***
Со звоном положив трубку, Аббакио продолжает смотреть в окно, задумавшись. У него никогда еще не было столько свободного времени, тем более, если оно подразумевается под ожиданием встречи с кем-то. В дальнем ящике нет рабочих документов, офицер заполнил их еще прошлой ночью. Растерянные мысли прерывает звонок в дверь, а Аббакио не горит желанием открывать неожиданному гостю. — На звонки ты не отвечаешь уже три дня, а ты вот он? Валяешься дома? — на пороге стояла весьма рассерженная девушка, и была тому причина. Леоне Аббакио возомнил себя черт знает кем. Не звонит, по вечерам даже на домашний телефон не отвечает, и что думать после этого? Девушка не должна себя так вести, но волнение все же было за своего суженного, даже за такого вот черствого. — У меня была ночная смена, — кротко говорит он, заворачиваясь в черный халат плотнее, — Берта, не хочешь пройти? Ему не нравилось выяснять какие-то отношения на пороге дома, когда его соседи и так собирают всевозможные сплетни и о его работе и о вечных недомолвках с его дамой, которых в последнее время стало так много, что все начинало капать на мозг. Он задерживается на работе по большей части, чтобы не застать суженную в очередном неблагоприятном настроении, но это злит ее еще больше. — Нет, пока не скажешь, что помешало тебе известить меня об этом утром. Или тебе совсем наплевать стало с этой работой? — Я проснулся пару часов назад, успел только приготовить обед, в чем проблема? — вздернул бровь он. — Это не первый раз, вот в чем проблема. Не думаю, что в участке нет телефонов. — Я был занят с документами, мне было не до этого. Вчера была облава, пришлось сидеть еще и с арестованными, — ответил он, устало потирая глаза. Он даже не будет еще раз ее приглашать внутрь. Бесполезно. — «Не до этого» — это не до меня, да? Замечательно. Мне плевать на твои облавы точно так же как тебе на меня, — хмурясь, говорит девушка. Она правда не могла понять, чем так не угодила своему молодому человеку. — Прекрати, я не продолжу с тобой разговор, по крайней мере, пока ты не соизволишь войти внутрь, — Аббакио был уже на пределе, его держали лишь соседи, о них он думал в первую очередь, почему-то, но никак не о чувствах Берты. Он готов был захлопнуть перед ней дверь прямо сейчас, если она вновь его не послушает. — Тогда прощай. Можешь дальше не звонить, не извиняться и игнорировать меня, — уже тише отвечает Берта и, развернувшись на каблуках, тихо смахивает ладонью слезинку. По его глазам она знала, насколько ему плевать и не хотела дальше унижаться перед этим куском дерьма. Он смотрит ей вслед еще какое-то время, но не догоняет, лишь закрывает за собой дверь и достает сигарету по пути к ближайшей пепельнице. Теперь ему точно нужно выпить. Она никогда не понимала его тяги к работе, к своей мечте, которая, конечно, стала разрушаться и чернеть, но есть лишь единые способы пробраться по званиям и карьерной лестнице так быстро и в таком юном возрасте. Она не понимала, но повелась на форму, считала, что жизнь будет сладкой под почетом и вечной защитой, но все оказалось не настолько удобно, как ей бы хотелось. Аббакио уже давно не верит в чувства, но привязанность, возможно, какая-то к этой женщине и есть. Он выкидывает очередную сигарету и все же думает чем себя занять. До девяти часов не мало, можно еще отоспаться, благо, улица, названная Бруно была совсем рядом.***
