***
Вытирая рукавом кровь, тонкой струйкой стекающую из уголка разбитых губ, Алек судорожно пытался понять, что происходит. Писк дочери из-за приоткрытой двери ванной напомнил, где он и зачем сюда пришёл. Вскочив с пола, он кинулся к ребёнку, которого пытались запихнуть в большую спортивную сумку как бездомного кота. — Отпусти её, — крикнул парень, бросаясь на одного из напавших на них неизвестных в масках. Схватив подвернувшийся под руку стул, он замахнулся, но не успел ничего предпринять: одним чётким ударом в солнечное сплетение Алек снова был отправлен в нокаут. Превозмогая боль, Иванов попытался дотянуться до бандита. Схватив мужчину за щиколотку, парень принялся тащить его вниз. Пара пинков, и тот отмахнулся от стонущего от боли горе-отца. Возможно, нападавшим повезло бы всё-таки выкрасть Тею, но распахнувшиеся двери и стоящий на пороге Гоша изменили ситуацию на корню. Мгновение ока, и узкий нож вонзился в горло тому, кто всё ещё пытался запихнуть в сумку девочку. Всего пара шагов - и второй лежит на полу без сознания. — Цел? — спросил водитель, внимательно вглядываясь в перекошенное лицо Алека. — Да, — кивнул тот, слизывая кровь из уголка губ. Проследив за этим движением, Гоша качнул головой, улыбнувшись своим мыслям. Достав телефон, он набрал номер Князева: — У нас форс-мажор. Нападение. Пытались выкрасть ребёнка. Да, целы. Малышка в норме. Пара царапин. Да, скоро будем. Пришлите группу зачистки. Обойдя всю квартиру, Грег внимательно следил за состоянием второго нападавшего. Тот лежал ничком, без видимых признаков жизни. Спустя минут сорок в двери позвонили. — Я открою, — прохрипел Алек, отрываясь от дочери. Согласно кивнув, Гоша достал пистолет и снял с предохранителя. Послышался щелчок замка открывающейся двери и возбуждённые голоса. Компания из пяти мордоворотов ввалилась в помещение, разом заполняя собой всё пространство. — Что случилось? — спросил идущий первым Шут. Гоша лишь пожал плечами: — Зверь послал за Алеком. Я приехал по графику, но его всё не было. Через десять минут решил пойти, поторопить, а тут двери приоткрыты, Тея — плачет. Алек вон весь в крови. — Целый я, — слабо огрызнулся парень, садясь на диван рядом с малышкой. — А это кто? — пнул труп Саня. — А мне почём знать? — фыркнул водитель. — Ладно. Собирайте манатки и дуйте в особняк. Толя ждать не любит. И да, — ткнул Паршута указательным пальцем в Алека. — Вещи собирай все. Один ты здесь не останешься. Пока парень скидывал свой нехитрый скарб в чемодан, ребята сгрузили труп в коробку, найденную в кладовке. На её боках красовалась яркая картинка не то холодильника, не то ещё чего. Второго же, пришедшего в себя, подхватив под руки, вывели из квартиры, громко хохоча. Смотря на этот цирк, Алек только хмыкнул. Не его это дело, хотя… Когда маску из тонкой шерсти стянули, под ней оказался араб. Выразительные тёмные глаза, тонкая бородка и характерные черты лица. Что-то было знакомым в этой внешности. И вопрос, где он мог его видеть, всплыл сам собой. Выйдя на улицу, Алек присвистнул. У подъезда стояло пять внедорожников с запоминающимися квадратными формами. Закатив глаза, он повернулся к Шуту: — Что это за отстой? — Хорошие же машины, — пожал плечами Саня, делая козу малышке. — На таком уже лет сто никто не ездит! Вы что, в девяностых задержались? Ничего менее приметного не нашлось? — фыркнул парень, когда малышка схватила присевшего у переноски Паршуту за любовно выставленный хаер. — Они имеют отличную проходимость и скорость у них что надо. И вообще, что ты понимаешь в машинах, которые должны устрашать врага… Снова фыркнув, Иванов-таки пошел к темному седану, выделенному для его передвижений по городу. Открыв заднюю дверцу, Гоша показательно поклонился под улюлюканье парней. Тяжело вздохнув, парень поёжился. Устав сдерживаться, он всё же показал оттопыренный средний палец тем, кто продолжал громко комментировать и в позах показывать, что