***
Внутри трубы дождя и в самом деле не шло, зато было светло. Стены излучали канареечно-желтое сияние, от которого немедленно защипало в глазах, и даже очки не помогли. Кое-как проморгавшись, Лидер заметил, что пол у него под ногами шевелится. Еще через секунду он сообразил, что это не пол шевелился, а еноты. Кажется, их в узком коридоре собралось не меньше сотни, и все они окружали Лидера. Хлама всякого мусорного, в ведрах и без, тоже скопилось немало, и еноты жизнерадостно в нем копошились. Одному из них Лидер нечаянно наступил на хвост. Енот гневно зашипел и куснул Лидера за щиколотку. Даже сквозь брюки ощущалось, мягко выражаясь, неприятно. — Сука! — рявкнул Лидер на енота и неласково пнул его. В ответ енот посмотрел так, будто думал о Лидере примерно в том же ключе. Стало вдруг очень тихо: енотовы собратья точно по команде перестали рыться в мусоре и тоже посмотрели на Лидера крайне недобрым взглядом. Некстати вспомнилось загадочное «ЕСЛИ ЕНОТЫ» из тетрадки Инженера. Интересно, чего он имел в виду? Впрочем, сейчас это нихрена не было важно. Нужно было продвинуться вперед, найти безъенотное пространство, а дальше думать, как искать и выцарапывать Инженера из этого ада. Однако у пушистых тварей было другое мнение: они невероятно быстро сформировали плотное кольцо и перегородили путь со всех сторон. — Серьезно? — Лидер хмыкнул и потянулся за пушкой. Еноты подозрительно синхронно двинулись вперед. Стратегически отступив назад и снова наступив на какого-то енота, Лидер снял пушку с предохранителя, прицелился — и вдруг услышал у самого уха: — Не стреляй, пожалуйста. Ты их рассердишь только. Они же еноты, им пули очень не нравятся. Впечатляло даже не то, что посреди трубы ему кто-то чего-то шепнул, а то, что у этого кого-то был голос Инженера. Забыв об енотовой угрозе, Лидер резко обернулся. Он был готов увидеть примерно что угодно — и почему-то совершенно не ждал, что перед ним и в самом деле окажется Инженер. Дыхание вдруг раз — и перехватило. Нужно было что-то сказать, но от удивления (от радости, чего уж там) все слова закончились. — Пора уходить отсюда быстренько, — сказал Инженер как ни в чем не бывало. — Я знаю тут одно местечко, еноты туда не ходят. Пошли, а то они сейчас насмерть кусать тебя начнут. Один особо наглый енот и в самом деле уже начал ползти по штанине. Кое-как стряхнув его, Лидер позволил взять себя за руку и утянуть в стену, которая перед ними расступилась, а потом схлопнулась. Внутри стены оказалось очень темно, и это конкретно так напрягало. Что-то было не так, Лидер безошибочно чуял такие вещи. Он даже как будто знал, что именно не так, просто верить не хотел. — Ну вот и все, теперь все хорошо, — довольно сказал Инженер и крепче сжал его ладонь. — Пойдем, я чайничек поставлю, посидим с тобой. — Какой чайничек, отец? — Лидер наконец подобрал слова. — Мы в трубе, если ты не не просек. Может, выберемся отсюда для начала? Инженер вздохнул, и вздох этот был странный какой-то. В смысле, Инженер так не вздыхал. Лидер поймал себя на том, что нисколько не удивлен. Знал же, что чего-то здесь не так, да и не могло оно все вот прямо как по маслу легко сложиться. — Значит, без чая будем, — сказал Инженер как будто бы сам себе и отпустил руку Лидера. — Ну ладно, раз без чая так без чая. Хотя я бы, конечно, чайку-то попил. В шею резко впилась игла. Лидер не успел понять, как это произошло, только боль почувствовал — и отключился. Когда Лидер открыл глаза, от стен ярко светило красным, а он сам был крепко привязан к стулу. Инженер тоже был здесь: стоял у железного стола, перекладывал угрожающего вида инструменты и насвистывал что-то бодрое. — Очнулся там, да? — спросил он, не оборачиваясь. — Вот и славно, вот и хорошо. Я, если честно, вообще не люблю с бессознательными работать. Ничего с ними не понятно, все как-то угадывать нужно. А это ведь ненаучно, если так подумать! Когда фактов нет и одни сплошные домыслы экспериментатора. Конечно, опыта у меня хватает, молодец я все-таки в этом смысле, но ведь на всякого проруха бывает. В общем, очень ты меня порадовал тем, что очнулся. Лидер попробовал дернуться, но веревки были завязаны на совесть, даже пошевелиться не выходило. А может, и составчик, которым его