Бруно не стал расстраиваться из-за прерванного сна, ибо появилась возможность основательно привести себя в порядок и сходить наконец в любимый салон. Искупавшись в ароматной ванне, Бруно быстренько собрался, и через час юноши уже не было дома. Все-таки Марго уже наверное потеряла его, так долго не появляться, это вам не шутки. Кинув быструю и не очень удовлетворенную улыбку своему отражению, Буччеллати надевает плащ, даже не застегнув пуговки, бежит к своему любимому парикмахеру. Обменявшись любезностями с Бруно, Марго приступает к работе, а у юноши появляется свободное время, и юноша призывает к себе помощницу. — Дорогуша, принеси мне телефон, будь добра, — коротко улыбнувшись, девушка убегает и вскоре возвращается с большим белым, довольно современным аппаратом. Бруно набирает заученый давно номер. — Алло? — почти тут же отвечает Триш Уна, на самом деле предполагая кто же ей мог позвонить. Но бросаться именами и заранее заготовленными фразами она не спешит, мало ли кому еще она понадобится. — Чао, Триш, угадай, кто мне позвонил примерно час назад? — говорит Бруно, пытаясь быть громче, чем улица и шум парикмахерской. — Понятия не имею, — с минимальным интересом ответила она, так как, похоже, все еще дулась за вчерашнее как на Гвидо, так и на Бруно. — Звонил лейтенант Аббакио. Кажется, я все еще лидирую, двенадцать-пять в мою пользу. Разбудил меня прямо посреди сна, представляешь? Кто ему такое право давал? — Ты, когда дал свой номер, — пожала плечами она, пусть и знала, что Бруно этот жест не увидит. — Короче, оказывается, что он говорит больше трех слов в минуту и даже позвал меня выпить. Делай ставки, чем кончится этот вечер? — Явно не тем, что ты планируешь. Он же коп, — ответила она, уже предчувствуя какую-то опасность, — Ты бы с ним аккуратнее, твой отец не обрадуется, когда поймет, за что ему придется платить залог. — Меня абсолютно не волнует, обрадуется мой отец или нет. Ты же знаешь, но мне кажется, лейтенанту просто не хватит смелости даже посетить второй бар. — Таких трофеев у тебя еще не было. — Скоро мне надоест. Слишком легко это получается, — слегка горько улыбается Бруно. — Значит, мне больше достанется, — продолжала улыбаться она. — А то тебе не хватает, не ври, дорогуша, — тянет Бруно с явным сарказмом. — Поверь, все хорошие мужчины заняты тобой, — с некой обидой заявила девушка. — Я занимаю их ненадолго и у тебя всегда есть больше шансов, ты же девушка, — парикмахер взяла в руки фен и указала на него Бруно, мол, пора заканчивать или буду мешать, — Ну все подруга, мне пора. — Желаю удачи и жду отчета, милый, — сказала на прощание Триш и положила трубку.***
А в это время, в своей квартире, Аббакио застегивает пуговицы на своем жилете. Он все еще был немного сонный, но неторопливая подготовка его пробуждала. Лейтенант не так часто выходит из дома на встречи, а потому, проблем с одеждой у него нет никаких, ведь все кажется разнообразием после приевшейся полицейской формы. Он смотрит в зеркало, где оттуда на него хмуро глядит мужчина с серебристыми длинными волосами, собранными в слабый низкий хвост, в черной рубашке и в чуть менее черном жилете. Он словно всегда выходит из дома лишь ради чьих-то похорон, ну ненавидел он какие-то броские оттенки, в частности на себе. Кроткий брызг одеколона и он выходит на улицу, прихватив шляпу, сразу пытается выглядеть трамвай, но, к счастью, вспоминает, что очень быстро дойдёт дотуда и пешком. Без десяти время встречи, Бруно стоит на крыльце дома и покуривает любимую сигарету, наслаждаясь тихой свежестью вечера, когда все уже разбежались по квартирам и детям, когда всем было не до него и не до кого вообще кроме себя. Сумерки уже затянули небо прохладным покрывалом, и юноша очень надеялся, что офицер составит хотя бы приятную компанию для прогулки по барам. Одетый в длинный светлый плащ и такого же оттенка шляпу, светлый карамельный костюм и темную рубашку, Бруно, наконец, видит фигуру почти незнакомца, но именно эти плечи трудно не узнать. — Добрый вечер, Бруно, — отзывается тот самый силуэт, когда подходит немного ближе, приподнимая шляпу в знак приветствия. Аббакио с лёгкостью распознал на улице эту стрижку и бежевый костюм, который почти сиял под светом вечерних уличных фонарей. — И правда добрый, синьор