Гори со мной

      У Джагхеда наверное нет никаких проблем. Или не было бы наверное, если не дело о пропаже семейной пары Купер в Ривердейле. Поездка на работу началась не с поиска ключей или может быть бумажника, а с сочной и громкой фразы, прямо после выхода на парковку перед домом:       — Грёбанный твой рот! — крик однозначно услышали все ближайшие соседи. — Они уже в край охамели?!       — Что у тебя случилось? — выходящая следом за ним Джеллибин застёгивает молнию на ветровке. — Охренеть.       — Чего вы разорались здесь, — раздаётся скрипучий вопль из открытого окна.       Джонсы не обращают внимания на это. Оба стоят с лицом максимально удивленным и это ещё мало сказано, Джеллибин так и застывает у дверей дома с раскрытым ртом. Серебристый «Форд Фокус», изрядно потрёпанный, теперь в более худшем состоянии. Капот помят, разбиты фары, вокруг валяется стекло из задней двери.       Джагхед обходит машину вокруг, рассматривая, выискивая ещё повреждения. Повезло хоть шины не прокололи. Он стряхивает с сиденья пару малких осколков и садится внутрь, ждёт пока сядет Джеллибин. Машина заводится и это уже неплохо.       — Кто вообще мог такое сделать? — Джагхед не ответил на вопрос и начал сдавать назад. — У тебя проблемы, да? Ты поэтому молчишь?       — Я молчу, потому что думаю, не мешай мне. И пристегнись.       — Проблемы... У нас? – неуверенно произносит Джонс. Она смотрит на брата, как его глаза бегают от одного объекта к другому, как он напряжен. Разворот при выезде получается слишком резким.       —Свёрток, — бормочет Джагхед, смотря на жёлтую линию разделительной полосы.       — Что?       — Свёрток, пакет. Чёрный целлофан.Посмотри на сидении или под ним. Может в багажнике.       — Э-эм, — Джеллибин отстегивается спустя несколько минут после того как пристегнулась и пытается заглянуть везде, куда может. — Тут ничего нет.       — Чертова тетрадь! Чертов Ривердейл! — он с силой бьёт по рулю и машину опасно ведёт в сторону. Джонсу хочется надеяться, что это просто какие нибудь уроды повеселились, что левая бухгалтерия Змей валяется где-то под запаской у него в багажнике и что у них нет серьёзных проблем. За эти пару недель нелепейший случай в кабинете Бетти успел забыться. Но вот в Ривердейле, стрёмном городке загадок и проявляющихся криминальных наклонностей, никто не забыл.       — Это оттуда?       Что «оттуда» Джагхед не спрашивает. Всё еще не умерив свою злобу, сквозь зубы проговаривает:       — Слушай, нам придётся ещё немного подсэкономить. Пока я разгребаю всё это: ремонт машины обойдётся не дешево и ещё дело прогорело... Я не думаю, что смогу оплатить для тебя не то, чтобы год, но и полугодие. Пол лета уже прошло, а у нас одни убытки. Я постараюсь заплатить, за первый триместр. Это всё что я могу. Дальше я разберусь, правда, просто сейчас такой дикий...       — Не парься, Джаг, я же уже говорила, что это того не стоит, — больше всего надоело экономить. Надоело, что нельзя нормально съездить куда нибудь на выходных, позволить себе новый телефон, потому что от старого ничего не дождёшься. Нет Джагхед не жадный и точно не скупой, но вот эта его экономия, чтобы сестра могла получить нормальное образование доходит до крайности. — Мы можем отложить моё обучение на год или два. Может мне к тому времени станет проще общаться с окружающими? Найду работу. Или я могу пойти в какой нибудь местный колледж, ну, для таких как мы, что-ли.       — Послушай меня внимательно: никаких «таких как мы». Мы точно такие же как и другие и ни чем не хуже. Мы с тобой Джонсы, а это уже завышенная планка охрененности.       — Джонсы? Завышенная планка? — фыркает Джеллибин, надув щеки. Волосы треплет ветер из-за разбитого стекла, гуляющий по салону. — Это кто же её так завысил?       —Мы сами. Мы с тобой сами ставим эту планку и только нам решать, какими мы будем. За нас это не решили родители и не решили окружающие. Да, в старшей школе были мудаки, но они так и останутся мудаками, вызжающими за чужой счёт.       Джелли не стала отвечать. Мотивирующие речи звучат чаще всего глупо. Ты молодец, ты сможешь, у тебя всё получится, мы в тебя верим. От этих слов легче не становится, только сильнее начинаешь понимать, что ты не тот, кого все так хотят в тебе увидеть. Поэтому проще перевести тему.       — Куда мы едем? Надеюсь, не в твой Ривердейл? Мне там не нравится.       — На работу. Не хочу оставлять тебя с Глэдис.       — Я и не говорю, что хочу остаться с ней один на один. Но и торчать у тебя на работе тоже так себе идея.       — Мы ненадолго, — отвечает Джагхед, не отрывая взгляда от дороги.       — Ты всегда так говоришь.       Джеллибин снова фыркает и утыкается в смартфон. Это видимо стало её любимым занятием: возмущаться, закатывать глаза и цокать языком. Они не едут — плетутся по дороге уже минут двадцать и ещё столько же осталось. На работе не происходит ничего глобального и людей он не спасает. Работа скучная и неинтересная сам Джагхед может с этим согласиться. Разбирает бумажки, как офисный клерк, принимает заявления и ездит на вечерние патрули.Он никогда не задумывался о карьере полицейского всерьёз и даже не дошадывался, что такой случай повернётся. Эта стажировка видимо была чем-то дарованным свыше, не иным. Тогда было не особо важно, что делать лишь бы за это платили деньги. Стажировка превратилась в постоянную работу, появились деньги, а это занятие нравилось всё меньше. Но работа в полиции подразумевал какой-то карьерный рост и планы на будущее.       