говорить, заметно напряглась, что Эль-Тэмур наверняка бы разглядел, если бы не отвернулся. Видимых тем для обсуждения девушка не находила, но по поведению канцлера было ясно, что тот над чем-то размышляет, правда, если бы это касалось Тал Тала или известного здесь лишь для Ней Ви растения, что, по сути, являлось редким сортом цветка, навряд ли канцлер обдумывал бы формулировку своего вопроса, значит, это было что-то постороннее.       — У меня есть для тебя работёнка, — выдал, наконец, Эль-Тэмур, не поворачиваясь. — Обучи Танашири этикету.       — С чего вдруг Ваша Светлость решили поручить мне подобное? — даже голос нейватора, обычно монотонный при разговорах с господином, выдавал удивление.       — Ты ведь хочешь, чтобы я доверял тебе? — канцлер метнул в Ней Ви раздражённый предостерегающий взгляд, повернувшись лишь вполоборота.       В кабинете вновь появилась тишина, повисло напряжение, что возрастало с каждым мгновением, угрожая поглотить присутствующих, если срочно не прекратить сгущение туч.       — Вы позволите мне использовать на вашей дочери техники? — совершенно не веря в положительный ответ, уточнила Ней Ви, изогнув бровь и слегка накреня голову.       — Ни в коем случае, — резанул Эль-Тэмур. — Не мне учить тебя нейваторским приёмам, или думаешь, я не знаю, что техники — не единственная ваша способность?       Девушка стиснула зубы, точно зная, что не говорила не просто при канцлере, а вообще во дворце о каких-либо умениях, помимо обычных техник или чтения эмоций по глазам. Конечно, насчёт последнего она также делала акцент, что это лишь помогает понять, врёт человек или говорит правду, Ней Ви ни за что бы не обмолвилась о чём-то большем. Однако, и возразить она тоже не могла: лицо Эль-Тэмура говорило само за себя — ещё одно слово, и канцлер придёт в бешенство, очевидно, утомлённый информацией и самоуверенностью «шавки», что проявлялось в его случае гневом.       — Будет исполнено, — только и могла сказать нейватор, склоняя голову, после чего ей, наконец, позволили уйти.