Аббакио. Итак, в какую сторону мы направимся? — легкой улыбкой приветствуя новоиспеченного спутника, говорит Бруно, не ожидая от парня, инициативы начать диалог. Он просто заполнил пустоту словами, ведь не любил тишины. — Вероятно, что просто прямо, — ответил он, кивнув куда-то вдаль. Он неуверенно улыбался, с долей нервозности. В голове проскочила мысль о том, насколько странный поступок решил совершить Аббакио: сомнительно было прогуливаться с человеком, за которым вчера следил в участке. Неужели офицер готов был идти на встречу даже с уголовником, лишь бы глотнуть немного свежего воздуха и выпить в компании? — Может перейдем на «ты»? Мы ведь не в участке, и, надеюсь, не попадем туда. Хотя ночь длинная, все может произойти, правда? — Аббакио был, в конце концов, одним из многих для Бруно и он знал, как их разговорить. Пусть этот сперва и показался крепким, но выглядел застенчиво. — Надеюсь, что ничего не произойдет, иначе я лишусь работы. — Так сильно нравится в полиции? — спрашивает вновь Бруно, надеясь, что ответных вопросов о его жизни не последует. Хотя бы не сейчас, точно не трезвым. Стремительным шагом, они выходят на более широкую улицу, где начинаются появляться заведения на любой вкус. — У меня нет другого пути. Этот ответ Бруно оставляет, не комментирует, хотя кто как не он знает о том, что другого пути нет. Он не успевает вновь задуматься об этом, ведь на пути вырастает неплохое местечко. Скоро мысли не будут настолько тяжелы. Алкоголь был облегчением, недолгим, но приятным трансом и Буччеллати всегда искал компанию, буквально партнера на одну ночь. Казалось бы, чему удивляться, почти все бары на одно лицо, но что-то новенькое все равно подогревало интерес, как компания, так и обстановка. Подобравшись к барной стойке, стулья у которой были почти все свободны, Аббакио думает с чего бы начать, но решает следовать за желаниями своего спутника. Все же в компании он выпивает редко, а алкоголь в одиночестве и в компании — две разные вещи. — Две Маргариты будьте добры. Закуски на ваш вкус. — оставив плащ и шляпу на вешалке рядом, Бруно подсаживается к Аббакио. Его общество, пусть и молчаливое, внушала юноше какое-то доселе неведомое чувство, какое-то серьезное, не тяжелое и понять было никак, приятное или нет, — Итак, как же тебя зовут? Или я все еще не достоин? — Леоне, — отвечает Аббакио, наблюдая за барменом, уже взявшегося за их напитки, — А ты ко всем так спонтанно в друзья набиваешься или я особенный? — Как находить друзей, если не так спонтанно. Объявления в газете не для меня, собрания людей, которые хотят найти родственную душу, как видишь, тоже. И я люблю поговорить ни о чем. Мне легко, — отвечает Бруно, улыбаясь бармену, который принес их заказ. — Ну, вездесущие связи — это, наверное, хорошо, — пожал плечами Леоне, отпив своего коктейля. — Я не ищу выгоды в знакомствах, мне это ни к чему. Да и меня не запоминают. Я самый известный невидимка города. Ни к чему занятым людям помнить такого пустого бездельника. И в твоей жизни я не задержусь, не волнуйся, балластом не стану, — улыбается Бруно уже Леоне, залпом опрокидывая коктейль, жестом показывая бармену налить еще. Пить — это он умел. Одно из немногих полезных навыков, — Но, хочу сказать, что ваше имя очень красиво. — А у вас красивая фамилия, синьор Буччеллати, — ухмыльнулся в ответ Аббакио. Прошлой ночью, когда он собирался домой, от коллег он услышал, что именно этот харизматичный парень с каре, носит фамилию Буччеллати. Леоне так и не понял, откуда эта фамилия у них на слуху, и, вредности ради, решил, что подслушивать далее навредит гордости. Он до последнего надеялся, что не сломается и не попадется в коварную ловушку. Так что, кроме красивого звучания, фамилия ничего более не давала, — Порой мне хотелось бы оказаться на твоем месте. Жить сегодняшним днем