Play with...

Блондин буквально требует, чтобы мужчина сопроводил его до самого дома, не обращая внимания на его недовольную физиономию, сказав, что только так заплатит ему, будучи за порогом. Тёмно-синяя Ауди въезжает на территорию огромного богатого особняка, чей фасад должен восторгать своей красотой и роскошью, но Чонгука же он отталкивает от себя. Он видит не восторженную архитектуру и дорогую отделку, а пустоту окон, заставляющих ощущать себя мизерным, даже ничтожным, и чувствует холод широких коридоров. На промелькнувшее мгновение ему жаль становится съёжившегося парня, выросшего в этом месте, у которого, кажется, схожие с ним мысли. — Что, не побудешь джентльменом и не проведёшь меня до двери? — кокетливо ухмыляется Чимин, видя, что водитель не собирается выходить. — Принцесса, я что, похож на джентльмена? — беспристрастно выдыхает тот, слыша ворчливое «пф, больно надо» со стороны. Он хмыкает и всё же выходит следом, облокачиваясь о крышу машины и дверцу, провожая взглядом привлекательную фигурку, скрывшуюся внутри дома. Мужчина тогда внимательнее разглядывает фасад здания, аккуратные и ухоженные сады, дорожки и загон. Всё так приторно и пафосно, в лучшем аристократическом стиле, когда напоказ выставлено всё своё влияние и превосходство. Вскоре Чимин возвращается с конвертом в руках, подбрасывая его водителю, ловко словившему свою «зарплату». — За две твои тачки, квартиру и защиту, — деловито говорит он, складывая руки на груди. — Приятно иметь с вами дело, ваше высочество, — с издёвкой кривит губы Чон, глядя на крупную сумму, отвалившую ему не сказать, что большим потом, но потраченными нервами. Как неожиданно к нему ближе подходят, прижимаясь с другой стороны автомобильной дверцы, опираясь о неё и сократив расстояние между их лицами. Он изящно ведёт ладонью по лакированной поверхности, кончиками пальцем дотрагиваясь до чужой руки, ведя по ней, после огладив шею и подбородок мужчины, поддев его. Их взгляды пересекаются с искрами в них, а губы Чимина расплываются в хитрой улыбочке. — Не будь ты таким противным стариком — пригласил бы зайти на кофе. Дома никого не-е-ет, — заманчиво тянет, продолжая игриво водить пальчиком по мужской груди. — Маленький манипулирующий соблазнитель, — прищуривается Чонгук, перехватив его за кисть. — Нарываешься, киска. А другой же хватает его за ворот майки, с силой встряхнув и сквозь сжатые зубы шипит: — Хватит, блять, называть меня киской, засранец. В одно мгновение Чон перемещается вбок и хлопает дверцей, притягивая к себе младшего и впиваясь сразу глубоким поцелуем, пробиваясь языком через полоску губ, переплетаясь с языком парня, надавливая на него. — Я не джентльмен, поэтому зайду и без особого приглашения, — через поцелуй ухмыляется Чонгук, нагло уводя за собой. Он бесцеремонно проталкивает парня внутрь его же дома, с грубостью к стене припечатывая, коленом раздвинув его ноги. Своим пахом через джинсы толкается в пах Чимина, потираясь и чувствуя возбуждения их двоих, пока с животной страстью терзает опухшие губы. — На…наверх, — еле может прохрипеть тот в нехватке воздуха, дерзко отпихивает от себя, шустро обходя, и по большой лестнице вверх поднимается. Блондин заводит «гостя» в свою комнату, захлопывает дверь и, в поцелуе стягивая с него верхнюю одежду, заставляет идти назад. Чонгук оказывается откинут на кровать, а его бёдра седлает игривая бестия, пухлыми губами оставляя багровые засосы на шее мужчины. И только тот чувствует, как другой собирается было под себя его подмять — пихает сильно в грудь, удобнее седлая его, нагло проходя задом по выпирающему бугру. — Детка хочет прокатиться на мне? — ухмыляется Чон, у которого горло пересохло от