с такой «деткой» делать надо. Мерное движение усыпило Тею. Причмокивая во сне, она выглядела умиротворённой, чего нельзя было сказать о самом Алеке, ведь в самом нападении был виноват исключительно он сам. Дядя Толя предлагал оставаться в особняке, но, решив не загружать его своими проблемами, Иванов откланялся, перебравшись в квартиру, переписанную на него отцом. Чтобы он совсем не зачах, Князев пару раз в неделю присылал машину, за рулём которой неизменно оказывался Гоша, который отвозил его в особняк. Умом понимая, что ведёт себя, как мамаша в декрете, Алек, тем не менее, не мог с собой ничего поделать. Он боялся потерять её - свою огненную малышку. Необычную, унаследовавую огненную гриву очень густых волос и зелёные глазки от своей бабушки, матери Алека. Смотря на неё, он раз за разом слышал крики Аиши о том, что это позор - иметь «такого» ребёнка. Да, сразу всё было вроде хорошо, но со временем стало заметно, что с ребёнком что-то не так. С виду здоровая, хорошо развитая, девочка не всегда реагировала на стоящих перед ней людей. Не агукала, не лепетала. Не всегда. Хотя самого Алека она различала среди других, улыбаясь и смеясь. Сначала Алек думал, что это просто послеродовая депрессия, а потом оказалось, что это простое нежелание заботится о ком-либо, кроме себя... Смотря на мелькающие за окном домики, парень подумал о том, что неплохо было бы научится защищаться. Так он сможет хоть как-то постоять за себя, а главное обезопасить Тею, насколько это возможно. То, что происходило с ними в последнее время, могло означать только одно — на них открыли охоту. Что-то в бывшем муже Аиши наконец привлекло внимание её отца и других родственников. Наверное, пока за ними присматривает дядя Толя, им почти ничего не угрожает. Главное - пройти обследование для дочери, чтобы знать, с чем они имеют дело. — Приехали, — улыбнулся Гоша, снимая солнцезащитные очки. — С вещами помочь? Немного смутившись, Алек понял, что действительно не сможет унести всё сам. — Было бы неплохо, — улыбнулся он, опуская глаза. Его будоражил этот пронизывающий взгляд Грега. Иногда казалось, что он видит его насквозь. Тогда хотелось спрятался, закрыться, пряча поглубже то, что хотелось забыть самому. Но это было и деваться от этого было некуда. К счастью, Грег никогда над ним не смеялся, не отпускал шуточек, как его, более молодые, товарищи. Его взгляд был, кажется, даже тёплым, почти отеческим. Кортеж из машин, сопровождавших седан, вызвал бурю эмоций у тренирующихся парней. Те отвлекались, пытаясь рассмотреть, кого там привезли и что же происходит. Вопли Стоуна, пытающегося донести до совести бойцов тупость их действий, ни к чему не привели. Плюнув, он распустил всех, а сам двинулся к прибывшим. Пожав руку Сане и кивнув Гоше, мужчина заглянул в коробку, рассматривая лицо убитого. Сделав какие-то выводы, он отвёл в сторону Шута и принялся ему что-то втолковывать активно жестикулируя. Затем, рыкнув, он почти бегом бросился в дом. — Что случилось? — спросил у подошедшего Грега Алек. Натянуто улыбнувшись, мужчина помог вытянуть из багажника один из чемоданов. — Всё хорошо. Просто мистер Стоун немного расстроен. Понимая, что ничего не понимает, парень подхватил переноску с ребёнком и тоже двинулся к дому.***
— Дорогой зять, как вы объясните то, что моя дочь находится в реанимации? — выплюнул лорд Роузвелл, буравя Тома своими глазками-бусинками. Всегда, встречая его, Хиддероу удивлялся, как у такого хама и проходимца появилась столь необычная дочь, как Мегги. Этот факт поражал до глубины души, ведь яркая, солнечная Маргарет была полной противоположностью циничного, помешанного на деньгах и власти, отца. — Это не моя вина, — поморщился Том, — если вы на это намекаете, дорогой тесть. Доктор Прюэт всегда говорил Мегги, что перенапрягаться не стоит. Скажите спасибо, что она жива, а не погибла вместе с ребёнком… — Если бы не вы с этой