Доктор Ёжик

— Проходите, располагайтесь. Выключатель слева. Шерлок протянул руку в указанном направлении и в коридоре вспыхнул свет. Холмс осмотрелся. Узкий, но удобный коридор. Каждый дюйм пространства использован с умом. — Пальто можете повесить вот здесь, — продолжил гостеприимный хозяин, — ванная там, мойте руки и проходите на кухню. Чтобы самому пройти на упомянутую кухню, а вернее, сначала в ванную, Джиму Мориарти пришлось практически коснуться грудью Холмса, протискиваясь мимо. Джим не упустил случая поднять голову, посмотреть на своего гостя и улыбнуться. В ванной сыщику тоже понравилось. Всё чисто, аккуратно, со вкусом подобрано друг к другу. Он засмотрелся на ванную цвета топлёного молока и задумался: интересно, каково полежать в ней после тяжёлого трудового дня… Закончив с мытьём рук, Шерлок улыбнулся и взял полотенце. Белое, пушистое, на крючке в виде кошачьей попки. Повесив полотенце на хвост, сыщик ещё раз всё осмотрел, пытаясь сделать выводы о хозяине. Пока они не были упорядочены и наталкивали то на одну мысль, то на другую. Образ владельца квартиры никак не вязался у детектива с тем образом, что он нарисовал себе раньше, во время допроса. Джим уже сидел за столом, помешивая в одной из чашек что-то белое. Пахло мёдом. Открытая баночка с лакомством обнаружилась на столе. — Вот, — Джим пододвинул к Шерлоку довольно высокую чашку, того же цвета, что и его ванная. — Молоко… с мёдом? — удивился Холмс. — Тёплое молоко с мёдом, — подтвердил Мориарти и принялся лить мёд из баночки в свою чашку, размешивая его той же ложкой с очень длинной металлической рукояткой и небольшим деревянным навершием, за которое держал. — Сейчас вам это нужнее чем вино или чай. — Но… — сыщик сел на предложенный стул и принялся осматривать кухню. Те же приглушённые тона бежевого. Всё удивительно гармонично и удобно. Ему определённо нравилась эта квартира. — Уверен, вас поили подобным в детстве, — Джим уже мешал мёд в своей чашке. — С добавлением нутряного жира. И у вас отложилось в голове, что молоко с мёдом — жуткая дрянь. Но это как с оливками… однажды мы взрослеем, и понимаем, что их вполне можно есть. Попробуйте. — Хм… — Шерлок, вся полиция Лондона, плюс ваш брат, в курсе, что вы поехали ко мне. Думаете, в моих интересах чем-то вас травить? — Джим выдал это довольно естественно и немного устало, но сыщик помнил, что имеет дело с актёром. Но довольно посредственным, надо полагать, раз за всю карьеру у него получилось сыграть только одну более-менее значимую роль. — К тому же, вы спасли мне жизнь и я перед вами в долгу. — Вы психопат, а им чужда логика, — Холмс всё же рискнул сделать глоток. — От психопата слышу, — Джим на одном дыхании выпил половину своей чашки и удовлетворённо вздохнул. — Я не психопат, а высокоактивный социопат. Вы сказали, что дадите мне прочитать пьесу, — напомнил сыщик. Джим тихо рассмеялся. — Простите, простите мне это, Шерлок! Я просто вспомнил лицо вашего брата, когда тот понял, что её текста действительно нет в сети. И даже его всемогущества недостаточно, чтобы получить её вот сию минуту. Пришлось идти на уступки. Отпустить вас со мной, например. — Это были не уступки, — Холмс с удивлением отметил, что напиток ему тоже понравился. И он незаметно для себя выпил всё до конца. — Он ведёт какую-то свою игру. Он всегда её ведёт. — Как и я, — Джим поставил пустую чашку на стол, обошёл его, приближаясь к Шерлоку и осторожно провёл ладонью по его груди. По рубашке, чуть забираясь под отвороты пиджака. А Холмс с удивлением отметил, что только смотрит на Мориарти снизу вверх и ничего не делает. Даже ничего не говорит. — Не бойтесь, Шерлок, вам ничего не грозит, — Джим наклонился так, что его глаза оказались напротив глаз Шерлока. — Здесь вы в большей безопасности, чем когда были младенцем и лежали в люльке, в окружении любящей семьи. У вас же была любящая семья? — Вы всё же что-то подсыпали… — сыщик ощутил, что язык у него