действительно шикарной картины этого парня на нем. И не может сдержать себя, чтобы не опустить ладони на аппетитные ягодицы и сжать их, после звонко шлепнуть. Ещё сильнее повторяет очередной шлепок, наслаждаясь развратной похотью блондина, которому это явно нравится. — Я же гонщик, — наконец отвечает Чимин, кошкой вытягиваясь на его торсе, пока с него стягивают штаны с бельём. — Люблю объезжать разного вида машины. Он специально стискивает в ладони уже твёрдый член мужчины через ширинку, не скрывая самодовольной улыбки. — Обожаю, как быстро ты заводишься из-за меня. — Лучше подготовь себя, ни то порву и глазом не моргнув, — издевательски хрипит напрягшийся всем телом Чонгук, наблюдая после за тем, как мечется в сторону будто бы ещё больше возбудившийся юноша от этих слов, захватив тюбик смазки и презервативы. Чимин без стеснений прямо на мужском торсе растягивает себя, выгнувшись в пояснице, чтобы удобнее пальцами толкаться внутрь. Он зажимает меж бёдер бока Чонгука, с нескрываемым интересом разглядывая татуировки, покрывающие красивое рельефное тело. Много разных линий и фигур, на руке будто бы ветки дерева и некие символы, а так же большой дракон на левой части груди, уходящий дальше вниз под тазовые передние косточки и за пояс. Но это лишь то, что заплывший возбуждением взгляд смог различить среди разнообразия чернил под кожей. — Покажешь потом все свои тату? — внезапно спрашивает Чимин, укладываясь на мужчине и пошло хватая ртом воздух, ускоряя темп руки. — Посмотрю на твоё поведение, — хрипит тот, слегка передвигая его, чтобы припустить джинсы и натянуть на стоящий колом член презерватив, раскатав по всей длине. — Чёрт, стой! — вздрагивает Чимин, глаза округляя, когда его пальцы резко вытаскивают, стискивая запястье. — Я ещё не… И издаёт громкий протяжённый стон, когда головка со смазкой плавно входит в растянутый анус, после пробиваясь глубже. А с очередным толчком член полностью оказывается внутри выгнувшегося в обратную сторону блондина, задевая чувствительный комок нервов, глаза закатившего от этого болезненного удовольствия. Он сперва позволяет Чону насаживать себя, обхватив за талию, пока его тело дрожь пробивает. Но вскоре опускает сильные руки на свои бёдра и задницу, сам начиная двигаться. Опирается ладонями о рельефный пресс, вызывающе царапая кубики и похабно облизываясь, все быстрее и глубже принимая в себя его твёрдую плоть. Чимин чертовски потрясающ в позе наездника, которую мужчина совсем никак не воспринимал раньше. Однако скачущий на его члене блондинистый демон вынуждает поменять своё мнение и тазом лишь подбивать его в такт, жадно сминая пальцами сочные бёдра, раз за разом шлепая по ним или половинкам попки. Между ними отменный секс на уровне влечения тел, природного инстинкта и желания. И двоих это устраивает: развалившегося в испачканных простынях Чимина, листающего ленту новостей в соцсети, и выходящего из душа мужчину, напяливавшего верх от одежды, собираясь навсегда оставить эту хитрую занозу в заднице. — Оставишь меня на произвол судьбы без зазрения совести? — Да, — пожимает плечами Чонгук, влажноватые волосы назад запрокидывая. — Не ты ли говорил, что здесь тебя никто не тронет и ты в безопа…? — Один заезд, Джей-Кей, — резко выпаливает Пак, принимая сидячее положение. — Ну же, всего один заезд со мной — не помрешь ведь. Я ради этого поехал в эту гребанную Корею, чтобы обойти тебя! — Я-то не помру, зато ты можешь, — сводит брови, кидая на него раздражённый взгляд. — Забыл ощущение пушки у виска? Не будь столь легкомысленен, сиди на жопе ровно и не сунься никуда. У тебя был шанс погонять со мной — твоя самоуверенность подвела на повороте. — Оу, надо же, ты