беременностью, то и проблем таких бы не было, — фыркнул мужчина. — То есть, вы хотите сказать, желание продлить свой род мне нужно было заткнуть себе в глотку? — закипал граф. — Тогда на кой чёрт люди женятся, лорд Роузвелл? Положив на его руку свою тонкую ладонь, леди Эмилия сжала её, пытаясь успокоить внука. — Просто дорогой родственник намекает, что, возможно, вам стоило немного повременить с этим решением, — попыталась перевести она разговор в более мирное русло. — Да ни на что я не намекаю, — гаркнул тот. — Я говорю раз и больше повторяться не буду: если моя дочь не придёт в себя, ребенка заберёт моя семья, но все издержки по его содержанию вы возьмёте на себя. — Что?! — вскочил Томас. — Пошел вон! Я не отдам своего сына! Слышите?! Вам он не нужен! Вы только и хотите, что оттяпать кусок побольше да пожирнее! Не бывать этому! Это мой сын, а не кусок мяса, за который вы собираетесь выручить побольше! Вон! — махнул он рукой в сторону двери. — Ну, знаете, дорогой зять! Я этого так не оставлю! Я отсужу у вас этого… этого… — Дункана, — подсказала Эмилия. — Да хоть черта лысого! — Пошел вон! — гаркнул Том. — Чтобы ноги твоей в моем доме не было! — Я раздую такой скандал, что ты пожалеешь о том, что на свет появился, чёртов извращенец! Думаешь, я не знаю, что ваш брак с моей дочерью был чистой воды фикцией?! Да ты же по мужикам бегал, пока не решил наследника завести! Где же твой любовник, а? Рад небось: и наследник есть, и жена не помешает задницу подставлять! Встав с диванчика, вдовствующая графиня открыла двери и, кивнув дворецкому, обернулась к гостю: — Или вы уйдёте сами, или вас выставит охрана. Фыркнув, Роузвелл развернулся, и, чеканя шаг, покинул дом, тихо шипя проклятия. Раздавленный навалившимися проблемами, Томас рухнул в кресло, прикрыв лицо ладонями. Подойдя ближе, бабушка провела по его волосам, успокаивая: — Всё будет хорошо, вот увидишь, — улыбнулась она. — Возможно, а возможно, и нет, — покачал головой Том. — Возможно, и нет.***
— Толь, это наёмники, что охотились на тебя тогда. У этой группы приметная такая татуировка за ухом, их отличительный знак. Ты меня слышишь? — говорил Дилан, меряя кабинет Князева шагами. — Толь, они открыли охоту, понимаешь? Зачем им Алек и девочка? Что происходит вообще? — Сядь, — гаркнул Зверь. — Перестань мельтешить. Я слышал всё, о чём ты говорил. Но зачем им ребенок - я не понимаю. Они же сами отказались от них. Взъерошив волосы, Стоун уселся на край стола, продолжая прокручивать в голове всё, что успел узнать. — Кто-то знает, что Ник жив. Других объяснений у меня нет, — протянул Анатолий. — Но вот девочка… Зачем им она, а? Подойдя к столу, Князев притянул к себе любовника. Поглаживая его по спине, он пытался успокоиться и сам. Оба помнили, как сам Стоун вытягивал Анатолия из горящей машины. Оба помнили, как тот пытался перевязать истекающего кровью Князева, попавшего в засаду на пустынной дороге в Пакистане. — Толь, мне сложно в этом признаваться, но мне действительно страшно. Эти наёмники способны на всё, даже убить ребёнка. Просто потому что им за это заплатили хорошие деньги. Нужно обезопасить их. Алек может хорохориться сколько угодно, но он не сможет защитить малышку самостоятельно… — Да знаю я, — фыркнул мужчина, целуя любовника в лоб. Дернув Толю за рубашку, Дилан припал к его губам, одним поцелуем стараясь выразить всё, что кипело внутри: гнев, боль, страх. Он действительно боялся потерять любимого человека. Тогда, когда их совместная жизнь хоть немного наладилась. В тот раз он по чистой случайности оказался рядом. Успел, уберёг от смерти, но, каждый раз, когда кто-то из наёмных убийц оказывался рядом, мужчина боялся, что в этот раз уже не успеет. — Хочу тебя, — прошептал он в губы, Анатолию. — Сейчас. Подхватив его, Князев двинулся к подоконнику. Это место стало их любимым. Очень часто сам Дилан, садясь на холодный мрамор, дразнил его, лаская себя. — Опять