вырубили, не до конца выветрился. В мыслях царил полный раздрай. С одной стороны, не мог Инженер его вот так, без суда и следствия, к стулу примотать. С другой стороны, после всех химических экспериментов и особенно после встречи с авторитетным Дедом было как-то уже поздно не верить во что бы то ни было. От этой мысли на душе стало кисло и мутно. Знал же всегда, что никому верить нельзя, ни с кем закадычной дружбы водить не надо — и не сдержался, вляпался с размаху, а теперь вот сидит, к стулу привязанный. — Ты зачем меня сюда заманил? — без особой надежды на ответ спросил Лидер. Однако Инженер ответил быстро и даже как будто охотно: — В енота тебя замутировать хочу. Из тебя очень хороший енот выйдет, прямо вот аутентичный. Ты тоже беспокойный какой-то бываешь, в гадость всякую зарываться любишь, опять же. Даже разницы, наверное, не заметишь, когда енотом станешь. А людям спокойнее станет без твоей преступности всякой. И мне тоже станет, — он отвернулся от стола и пристально посмотрел Лидеру в глаза. — Очень ты меня отвлекаешь последнее время. Думаю о тебе вечно, причем мысли такие, что хуже крысиных, куда это годится. О еноте я такие точно думать не стану. Лидер сглотнул. Он понятия не имел, о каких таких мыслях был базар, зато вспомнил случай один показательный. Поездку одну совместную на стрельбище за чертой города. Честно говоря, никакое это было не стрельбище — так, пустырь и банки вместо мишеней. Но Лидеру нравилось тут стрелять — ханурики всякие не совались, побаивались, и можно было часами развлекаться. Про это место немногие знали, только самые близкие — и Инженер, который сам теперь вроде бы близким стал. Стрелял он хорошо, азартно так. Говорил, что дед его научил, тот, который неродной. Впрочем, Лидер про Инженерову стрельбу еще давно все понял, когда сам мишенью был. Тот случай был давно уже прощен и забыт, но все же, когда Инженер четко так весь ряд банок вышибал, Лидер неизменно думал: а ведь точно убил бы тогда, если б хотел. Значит, не то чтобы хотел, сомневался до последнего. Эта ничем толком не подтвержденная мысль была лестной. Улыбаться от нее хотелось. В одну из таких поездок, израсходовав все патроны, Инженер отложил ружье и проговорил: — Вы, ребятки, пострелять любите и чтоб шумно было, это я уже понял. Но если надо что-то где-то тихо, только скажите. Можно ведь интеллигентно все уладить и вопросы решить бескровно. Чтоб как будто оно само так вышло, без вашего участия. Есть у меня составчики и на такой случай. Лидер посмотрел на него с интересом. Не ожидал он таких предложений, что и говорить. Хотя это как посмотреть: то, что Инженер вовсе не такой простой, каким пытается казаться, Лидер заметил давно. Еще до выстрела в себя, кажется. Однако тут как выходило: двойное дно внутри себя иметь — это одно, а вот конкурентов, причем не собственных, травить — это совсем другое дело. В смысле, чистой воды уголовное. — Пугаешь ты меня, отец, — насмешливо протянул Лидер. — И что, не боишься, что я тебя с твоими ядами на каких невинных овечек спущу? Инженер покачал головой, улыбнулся и ответил: — Нет, не боюсь. Я же говорил уже: ты хороший человек. Это значит, что напрасно ты делать всякое зло не станешь. В этом я уверен. Потому и помочь хочу, такие вот дела. От этого признания по спине пробежала легкая дрожь и стало одновременно страшновато и приятно. Приятно — потому что они теперь официально на одной стороне были. С таким четким товарищем на одной стороне быть — это, можно сказать, редкая удача. А страшновато — потому что все эти мысли об одной стороне и дружбе были похожи на маленькую черную бездну. Ту самую, в которую Лидер ронялся каждый раз, когда они с Инженером на прощание обнимались. Теперь же, привязанный к стулу и, по ходу, обезоруженный, Лидер поневоле задумался: может, попутал он все? Может, чуйка подвела, и не были они с Инженером никогда на одной стороне? Думать об этом было очень больно, совсем как о Натке, когда та вдруг без объявления войны свалить от него решила. Поэтому Лидер твердо решил не думать. Ему и более насущных проблем хватало: становиться енотом совершенно не хотелось. Связанные руки и ноги все еще были совсем онемевшими, однако мозг упрямо и лихорадочно искал пути к