заплетается, а сознание чуть туманит, но действительно не испытывал по этому поводу ни малейшего страха. — Нет, клянусь вам. Вы просто очень устали, Шерлок. А мой напиток способствует расслаблению, — рука Джима скользнула по шее, переместилась на затылок сыщика и принялась осторожного его поглаживать. — Просто немного мёда. Что делают в далёкой ирландской деревушке соседи моих родителей. У них своя небольшая пасека. Не на продажу. Так, для пары-тройки близких друзей и соседей, — Джим склонился так низко, что Шерлок ощутил его дыхание на своих губах. — Зачем?.. — с трудом выдохнул он, чувствуя, что глаза непреодолимо закрываются, и открываться не хотят. — Затем, что это часть моей игры, — донеслось уже почти сквозь сон. — Не скажу, что всё шло по плану, но итог именно такой, как я ожидал. Вы здесь, со мной. Вы — моя цель. Мой приз. Мой… — он не договорил, и Холмс ощутил поцелуй. Очень осторожный, нежный поцелуй в губы. Медово-сладкий. Так не похожий на поцелуй Джона. Хм… а кто это, Джон? И почему мысль о нём так настойчиво бьётся в сознании, будто в панике? Сильные пальцы продолжали поглаживать затылок, удерживая голову, не давая ей запрокинуться навзничь. Лёгкие поцелуи по всему лицу. — …мой Шерлок, — это было последнее, что сыщик услышал, окончательно проваливаясь в сон.

***

Проснулся Шерлок сам. Никто его не будил. Пробуждение сопровождалось удивительным и необычным ощущением. Давно и прочно забытым. Он выспался. Впервые за долгие годы. Едва забрезжили первые проблески сознания, Холмс вспомнил где он был и с кем, и не удивился бы, обнаружив себя в каком-нибудь подвале, прикованным к стене, но нет. Он лежал в уютной и удобной кровати, заботливо укрытый. С него сняли пиджак и расстегнули ремень. Вообще идея спать в одежде такая себе, но он оценил, что полностью раздевать его не стали. Рядом с постелью на тумбочке обнаружился графин и стакан, что тоже пришлось весьма кстати. Конечно, туда могло быть подмешано всё что угодно… Но сыщик уже понял, что это не тот способ воздействия, который предпочитает Мориарти, поэтому с наслаждением выпил пару стаканов восхитительно прохладной воды, выбрался из постели, натянул пиджак, всунул на своё место ремень и отправился на поиски туалета и хозяина квартиры. Санузел обнаружился первым. В тех же так понравившихся детективу бежевых тонах. Халат и явно свежее полотенце намекали, что можно принять душ. Не были забыты и пушистые тапочки. Тоже новые, ещё в упаковке, как и зубная щётка, и бельё на специальной тумбе. «Ну ничего себе тут сервис…» — мысленно хмыкнул Шерлок. Проделав все необходимые утренние дела, Холмс решил использовать предложенное и с удовольствием почистил зубы, принял душ, из которого вышел в одном только халате на голое тело. Пересёк комнату (оценив, как плотно задёрнули светонепроницаемые шторы, чтобы ни один луч не просочился) и открыл дверь. В какой стороне кухня гадать не пришлось. Вкусные запахи жарящихся гренок и вчерашнего мёда привели к месту лучше всяких улик. По дороге Шерлок заглянул в ещё одну спальню, явно принадлежавшую хозяину. Смятая постель и небрежно сброшенная пижама. Тот же полупустой графин с водой. И часы. На которых был почти полдень. Идя по коридору, сыщик отмечал, что не находит к чему придраться и чего-то, что бы он хотел изменить. Удобно, красиво, функционально. Холмс поймал себя на мысли, что вполне мог бы здесь жить. — Доброе утро, или даже день, — Джим поздоровался на оборачиваясь. — Твой завтрак-обед на столе. Гренки, только что со сковороды, мёд, стеклянный кувшин с молоком, три розетки с разным вареньем, хлеб, сыр и колбаса на разделочной доске. И нож. И Джим совершенно спокойно стоит к нему спиной. — Мы же договорились, что ты не психопат, — сказал Джим, перекладывая последние обжаренные ломтики на тарелку, и выключил плиту. И только потом обернулся. На нём была белая футболка с какой-то салатовой кляксой на груди, салатовые же короткие трусы и