Картины прошлой ночи

      Свет. Камера. Мотор!       Да если бы... В этот раз Шедоу и Руж поручили тайную миссию, и они уже битый час дежурили в тёмном закоулке, выжидая нужного момента. Элитные агенты могли бы справиться с заданием за считанные минуты, но сегодня им не позволялось идти на риск: с ними были новобранцы. Миссия напарников состояла в том, чтобы оставаться в тени и курировать новичков, пока те впервые за всю жизнь задерживали преступную группировку. По данным разведки, смертельной опасности те воры не представляли, а потому Дарки всего лишь занимали позицию наблюдателей и регулярно проверяли, чтобы дело шло по плану.       Выслеживание преступников было откровенно долгим занятием. За несколько часов ожидания Шедоу устал перекладывать рации и теперь сидел, обвешанный ими, словно колючая новогодняя ёлка. Хоть он не был большим любителем коммуникаций, но ради блеска в определённых бирюзовых глазах мог пойти и не на такое. Когда он только заметил, как у союзницы помутнел взгляд от усталости и позднего времени, то без лишних слов предложил ей свою помощь. Не должен был давать ей поблажек, но в эту ночь не смог воздержаться: на хрупкие плечи шпионки и так взвалилось очень многое.       Зная характер Руж, она бы в любой ситуации отказалась от помощи. Проявила бы врождённое упрямство и продолжила бы работать на равных, бросая на это последние силы. Периодически отпускала бы саркастические шутки и улыбалась бы сквозь боль, стараясь не уступать в стойкости мужской половине агентов и держать свою планку немалой ценой...       Но с ним всё было по-другому.       Почему-то именно с ним она позволяла себе дать слабину. Могла ослабить свою бдительность, будто бы с ним и так чувствовала себя защищённой. Не боялась быть нежной и уязвимой, и сейчас чуть ли не засыпала с ним в одной машине, скромно уместившись на соседнем сиденье и сцепив руки на согнутых коленях.       — Тебе не холодно? В бардачке должен быть плед, — сказал он, оторвавшись от очередной рации и метнув беглый взгляд на напарницу.       — Нет, не стоит. Спасибо за гостеприимство.       Как ни странно, но слово «гостеприимство» идеально вписывалось в ситуацию: они оба находились в его автомобиле. Чёрная легковушка Шедоу подходила для скрытной миссии куда лучше, чем бронированный джип с громоздким логотипом GUN, поэтому начальство решило её одобрить. Поначалу она рассматривалась только как временное укрытие, однако, когда операция вдруг затянулась до бесконечных значений, эта машина стала для партнёров вторым домом. Довольно вынужденным домом, но, благодаря хозяйственности Шедоу, вполне комфортным.       Хотя чувство уюта окутывало напарников ещё и ввиду дождливой ночи. В конце октября начались затяжные ливни, которые с наступлением вечера заполняли воздух бессчётными каплями, поливали городские дороги и тротуары, полируя их до чёрного сияния, и шумели по крышам и навесам домов, вселяя почти в каждого желание укутаться в одеяло и заснуть под мягкие раскаты грома. Наблюдая за тем, как дождь тарабанил по лобовому стеклу и размывал цветные уличные огни, как тонкие дворники ходили из стороны в сторону, словно часовые маятники, и превращали светящиеся пятна в бегущие водяные струйки, как окна запотевали и отделяли агентов от внешнего холода, двое могли невольно растаять от тёплых волн умиротворения.       Но этого им не позволяло сделать строгое шипение рации, постоянно напоминавшее о работе.       — Агент 10-39, доложите обстановку. Приём.       — Это 10-39. Никого подозрительного. Приём.       — Вас понял. Конец связи.       Шедоу сдавленно выдохнул и с неким разочарованием посмотрел на передатчик. По всей видимости, его тоже утомили эти безрезультатные переговоры. Мошенники будто нарочно испытывали его нервы и не спешили штурмовать банк, это длилось слишком долго, слишком...       — Ты точно справишься один? — сочувствующий голос прервал ход его неприятных мыслей.       — Справлюсь, Руж. Спи спокойно.       Спустя десять минут времени мышка, казалось, уже видела сны. Шедоу невольно на неё косился, думая, стоило ли укрыть её пледом или нет, но от холода она не дрожала. Правда, как ёж заметил позднее, подрагивало её правое ухо: по какой причине, для него было неизвестно, однако дёргалось оно постоянно. Напарник решил сбавить громкость на рации. Не помогло. Он стал говорить чуть тише. Никакого эффекта. Прикрыл тонкую щелочку окна. Всё ещё нет.       «Может, кошмары снятся?» — немного нахмурившись, подумал он.       Как бы то ни было, он не мог повлиять на состояние подруги, а потому вернулся к работе и продолжил следить за самой скучной операцией во всей его карьере. Даже внезапное появление грабителей не смогло внести в неё каких-либо красок: холодный расчёт и строгое командование Шедоу предрешили исход дела. На его лице не проскочило и тени волнения. Для опытного агента это казалось до жути избитым и предсказуемым.       Сейчас миссия близилась к своей середине, но в его машине царило непроницаемое спокойствие. Когда рации в очередной раз замолкли, то он выпутался из проводов и, откинув голову на спинку кресла, устало окинул взглядом свой салон. Может, сама миссия не представлялась ему сложной, но длительное общение с новичками действительно выматывало. Хотелось передохнуть от их быстрой болтовни и на момент ощутить себя в тишине или, может быть, послушать бархатный гром.       Он медленно вдохнул воздух в лёгкие и расслабил плечи, как вдруг его тело непроизвольно вздрогнуло. Очевидно, это было вызвано тем, как его напарница вмиг дёрнулась и, распахнув глаза, дотронулась до него рукой. От такой неожиданности Шедоу напрочь забыл о своём перерыве и тут же повернулся к ней, и, как только он встретился взглядом с её испуганными, налитыми ледяным ужасом глазами и почувствовал судорожную дробь тонких пальцев на собственном предплечье, напряжение охватило его с новой силой.       — Шедоу, Шедоу... — говорила она чуть ли не шёпотом, с таким страхом в голосе, словно находилась в окружении врага.       — Что такое? Кошмар?       — Нет, — она торопливо поморгала, пытаясь вернуть самообладание. — Я что-то слышала. Это был не сон. Далеко отсюда. Похоже на предохранитель.       Время тогда замерло без всякого хаос-контроля. Всё вокруг исчезло, мысли заглохли, дыхание сбилось и уступило место в груди сырому, пронзительному холоду. Поджав челюсть, Шедоу даже не стал спрашивать, была ли Руж уверена в том, что слышала. Идеальный слух летучей мыши в сочетании с чуткой женской интуицией был непостижимой способностью, редким козырем, из-за которого противники не могли атаковать её исподтишка. Как правило, этот навык проявлялся в крайнем случае и шагал в ногу с грозящей смертью или острой опасностью — он был уникальным. Он не поддавался какому-либо объяснению или полному контролю и, соответственно, мог давать некоторые сбои, но Шедоу верил ему раз за разом. Пусть каждый новый случай и поражал его, будто впервые... Неощутимая, недоступная ему деталь, которая вдруг вклинивалась в картину привычного мира и нередко решала чью-то судьбу, — она не могла не сбивать ежа с толку. И вместе с тем она не терпела от него ни малейшего сомнения.       — С чьей стороны? — будто по инерции спросил он.       — С моей.       Секунды возобновили свой ход. Шедоу понял, что сейчас жизнь подруги могла полностью зависеть от него. Осознание молнией пронеслось по его нутру и заставило сердце биться чаще. Мысли завихрились суетливыми обрывками. Он не мог медлить. Нужен был план.       — Слушай, Руж. Делай всё, как я скажу. Сейчас ты сядешь ко мне на колени, и я достану бинокль.       — Постой, ты же не смотрел в окно?       — Нет, только на тебя. Я всё учёл. Доверься.       Слегка кивнув головой, шпионка плавным движением перебралась на его место, и парень обхватил её рукой как можно крепче, расположив белую макушку у себя на груди. Другой рукой он дотянулся до бардачка и вытащил оттуда бинокль. Некоторые движения он совершал едва ли не на ощупь, стараясь не отводить глаз от напарницы. Он знал, что лишь одного неосторожного взгляда могло быть достаточно, чтобы противник испытал подозрение и нажал на спусковой крючок раньше времени, и потому держал под контролем каждый свой жест, фокусировал зрение только на ней и не сбавлял осторожности. Это была тонкая игра нервов.       — Теперь держи уши торчком. И не смотри вперёд.       — Могу стать твоим личным ювелиром и рассмотреть лимитер? — восстановив фирменную безмятежность, спросила она.       — Можешь. Подходящий настрой.       