будешь ругаться после, — стягивая футболку с Дилана, прошептал он между поцелуями. — Мне это нужно, — возразил тот, выгибаясь под напором ласкающих его рук. Анатолий не возражал. Их тяга, возрастающая с каждым днём, стала как наркотик, доза за дозой увеличивая из зависимость друг от друга. Прочертив подушечками пальцев полосу вдоль позвоночника, он запустил руку в сильно отросшие волосы на затылке, оттягивая голову любовника. Тот всхлипнул, расслабляясь, отдаваясь на милость победителя. То, что начиналось, как игра, дало толчок к доверию со временем. Они научились доверять друг другу не только в постели, но и в жизни. Пока Анатолий целовал, покусывал кожу на шее, руки Дилана опустились на его поясницу, ища пряжку ремня. Звякнул метал, с тихим шорохом на пол упали жесткие форменные штаны, и он обхватил возбуждённый член любовника. — Видишь, ты же тоже этого хочешь, — выдохнул Стоун, когда волна дрожи прошила всё тело. Чуть приподнявшись, он помог Анатолию стянуть свою одежду. Холодный камень обжигал голую кожу, но этот контраст позволял ощущать себя живым. Здесь и сейчас. Соскользнув с подоконника, Дилан развернулся, так запросто подставляя под ласки спину. Тёплый язык, скользящий по разгоряченной коже, заставлял выгибаться раз за разом, оттопыривая зад. — Ну же, — фыркнул он, когда пальцы любовника проскользнул внутрь, пытаясь растянуть. — Там ничего не поменялось с ночи… Прикусив загривок, Князев вошёл в него, выбивая из горла сдавленный стон: — Ну, да. Совсем ничего. — шепнул Анатолий, загоняя свой член до шлепка в жаркое нутро. — Ещё? — Жёстче, — рыкнул Дилан, пытаясь не растечься лужицей от удовольствия. — Толя, жёстче. Тихий скулёж и влажные шлепки разносились в тишине кабинета. Откинувшись на грудь Анатолия, Дилан подставил шею, зная, как любовник любит покусывать влажную от пота кожу, оставлять метки на своей собственности. — Быстрее… — шепнул он, опираясь локтями на подоконник. Усмехнувшись, Анатолий не стал отказывать в этой просьбе. В постели он позволял этому чёрту многое, что не сошло бы тому с рук в обычное время. Звонкий шлепок разнёсся по комнате, вырывая крик: — Чёртов ублюдок! Ещё один: — Быстрее, сукин ты сын… Остановив тянущуюся к члену руку, Анатолий поднёс её ко рту и прикусил подушечки пальцев. — Князев, ты мне руку вывернешь, — прошипел Дилан, прикрывая глаза от удовольствия. Хмыкнув, мужчина наклонился ниже. Сильно прикусив плечо любовника, он слизал выступившую на коже кровь: — Чёртов извращенец, — простонал Дилан, чувствуя, что уже на грани, но… Скользнувшая к члену рука прошлась по всей длине. Задев большим пальцем уздечку, Анатолий усмехнулся, услышав сдавленные всхлипы и протяжный стон. Почувствовав влагу на ладони, он, поцеловав Дилана в висок, откинулся назад и ускорил темп, отпуская себя. Получивший разрядку, Стоун всхлипывал, чувствуя, как возбуждение новой волной накрывает тело. — Люблю тебя, бездушная скотина, — шептал он на грани слышимости, прикрывая рот ладонью, чтобы не орать во всё горло. — Как же я тебя люблю… — И я тебя, заноза в заднице, — прошептал в ответ Толя, уткнувшись лбом в чужой затылок. Уложив Князева на диван, Дилан улёгся сверху, положив голову тому на грудь. Слушая мерный грохот чужого сердца, мужчина думал о своём. — Я убью каждого, кто посмеет поднять руку на тебя, — сказал он, приподняв голову и заглядывая любовнику в глаза. - Ты мой. Моя собственность. — Могу ответить взаимностью, — усмехнулся Зверь, массируя кончиками пальцев кожу на влажном от пота затылке Дилана. Тот, как огромный кот, потирался о покрытую татуировками грудь щекой с небрежно сбритой щетиной. — Толь, я серьезно. — Я знаю, принцесса. Мы всё обдумаем, а потом будем строить планы. Хорошо? — Хорошо, — согласился Дилан. Оба они прекрасно понимали, что каждый сделает так, как посчитает правильным.***