всё. Взъерошенный и босой, чуть невыспавшийся на вид, он прошёл к столу, плюхнулся на табуретку и зевнул, прикрывая рот свободной рукой. В другой была тарелка с гренками, которую он поставил в центр стола, когда закончил зевать. — Сначала еда, потом всё остальное, — Джим привычным движением опрокинул баночку с мёдом над своей чашкой с молоком. Прости, сегодня ухаживаешь за собой сам, пока я не приду в рабочее состояние. — А кофе в твоём доме водится или вымер как вид? — В шкафуа-а-ааа! — он снова зевнул, на сей раз прикрывая рот предплечьем. — Вон в том шкафчике, с мухомором. Турка там же. Если хочется, свари. Прежде Шерлок полагал, что без кофе, а ещё лучше сигареты, он никогда не проснётся, но хозяин дома явно не курил, и вставать, тащиться к шкафчику, варить, было откровенно лень, поэтому он решил сначала перекусить тем, что дают, а кофе заняться уже потом. Удивительно, но холодное молоко взбодрило достаточно, чтобы отдать должное и гренкам, и бутербродам. Из варенья Шерлоку очень понравилось красное, из каких-то мелких ягод. — Брусника, — ответил Джим на незаданный вопрос. — Два другие черника и… хм… слива, вроде. Шерлок налил себе ещё молока из кувшина и макнул откушенную гренку прямо в розетку. Посмотрел на Джима. — Для человека, который тебя вчера целовал… — Мориарти махнул рукой не договаривая. И макнул туда же свою. Они спокойно завтракали, а Холмс пытался понять, что происходит. Он сидит без трусов, в одном халате, на чужой кухне, ест совершенно непривычную для себя еду в компании человека, который вот совершенно точно не является ему другом и… ему хорошо. Так хорошо, как не было уже давно. Так… по семейному что ли… Он смотрел на босые ноги Джима, что тот привычно вытянул вперёд под столом, на его загорелые руки. Довольно накачанные как оказалось. Его низкий рост вводил в заблуждение относительно его физических возможностей, но теперь сыщик видел, что эта фигура налита силой. — Ты закончил? — спросил Джим, явно имея в виду и завтрак, и разглядывание. — Да, спасибо, — Холмс с удивлением посмотрел на стол, где осталась только пустая посуда. Ну ничего себе. Он и не помнил, когда у него был аппетит. Тем более такой. — А кофе? — Ммм… — Понятно. Пузо встать мешает, — Джим хмыкнул и встал сам. — Сиди. Сделаю. И правда сделал. Пока Мориарти шуровал туда-сюда, доставая кофе, джезву, колдуя всё той же своей ложкой с деревянным навершием на очень длинной ручке, Холмс просто думал о том, что на него приятно смотреть. Когда же перед Шерлоком появилась чашка с дымящимся напитком, Джим не сел рядом со своей, а отправился к раковине, мыть посуду. Закончив, сполоснул чашку сыщика, который тоже уже закончил пить. Поставил её на полку, потянувшись вверх. Обернулся. — Пьеса, — напомнил Холмс, запахивая получше халат. — Да. Но я же актёр, Шерлок. Позволь я сыграю её тебе. Для тебя. — Всю пьесу один? Или только за своего персонажа? Джим выпрямился. Он должен был казаться нелепым, лохматый, в трусах, на этой своей кухне, но не казался. — Я всю жизнь пытался стать актёром, и всю жизнь у меня не получалось. Я старался, пробовал снова и снова. Падал, не сдавался, верил в себя, как учат нас в кино, и… Холмс, вот что бы сделал ты, если бы твои расследования раз за разом заканчивались фиаско? Ты раз за разом бы ошибался, шёл домой под градом насмешек, смотрел на более удачливых коллег, понимая, что ты не хуже них! И не понимая, почему всё так… — Попытал счастья в чём-нибудь другом. — Не ври. Хоть здесь. Сейчас. Мне и себе. Не ври. Ты — сыщик. Гениальный в своём роде. А я — актёр. Ты не пойдёшь в театр, это понятно. Но я хочу, чтобы ты увидел мою игру. Оценил. И сказал, со всей серьёзностью, что думаешь о ней. — Значит до этого, ты не играл со мной? Мориарти улыбнулся. — Посмотри и сравни. Но предлагаю тебе одеться и пройти в гостиную. Встретимся там. И всё решится, Шерлок. Если ты так гениален, как о тебе говорят, ты всё поймёшь. Раскроешь это дело.