Несущие смерть

      Мир вокруг замирает на секунду. На мгновение взгляд Эцио сталкивается со взглядом цели.       Каждый раз похож на предыдущий, и у всех убитых есть нечто общее: они никогда не понимают поначалу, что же с ними произошло. Скрытый клинок с тихим щелчком выскальзывает из белого с оборками рукава. Звук сухой, механический, холодный — в ритме привычной жизни совершенно чужеродный. Это звук смерти, с каким та выходит на покос.       Эцио выдыхает с целью в унисон. И отточенное лезвие входит в тело, с легкостью рассекая кожу, проникая в жир и мясо. Не важно, как и куда: прямо ли в сердце между тонких ребер, в горло ли, изрезав сонную артерию или сзади в шею, перерубая спинной мозг между третьим и четвертым позвонком.       На долю секунды сердце пропускает удар. И начинается жара. Чем сильнее оно бьется, тем быстрее угасает жизнь, будто бы оно нарочно выбрасывает кровь из раны, лишь бы скорее оборвать еще одну нечестивую жизнь. Кармин заливает легкие, глотку, пачкает ткань одежды. Дешевая она или дорогая — не важно — кровь пятнает все. Потому что перед смертью равны все.       Все уже кончено, и враг уже не враг: Эцио мягко подхватывает его, опускает наземь. И прощает в момент когда сердце врага в последний раз в жизни бьется учащенней. Сам при этом оставаясь хладнокровным. Убийство — не месть, Эцио давно сошел с этого пути. Убийство — это правосудие. А оно может быть милосердным.       Эцио смотрит в глаза умирающему всего секунду, но для них обоих проходит вечность. Ассасин спокоен, серьезен, собран. И его руки теплые, совсем не грубые.       И не важно кто против него: палач, врач или судья. Каждого он пытается успокоить перед смертью. Глядит пристально, слегка кивает, слушает внимательно, что бы напоследок не шептал в горячке тамплиер. И каждый из них смиряется в последний момент когда вместо крови артерии наполняет воздух.       Эцио всегда остается с убитым до конца, благо тот приходит быстро. Он закрывает остекленевшие глаза, видя тень собственной ладони в помутневших радужках.       Он готов в любой момент раствориться в суетной толпе, и когда жертва испускает последний тихий вздох — он делает это, сливаясь с потоком неразличимых лиц.       — Покойся… с миром.