Гриффиндорец, слизеринка и ребенок...

— Ого! Смотри какие симпатичные ботиночки, — Панси уже в сотый или может в тысячный раз указывала на очередную витрину магазина. На прилавке действительно лежали детские синие ботиночки с вручную нарисованными милыми совами. Панси слегка приблизилась к витрине, обдумывая покупать или нет. Гарри бездумно уставился на свое отражение на витрине и грустно вздохнул. Со стекла на него смотрела уставшая копия, с десятком пакетов в руках. Они довольно быстро договорились насчет ремонта — обратились в одно популярное агентство, которое рекомендовала Паркинсон. Там их приняли вне очереди, усадили в приемной самого директора и угостили кофе — все благодаря тому, что Панси была знакома с владельцем. Директор, тучный мужчина средних лет, принял их практически с объятиями, лебезил, предложил огромную скидку и порывался самолично руководить процессом ремонта. В итоге пообещав, что ремонтные работы начнутся с завтрашнего дня и будут выполнены в кратчайшие сроки. После этого Панси потащила его по магазинам, решив прикупить одежду Нику. Вначале Гарри был не против и даже с энтузиазмом помогал девушке выбрать цвет или фасон кофт, ползунков, шапочек и прочего, но прошел час, второй, третий… Они обошли вдоль и поперек всю Косую аллею, набрали кучу одежды и при этом Паркинсон похоже была все еще полна энергии и хоть понимала, что они накупили всего в избытке, не могла пересилить себя, то и дело оценивающе останавливаясь около витрин.  — Я слегка устала, — девушка везла коляску с уснувшим Ником, — Может пообедаем в каком-нибудь ресторанчике? О, смотри, там новое кафе открылось. Зайдем? Невдалеке действительно виднелось новое здание с белой неоновой вывеской, на которой красовалось слово «Leela». Здание было небольшой одноэтажной террасой, которую со всех сторон украшили кусты голубой гортензии. Внутри было немноголюдно. Лишь пожилая женщина со странной, кособокой шляпой и молодой бармен за стойкой. Женщина залихватски пила огневиски прямо из горлышка бутылки, слегка покряхтывая при особенно глубоком глотке. Никаких закусок на ее столе не было. Интерьер в целом был не особо изысканным. Бледно-лиловые стены, украшенные картинами, деревянная барная стойка, пять круглых столиков, пара окон с видом на Косую аллею. Минимум вещей — идеальное описание этого места. Усаживаясь за самый дальний столик, подальше от кряхтящей женщины, Гарри только сейчас ощутил, что безумно голодный. Поэтому как только принесли меню, он с воодушевлением принялся его изучать. Выбора было не очень много и в общем меню состояло из простых и недорогих блюд.  — Мне картошку-фри, говяжий стейк и сливочное пиво, — обращается он к только что подошедшему официанту.  — А я буду салат с креветками и апельсиновый сок, — ответила Панси, косясь на женщину. Та сделала последний глоток огневиски, громко икнула и оставила на столе пару монет. Ее походка была шаткой и кажется она могла вот-вот свалиться. Поправив напоследок копну грязных, запутанных волос она вышла из кафе. Через пару минут накрыли на стол и Гарри полностью погрузился в еду. Он думал о том какой вкусный стейк, о том, что нужно навестить Рона и Гермиону, о том, что отпуск закончится уже через неделю… Поток мыслей прервал негромкий плач Ника, который до этого спал в переносной люльке. Слегка укачивая люльку, ребенок успокоился и снова заснул. Гарри поднял взгляд и взглянул на Панси. На ней не было лица, она задумчиво водила вилкой по тарелке, но так и не притронулась к еде.  — Что-то случилось? — осторожно спросил парень. Паркинсон пару раз моргнула и уже осмысленно посмотрела в ответ.  — Представь себе, я знаю эту женщину, — голос ее был тихий, она с сожалением вздохнула.  — Эту пьяницу? — даже в мыслях было трудно представить, стоящих вместе, опрятную, с иголочки одетую, купающуюся в роскоши Панси и неухоженную, одетую в какие-то лохмотья женщину.  — Это сейчас она просто пьяница. Раньше — еще до возрождения Темного лорда — она была довольно состоятельной леди. У нее был свой ресторан, с прекрасными поварами и великолепной кухней. Я часто там бывала с семьей. Да и не только с семьей — это место хорошо подходило для балов, которые устраивали чистокровные. Как сейчас помню весь этот лоск, изыск, дорогие платья и смокинги, вальсы, — девушка мечтательно прикрыла глаза и улыбнулась, — Так хорошо и беззаботно тогда было… Но потом случилась война — и к моему удивлению мисс Клоуз — именно так ее зовут — оказалась ярой фанаткой Темного лорда. Она не была одной из его приближенных, но полностью разделяла его взгляды. Последний раз я видела мисс Клоуз за неделю до финальной битвы. Она гостила в нашем поместье. Выглядела кстати говоря, замечательно. У нее были густые кудри до пояса, в которые постоянно были вплетены красивые украшения. Помню как когда-то завидовала ее кудрям. А потом я больше ее не видела и ничего не слышала. Знаю только, что ресторан разрушили. Моя тетушка тогда так сокрушалась, ей нравилось это место.  — Ты помнишь название ресторана? И где он располагался? — Гарри заинтересовался этой историей и он хотел узнать побольше об этом месте.  — Располагался где-то на Риджент-стрит, среди магглов. Туда можно было попасть если сказать при входе в маггловский ресторан специальный код. А назывался — «Полнолуние».  — Ты так расстроилась из-за нее. Не думал, что слизеринцы так легко поддаются эмоциям, — парень вспоминал всех знакомых слизеринцев и все они были довольно хладнокровны, спокойны и непринужденны. Даже Джек — отец Ника был всегда уравновешенным и рассудительным.  — Глупые стереотипы! — Паркинсон раздраженно воскликнула, — По такой системе ты импульсивный, не умеющий рассудительно думать и готовый с каждым встречным вступить в бой. Даже я — человек, которому с самого детства рассказывали лишь самые плохие стереотипы о всех факультетах, кроме Слизерина и о многом другом, поняла, что это далеко не так. Каждый человек индивидуален и его нельзя описать только одним лишь факультетом. Гарри не ожидавший такой бурной реакции, удивленно приподнял брови. В стереотипы он и сам отчасти не верил, и сказал это не подумав. Естественно, он понимал, что далеко не все слизеринцы были такими как его знакомые. Парень даже и представить не мог, что Паркинсон так сильно изменилась. Вроде бы еще совсем недавно она в компании Малфоя и его шайки задирала учеников с остальных факультетов, могла устроить какую-то гадость, наябедничать и высмеять, а сейчас он вполне спокойно с ней общается.  — Ты права, прости. Я ляпнул не подумав. Просто все слизеринцы с которыми я близко знаком подходят под это описание.  — Ну, отчасти ты прав, — тон Панси смягчился. Она удивленно взглянула на собеседника, видимо не ожидая извинений, — Во многих чистокровных семьях детей воспитывают довольно строго. Даже сейчас, после войны, есть те кто использует старые методы воспитания.  — А ты не разделяешь эти методы? — Гарри вспоминал моменты когда Паркинсон и Ник были вместе и ни разу не видел со стороны девушки особой строгости и злости.  — Нет. Я не хочу, чтобы дети росли в жестокости.  — Неужели все было так ужасно? Может расскажешь про свое детство? — Гарри действительно было любопытно. Он знал, что такое строгость и холод со стороны родственников, его самого воспитывали не лучше.  — С чего это ты решил, что я тебе расскажу? Я к тебе с развлекательной программой по моей жизни не нанималась, — Паркинсон с раздражением посмотрела в окно. Там сгустились тучи и понемногу начал накрапывать дождь. Людей стало значительно меньше, больше не доносилось разговоров и смеха людей. Стало тихо и спокойно. Гарри понял, что Панси не хочет делиться с ним откровениями. Возможно это от того, что они малознакомы. А может и что-то другое. Как бы то ни было, он ни к чему ее не собирался принуждать.  — Если не хочешь — то ладно, — девушка перевела незаинтересованный взгляд на него, — просто у меня тоже было не особо сладкое прошлое.  — Думаешь если расскажешь про себя — бедного и несчастного, то у меня язык развяжется? — Паркинсон ехидно приподняла бровь.  — Не особо то мне и интересно слушать твои причитания о детстве, — парировал парень. Панси только фыркнула и закатила глаза, — Но на улице дождь, он не собирается прекращаться и поэтому нам еще долго тут сидеть. Скоротаем время за разговором. И возможно бокалом вина.  — А нам можно алкоголь? Мы же с ребенком, — она указала взглядом на спящего Ника. Тот уже довольно долгое время даже не просыпался и не плакал. Видимо он тоже вымотался от похода по магазинам.  — От одного бокала ничего не будет. Когда каждый держал в руке по бокалу красного вина, Панси махнула рукой, обозначая, что можно начинать рассказ.  — Наверняка ты знаешь, что рос я без родителей. Опеку надо мной взяла тетя Петуния — мамина сестра — и дядя Вернон. Они оба были магглами и к волшебству относились с какой-то озлобленностью. Они не хотели верить и воспринимать, что на свете есть маги, магия и волшебство. Так, я до одиннадцати лет не знал, что я волшебник. О родителях они разговаривать не хотели и, сказав, что они погибли в автокатастрофе, больше не отвечали ни мои расспросы.  — То есть, до одиннадцати лет ты не знал вообще ничего о мире волшебников? — Панси удивленно на него взглянула, — Даже о том какой знаменитостью являешься?  — Да. Для меня поначалу все это было в новинку, — Гарри глотнул вина, — Так вот, жил я в чулане. И ладно бы если это было вынужденно, так как для меня не было никаких других мест, но мой кузен занимал сразу две комнаты. В одной он жил сам, а в другой хранил поломанные игрушки. В чулане было полно пауков. Как сейчас помню, что по ночам они иногда ползали по мне… Мерзкое ощущение, — парень передернул от отвращения плечами. Паркинсон, видимо, представив пауков, поморщилась, — Носил я исключительно поношенную моим кузеном одежду. Он был довольно упитанным, поэтому я практически утопал в ней. Еще Дадли довольно часто избивал меня вместе со своими дружками. Но после того как он узнал о том, что я могу колдовать остерегался меня. Иногда, если я в чем-то провинился, тетя и дядя могли не кормить меня весь день. Часто отвешивали пощечины. Не скажу, что это сильно ужасно, но все же детство было не особо веселым. Пару минут они провели в тишине. С улицы доносился шум ветра, звуки капель и редкие шаги прохожих.  — Ладно, я тоже расскажу, — с явной неохотой начала девушка, старательно не смотря на Гарри. Тот уже хотел ответить какой-нибудь колкостью, но Панси опередила его, — Хоть слово скажешь — я замолчу. Итак, когда мне было два года, умерла моя мама. Она пошла со своей знакомой по магазинам. В одном из них произошло ограбление. А теперь угадай где была моя мама? Да, в том, который ограбили. В тот день убили мою маму, ее подругу, продавщицу и еще четыре человека. А грабителя поймать не удалось, — Панси помолчала, отпила вина.  — Мне очень жаль, — Гарри не знал, что еще можно сказать, он плохо утешал людей.  — Не переживай, я ее даже не помню. У меня от нее остались фотографии, ключ от сейфа в банке и пара вещей. Потом меня воспитывала тетушка — папина старшая сестра. Она держала меня в ежовых рукавицах. Воспитывала как самую настоящую леди. Целыми днями я была занята рукоделием, игрой на фортепиано и скрипке, рисованием, танцами. Ей была чужда нежность по отношению ко мне. Кажется первое время она воспринимала меня не более, чем свалившуюся на голову проблему. Постоянно грубо обо мне отзывалась при отце, давала пощечины, била розгами за непослушание. Я часто сбегала с уроков из-за своего упрямого характера и гуляла по лесу окружавшему ее особняк. В общем я убегала, через время возвращалась, она секла меня розгами. У меня на спине даже остался шрам. Когда ей особенно надоело мое поведение, то она добавила к тем урокам фехтование и гимнастику. Тетушка решила, что если я буду заниматься спортом, то и сил на пререкания не останется. Но силы у меня оставались, поэтому мы так же ссорились. Это продолжалось до того как к нам переехал отец. Он никогда меня не любил. У него была собственная сеть аптек и для будущего ему нужен был наследник. Но родилась я — девочка. А отец не хотел видеть во главе его бизнеса девушку, поэтому не особо волнуясь обо мне отправил к своей сестре. Монолог прервал Ник, который начал просыпаться. Он тихонько захныкал и Гарри дал ему бутылочку с детской смесью. Мальчик жадно пил, иногда удовлетворенно причмокивая.  — В общем, к нам переехал отец, — продолжила девушка, глядя на Ника, — У него были какие-то проблемы со здоровьем, и врачи рекомендовали пожить подальше от грязной, пыльной, шумной столицы. Как только он приехал стал всем командовать. Хотел заставить меня выйти замуж за сына его приятеля, ради будущего компании. Часто поднимал на меня руку. А рука у него довольно тяжелая. Я практически все время ходила в синяках и ссадинах. И в отличии от тети, которая секла меня около раза в две недели, бил практически каждый день. Взял в привычку отчитывать тетушку за любое непослушание. Угрожал продажей дома, так как особняк наполовину принадлежал ему. Когда он уничтожил прудик в саду, а вместо него воздвиг массивный, кособокий фонтан, тетушкино терпение лопнуло. Ей этот пруд очень нравился, она разводила там рыбок и тряслась над каждой из них. Как сейчас помню ее выражение лица, когда отец рассказал, что уничтожил пруд и рыбок. Я ее никогда такой злой не видела. Она вся затряслась, плотно сомкнула губы, лицо сначала побелело, потом покраснело. Тетушка не сказала отцу ни слова и молча ушла в свою комнату. И как-то так получилось, что мы стали союзницами. Отец досаждал нам обоим и мы понимали — без него нам жилось гораздо лучше. Мы предложили ему выкупить его часть особняка. Он долго сопротивлялся, так как понимал, что после этого манипулировать мной и тетушкой не получится. Тогда я сказала, что отдам ключ от маминого сейфа в Гринготтсе. Этот ключ достался мне в наследство. Там было приличное количество денег и множество прочих вещей. В общем, отец знал, что там хранится много денег и поплатился этим. Все что там было я уже давно хранила в собственном сейфе, а в том остались всякие побрякушки типа вазочек, скляночек и некоторых книг, которые в тот момент казались мне сложными и неинтересными. Отец потом так злился, но документы уже были подписаны. Так мы избавились от отца-тирана. Тетушка после этого стала лучше ко мне относиться. Думаю, именно в тот момент она переосмыслила, что я не проблема, а все-таки ее племянница, родная кровь.  — А что с отцом?  — Сейчас у него проблемы с бизнесом. После того как люди узнали, что он был сторонником Темного лорда, его хотели посадить в Азкабан. Не знаю каким образом он избежал заключения, потому что как я знаю, он довольно много содействовал Темному лорду, — девушка замолчала, поправляя волосы, — Ну, пожалуй на этом все. Гарри правда понравилось общение с Панси. Даже если в обычное время они чаще всего просто огрызалась друг на друга, то сейчас вышел неплохой разговор. Самое то вкупе с бокал вина. Да и Паркинсон раскрылась ему с другой стороны.  — Дождь закончился, — подала голос девушка, — Идем?  — Да, — Гарри поднял люльку с Ником и не глядя на Паркинсон сказал, — Спасибо за такой интересный разговор, правда.  — Тебе тоже, — она слегка смутилась, но потом с колкостью добавила, — Смотри не расплачься от переизбытка эмоций.