говоришь мне быть аккуратнее? Тебе не похер на меня? — с сарказмом хмыкает Чимин, поспешно одеваясь. — Похер. Мне нет дела, прикончат тебя сейчас или нет — просто отвали от меня со своими долбанными гонками. Ни они, ни ты вообще не всрались мне. Мужчина пугает своим страшным спокойствием и режущей хладнокровностью, отчего Паку даже обидно становится, почему-то. Но он языком громко цокает, выпровождая из своей комнаты, а перед тем Чонгук вдруг склоняется к нему, вплотную к себе рывком прижав. — Но я буду скучать по твоей заднице, — опаляет горячим дыханием ушко парня, что брезгливо фырчит, с силой отпихивая от себя груду мышц. — А я по твоему члену не особо, противный старикан. Чону лишь на забаву такие реакции блондина, его всплески дерзкой и сучей энергии. Потому-то и нравится ему доводить его до такого состояния. И только-только они спускаются в огромный вестибюль, как оба застывают на месте, увидев статного мужчину в дорогом костюме, говорящего по телефону и передающему бумаги секретарше. Его строгий взгляд натыкается на остолбеневшего Чимина, стоящего сбоку незнакомца, и телефон так же успешно оказывается в руках помощницы. Пак Кан — старший сын и наследник одной из огромнейших и успешных компаний в мире. В жизни он выглядит иначе, чем на фото. Более вяло, тускло, не так изящно и жизнерадостно. И Чон замечает еле уловимый слой тонального крема, почти не видную серость глаз и скованность телодвижений. — Чимин, не знал, что ты уже вернулся, — вполне доброжелательно приподнимет уголки губ тот, но после искоса и пристально глядит на незнакомого мужчину. — А это кто? — Мой водитель, — выпаливает Пак, поджимая губы. — И он уже уходит. Он активно пихает молчащего Чонгука в спину, неслышно шипя, чтобы тот быстрее шёл. Как через мгновение в помещение прямо им навстречу входит высокий красивый мужчина с утончённой внешностью настоящего принца. Две пары глаз тут же находят друг друга и округляются, а тот и вовсе шаг замедляет, в открытую пялясь с изумлением на Чонгука, что быстро голову вперёд обращает, спокойно проходя мимо него, делая вид, что не узнал. В последнюю очередь Чону хотелось наткнуться в Америке на коллегу из бывшего места работы — этого он опасался. Это и произошло. Но какого черта он делал в особняке семьи Пак и нёс какую-то папку с документами? Так не похоже на этого человека, слишком подозрительно... Пребывая в своих мыслях, Чонгук не соображает даже, что несколько секунд просто стоит у автомобиля, не доставая ключи. — Секс напрочь мозги тебе отбивает? — скептически изгибает бровь блондин. — Только с тобой — видимо, это заразно и передалось от тебя, — находится мужчина, в ответ съязвив. — Как разберусь, кто и зачем за мной охотился, то вновь найду тебя, Джей-Кей, — злобно прищуривается, подходя ближе и тыкая пальцем в его грудь. — Я заставлю тебя участвовать со мной в уличном заезде, чтобы надрать зад и доказать свой чертов титул «короля дорог» — тебе так просто от меня не избавиться. Чонгука правда сложно вывести из себя, но сейчас в его глазах устрашающее раздражение, оскал на лице и пискнувшего парня грубо хватает за заднюю часть шеи и волосы на затылке, больно сжимая и обездвиживая. — Я с удовольствием ещё отымею тебя при следующей встрече, — низким баритоном проговаривает он тоном, который затаивший дыхание блондин впервые слышит от него. — Но я не могу понять: ты таким образом пытаешься избавиться от комплекса неполноценности и скрыться от того обиженного на весь мир недолюбленного сопляка, которого в детстве не хвалили?.. — П-пусти, блять, — хрипит тот, пытаясь вырваться, но его грубо встряхивают, ещё больнее зажимая точку на шее. — Но ты так и останешься такой же дрянной