и не трястись над построением будущего, в котором у тебя все равно ничего кроме седых волос и испорченных нервов не останется. — Поверь, ты не хочешь моей жизни, так же как я не хочу твоей. У тебя есть вера в будущее, у меня его просто нет. Молодость не вечна. И никогда не зови меня синьором Буччеллати. Я ненавижу эту фамилию больше всего на свете, — благо Леоне, судя по всему, понятия не имел, кто на самом деле такой Бруно. Но слышать свою фамилию лишний раз он не хотел это точно. — Прошу прощения, — кивает виновато офицер и допивает первый стакан, когда его спутник почти разобрался со вторым. Пора его нагонять, пусть зарплата уйдет хоть немного на душевный праздник. — У тебя есть дама сердца? Или кто-нибудь на примете? — решает сменить тему Бруно, и ожидает, когда же у его нового друга развяжется язык. Заказав новый сладкий коктейль чуть крепче, юноша даже подмигивает бармену, который улыбался всякий раз, как подходил к ним. — У нас с ней сложные отношения, — качает головой он, взяв что-то с соком и джином. Леоне не особо любил коктейли, так что старался выбирать что-то с наименьшим количеством ингредиентов, предчувствуя, что под конец вечера просто перейдет на водку, — А что насчет тебя? Или ты об отношениях и думать не желаешь? — У меня много кто был. Много у кого я был. А девушка твоя хороша собой? Как ее зовут? — Бруно уклоняется от прямого ответа, надеясь на то, что Леоне достаточно выпил. Долгих отношений Бруно и правда сторонился. И ведь наверное, были на то причины. — Берта, — говорит он, осушая очередной стакан и перекатывая его по столу из ладони в ладони, буквально в пару сантиметрах друг от друга, — Она красивая и способна на многое, но считает, что мне на нее наплевать. А я так устал от женских истерик, что и отрицать не сильно уже хочется. — Отдохните друг от друга. Объяснись перед ней, если правда любишь ее. С итальянками бывает очень трудно. Но только при условии, что по-настоящему любишь ее. В противном случае не будь с ней больше не минуты. Зачем мучать себя? — Так вот я даже не знаю люблю я ее или нет. Если честно, просто хочу отвлечься от всего, — вздохнул он, начиная новый стакан, уже заметно пьянея. В голове становится легче, оно и хорошо, — Этим я и занимаюсь прямо сейчас. — Тогда пойдем прогуляемся до второго бара, а то бармен уже мне подмигивает, а я пока не готов к еще одному знакомству, — улыбается Бруно, прикончив свой последний здесь коктейль средней паршивости и последний маленький бутерброд канапе с тарелочки, — Я угощаю. Из внутреннего кармана Бруно достает весьма солидную бумажку. Этих денег было явно много за их небольшой заказ. — Остальное на чай, сегодня у меня слишком хорошее настроение. — Тогда, мне грех не угостить тебя в следующем баре, — кивает Леоне, допивая свой алкоголь и поднимаясь со стула и покидая шум заведения, изжившего себя за этот вечер. Свежий воздух проникает под кожу и Аббакио удовлетворенно выдыхает, ему был необходим этот вечерний подгоревший запах, отдающий умирающей летней духотой. — Так, а ты не из тех, кто любит о себе рассказывать? — спрашивает спокойно он, оглядываясь в незнакомых окрестностях. — Тебе станет либо скучно, либо противно со мной находиться. У меня и жизни-то особо нет, рассказывать не о чем, — накинув пальто на плечи, Бруно глядит вверх, на слабые огни уличных фонарей. В полумраке он казался совсем призраком, окрашенный всеми цветами улицы, но не своим собственным. Белый никогда не бывает белым. — А если мне не станет скучно? — поднял одну бровь Аббакио, чувствуя вязкое желание покурить, но почему-то не смеет портить вечернюю атмосферу лживой чистоты, — Всегда есть о чем рассказать. Даже если ты решишь поведать мне о своем любимом цвете, я внимательно послушаю. — Ладно, ты сам выпросил. В первую очередь я абсолютный повеса. Хожу по вечеринкам