Вслед за этим Руж опустила взгляд на уровень талии и присмотрелась к золотому кольцу. В это время Шедоу приставил к глазам оптический прибор и, повернув голову в сторону лобового стекла, поспешно настроил диоптрии. Как только он добился чёткого изображения, то аккуратно перевёл бинокль на окно и скрыл его за высоко стоящими ушами мышки. Мощный объектив тут же заметался по крышам, балконам, внешним лестницам высотных домов и всем другим подозрительным местам в поисках стрелка. От намётанного глаза совершенной формы жизни ещё ничто не ускользало, и спустя полминуты сыщик остановился.       — Я его вижу. Снайпер в километре отсюда.       — Не лучшие новости. Что будем делать?       — Удирать от него бесполезно: моя машина небронированная. Вызывать подкрепление тоже нет времени. Остаётся ждать, пока он выстрелит.       — П-погоди, ты это серьёзно? — возмутилась она. Внешний вид её, однако, остался неизменным: она даже не шевельнулась. Профессиональная шпионка вложила все свои эмоции в шёпот и возросшую хватку на руке Шедоу.       — Да. Не бойся, я укрою нас в нужный момент, — уверил он её.       — Чёрт возьми, Шедоу... Почему все твои планы сводятся к тому, что ты спасаешь меня на последней секунде?       — Потому что я всегда успеваю. Если надо будет, я остановлю время, но не позволю никому тебя тронуть.       — Как мило, — саркастично выдавила она, хотя на её лице показался лёгкий румянец. Жаль, что Шедоу не было суждено его увидеть. — Но, если серьёзно, неужели нет другого плана?       — Руж, это идеальный план, я бы даже сказал — совершенный. Твоя актёрская игра удалась на славу, остальное уже за мной. Можешь поверить, я не свожу глаз со спускового крючка.       — Конечно, а ещё...       — Приготовься! Сейчас!       Едва снайпер совершил выстрел, как Шедоу отбросил бинокль и, ухватив союзницу обеими руками, кинулся на пол. Стальная пуля вонзилась в окно, и раздался оглушительный дребезг. Не успели агенты очутиться на ковровом покрытии, как сотни острых осколков разлетелись по салону и сверкнули в разных направлениях: какие-то упали на сиденья, какие-то впились в тело чёрно-алого ежа, который навис над шпионкой в это время, закрывая собой, какие-то спрятались под педалями. Вся машина была в обломках стекла. Передние окна рассыпались почти полностью.       Отсчитав положенное время после атаки, хозяин приподнялся на руках и осторожно выглянул из-под дверного контура. Повторного выстрела не намечалось.       Выдохнув с облегчением и посмотрев на напарницу, которую он чудом сумел спасти от пули, Шедоу облокотился о чёрное кресло и окинул взглядом свой автомобиль. Полный погром — тут и говорить нечего. Хоть были пробиты только окна, внутреннее покрытие пострадало от многочисленных царапин. Полыхнула молния, и в салон залетели косые капли дождя, осевшие на твёрдой поверхности белыми бусинками. Такими же белыми, что и летучая мышка, которая с наступлением тишины открыла глаза и, найдя взглядом переместившегося партнёра, первым делом спросила:       — Шедоу... Ты цел?       Он слегка улыбнулся её беспокойству и той мысли, что данный диалог уже напоминал традицию. Он ответил, как обычно:       — Живее всех живых.       Ощутив полную свободу от его тела, Руж приподнялась, смахнула осколки со своего места и задумчиво села. Когда же ветер ворвался с её стороны и обрушил на неё новую порцию холодных капель, она тут же вздрогнула и вернулась из мира размышлений в реальность. Мокро. Морозно. Поморщившись от неприятного чувства, она придвинулась к лучшему другу: туда, где ливень её больше не достанет.       — Думаю, стоит сказать тебе спасиб... ай!       Она резко обернулась, чтобы посмотреть, что её так больно кольнуло. И как только она увидела Шедоу, буквально сверкавшего стеклянными осколками под блеском фонарей, то её ресницы испуганно вздрогнули.       — Да ты весь...       — Ерунда, — сказал он, вытащив очередной кусок из своей кожи так непринуждённо, будто убирал с себя репейные колючки. — Оно того стоило. Правда... если бы разведка сообщала нам более точные данные, мне бы легче это далось.       — Ты про обманный манёвр?       — Да. Мы изначально были под прицелом, а нас заставляли возиться с новичками. Непростительный просчёт.       — И что предлагаешь делать?       — Возьми плед. Укройся. И свяжись с Омегой...

...потому что теперь настала наша очередь их преследовать.