Рабочее место Джагхеда осталось пустым, на столе не обнаружилось ничего нового за время его отсутствия. В Ривердейле на его столе появилась бы уже куча хлама и пустяков, до которых никому нет дела. Всё таки вернуться обратно оказалось немного приятно. Совсем чуть-чуть.       — Могу войти? — постучал, услышал, что-то неразборчивое и решил, что можно зайти. Просто привычка, потому что обычно его всегда впускают. — А где..?       Начальника в кабинете не оказалось. Забравшись в кресло вместе с ногами, Ребекка копалась в смартфоне. Видимо дел, требующих вмешательства полиции сегодня нет.       — Рич? На ежегодном съезде шерифов округа Нью-Джерси, где же ещё, —это прозвучало, как нечто само собой разумеющееся, словно один Джагхед всё проспал и теперь тупит. — Забыла. Ты же у нас в командировках.       — Так к кому я могу обратиться?       — Заместителю шерифа, — у них отродясь не было заместителя шерифа. Прошлый закончил свою карьеру со скандалом, а потом все и забыли. Бекка цокнула, закатила глаза и показала на себя, вставив указательные пальцы.       — С каких это пор?       – Пару дней всего. Вообще ты вроде, как выслуживался у него за это место, но никаких новостей от тебя не слышно, а я оказалась под рукой. Надеюсь ты не злишься?       — С чего бы? У тебя всё хорошо, все довольны, — Джагхед замолчал. Всё в этой ситуации было странно. Нолан сидела напротив него, их разделял всего лишь стол. Но не только он. Что-то ещё.       Вокруг неё кипела жизнь, постоянно что-то двигалось этим она и притягивала. Тебя просто затягивало в этот водоворот с головой. Радостная и вселяющая радость в других. Сейчас, анализируя свои мысли и поступки Джагхед снова почувствовал себя мудаком. Поэтому тут же перестал. Есть всё таки плюсы в том, чтобы не думать головой. Уверенность, которую всегда излучает Ребекка было заметно впрочем, как и обычно,но сейчас это было будто бы по другому. Может что-то было с ней или дело было именно в Джагхеде. Хотелось конечно сохранить дружеские отношения, но казалось невозможным от слова совсем. И Бекка сейчас это показывала.       — Я вообще пришёл, чтобы меня сняли с дела.       Бывшая напарница выходит из кабинета, возвращается уже с папкой в руках. Садится на край стола и начинает листать.       — Здесь пусто, Джонс, — она трясёт папкой, показывая белые листы. Только парочка из них исписаны.       — За неимением улик, — добавляет Джагхед, прокашливаясь в кулак. Видимо поездка «с ветерком» не пошла на пользу.       — А я думаю, что ты просто ничего не делаешь. Последние записи были в июне. Скажи мне теперь какой сегодня день?       — Двадцать седьмое июля. Прошёл месяц. Я не могу просто отправить это в висяк. И Ричард не может. Пропали люди, если ты не заметил.       — Может они даже не пропали? А? Чего вы все к ним так прицепились? — Джагхед, слишком привыкший быть главным совсем не воспринимает, когда им командуют или отчитывают.       — От людей нет ни слуха полтора месяца. Ты думаешь они в отпуск уехали? Ну-ка, что ты здесь написал, — Нолан указывает пальцем в исписанную чёрной ручкой половину листа. Ему приходится забрать папку у неё из рук и присмотреться. Ктоже виноват, что он писал это поздно ночью. — Можешь не всматриваться, это твои последние подозреваемые. Которых к тебя всего трое. Извиняюсь, двое — мисс Лодж ты вычеркнул.       — Да, вычеркнул. Потому что моя теория не оправдалась.       — А почему мы уже знаем, что Купер перевели все свои накопления на счёт Эдгара Эверневера, главы незарегистрированной социальной организации, а ты нет?       — Я откуда знаю почему?       — Я ценю преданность работе, а не твои оправдания. А ты на работу, скажем так, забил болт. Огромный такой болт. У тебя времени до конца лета. Жду на столе готовое дело или будешь работать на заправке.       — Что? Ты не можешь меня уволить. Ты даже не шериф.       — Смотри, — для наглядности Ребекка начинает загибать пальцы. — Я замшерифа. Я работаю с Ричем уже давно и к моему мнению здесь все прислушиваться. На твоё место быстро найдут специалиста с нужным образованием, которого у тебя нет. Ты мешал задержанию Саутсайдских Змей в Ривердейле, от которого ты конечно ловко выкрутился. Мне продолжать?       — Откуда ты..?       — Знаю про задержание? О, я теперь знаю очень много всего. Я бы не верила конечно, но у меня нет причин не доверять этому человеку.       — Ребекка, послушай, не надо переносить нашу личную жизнь на работу. Ты злишься, я понимаю и ты имеешь право злится.       — Я ничего не переношу, а говорю фактами. И я дважды повторять не буду — у тебя месяц.       Это какая-то задница. Разве на нормального человека может свалиться столько херни и он останется на плаву? Джагхед, если честно говорить, не на плаву. Он сейчас скорее как лист бумаги на воде, в который бросают камнями, чтобы тот быстрее утонул.       — Нам надо в Ривердейл.       — Хочешь остаться одна в доме с Глэдис?       — Значит снимем комнату в мотеле, хорошо? Только заедем за вещами.       Эта идея кажется Джеллибин так себе. Ей на подкорке мозга где-то записано, что что-то в этом городе не так. Но её брат — тот ещё упрямый черт и не понимает этого. Но вслух всё же ничего не говорит. В Ривердейл, значит в Ривердейл.