разных цветов и мастей, в компании двух моих лучших друзей. И это все. Становится даже грустно, когда о себе рассказываю, — поздний вечер принес свежесть с собой и даже ветер утих в предвкушении ночи. Одной из последних теплых ночей, — О своей жизни я бы и сам хотел узнать побольше, но мне и так весьма неплохо. Пока я молод, я могу позволить себе все что угодно. — С какой-то стороны, это даже полезно, — ответил Аббакио, хотя понятия не имел, как еще стоит тратить свои годы, кроме как построения карьеры любыми путями, чтобы не облажаться в будущем. Но они слишком разные, так что нет ничего удивительного и плохого в том, что Леоне не способен понять жизнедеятельность Бруно. Возможно, общее непонимание их и связывает, — Хотя, я ни разу не был на подобных мероприятиях. — Я буду не против, если однажды ты составишь мне компанию, — улыбаясь, говорит Бруно, уже сворачивая в какой то новый бар, оказавшийся довольно уютным. Юноша направился в сторону укромных столиков, он уже нафлиртовался с барменами, а лейтенанта хотелось узнать поближе. Здесь все казалось куда теплее и приятнее, возможно, из-за освещения, которое отсвечивало теплым золотым прямо на лакированное дерево барной стойки, но совершенным образом не попадало в сам бар, чтобы не травмировать бликами бутылок чувствительные глаза пьяниц. Леоне предоставляет возможность заказать напиток Бруно, выбрав же для себя что-то первое цепляющееся в списке. — Что ж, теперь у нас есть стимул для второй встречи. — Я все же надеюсь на более чем две встречи, но как решит фортуна. Так всегда говорит мой хороший друг и ему всегда везет, — скинув с себя пиджак, говорит Бруно, с улыбкой поглядывая на Аббакио из-под челки. Алкоголя было маловато сегодня, но он не спешил останавливаться, как и его компаньон на сегодня. Прошлая ночь была испорчена, а отпускать эту так просто юноша категорически не хотел. — Я тоже надеюсь, — кивнул он, сделав щедрый глоток из стакана и откинувшись на высоком стуле, — Это очень расслабляет. Ему действительно не хватало всего этого, так как не доставало компании. Сейчас же, когда она появилась, перед Аббакио исчезли многие границы, вот только он надеялся, что Бруно он надоест не так быстро. — Добро пожаловать в мой мир, — отсалютовав ему бокалом, Бруно достает серебряный портсигар и закуривает, предложив перед этим и Аббакио, — Теперь же ты не на работе. Это мои любимые, попробуй. Аббакио слабо улыбается и вытаскивает одну его сигарету из очень аккуратного и, по всей видимости, дорогого портсигара. — Не поверишь, но я курю такие же, — говорит он, осматривая еле заметную надпись вокруг фильтра, а после поджигает конец и долго затягивается, наконец-то, спустя пару часов. — Какое интересное совпадение, лейтенант, значит ли это что-нибудь? — не подсчитав силы, Бруно катнул уже пустой бокал на высокой ножке, а тот быстро перемахнул через край стола и с неприятным звуком разбился о каменный пол, а звук даже не был слышен в общем гуле поздних пьянчуг, — Какая незадача. Официант! Еще мартини. — Будьте аккуратнее, я ведь все же пообещал расплатиться в этом баре, — усмехнулся он, немного дрогнув от громкого треска, но нисколько не разозлившись. Леоне позволяет себе сегодня слишком много, но даже не думает о том, может ли это ему навредить. — Я думаю, потратить немного денег на ветер никому не мешает. Знаете как бывает, живешь-живешь, оказываешься на самой дорогой вечеринке города, бьешь там пару бокалов, а на утро с тобой дочь министра культуры. А ты убей, не помнишь ее имя. Интересная была история… Особенно со страусом в фонтане шампанского… — не долго церемонясь со своим бокалом, Бруно доедает даже оливку с маленькой зубочистки и вновь поднимает взгляд на Леоне. Отчего-то его имя страшно нравилось юноше. — Надеюсь, когда-нибудь мне выпадет честь заиметь подобные истории, — допив