Картины прошлой ночи

      Жизнь полна противоречий. Блеск родных глаз лучше всего виден в темноте. Самые выразительные слова кроются в резком молчании. И вроде бы мы выбираем себе близкого человека, чтобы окружить его заботой, но в итоге он страдает от нас больше всех остальных.       О последнем вдруг подумал Шедоу, когда посмотрел на свою напарницу. Мог ли он предвидеть это, когда они становились командой? Нет. Никто не задумывается о жертвах наперёд: все стремятся к обманчивому счастью, словно мотыльки к свету, и только потом вспоминают о неизбежной плате.       Боль. Потери. Это не то, чего они ожидали от любви. Хотя, их отношения были нетипичными с самого начала: это была не та любовь, чтобы вместе танцевать, шептать ласковые слова перед сном, ходить в кино или подолгу сидеть в тёплом кафе, уставившись в глаза напротив. Нет, это были, скорее... привязанность, терпение. Что-то, что заставляло их жертвовать многим, лишь бы не потерять друг друга, и толкало на безрассудные поступки не из чувства влюблённости, а из сокровенного желания сберечь кого-то, кто значил целый мир.       Он смотрел на неё и не видел ничего, кроме лишений, на которые её обрёк. Если бы знал заранее, как близость с ним может поглотить её красоту, то не позволил бы их связи стать настолько тесной. Её ослабелые крылья, поникшие плечи и измученный взгляд, устремлённый в яркий монитор — это был образ взломщицы, охваченной целью услужить своему другу. Шедоу не просил её об этом — он её спровоцировал, и поэтому испытывал двойную вину за такие пытки.       — Руж, иди спать, — сказал он ей, казалось, уже в сотый раз.       — Подожди, я почти нашла ошибку, — протянула она, перебирая пальцами по клавиатуре.       — Ты говорила это и прошлой ночью. Хватит. Иди спать.       Прошлая миссия преподнесла агентам особенный подарок, последствия которого они разгребали до сих пор. Взламывающая программа по неизвестной причине дала сбой и чуть не предала Шедоу смерти, но тот вовремя отделался увечьем. Казалось, сам он давно уже привык цеплять раны, однако к этому никак не могла привыкнуть его напарница. Едва они вернулись в штаб, как она кинулась исправлять систему, забыв о всяком сне и отдыхе.       С каждыми сутками, проведёнными за компьютером, её кожа бледнела, уверенность в глазах гасла и осанка теряла изящную форму. Казалось, что экран постепенно вытягивал из неё жизнь. Шедоу был намерен прекратить эту зависимость как можно быстрее. Он знал, что Руж жертвовала сном только из-за его травмы, и, признаться, сам от этой мысли не мог спать спокойно.       — Если хочешь обо мне позаботиться, то сделай мне кофе, пожалуйста.       — Тебе нельзя пить кофе в таком количестве. Иди уже в кровать.       — Шедоу, я не сдамся, пока не найду ответ. Ты это знаешь.       — Смотрю, мы оба слишком упёртые. Ладно. В таком случае, я заварю тебе чай.       — Чай?       — Он тоже тонизирует. Не ной.       Вбросив довольно холодную фразу, он отдалился на кухню и достал заварник. Ему было дурно оттого, что он не мог её переубедить, и потому в его голос начинала пробираться некая суровость.       В её упрямых действиях и неуклонном желании помочь кому-то даже в ущерб собственному здоровью, он невольно узнавал самого себя. И Шедоу вроде как осознавал, что их дружеская близость неизбежно нанесёт отпечаток на её жизнь, но не думал, что это проявится непосредственно в поведении мышки. Он не хотел, чтобы она менялась под его влиянием. Хотел видеть рядом с собой именно ту бойкую, здоровую, обворожительную Руж, которую когда-то полюбил и сделал своей неизменной спутницей.       Он решил уберечь её любыми средствами, даже если придётся причинить ей обиду или подорвать доверие. Порой забота просто не обходится без силы, а любовь — без боли. Той ночью он это понял и возложил всю ответственность на себя.       — Возьми, — произнёс он немного учтивее, поставив кружку рядом с ней.       — Спасибо, — устало улыбнулась она и отпила немного горячего чая.       — Пожалуйста. И приятных снов.       — Что?..       Спустя пару минут всё стало так, как он рассчитывал. Подмешанное в чай снотворное незамедлительно подействовало на взломщицу и лишило её последней бодрости. Когда она уткнулась носом в рабочий стол, Шедоу осторожно поднял её на руки и, шепнув ей на ухо искреннее «прости», понёс в сторону спальни.

В ту ночь он пожертвовал её драгоценным доверием. Но подарил ей крепкий, дивный сон.