Несущие смерть

      С самого начала судьба Дезмонда Майлса была предрешена. Можно сколько угодно бегать от своего предназначения, но у тебя ничего не получится, если твой жизненный путь намертво вшит в нить ДНК. Можно покинуть ассасинов, но ассасин внутри не покинет тебя никогда.       В конце концов Дезмонд пришел к идее, что сражаться необходимо, если тебе дорого лучшее будущее. И он убивал ради него, хоть судьба и не сделала ему подарка в виде убийства знатных врагов. И Аль-Муалим, и Чезаре Борджиа, и многие прочие — все они пали задолго до рождения Дезмонда, лишь бы тот сумел сделать чуть больше, чем его далекие предки. Дезмонду пришлось обагрить руки кровью, но кровь та была лишь абстрактных, безликих людей, лишенных лиц униформой Абстерго Индастриз. Он с легкостью парировал удары и атаковал, жаля однотипных секьюрити лезвием скрытого клинка.       В нем горел огонь предыдущих поколений.       Дезмонд был искусным и бесшумным одновременно, как Альтаир ибн Ла-Ахад. И когда он бил клинком, он чувствовал в вышине пронзительный крик орла. Именно что не слышал, чувствовал. И двигался с тем же пониманием своего предназначения, что и далекий предок. Двигался с гордостью и мрачной решимостью. Решимостью пожертвовать собой, если будет надо.       Дезмонд убивал легко и изящно, совсем как Эцио Аудиторе де Фиренце. С итальянской грацией его клинок пронзал тамплиеров, отыскивая бреши в их броне и защите. Его вело обостренное чувство справедливости. Как и прославленный предок, он понимал что и зачем делает. Как и Эцио, он убивал из необходимости. Как и он Дезмонд пришел к этому только на излете жизни.       Рука об руку со своим потомком скользил Хэйтем Кенуэй. Дезмонд знал, какую печаль убийство тамплиеров зажгло бы в нем. И потому убивал без злобы. Тамплиеры должны были пасть, чтобы дать начало новой жизни, ни для чего иного.       И ярче всех прочих он видел рядом фигуру Коннора. Она дышала спокойствием и силой. Вселяла уверенность и прогоняла страх. Ради будущих поколений и жертвы предыдущих необходимо делать то, что должно. И будь что будет. Но Коннор научил Майлса и кое-чему другому. Научил и показал, что на деле не важно кем были твои предки, важно кто ты сам и какой путь себе выбираешь. Да, начать двигаться по тропе ассасина можно было по зову крови. Но дойти до конца — только став ассасином по духу. Этому его научил Радунхагейду, он же Коннор Кенуэй.       Дезмонд прорубался сквозь полчища врагов с легкостью, с силой и приемами, которые унаследовал от предков. Все они жили ради этого момента. Он видел их силуэты рядом, за спиной, по бокам, даже сверху. И они придавали ему сил. Когда Дезмонд разил очередного тамплиера, рядом с ним в холодное тело вонзалось еще четыре скрытых клинка.