еще один коктейль, Аббакио чувствует, как горят его щеки от всего выпитого. Облокотившись на одну руку, он смотрит на своего собеседника, — У меня в запасе лишь компроматы на полковника полиции, но я слишком дорожу своей работой и, в принципе, жизнью, чтобы даже пьяный их разбалтывать. — Интересная история была о том, как я познакомился с хозяйкой того борделя, на который вы вчера устроили облаву. Очень интересная дама и попала в тюрьму, собственно просто так. Одна из её девушек разочаровала влиятельного деда, а он просто импотент, думал, большие груди спасут его, не тут-то было. Он донес на нее за травку. А я уже до этого бывал там и очень разочаровался, что хорошее место закрыли. Вот и внес за нее залог. Она мне по гроб жизни благодарна, — официант принес еще по бокалу и еще закусок. Вечер обретал новые краски, разговор становился развязнее и легче. — Ты ходил туда ради выпивки? Ну, до того как познакомиться с хозяйкой, — спросил Аббакио, применяя свой любимый жест и вскидывая одну черную бровь вверх, — Как по мне, ты не тот человек, который будет ходить по борделям по назначению. Так в чем же проблема не выпить в баре? — В борделе можно иногда таких интересных личностей повстречать. Я хожу туда ради развлечения. Однажды туда зашла пожилая пара. Оба сняли себе девушек и разошлись в разные номера. Это самый модный бордель, кого там только нет. Да и выпивка теперь там для меня бесплатная, пользуюсь льготами, — подмигнув парню, улыбается Бруно. — Пожалуй, тебе удалось меня убедить, — тихо засмеялся Аббакио и параллельно подумал, что больше в него напитков не влезет. Тем более, когда завтра рабочий день, о чем лейтенант вспомнил с большой горечью, ведь они едва разговорились, — Боюсь, скоро настанет пора бежать. Завтра рано вставать, сам понимаешь… — Да ну, только интересно стало, разве тебе хочется спать? И что это за ночь такая? — слегка обижено говорит Бруно, чуть поджав губы. Под столом ногой он чуть касается его лодыжки, не подавая виду, проводит по краешку бокала пальцем. Едва стукнуло половина двенадцатого, а Аббакио уже намылился домой? Бруно этого так оставлять явно не собирался. Еще одна ночь потраченная впустую? Нет, так не пойдет. — Мне совершенно не хочется уходить, но я слишком скучный человек для того, чтобы ложиться спать за три часа до работы, например, — пожал плечами Леоне, видимо, посчитав, что Бруно просто в повороте слегка задел его, так что он закинул эту ногу на другую, почему-то раздумывая над еще одним бокалом. Нет, с него пока хватит, он смеялся минуту назад, а это уже превышает норму его радости за последние пару месяцев. — Ой, да ну, еще один бокал, и он за мой счет, идет? — Бруно был уверен, что сможет сломать этого строгого офицера. Бокал за бокал, и он изменит свое решение. Не раз бывало так, но этот парень нравится ему гораздо больше. Пусть он и считал себя скучным, но был не плох собой, и голос, такой низкий и вкрадчивый, запал как-то в душу Буччеллати. Он не хотел отпускать его просто так. Носочком туфли, Бруно чуть приподнимает штанину юноши, довольно пьяного, но, к сожалению, не до безрассудства. — Дело не в счете, а в том, что я не дойду до дома, — снова усмехнулся он, довольно глупо кривя улыбку, ведь не может иначе из-за разогнанной крови по венам. Он игнорирует флирт Бруно, старается, спирая на то, что им просто тесновато вдвоем. Или он и правда не видит ничего в этом жесте. Он достает из портмоне деньги за напитки и разбитый бокал, — Мне жаль. — А если я провожу тебя до дома? — накрывая своей ладонью чужую, тем самым мешая Леоне вытащить деньги, тихо говорит Бруно и искренне не понимает, почему он флиртует, а когда дело доходит до ответа, будто забывает что это такое, — Я знаю этот город ровно как свое тело. Мы не заблудимся вместе, если выпьем еще. Аббакио поглядел на смуглую и