спасению. Почему-то Лидер был уверен, что не сдохнет здесь. Хотя, наверное, все так считают, даже последние ханурики, которых в лес уже практически по частям везут. Беглый осмотр красной комнаты показал, что никаких видимых дверей в ней как будто бы не имелось. Это было погано. — А что ж ты меня, отец, там, снаружи, в енота не замутировал? — спросил Лидер чисто чтоб время потянуть. — Ну, тут как оно: снаружи тебя хватились бы слишком быстро, — спокойно ответил Инженер. — А в енота иногда очень медленно мутируют, одним укольчиком не обойдешься. Это же не крыса тебе, а сложное существо, понимать надо. — То есть, я еще и помучаюсь напоследок. — Лидер хмыкнул. — Ну спасибо, отец. Инженер ничего не ответил. Он старательно протирал инструменты какой-то вонючей дрянью и тихонько напевал себе под нос. Во всем происходящем что-то по-прежнему было очень неправильным, что-то не сходилось. Может, Лидер выдумал себе эту неправильность, потому как не хотел признавать, что его развели на доверие, как последнего лоха. Но все же он был готов поставить свою тачку, дом в Ялте и пару десятков выгодных знакомств в Ленинграде на то, что перед ним был не Инженер. Никаких доказательств этой теории у Лидера, разумеется, не было. Только чуйка, которая почти никогда не обманывала. Вот интересно, конечно, почему вообще эту трубу еще не разобрали по кусочкам и не изучили как следует? Как будто всех постоянно от нее что-то отвлекало, как будто каждый раз другие дела находились, поважнее. То спонтанная электрификация леса, то выборы, то разгул, чего уж тут греха таить, преступности — вечно что-то случалось, а труба так и стояла, нетронутая и полузабытая. Про нее даже дети особо страшилки не рассказывали, как будто лишний раз упомянуть боялись. Да и все рассказанное забывалось, только путаные обрывки в голове оставались. «Будешь плохо себя вести и безобразничать — в трубу засосет». Прости, мам, по ходу, и правда засосало. «Да кто его эта, чо там в трубе. Может, чо в голове, то и в трубе. Ты думай об этом поменьше». Так и есть, братан, меньше знаешь — крепче спишь. «Жил-был мальчик, и его засосало в трубу, потому что он дурак был. Он хотел вернуться, но не смог, потому что с ума сошел. Труба ему все показала — чего было, чего не было, чего он боялся. Так он и остался там, внутри». Потому что дурак был, вот уж точно. В Наткиных страшилках вечно все мальчишки дураками выходили. Инженер тем временем перестал напевать свои невнятные песенки. В его руке блеснул шприц, и Лидер четко понял: отпущенное на размышление время кончилось. Думать ему, по ходу, теперь уже не придется — вряд ли еноты этим увлекаются, у них вон сколько мусора есть. — Это не ты, — чуть дрогнувшим голосом сказал Лидер, глядя Инженеру в глаза. Из-за очков и слишком красного света их никак не удавалось разглядеть. — Если тебе так легче, пусть так. Пусть не я. Здесь как тебе нравится, так и будет, — холодно ответил Инженер и подошел ближе. Руки у него были ледяными. В шею снова вошла игла, и перед глазами все поплыло. Даже испугаться как следует не вышло. Перед тем, как отключиться, Лидер вдруг понял одну вещь. Помнится, авторитетный Дед болтал, что не знает, чего там в трубе творится. Может, оттого и не знает, что каждому в трубе свое видится? «Труба ему все показала — чего было, чего не было, чего он боялся». Лидер открыл глаза и осознал, что енотом так и не стал — по крайней мере, пока что. Он сидел на полу, прислонившись к стене. На потолке мигала мутно-желтая лампа, плоская такая, в больницах еще такие вешают. Пахло хлоркой и почему-то грибами. Осмотревшись, Лидер понял, что по ходу и правда попал в больницу: бело-зеленые стены и каталка в углу явно на это намекали. Главным было не забывать, что на самом деле он по-прежнему в трубе, а больница ему только кажется. Вот любопытно, это имел в виду Катамаранов, когда сказал, что Инженера надо не вертикально, а поперек искать? Хотелось верить, что именно это. Лидер сомневался, что выдержит еще одно путешествие в очередное конченое место. Он и это не то чтобы хорошо выдерживал. Прижавшись затылком к прохладной стене, Лидер еще раз проанализировал свою ситуацию. По сути, все складывалось не так уж и плохо. Он вроде бы не стал енотом. Он где-то