сучкой, подставляющей всем зад, если как можно скорее не вылезешь из этого дерьма ночных уличных гонок. — Мне больно, хватит! — выкрикивает хватающий ртом воздух Чимин, дав себе слабину и позволив другому увидеть скапливающиеся в больших глазах его кристальные чистые слёзы. Но не от физической боли — моральной от слов мужчины. И тот, ощутив, как внутри нечто переклинивается, в одно мгновение руку расслабляет, отлепляя её от попятившегося назад Пака, чьё тело пробивает мелкая дрожь. Чонгук разрешает ему так нелепо и размашисто ударить себя в челюсть, понимая, что своим неожиданным всплеском довёл мальчишку. — Ублюдок, убирайся отсюда, — злостно рычит Чимин на эмоциях, не желая больше вообще когда-либо видеть его. — Проваливай нахуй! Чон лишь челюсти стискивает, в Ауди моментально запрыгивает и как можно скорее спешит покинуть территорию богатого особняка, через зеркало заднего вида увидев развернувшую фигуру, вжавшую голову в плечи. И с чего бы на душе взрослого мужчины так погано из-за обиды и боли в глазах какого-то чужого сопляка? Наверное, потому, что Чонгук задел его за самое больное место своими словами, как и его задевают при упоминании гонок на уличных дорогах.       «Любимый, только не говори, что ты снова участвовал? — нежные руки обвивают шею, мягко касаясь губами щеки. — Зачем ты это делаешь? Гук~а, прошу, не надо больше…» Чона передёргивает от всплывших запылившихся воспоминаний, что должны были глубоко внутри таиться в старой шкатулке сознания. И помрачневшее лицо прячет за отросшими волосами, свисающими вниз. Он сжимает ручку кружки в небольшом кафе, брови сильно хмуря, когда в висках груз тягостного прошлого отозвался. — Не то хватку теряешь, не то хотел, чтобы тебя нашли, — раздаётся неожиданный, но хорошо узнаваемый голос сбоку, что другому даже не нужно голову поднимать, зная и так, кто это. — Верно, — просто бросает Чонгук, заставляя додумать того самого, к чему это было сказано, и откидывается на спинку стула, скользнув взглядом по мужчине напротив. — Ты совсем не изменился, Сокджин. — Естественно, — фырчит тот, растянув на губах улыбку и поправив волосы с каштановым отливом. — А вот ты как-то постарел. Не пользовался средствами, что я тебе купил за свои же деньги, Дживон?! Собеседник вздрагивает от этого имени, неслышно зубами скрипнув, но, пропустив часть с «кремами от Сокджини», произносит чуть тише: — Меня теперь зовут Чон Чонгук, так что используй это имя, чтобы не было лишних вопросов. — О-у-у, — понимающе тянет тот, мимолетно благодаря официантку за принесённый капучино, — значит, ты так основательно решил оставить всё в прошлом. Как ты…? — Почему ты работаешь на семью Пак? Нагло перебив вопрос, от которого Чонгука коробит и внутри всё в ком стягивается, спрашивает сам. Слишком много призраков из прошлого в последнее время, слишком большая нагрузка на тяжёлую голову и сердце. Куда лучше удовлетворить своё любопытство, ведь не стал бы Ким Сокджин, спец агент секретного отдела ЦРУ, разгребать бумажки в офисе. Джин губы кривит, искоса по сторонам смотрит, медленно центр тяжести тела перемещая вперёд, облокачиваясь о стол, чтобы ближе наклониться к другому. — Я не должен тебе ничего говорить, так как ты отстранён от дел, но я доверяю тебе больше, чем нынешним сослуживцам, Джив-… Чонгук. «Дженерал Моторс» в этом году является спонсором и одним из организаторов гонки 24 часа Дейтоны, а так же выставит туда три свои новейшие машины с двигателями последней разработки. — И? — изгибает бровь Чон, конечно знавший про эту самую главную гонку на выносливость не только для страны, но и всего мира, проходящую целые сутки. — Мы перехватили одного террориста из группировки, выпалившего, что