Гриффиндорец, слизеринка и ребенок...

Ноябрь подкрался быстро и незаметно. Панси, кажется, даже глазом моргнуть не успела, как тёплая, по-летнему октябрьская погода постепенно стала ухудшаться. Стало холоднее, с деревьев спадала золотая и багряная листва, участились дожди. За тот месяц, что она уже провела в доме Поттера многое изменилось. Во-первых, сам дом. С ремонтом тут стало намного приличнее, настолько, что она бы даже не побрезговала и сама жить в подобном доме. Нет, правда: все комнаты были обустроены новой мебелью, на стенах красовались дорогие обои, ветхую лестницу перестроили, и что самое главное — огромный выводок мышей, пищащий из каждой щелочки в полу, вытравлен. Во-вторых, отношение к Нику. Панси стала намного свободнее и увереннее чувствовать себя рядом с ним. Теперь она уже не боялась ни детских слез, ни грязных подгузников, ни истерик по ночам, — которые, к слову говоря, случались очень часто, — ни процесса кормления, ни трудновыполнимого одевания к прогулке. Наоборот, девушка старалась стать как можно более хорошей крестной и няней по совместительству, поэтому даже начала выписывать журнал для молодых мам с советами о воспитании. В-третьих, ее образ жизни. И наверное, этот пункт самый значительный, потому что многие привычки и обычаи, которые сопровождали Панси в течении двадцати двух лет, претерпели изменения или и вовсе исчезли. К примеру, раньше она часто ходила в клубы. Сейчас же на это элементарно не хватает времени: теперь вместо танцев под громкую музыку, укачивание Ника под не менее громкий плач. Или, встречи с подругами. Еще пару месяцев назад, девушка не понимала как можно так много говорить о детях, ей всегда казались скучными такие разговоры, но теперь она внимательно слушает и иногда подключается к обсуждениям. Конечно, она не рассказала правду о том, откуда у нее внезапно появились такие познания в области детей, соврав о приехавшей погостить хогвартской подруге с маленьким ребенком. Ну а что, знакомых и подруг, — среди слизеринцев и когтевранцев, конечно — у нее в Хогвартсе было много, никто особо и не расспрашивал. А рассказать о Нике, Поттере, Катарине, Джеке не хотелось. Обязательно начались бы глупые и ненужные вопросы, отвечать на которые себе дороже. Вообще, девушка и сама не заметила, как свыклась с такой жизнью. Она уже и отведенную для нее комнату, заполнила своими вещами и кучей одежды так, что могло показаться, что она живет там как минимум несколько лет. Даже перепалки с Поттером стали менее раздражительными. Им приходилось часто проводить время рядом с Ником, так что волей-неволей, даже к Поттеру начнешь привыкать. И, не побоюсь сказать, что Панси чувствовала себя практически хозяйкой в этом доме. Она поспособствовала быстрому ремонту, помогла найти хорошую мебель, гардероб Ника был полностью на ней, девушка часто давала распоряжения Кикимеру насчет приемов пищи и даже сама выполняла работу в саду, если находилась свободная минутка. Так, что Гарри, увидев Панси с другой стороны, начал более тепло к ней относиться. Конечно, он все так же ее подкалывал и язвил, но делал это без прежней озлобленности и раздраженности.

***

Гарри заполнял отчеты об итогах месяца, когда услышал стук в окно. Увидев знакомую птицу, он впустил ее в комнату и забрал письмо из клюва. Распечатав и быстро прочитав письмо, он в задумчивости опустился в кресло, не зная, что послать в ответ. К нему писала Гермиона. Она извинялась за то, что давно с ним не виделась, списывая это на огромную кучу работы, и спрашивала могут ли они с Роном приехать погостить в эти выходные. Гарри безусловно хотелось встретиться и с Гермионой, и с Роном, но проблема состояла в том, что он ничего не говорил им обо всей этой ситуации с Ником и Панси. Друзья просто думают, что он решил взять небольшой отпуск и немного поработать дома, не зная, что тут происходит на самом деле. Не то чтобы, парень как-то особо скрывал свалившиеся на него обязанности, просто у Рона и Гермионы и так много работы в последнее время, а нагружать их и своими Гарри не хотел. Поговорить требовалось о многом и лучше предупредить обо всей ситуации прямо сейчас. Гарри выпустил в окно ждущую ответа сову, а сам наклонился к камину. Гермиона не заставила себя долго ждать, и уже через минуту пламя сложилось в знакомые пышные кудри подруги, а радостный и чуть усталый голос, тепло его поприветствовал. — Гермиона, — Гарри был удивительно серьезен, — нам с тобой и Роном нужно кое-что обсудить.