потерял очки, перчатки и пушку, но и без них можно было кое-как прожить. Он был почти уверен в том, что встретил не Инженера. Существовала также немаленькая вероятность, что труба транслировала Лидеру страхи, сомнения и прочий мусор из его же собственной головы. Пространство она под него мутировала, короче говоря. Инженер как-то рассказал, что это модная тенденция в научном мире, виртуальная реальность называется или что-то вроде того. Типа как можно такие штуки делать, которые мир вокруг тебя как хочешь поменяют, а ты только сидеть будешь и радоваться, как дурак. Лидер тогда честно сказал, что идея это паршивая: ханурики от такой виртуальной реальности целиком обленятся и даже прессовать их неинтересно станет. На это Инженер, кажется, обиделся, и сказал, что Лидер очень плохо в науке шарит, в смысле, разбирается. А еще — что так всем лучше будет: ханурики в виртуальной реальности залипнут и обезвредятся, а четкие ребята эффективнее работать начнут, потому что идиоты их отвлекать не будут. То есть, Инженер по-другому сказал, но мысль была именно такая. И вот вроде бы и правильно он тезисы свои излагал, но виртуальная реальность Лидеру все равно как-то не нравилась. Хотя если бы Инженер нашелся, он бы, конечно, соврал, что все осознал и полюбил виртуальную реальность, как Ялту. Он бы, наверное, еще не такое соврать мог, если б это помогло. Отчего-то Лидер заранее знал, что это не поможет. Встряхнув головой, Лидер резко поднялся на ноги. Нужно было не распускать сопли и собраться. Дело по сути-то оставалось за малым — не вестись на эти тупорылые картинки, что труба транслировала, не бояться, узнать, где настоящий Инженер, и спасти его. Звучало четко и относительно просто. Лидер ухмыльнулся: от наличия четкого плана действий всегда поднималось настроение. Больница, кстати, была очень похожа на ту, в которой Лидер после пули Инженера валялся. А может, все больницы одинаковые были? По крайней мере, тут не было толп агрессивных енотов, и можно было спокойно идти вперед по бесконечному коридору, который никак не заканчивался. …и не заканчивался. Лидер остановился, только когда колени пронзило острой болью. — Да что еще, — прошипел он, сползая вниз по стеночке. — Хватит подстав уже. Лампа на потолке загорелась ярче, и от неприятного желтого света захотелось спрятаться поскорее. Совершенно не в тему Лидер почувствовал, что царапины на шее снова начали дергать, причем погано так, как рана, которая загноиться собралась. Выругавшись сквозь зубы, он осторожно ощупал шею. На пальцах осталась кровь. Да чего там — весь ворот свитера ей пропитался. Перед глазами начало темнеть. — Этого нет, — сказал себе Лидер и для верности нарочно ударился затылком о стену. — Нет этого. Ты не подыхаешь, ясно? Внезапно в бело-зеленой стене напротив распахнулась дверь. Обычная такая добротная советская дверь, белая, с облупившейся краской. Лидер сглотнул: он видел эту дверь уже много раз и знал, что за ней ждет. Видел и предпочитал не вспоминать без надобности. Очень уж реальными были те сны, в которых дверь появлялась. Там, за ней, всегда один из трех вариантов событий развивался — плохой, еще хуже и такой, что всю душу изматывает. Кое-как победив дурноту и поднявшись на ноги, Лидер пошел к двери. Он чувствовал, какой вариант сна ждет его за дверью — тот, что всю душу изматывает.- 3 -
12 октября 2020 г. в 08:37
Лидер стоял напротив трубы и чувствовал себя довольно глупо. Чтоб не привлекать лишнего внимания, он пошел к той части трубы, которая в лесу пролегала — и все равно ощущал, будто на него со всех сторон пялятся тысячи глаз. Может, кстати, так оно и было. В этой части леса всякое происходило: например, в прошлом марте хануриков штук десять пропало, а вместо них через пару дней другие появлялись. Выглядели они точно так же, как те, которые пропали, но говорить не умели и через месяц тоже исчезли. Юрка-журналист все расследование пытался замутить, даже целый выпуск записал, где что-то про бракованных двойников втирал (Лидер не особенно вслушивался). Однако дальше одного выпуска дело не пошло. Видать, и правда серьезные дела в этом лесу решались. Про несерьезное Юрке сколько угодно гнать разрешали, а вот про серьезное — так, пятьдесят на пятьдесят.