в финале Дейтоны намечается нечто грандиозное и большее, чем его попытка подорвать международный аэропорт, — хмурится тот, на шёпот перейдя. — А в прошлом месяце на нынешнего президента компании, Пак Хванчжу, было совершенно покушение, при чём в самой компании при помощи яда, подсыпанного в воду. Старику и так осталось мало, но кто-то желает его скорейшего ухода. Чон брови вскидывает, а внутри возрастает дурное предчувствие и его проклятое чутьё на такие вещи. И лучше бы ему не вмешиваться ещё глубже во всё это, иначе не сможет выкарабкаться. Знает же себя, что всегда до конца всё доводит, что не может просто так оставить дело, касающееся жизней людей. Даже надоедливого мальчишку бросить не мог тогда, в Сеуле, без раздумий кинувшись защищать его. Чонгук сам сунулся в нечто, как оказалось, крупное, потому вздыхает тяжело и ладонью по уставшему лицу проводит. — На младшего так же натравили головорезов в Корее — я вовремя оказался рядом. — На этого глупого ребёнка? — изумленно округляет глаза Сокджин, на что другой издаёт глухой смешок. — Но он на кой чёрт мог сдаться кому-то? Он ведь просто тестирует автомобили и участвует в показательных турнирах… — Его брат ведь болен, да? — вдруг спрашивает Чон, поднимая на него задумчивый взгляд. — Ему, как и отцу, как бы прискорбно не звучало, осталось не так уж много. И тогда прямым наследником становится «глупый ребёнок», если они не назначат иного приемника — что маловероятно, пока жив младший член семьи. Признаться, у Сокджина мурашки и холодок по спине пробегают. Он знает, на что способен мужчина напротив, что его дедукция и боевые навыки во многом превосходят не то, что его собственные, но и большинства агентов разведки. И прячет в глазах промелькнувшее сожаление в связи с тем, что Чон смог распознать эту страшную смертельную болезнь с первого взгляда, в то время как даже окружение мистера Пака не знает об этом. — Стоп, — внезапно до Чона доходит, когда он прокручивает в голове их диалог, — то, что ты сказал про Чимина — значит, он так же работает на «Дженерал Моторс»? Он собирается участвовать в заезде 24 часа Дейтоны? — Ох, да, точно, — сводит брови к переносице Ким, — его имя уже давно подтверждено как одного из участников заезда. Проклятье, твои слова о нападении на него теперь ставят меня в тупик и придают ещё большую значимость этому делу. Чонгук, на финале будет множество зрителей, влиятельные лица со всего мира, люди из правительств некоторых государств — если некто действительно замышляет что-то крупное, то это необходимо предотвратить… Как вдруг в следующий же момент мужчина резко на ноги встаёт, пугая ойкнувшего агента, и, чуть через стол наклонившись, твёрдо заявляет: — Я отстранён от службы и не собираюсь ни возвращаться, ни вмешиваться в это дело. Не рад был встрече с тобой, Джин, но рад, что ты так же хорошо выглядишь, — с язвой хмыкнув, он выпрямляется, обходя немного сбитого с толку мужчину. — И тебе правда всё равно на судьбу мальчишки? Чонгук на краткое мгновение стопорится, всем телом напрягаясь, сжимая руки, спрятанные в карман куртки, в кулаки. Он не может ничего на это ответить и уходит с разрывающими его противоречивыми чувствами, от которых на стенку лезть хочется. — Взял на себя блядскую ответственность, как за щенка какого-то, — сам себе под нос ворчит мужчина, подъезжая к придорожному дешёвому хостелу. — Проклятье, надо было ему на мою голову свалиться… И чувства той самой странной ответственности, раздирающего долга и совести сминают его, подавляют здравые мысли о том, что он не должен даже думать об этом, чтобы ни в коем случае не додуматься до очередного акта никому не нужной добродетели и спасения.