Снег тихо сыпался мягкими крупными хлопьями, укрывая землю белоснежным покрывалом чистоты. Чистоты мнимой, но для верящих это было знаком одобрения и поддержки свыше. Выкинув окурок в растущую кучу замёрзшей воды, Ник оттолкнулся от ещё теплого капота своего авто. Где-то рядом играл «Щелкунчик» Чайковского, а возле собора сооружали вертеп. Проследив, как молодой пастырь руководит рабочими, мужчина усмехнулся. Его поразило, как это человек умудряется цензурными словами крыть нерадивых помощников. Стоило поучится этому умению, наверное. Иногда очень хотелось укрыть так кое кого, но язык не поворачивался. Хотелось домой, выпить пару бокальчиков согревающего и залезть в теплую ванну. За день на свежем воздухе вместе с ребятами из команды зачистки он до одури замёрз и устал, но на сегодня оставалось ещё одно незаконченное дело. И дёрнул же чёрт его за язык. Соглашаясь с предложением Тома, он надеялся, что пронесёт. Хотя, когда у этого красавчика всё было как у людей? Обещание сходить в оперу ждало его целый год. И таки дождалось. Звякнул колокольчик, и на улицу выпорхнул главный герой его мыслей. Стоило, наверное, отменить это странное мероприятие, но обидеть снова едва отошедшего от трагедии Томаса совершенно не хотелось. — Ну, что, ты готов? — запахивая поплотнее пальто, улыбнулся Хиддероу. От этой яркой и солнечной улыбки стало совсем светло внутри. Отошли на задний план проблемы с ребятами, Алек с его вечным игнором, Толик с перманентными порывами отлюбить весь мир, а лучше Стоуна. Стало легко и спокойно. Стало мирно. Странное слово легло бальзамом на уставную от прошлых ошибок душу. — Может, лучше сходим поужинаем? — решил попытать счастье Ник. Пшеничные бровки сошлись на переносице, а внутри родился хрипловатый смех, сдержать который совершенно не было сил. Вскинув руки, мужчина улыбнулся: — Я шучу. Обещание в силе. Но попытка не пытка, знаешь ли. Только не сердись. С высокого лба снова исчезли морщинки, а на лице засияла всё та же солнечная улыбка, от которой хотелось перевернуть весь мир: — Поужинать мы можем и потом. Это же «Щелкунчик»! — воскликнул парень. — Уверен, что ты ничего подобного ещё не видел! Открыв переднюю дверцу, граф забрался в машину, продолжая что-то вдохновенно говорить, жестикулируя руками, а Ник лишь усмехался, ловя звук его голоса и пытаясь следить за дорогой. В голове почему-то вертелись картинки из прошлого, которое совсем не собиралось отпускать. Запах ёлки и мандаринов, мама в новом платье у зеркала, фигурки деда Мороза и Снегурочки из ваты и крики отца о нежелании идти в театр. Тогда ему было семь… Он помнил, как мать, стараясь спрятать слёзы, согласно кивнула, и, вместо того, чтобы упрекать мужа, она просто собрала своего сына и отвела в самое красивое место на свете. Тогда это действительно было незабываемо. В вестибюле театра стояла огромная ёлка, украшенная разноцветными шарами и мишурой. Мужчины и женщины, одетые по последней моде, чинно прохаживались, здороваясь со знакомыми. В тот день маленький Коля впервые смотрел балет. Его удивляло всё: и мастерство танцоров, и настоящая живая музыка, льющаяся из оркестровой ямы, и почтение публики, стоя аплодирующей артистам. — У нас будет ложа, — продолжал щебетать Том, настраивая радио на свою любимую волну. — Барон Медоуз просил её себе на этот вечер, но бабушка отказала. Она всегда ходила на балет в Рождество. Последние пару лет только отказывается. Уверен, она найдёт, чем заняться. Хотя, мне кажется, Блэк не даст ей скучать. Знаешь, он слопал уже третью пару дизайнерской обуви. Такими темпами он меня разорит… Оторвавшись от дороги, Иванов лишь на мгновение посмотрел на графа. Точёный профиль, чуть взъерошенные волосы, густым водопадом спадающие до плеч. Широкий шарф на шее, аккуратно уложенный волнами. Кисти с тонкими, длинными пальцами. Так и хотелось обнять это чудо. Уткнуться в непокорную гриву и вдыхать запах его парфюма. — Ya lubly tebya, — тихо выдохнул он, понимая, что это действительно так. — Что