And though this winter does nothing but storm The joy in my heart is ablaze and it's keeping me warm
Это была светлая зимняя ночь. Всюду лежал искрящийся снег, мокрый холод обжигал закоченевшие ноги. Крупные белые хлопья падали с неба и безмятежно садились на молчаливые машины, бульварные скамейки и окутанные золотой гирляндой деревья. Мир будто бы замер в ожидании новогоднего чуда. В такую погоду Шедоу чувствовал небывалое умиротворение и любил гулять по городу, вдыхать мятный воздух, который пробирал до потаённых кончиков мыслей, и дотрагиваться замёрзшими пальцами до ледяных кристалликов тишины, доступных только самому спокойному и терпеливому взгляду. Но сейчас... — О чём думаешь, Шедоу Мороз? — Не называй меня так. Его напарница прекрасно видела, когда он погружался в мир гармонии и единения, и порой не упускала шанса позабавиться над ним и резко вытолкнуть из процесса размышлений. Ей до жути нравились его пыхтения, возмущённые фырканья и глубокие вздохи, за которыми он прятал своё раздражение и другие искренние реакции. Благодаря им мышка понимала, что её слова достигали его сознания и не были оставлены без внимания. Двойным же кушем было, когда он отвечал на её подначки сдержанным тоном: думал, что сможет её так утихомирить, но она читала всё по рубиновым глазам и продолжала свою игру. А в ту ночь было действительно много поводов повеселиться. — Ну прости, не каждый день можно увидеть тебя таким. Слушай, а как тебе имя Шедобород? Лучше? — Руж, пожалуйста... Я будто с Соником сейчас иду. Угомонись. — Хи-хи. Ну, Соник не стал бы над тобой так шутить: он сам бегает по городу в костюме Деда Мороза. И кто мог подумать, что ежам так идут усы и бороды... Вы будто взяли мастер-класс у Доктора Эггмана. — Очень смешно, — пробурчал он, нахмурив седые приклеенные брови. Мышка не смогла сдержать своего смеха. — Точно! А знаешь, как бы ты смеялся? Хоу-хоу-хоу! — спародировала она и чуть не согнулась пополам, взмыв в воздух и подогнув колени к животу. Даже её крылья махали с неким задором. — Перестань. Отнесись к этому чуть серьёзнее, иначе лопнешь, как бэт-крэкер. — Ладно, ладно, ты прав, — она мягко опустилась на снег, восстанавливая дыхание. — Но знаешь, тебе стоило этого ожидать, когда ты брал меня с собой. Я честно не ждала, что ты позовёшь, — думала, что снова сделаешь всё сам. Зачем я тебе? — Детям нужна Снегурочка, а ты идеально подходишь на эту роль. Такая же белая и озорная. — Ух ты, звучит как настоящий комплимент! Она слегка улыбнулась и посмотрела на свой наряд. Светло-голубая шубка, украшенная мелкими кристаллами, сверкала под светом фонарей, словно тонкий ледяной узор. На изящных рукавах оседали снежинки, которые Руж время от времени смахивала лёгким движением руки, а потом забиралась пальцами в лунные волосы и поправляла вьющиеся локоны. Иногда атласные перчатки мягко хлопали по румяным щекам, чтобы согреть их, а иногда сами оказывались под тёплым дуновением вишнёвых губ, когда девушка отводила бледные глаза и что-то беззвучно шептала в самые ладони. Она словно была родом из волшебной сказки. Такой красавице можно было простить некоторые капризы и колкие шутки. И безудержный смех, звеневший множеством серебряных колокольчиков среди его любимой тишины. — И как ты только меня терпишь? — За столько лет привык. — Но ты ведь знаешь, что я это делаю из большой любви к тебе? — она похлопала белыми от снега ресницами, словно невинное творение зимы. — Я это понял, как только ты согласилась пойти со мной. Той ночью агенты вырядились в костюмы не просто так: они были участниками благотворительной акции «Ёлка желаний». Суть её была в том, что в начале декабря во всех приютах и больницах выставлялись ряженые ёлочки, на которые дети вешали открытки со своими заветными желаниями. Когда же наступал канун Нового года, то самые скоростные герои планеты облачались в праздничные наряды и разносили подарки, радуя малышню улыбками и ощущением настоящей сказки. Многим казалось удивительным то, что серьёзный и нелюдимый Шедоу согласится стать частью этого праздника, но на самом деле он никогда не сторонился благотворительности. От одной мысли, что он мог осуществить чью-то главную мечту, на сердце становилось светлее и легче. Это было его призванием, его истинной сущностью. Казалось, что с наступлением новогодней поры он даже немного менялся, но заметить это могли лишь близкие друзья. — Я вижу, что для тебя это действительно важно. Как я могла тебе отказать? — с этими словами Руж склонила голову набок. — Иногда ты становишься таким увлечённым, что мне и вправду кажется, что этот праздник для тебя особенный. Но почему? — Это единственное время в году, когда я могу кому-то помочь и не оказаться в центре внимания. Все вокруг становятся добрее, выручают друг друга, даже если не знакомы, и говорят много заботливых слов. В такие моменты невольно начинаешь верить в человечество. — И в своё предназначение? — И в это тоже. Когда их разговоры вдруг обретали такой оборот, Шедоу понимал для себя, что вовсе не ошибся напарницей. Пусть она была нахальной, неугомонной и порой противоречила ему, как белый цвет чёрному, но она всегда понимала, что творилось у него в душе. В какой-то непостижимый, совершенно необъятный момент она как-то смогла разобрать его мотивы, принять его характер, признать тот факт, что всю свою жизнь он будет предан одной-единственной цели, и после этого она осталась рядом с ним. Это было чем-то необъяснимым. Как и то, что он чувствовал, когда она начинала касаться струн его сердца: он не был напряжён или уязвлён — нет, он ощущал... некоторую теплоту. Такую странную, но такую близкую. — А знаешь, что ещё приятно в этом празднике? — внезапно вспомнив об одной вещи, продолжила она. — Радостные сюрпризы. Например, когда мы вернёмся домой, то тебя будет ждать кое-что горячее... — Хм? — Что-то, что согреет тебя после этого холода. И что ты очень любишь. — Дай подумать... Постой. Неужели ты про горячие кармашки? — он посмотрел на неё взволнованными глазами, готовыми вспыхнуть сотней ярких огоньков, если его подозрения окажутся верны. — Именно! Будет наградой за твоё терпение, красавчик. У Шедоу прояснел взгляд после такой интриги. Его любимая еда... Как она узнала? Эта девушка была полна разных секретов, многие из которых ему только предстояло распутать. И всё же было чудесно, когда её маленькие тайны превращались во что-то вкусное, душевное или даже родное.— Но сначала ты прокатишь меня на волшебных санях. — Да ну тебя, мышка.