***

Гонщику снятся не большие давящие своим масштабом стеклянные высотки Нью-Йорка, а маленькая уютная квартирка на его окраине и расстеленная кровать. Легкий беспорядок и прохлада открытого окна. Тихий смех и звонкие поцелуи, пока глаза не встречаются с парой пустых, режущих своей темнотой... Чонгук подрывается в столь ранний час одновременно с противным комом в горле и таким же неприятным звуком мобильного звонка от своего менеджера. — Удивительно, ты можешь быть очень даже полезным! — восклицает воодушевлённый чем-то Ким Намджун с усмешкой на другом конце мира. — Отличная работа, Гук, я уже сажусь на самолёт, по прилёту сразу в офис и подпишем рабочий контракт с «Дженерал Моторс». Я всегда знал, что твой потенциал раскроет такая большая фирма. — Ага… — сонно кивает тот, как глаза распахивает в недоумении, беспомощно рот раскрывая: — А?! — До скорой встречи, будущая звезда Дейтоны, хах! Отключенная связь с менеджером подобна лопнувшего вмиг терпению и нервам мужчины, швырнувшего телефон на пол с раздражённым рыком. Видимо, с самого утра бедного мужчину абсолютно все решили довести, потому что, паркуясь у здания крупной компании, его подрезает красный Форд Мустанг. А после и вовсе цепляет бампер, нагло влезая на парковочное место перед ним. — Раз водить не умеешь, то и не садись за руль, мать твою! — выкрикивает на английском гневно хлопнувший дверцей Чонгук в сторону выходящего из спортивного авто водителя. «Да бля, серьёзно?..» — дорожкой воспроизводится в его мыслях, когда перед ним оказывается блондин с уложенными назад волосами, в обтягивающих сексуальные ножки кожаных штанах и красной плотной рубашке с расстёгнутыми пуговицами. Его пальцы, обрамлённые кольцами, поправляют большие солнечные очки на лице, что, вообще-то, не нужны во время хмурых туч и лёгкого утреннего тумана. Чимин демонстративно языком цокает, показывая ему средний палец, и, почему-то, отворачивает лицо в другую от него сторону. — Ты что здесь делаешь в такую рань, мистер «заберу своё бабло и свалю», да к тому же на людей кричишь? — задаёт вопрос, негодующе сложив руки на груди. — Разве в твоём возрасте это не вредно? — Уж очень хотелось ещё раз услышать твоё ворчливое шипение, киска: не могу не насладиться твоей стервозностью в последний раз, — кривит губы Чон, склоняя набок голову, окинув того оценивающим взглядом, и кивает на аксессуар: — Вашему высочеству светит отражение его же ослепительности? Блондин ничего не отвечает, лишь подбородок вздёргивает и, одну сторону лица закрыв, так и не показывая её, обходит боком мужчину, которого, как он думал, больше не увидит в ближайшее время. Но тот хватает его за локоть, заставляя остановиться, и рывком к себе разворачивает, одновременно с этим его очки снимая, поддев их длинными пальцами. — Не трогай меня, мудила, — рычит Пак с колотящимся сердцем в грудной клетке, вырывая свою руку из тут же расслабившейся хватки. Ведь взору Чонгука предстаёт тёмный фингал под глазом и разбитая скула, пока догадки одна за другой лезут. — Что случилось? — хмуро интересуется, аккуратно взяв его за подбородок и голову покрутив, лучше разглядев следы чьей-то руки. — Ты в порядке? — Ничего нового: просто моему бойфренду не понравилось, что я без его разрешения отправился в Сеул, — сипит через сжатые зубы Чимин, вновь отворачивая от него лицо, напяливая возвращенные ему солнечные очки. У мужчины же глаза от шока лёгкой степени выкатываются и все слова растворяются с кратким выдохом в форме «оу». И не знает даже, что больше всего поразило: внезапное наличие парня у Чимина или его слова «ничего нового» насчёт того, что тот самый бойфренд чуть ли не избил его, разукрасив красивое личико. И вишенкой на торте в это грёбанное утро служит светящийся лучезарный Сокджин, осчастливив некогда бывшего напарника по работе тем, что теперь он является автогонщиком под лейблом их компании.