прости? — непонимающе смотря на него, Томас продолжал улыбаться, нервно теребя кисточки на шарфе. — Ещё немного, и уже приедем, — улыбнулся мужчина, жалея, что не может признаться, не может открыться по-настоящему. — О! Это хорошо. Можно будет ещё выпить кофе, — взглянув на часы, предложил Хиддероу. А в голове Ника кружилось совсем другое. Хотелось всего и сразу, и побольше, подольше! Ну, да, и таблеток от жадности, впрочем, тоже не помешало бы. Фыркнув, он мотнул головой, отгоняя тот розовый бред, что лез в голову. Припарковавшись, Иванов хлопнул по рулю, привлекая внимание Тома: — Хочу предупредить, что могу заснуть. Я немного устал и могу не досмотреть до конца, — виновато улыбнувшись, он посмотрел в синие озера глаз напротив. Скорбно поджав губы, Том пожал плечами: — И пропустишь самое красивое представление. Это же дух Рождества! Покачав головой, Ник хмыкнул: — Том, я же не говорю, что уже сплю, а просто предупреждаю, что могу это сделать. Закатив глаза, граф фыркнул и открыл дверцу авто, ставя точку в этом разговоре. Кофе они действительно успели выпить. Он даже был довольно неплохой. Слегка взбодрившись, Иванов уверенно занял предложенное место в удобном кресле. Мягкая обивка и непрекращающийся трёп графа поспособствовали тому, что Ник незаметно для себя всё же потерялся во времени. Музыка приятно убаюкивала, усыпляя ещё больше. Влажные от пота простыни сбились в тугой комок. Откинув эту груду бесполезного тряпья, Ник потер заспанное лицо. За окном было серо от предрассветных сумерек. Голова была тяжелой. Хотелось воды и немного посидеть в тишине, вспоминая такую сладкую мечту. Тихий стук в дверь прервал бег мысли. — Господин, на улице автомобиль ждёт вас. Просили поторопить, — протараторил коридорный на плохом английском. О том, что он вполне спокойно мог изъясняться на местном диалекте, говорить совершенно не хотелось, чтобы не привлекать лишнего внимания. Так было легче выжить в трущобах рядом с копями танзанитов. Хотя, насколько успел выяснить Ник, здесь добывали не только их, но и золото. Неплохая жила была хорошо спрятана в глубине породы, что позволяло хозяину не платить дополнительный налог на его добычу. Само же золото сбывали на чёрный рынок по достойной цене. И, если бы не природное любопытство, мужчина и не знал бы об этом факте, но… Вот это чёртово «но» не давало жить спокойно. Сунувшись на территорию контрабандистов, Ник умудрился остаться без документов, всей наличности и проводника. Восемнадцатилетнего африканца нашли с перерезанным горлом в канаве у небольшой ночлежки, в которой они остановились. Но главная работа здесь была выполнена: он нашел выход на рынок, а также человека, с которым можно было заключить новый контракт на поставку не огранённых камней. Такой сырец стоил значительно дешевле, но продукт, полученный из него, превосходил по качеству то, что продавал им Рашид. Вспомнив арабского поставщика, мужчина скрипнул зубами. Жаль, что Толик распорядился не трогать этого навозника. Он бы помог ему «случайно» умереть в собственной постели, захлебнувшись кровью. Накинув рубаху из тонкого льна, Ник собрал в сумку весь свой нехитрый скарб и вышел из номера. Нужно было выбираться из Замбии как можно быстрее. Телефон, украденный вместе с документами, не давал покоя. Там всего-то было три номера, но и эта связь была очень важна. Анатолий, Шут и сын. Три человека, державшие его на плаву всё это время. Пропав на столь долгое время, он мог вызвать переполох у родных людей. Больше всего хотелось поговорить с Алеком. Хотелось успокоить, поддержать и заверить в своей любви и заботе. Самым противным было то, что приблизиться к собственному сыну и внучке он спокойно не мог. Нужно было разработать план действий, но и упускать возможность встретиться с ними мужчина не собирался. Билет на самолёт до Лондона ждал его на вилле. Вот только ещё был квест под названием «Выберись из Замбии живым».