невероятно теплую ладонь, а после перевел взгляд на самого Буччеллати, какие-то секунды раздумывая. — Ладно, от еще одного мартини плохо не будет, — пожал плечами он, откладывая кошелек и подзывая бармена. Еще пара коктейлей позади, и Бруно сдерживает свое слово, идет провожать Леоне до самого дома. Алкоголь в крови будил бешеный азарт. Он выпил достаточно, чтобы стало очень жарко, но рассудок был еще при нем. Множество пьянок, вечеринок, походов по барам научили юношу сохранять разум. Но намерения не заканчивать эту ночь чертовой улицей и зудящим светом оранжевого фонаря над подъездом сидело внутри очень крепко. — Я думаю, сейчас ты хочешь сказать прощай, Бруно, но я об этом немного другого мнения, — не дав Аббакио сказать и слова, юноша встает перед ним, приподнимаясь на носочках, почти у самой двери подъезда, под навесом, куда даже свет фонаря не проникал, Бруно целует его хмельную улыбку, одну ладонь положив на его щеку, нежно огладив ее. Буччеллати симпатизировал Леоне, с этим человеком хотелось увидеться еще и еще, но даже этот факт все равно не дал Леоне не удивиться. Он не совсем понял, что произошло, ему стало неясно даже спустя пару секунд, когда он резко отстранился, уперевшись ладонью в плечо Бруно, отталкивая, держа небольшую дистанцию. — Что ты творишь? — спросил он, с искренним непониманием, когда его щеки загорелись еще больше, как от алкоголя, так теперь и от смущения. — Целую тебя, дурак, просто целую, — отвечает Бруно, готовый дать сотню лир за то, чтобы увидеть, как покраснели бледные щеки Аббакио. Жаль, он видел только округлившиеся его глаза в оранжевом свете и улыбался, заметив явные изменения. Он не сторонился его ладони на щеке, и сам не спешил отпускать плечо Буччеллати. Эта фраза звучала слишком ласково для плохих намерений, слишком нежно, чтобы отстраниться насовсем и испытывать неприязнь. Алкоголь мутнил разум, настолько, что от ощущения горящих губ, руки продирало дрожью, а тело не повиновалось совершенно. Это незаконно, так неправильно, но почему же Аббакио не может развернуться и уйти в квартиру? Почему стоит и смотрит в ожидании неизвестно чего? Не почувствовав никакого сопротивления, смело, но нежно обняв Аббакио одной рукой, прильнув к нему телом, Бруно вновь целует его, надеясь хоть на малую реакцию, а то целовать столб — это совсем не дело. Он сейчас толкал полицейского на нарушение закона, а тот не сопротивлялся особо, поджигая интерес Бруно, желание увидеть его во всей красе, желание продолжить этот вечер. Леоне нравился ему, а Бруно не привык скрывать свои намерения от окружающих, тем более от предмета его мимолетной слабости. Прикосновения Бруно, еще один поцелуй, и разум растворяется в воздухе. Рука на плече сжала край пальто, также как и вторая, и притянула еще ближе. Аббакио ответил на поцелуй, не стесняясь нисколько, не понимая что он вообще творит, продолжал позволять себе все, и, почему-то, именно сейчас наконец почувствовал себя живым. Плевать, если он пожалеет об этом, плевать, если кто-то узнает или уличит его в этом, теперь хотелось лишь наслаждаться сладостью его губ. — Дойдешь сам до квартиры, или мне тебя проводить? — с улыбкой спрашивает Бруно разгоряченного Леоне, рукой проводя по шее, пальцами, чуть с нажимом проходит по кадыку вниз, цепляясь за ворот рубашки. Аббакио прижал его к себе и Бруно телом чувствовал, что его не отпустят еще какое-то время точно. Он был явно доволен своей победой и очень страстный приз жадно смотрел на него. Насколько сильно офицер готов попуститься законом еще явно предстоит узнать. Тяжело выдохнув, Леоне, с долей неуверенности, смотрит на Бруно и прикусывает нижнюю губу от ощущения прохладных пальцев на своей горячей шее. — Кажется, у меня оставалась бутылка вина, — ответил он, отведя взгляд в сторону, не представляя, кто же тянет его за язык.