В трубе что-то хрустнуло и тут же затихло. Лидер механически проверил пушку в кармане пиджака и почувствовал себя спокойнее. Возможно, следовало вооружиться получше или хоть патронов побольше взять, но чуйка шептала: не понадобится это, по-другому действовать придется.
Как проникнуть внутрь трубы, было по-прежнему загадкой почище загадки дыры. Трубой, конечно, детишек пугали, особенно теми ее частями, что под землей скрыты. Но вроде как считалось, что людей труба своевольно не засасывает, только мусорные ведра и енотов. Типа как надо что-то мудреное сделать, чтоб туда попасть. Однако авторитетный Дед сказал, что в случае Лидера достаточно просто прийти и глаза закрыть. Пока что это не сработало, но и прошло-то всего минут десять.
Подул сильный ветер. Лидер поежился и еще раз проверил, чтоб пушка была на месте. Надо было, наверное, хоть сыну сказать, куда он поперся. За завтраком был прямо хороший момент для таких признаний, но Лидер зачем-то заполнил его откровениями на тему того, что личная жизнь никогда не должна идти впереди дела. Приоритеты, как говорят американцы, смолоду надо верно расставлять, а то беда. Сын посмотрел на него странно так, ехидно как будто, и поинтересовался, нашелся ли Инженер. Тут возник второй подходящий момент для важного разговора, но Лидер и его решительно пролюбил: посмотрел на часы, изобразил, что страшно опаздывает, и предупредил, чтоб до послезавтра его не искали.
Стоило б сказать, чтоб неделю не искали. Все равно если пропадет, то уж с концами, без толку искать, в трубе-то. Разумеется, в мыслях тут же всплыло паршивое: может, Инженера тоже уже бесполезно разыскивать? Лидер больно прикусил нижнюю губу и заставил себя не думать об этом. Может, и бесполезно, но что ему теперь, домой возвращаться? Нет уж.
Труба тем временем неожиданно заворчала, как большое и явно недовольное животное. Возникло четкое впечатление, будто она отреагировала на мысли об Инженере. Лидер решил проверить эту тенденцию и подумать о нем еще немного. Закрыв глаза, он представил себе их последний совместный вечер. Пару недель назад это было, но помнилось все яснее некуда. Они сидели на маленькой Инженеровой кухне и уже в третий раз пытались поставить чайник, но все время что-то отвлекало: сначала Инженер вспомнил смешной случай с Лешкой и экспериментальными сырниками из мха, потом Лидер ему в ответ рассказал историю о том, как он свой прием в пионеры проспал, затем синицы за окном слишком активно толпиться и в стекло биться начали.
В какой-то момент Лидер подумал, что оно и хорошо. Чем позже они чай выпьют, тем позже выйдет домой уйти.
Ворчание трубы стало громче. Земля завибрировала под ногами, и Лидер покрепче зажмурился. За секунду до падения куда-то вниз и вправо колени свело ужасной болью. Было два варианта: то ли в трубе будет дождливо, то ли не обойдется без подстав.
«Хоть бы дождь», — отчаянно взмолился Лидер, уже заранее зная: хрен ему, а не дождь.